Впервые Тим Дрейк увидел их, когда ему было семь.
Тогда умерла его бабушка и, когда родители привели его домой после похорон, то были весьма удивлены воплю, поднявшемуся, стоило отцу сесть в любимое кресло умершей. Мама с папой списали реакцию ребенка на скорбь, но для Тима причина была совсем иной. Он видел бабушку, все еще сидевшую в кресле, и отца, напрочь ее не замечающего.
Потом он стал видеть и других.
Родители были археологами, и Тим с самого детства имел дело со старинными артефактами, попавшими в дом. Не важно, были они привезены отцом с мамой из очередной экспедиции или присланы каким-нибудь музеем с целью изучить древность. Украшения, статуэтки, старинные предметы быта - для мальчика эта атмосфера стала настолько привычной, что прошлое и настоящее слились для него в единое целое.
Когда он стал видеть их, то всё изменилось. Тим понял, что прошлое куда ближе, чем казалось на самом деле и даже родители не готовы это принять.
Сначала он не пытался заговаривать со странными, прозрачными силуэтами, населяющими их дом. Тим знал, что рано или поздно они исчезнут - все предметы, которые родители хранили у себя, возвращались в музеи, за редкими исключениями. Участь призраков была печальна. Редко они могли отходить от своего предмета, бродить по коридорам дома и по широким лестницам. Они не говорили даже, завывали только из-за глубинной тоски, понятной только мертвым.
Сначала Тим не мог уснуть от этих голосов, позже - привык. Он никогда не говорил родителям о своем странном даре, потому что сомневался в их поддержке. После случая с бабушкой, он убедился, что взрослые не любят, когда кто-то видит того, чего нет. А когда о том, чего нет говорит ребенок, это списывается на бурное воображение или психические расстройства.
Позже Тим видел бабушку еще несколько раз. Когда она перестала появляться, он понял, что если где и встретит ее, то только по ту сторону грани.
В том возрасте Тим еще не понимал, почему некоторые духи задерживаются на этой земле, а некоторые уходят сразу. Чуть позже он узнает о незавершенных делах. О боли и гневе настолько сильных, что они нарушают все законы мироздания. Никто не должен оставаться на этой стороне, будучи уже мертвым. Но во всех случаях есть исключения.
Его родители были дома так редко, что Тим чаще видел призраков, чем свою семью. Со сверстниками в школе не складывалось: другие дети были слишком шумными и, логично, не замечали его за счет молчаливости и природной скрытности. В этом смысле они друг друга устраивали абсолютно.
С мертвецами работала та же схема. Они тебя не видят, ты игнорируешь шум, который они поднимают. Чаще всего эти существа были настолько погружены в себя, что не замечали ничего дальше своего носа. Тиму оставалось только притвориться, что он их тоже не замечает и заниматься своими делами. Идеальный симбиоз.
Это работало до определенного момента. В тот день Тим узнал, что призраки бывают опасны.
Он увидел его вечером, после того, как отец поставил в витрину новое приобретение: страшного вида меч с зазубринами, покрытый ржавчиной и странными письменами. Когда отец рассказывал историю об убийце, который владел оружием, Тим слушал вполуха. Его гораздо больше интересовал новый фотоаппарат, подаренный родителями в честь успешного закрытия семестра. Предстояли летние каникулы, а это значило, что Тим собирался провести снаружи большую часть времени, испытывая подарок.
Он думал о местах, которые хотел бы заснять и планировал маршруты весь день. О мече же вспомнил только вечером.
Шум, поднятый новым гостем, заставил его проснуться посреди ночи, чего давно не бывало. Какое-то время Тим лежал в кровати, прислушиваясь к скрежетанию когтей по полу, завыванию и грохоту чего-то тяжелого. Звуки сливались в безумную какофонию, среди которой изредка можно было разобрать слова.
- Подарок… мне нужно… я хочу подарить…
Ему стоило оставаться в кровати. Но сегодня родители провели с ним вечер после очень-очень многих одиноких вечеров, подарили новый фотоаппарат, и мальчику давно было интересно, как выглядят привидения на снимке. Поэтому, вместо того, чтобы поддаться осторожности, Тим спустил ноги на пол, и, игнорируя тапки, очень осторожно приоткрыл дверь.
Звуки стали громче. Тим остановился на мгновение, сжимая фотоаппарат и осторожно, ступенька за ступенькой, начал спускаться. Комната, в которой отец хранил свои трофеи находилась напротив спальни родителей и, действительно, напоминала музей. Большую часть времени Тим торчал именно здесь. Если имелись потусторонние гости, то перемещался в свою комнату или библиотеку. Всё же, несмотря на то, что обе стороны старательно не замечали друг друга, их присутствие смущало.
Этот явно не собирался никого игнорировать. Тим не видел таких призраков еще ни разу в жизни. Те, с кем обычно приходилось иметь дело были молчаливыми и грустными. Статичными. Этот же кривлялся, переходил из одного угла комнаты в другой, насколько ему позволяла привязка к предмету, рычал, хихикал и взвизгивал. Но самым странным было не это.
Он менялся.
Призрак будто бы не мог определиться, кем хочет быть - человеком или зверем. Его крутило, перебрасывало из облика в облик, но основа всегда была одна. Скрюченный лысый мужчина. Тим не обратил бы на такого внимания на улице, но сейчас он видел больше.
Он видел его кожу. И зазубрины на ней.
Тима охватил ужас. А ещё азарт.
Правда в том, что когда мы сталкиваемся с потусторонним, оно всегда кажется нам интересным. Каким бы ужасным оно не выглядело. Сколько бы лет нам ни было. Мы всегда видим лишь нечто другое, не похожее на нас. Что-то, что больше нас.
Что-то, что привлекает и заставляет сердце биться чаще. Истинный ужас ничем не отличается от сильной влюблённости.
Поэтому, вместо того, чтобы вернуться в постель, Тим Дрейк потянулся к объективу камеры.
Он чувствовал себя в безопасности за креслами и другими витринами. Призрак мог метаться сколько угодно, но он никогда не сможет пересечь дозволенное ему пространство, а Тим успел изучить примерную траекторию передвижения существа. Нужно только еще немного приблизиться. Для лучшего кадра. Еще чуть-чуть…
- Мааааальчик!
Тим ничего не успел сделать. Даже заметить бросок не успел, чего уж говорить о попытке отскочить в сторону. Он даже не увидел. Всё что он почувствовал за мгновение - холод на своей шее и тяжесть, которая давила так, будто на него сразу навалилось несколько десятков килограммов.
- Я дам тебе подарок, мальчик. Ты будешь свобооооодным. Таким же свободным, как я.
Тим задыхался. Окружающий мир больше не воспринимался единым целым, только расплывчатыми фрагментами и темными пятнами. Мальчик задыхался и ему становилось всё холоднее.
В тот момент он впервые увидел тени.
Те тени, которые отбрасывают люди во время солнечного дня тоже можно увидеть. Но есть и другие. Тени, приходящие из самой ночи, живущие по углам и пугающие детей до колик в животе. Такие - живые. И такие иногда любят выходить на связь.
В тот момент, когда Тим неосознанно цеплялся пальцами за ковер, пытаясь вырваться из цепких призрачных рук, он случайно соприкоснулся с одной из теней. В ту секунду мальчик не думал ни о чем, кроме желания оказаться в безопасности. У себя в комнате, подальше отсюда, где угодно.
Через мгновение после того, как тень обхватила его ладонь и увидела порожденное болью и страхом желание, мир в глазах Тима померк. Всего на несколько секунд. Несколько секунд полной темноты и скорости, захватывающей дух - и вот он уже пытается отдышаться у себя на кровати и оглядывается вокруг испуганным зайцем.
Обиженный рев внутри отдавался в ушах у Тима еще парочку очень долгих ночей.
В тот день Тим выяснил опытным путем три вещи.
Во-первых, призраки могут быть агрессивными и нападать.
Во-вторых, он оказался не настолько бесполезен в контексте магических способностей, как всем казалось.
И, наконец, в третьих, призраки не отображаются на камерах и могут оставлять следы на человеческой коже.
---
История с убийцей отвадила Тима от комнаты с родительскими трофеями надолго. Зато закрыла в библиотеке - за университетскими учебниками по магии и алхимии. Говорить родителям о внезапно проснувшихся способностях было бы верхом глупости. Кажется, мама с папой только радовались его бездарности. Это значило, что не стоит волноваться о проблемах, которые следуют за появлением мага в семье.
Джанет и Джек Дрейки были неспособны даже на самое простое колдовство, и это давало им определенную свободу. Если ты не колдуешь, значит не можешь вызвать землетрясение или, поддавшись гневу, устроить локальный потоп. Твоя бесполезность значила, что внимание конклава будет направлено на кого-то другого и многие вещи, которые не простят магу - обойдутся малой кровью.
Если кто-то из родителей узнает, что Тим способен на теневое колдовство, за этим последует взрыв. Обучение требовало регистрации, многочисленных проверок, встреч и разговоров. Тима это не устраивало. Он хотел знать больше, чем мог предложить ему конклав, а это значило, что конклав не должен знать о нем.
Если бы Тим был ребенком в среднестатистической семье, самостоятельное обучение было бы проблематичным. Но родители, помимо старинных артефактов, владели коллекцией специфических книг, имеющих отношение к самым разнообразным сферам жизни. Книгу по магии сложно достать, если ты обычный человек. Если ты ученый - проще простого.
Вечное отсутствие родителей дома давало больше пространства для практики. На какое-то время тени захватили его больше изучения призраков.
Тени давали возможность быть более бесшумным и ловким, чем раньше. За короткий период Тим научился скрываться в них, а вслед за этим - перемещаться на небольшие расстояния с невероятной скоростью. Мальчик быстро выяснил, что книги не всегда давали четкие ответы на вопросы и без учителя ему приходилось действовать интуитивно, нежели по четкой структуре.
Тени не поддавались законам логики. Привыкший использовать анализ практически для всего в этой жизни, Тим столкнулся с тем, что его собственные силы оказались более тонкой материей, чем сама жизнь. Приходилось долго сидеть в темноте. Много слушать. Воспитывать в себе чувствительность.
В результате, Тим оказался так сильно погружен в себя и свою тайну, что взаимодействовать с окружающими стало еще сложнее, чем раньше. Он отдалял себя от людей, а те просто перестали его замечать. Тим превратился в призрака своего маленького детского мирка.
Нет ничего удивительного в том, что рано или поздно контакт с той стороной приобретет очень личный характер.
...Она была прекраснее, чем любая из девчонок, которых Тим видел в школе. И ярче, чем любой из потусторонних гостей, которых его родители, по незнанию, оставляли в зале с трофеями. Если бы не опыт отделения живого от мертвого, Тим бы ни за что не поверил, что она - призрак.
Отличить её от обычных взрослых девушек можно было разве что по слегка просвечивающему силуэту. Кто угодно другой даже не сразу заметил бы эту небольшую деталь.
- Эй, мальчик!
Тим вздрогнул. Ради собственной безопасности ему вообще не стоило быть здесь. Он учился на ошибках и не хотел снова попасть в ловушку, но в зал тянуло - как в старое убежище, раскрытое врагом, с которым связаны воспоминания.
- Да, я к тебе обращаюсь! Ни за что не поверю, что ты меня не видишь - после того, как явился сюда по теням. Твои собратья и в мои времена никогда не умели пользоваться дверями…
Если ты их игнорируешь, то они игнорируют тебя. Это правило стояло прочной стеной между жизнью Тима и его добрых соседей, но оно оказалось нарушено.
- Я не очень понимаю… - растерялся мальчик.
- Ох, вот только не надо сейчас ускользать от своих прямых обязанностей. Я вечность ждала, чтобы кто-нибудь проводил меня по ту сторону. Но для того, чтобы это сделать, нужно вернуть эту замечательную побрякушку туда, откуда ее забрали. Так что будь добр, передай тому неучу, который притащил меня сюда, что ему лучше бы вернуть украденное.
Тим удивленно моргнул. Из всего вороха информации, только что вывалившейся на него, он успел выцепить только то, что отца обвиняли в воровстве. Первое впечатление об очаровании призрачной особой мгновенно испарилось.
- Мой отец не украл эту вещь, а добыл её на раскопках, - начал оправдываться он.
- То есть он еще и расхищением гробниц занимается?
- Он ученый! - воскликнул Тим с нарастающим возмущением.
Незнакомка скривилась и машинальным жестом откинула назад прямые светлые волосы. Тим сомневался, что они мешали ей на самом деле - просто у многих призраков оставались привычки, которые были приобретены при жизни.
Предмет, о котором шла речь, был обыкновенным браслетом. Из редкого сплава серебра, украшенный узорами, изображающими фазы луны, явно отсылающими к культу какой-то древней богини, но всё же просто браслетом. Археологи находили таких множество на остатках цивилизаций, но Тим сомневался, что в каждом из таких украшений сидело по болтливому призраку. Это бы свело с ума.
- Ученые должны заниматься изучением неба и звездных карт, а не кражами из могил жрецов.
- Может, четыре тысячи лет назад так и было, но в современном мире совсем другой подход к науке.
Собеседница заметно растерялась и, помедлив, уточнила:
- Прости… сколько тысяч лет назад?
Ровно на десять секунд Тим почувствовал лёгкое удовлетворение. Потом разразилась буря.
Невольному слушателю оставалось лишь ошалело моргать и мысленно обрабатывать поток древних ругательств, летевших изо рта прекрасного создания. Он даже не знал, что подействовало на него сильнее - взрыв сам по себе, или то что она действительно провела четыре тысячи лет в гробнице и не заметила пролетевшего времени. Если подумать, это очень грустно.
Когда поток иссяк, у Тима наконец получилось вставить тщательно обдуманную реплику:
- Я бы с удовольствием проводил вас… по ту сторону, если бы мог. Но я не умею делать ничего подобного.
- Но ты теневой колдун.
- Да, но… - Тим запнулся, - Но некромантия карается смертной казнью. Никто даже не знает, что я вижу таких, как вы.
Она посмотрела на него так, будто с трудом сдерживала ещё один поток ругательств, но промолчала. Девушка молчала так долго, что Тим уже подумал, что она не ответит. С призраками так бывало. Они иногда просто замирали на одном месте, забывая про проделанное действие и начинали его заново. Будто их память не вмещала каких-то сложных вещей.
- Я не знаю, до чего мог докатиться этот мир, если магия почитания предков считается забытой и презренной. Очевидно, четыре тысячи лет - большой срок.
В ее голосе звучала вся тоска, которую вмещал в себя потерявший дом человек. Тиму хотелось сгладить ее боль, но сейчас он чувствовал себя совершенно беспомощным. И это чувство ему не нравилось.
- Я мог бы рассказать вам, что произошло. В общих чертах, разумеется, но мои знания могут помочь вам закрыть хоть какие-то пробелы.
- А взамен? Что у меня вообще осталось? - она нетерпеливо развела руками в ожидании ответа.
Его удивление оказалось непонятным.
- Вряд ли мир изменился настолько сильно, что люди лишились здравого смысла и желания нажиться на других. Они идут рука об руку, знаешь ли. Ничто нельзя получить просто так. На взаимообмене держится мироздание. Тем более, если предметом обмена является знание.
Тим молчал. Долго. Он думал о запутанных отцовских книгах, и убийце, с которым он столкнулся здесь совсем недавно. Разобраться в этом самому было сложнее, чем мальчик предполагал сначала.
- Научите меня колдовать. Расскажите, что умели маги в ваше время.
Она улыбнулась.
- Быстро учишься, мальчик.
- Тим. Меня зовут Тимоти Дрейк.
- Приятно познакомиться, Тим. Моё имя Стефани.
---
С появлением Стеф в жизни Тима наступил период открытий и новых вопросов. Она знала куда больше, чем его школьные учителя - по-крайней мере, в сферах магии и истории. При этом, Стеф оказывалась абсолютно беспомощна, когда дело доходило до понимания современного мироустройства.
Дело было даже не в технологиях или новых знаниях, что, как предполагал, Тим, могло вызвать у нее затруднения. Для девушки, прогресс был абсолютно естественным явлением. Она говорила, что человечество во все времена гораздо на выдумки. Объяснения о работе телевизора или автомобиля заняли гораздо меньше времени, чем Тим на рассчитывал.
Куда больше Стефани поразило другое. Ее абсолютно разбило известие о том, что другие перестали контактировать с человечеством.
- Это же катастрофа! Бедствие!
Тим недоуменно наблюдал за тем, как его новая знакомая размахивает своими призрачными рукам. Его непонимание разозлило девушку только сильнее.
- Они всегда были источником знаний, которых у людей недоставало. Никто, кроме настоящих созданий природы не может чувствовать ее настроения и видеть, куда идут магические потоки. Люди всегда были бездарны в тонких материях, хотя и хороши в стихиях. Наши народы дополняли друг друга, и мир существовал в гармонии.
Нет, теперь другие помогают людям, в лучшем случае, после очень долгих переговоров. Ни один из пунктов договоров не должен быть нарушен, иначе те, кого присылают для помощи, мгновенно возвращается домой.
За последнее время стены отчуждения выросли еще выше. Когда Тим рассказал ей об этом, Стефани посмотрела на него почти с жалостью.
- Тогда понятно, почему ты ничего не знаешь о природе своей силы. Теневые колдуны - нечастые гости среди людей.
- Но разве тени - не стихия? - задал Дрейк очевидный, но, видимо, глупый вопрос.
Тиму пришлось пережить еще один поток ругательств, прежде чем Стефани ответила на его вопрос.
- Бедный ребенок. Тени - такая же тонкая материя, как и само мироздание. Они - ветра, проникающие и в мир живых, и в мир мертвых. Грубейшая ошибка - причислять их к стихиям.
Стефани знала многое. Тим, прежде не до конца понимавший, почему запретная сторона дара проснулась раньше приемлимой, теперь осознал - она всегда была главной. Первородной. Он смотрел в мир мертвых раньше, чем научился ходить, и поэтому подвижная сторона тени отошла в сторону.
На время.
Стефани ругала конклав и новый режим так, будто имела против него что-то личное. С другой стороны, возможно, она имела на это право больше, чем кто-либо другой. Как и все души, которые остались здесь, без помощи и проводников.
- Почему никто не совершил обряд в твоем времени?
Стеф умолкла, и на ее лице промелькнула растерянность.
- Я не знаю. И ничего не помню о своей жизни. Я оказалась в той гробнице с четким ощущением того, что должна сделать… что-то. Что-то важное. Но я не могла уйти оттуда или как-то воздействовать на мир вокруг себя. Поэтому мне оставалось только ждать, а потом появился твой отец.
У нее находилось, что сказать и про родителей Тима, но конкретно эти вспышки гнева, он игнорировал. Просто потому что дела семьи ее не касались.
- Почему они не обращают на тебя внимания? - заинтересовалась Стеф.
- Это не так. Они просто много работают, - Дрейк невольно оправдывал родителей.
- И это объясняет то, почему они оставляют тебя одного так надолго? Это безответственность, малыш.
На самом деле, не смотря на привычную тоску по маме с папой, сейчас Тим был почти благодарен им за отсутствие дома. Это значило, что после школы он мог сразу идти к Стеф и говорить с ней до поздней ночи. Почти все их беседы рано или поздно приобретали обучающий характер.
Мальчик сомневался, что его знания о мире правда полезны для тысячелетнего духа, но это было хоть какой-то компенсацией за все истории, которые рассказывала Стеф. В ее время других называли Дивными. Тогда духи природы не только помогали людям, но и учили их своей магии. По сути, все знания о мире, которые человечество получило сейчас - лишь небольшое собрание их знаний.
И Тим впитывал древнюю мудрость, недоступную сейчас больше никому. Приятное ощущение открытия тайны преследовало его после каждого разговора со Стеф. Разочарование от того, что он нигде не мог эту тайну применить, накатывало на него каждый раз, когда он возвращался в школу.
Так продолжалось, пока среди одноклассников Тима не поползли слухи о призраке в заброшенном доме на Аллее преступлений.
Пожалуй, это был первый раз, когда Тим - на самом деле прислушивался к разговору окружающих.
---
- Говорят, даже люди, посланные конклавом боятся туда ходить.
- Серьёзно? Он настолько силён?
- Угу, Билли рассказывал, что сам видел, как неподалеку от того дома предметы летают сами по себе.
Тим наблюдал, удобно устроившись в своём углу. Никто даже не замечал, что он подслушивает - одноклассники привыкли игнорировать любой намек на его существование, и сейчас это было очень на руку. Мальчик сомневался, что всё правда было так, как рассказывал болтун Билли, но слухи не появляются из воздуха.
Даже если в том доме действительно ничего не было, всё равно ничто не мешало ему сходить и посмотреть. В конце-концов, на месте призрака могло оказаться что-то другое. Аллея преступлений такое место - часто заброшенные дома там оказывались вовсе не заброшенными, а люди обладали качествами, которых испугается любой призрак. Соваться в то место было опасно, но любопытство и желание проверить свои способности гнало Тима вперед, заставляя благоразумие отступить в сторону.
- Ты ведь не собираешься делать глупости?
Тим проигнорировал Стеф, в последний раз проверяя работу фонарика. Он мог бы это и в комнате сделать, но в последнее время мальчик всё больше времени проводил в зале и успел обжить своеобразное личное пространство. С кучей одеял и подушек, потому что по ночам бывало холодно.
- Забыл чем закончилась история с тем духом? Чудо, что он тебя не убил. Правда собираешься повторить волшебный опыт?
Тим вздохнул и положил фонарик в рюкзак.
- Я просто посмотрю есть там что-то или нет. А потом быстро уйду по теням, если там окажется что-то опасное.
- Ты ещё не опытен.
Иногда Стефани вела себя, будто была его матерью. Это раздражало, особенно, когда Тим вспоминал, что его биологическая мать сейчас где-то на раскопках в Египте, и в последний раз весточка от нее приходила две недели назад.
- Как я пойму, что стал лучше, если не буду искать других духов? Мне еще несколько месяцев ждать, пока родители привезут тебе компанию?
Какое-то время она молча наблюдала за тем, как он застегивает куртку до самого ворота и, замерев на мгновение, еще раз полез в рюкзак для проверки фонарика.
- Что будешь делать, если тебя поймают после комендантского часа?
- Меня не поймают, - Тим невинно улыбнулся, - Благодаря тебе и твоим урокам.
- Хотя бы возьми меня с собой, если собираешься устраивать беспорядок, маленький гремлин!
Тим удивленно моргнул, потом нахмурился. Он уже перестал реагировать на попытки Стеф задеть его с помощью прозвищ, но иногда глупое желание спорить всё равно прорывалось наружу.
И зачем ему вообще призрак в охоте на другого призрака?
Когда он спросил об этом, Стефани посмотрела на него, как будто он был пятилеткой.
- Если это правда дух, то я могу остановить его, когда... - на этом слове девушка одарила ребёнка многозначительным взглядом, - Он попытается тебя схватить. С древней мной у тебя будет больше шансов сбежать, хотя это и зависит от того, насколько он зол. Если это люди… что ж, ты помнишь, чем закончилось твое столкновение с тем, кто попытался проявить себя на физическом плане.
Тим невольно схватился за шею. Синяков не осталось, но он до сих пор часто просыпался от собственного крика по ночам.
Стефани улыбнулась с видом победительницы. Понятно было, что мальчик согласится.
Браслет сваливался с тонкого запястья, поэтому Тим повесил его на длинную нить, найденную в мамином наборе для шитья. Она иногда занималась рукоделием, когда не проводила время за древними текстами. Чаще всего набор простаивал без дела.
Тим надел получившийся оберег себе на шею и затолкал его под одежду. Теперь Стефани, если потребуется, могла свободно перемещаться на недалёкие расстояния. Когда она демонстрировала ему радиус своей свободы действий во время их занятий, то едва ли доходила до двери комнаты.
Мысль о том, что теперь к Тиму привязана совершенно чужая девушка, отчего-то смутила. Мальчик быстро выкинул её из головы.
- Надеюсь, ты знаешь что делаешь.
Тим проигнорировал неожиданно тихий шепот за своей спиной и прикрыл глаза, сжимая лямки рюкзака. Через несколько мгновений после этого, он вышел на улицу. Прохладный ветер заставил Тима поежиться. Осенние листья кружили под ногами, напоминая в сумерках странный, бесформенный ураган. Отсутствие людей на дорогах и знание того, что его правда не поймают заставляло чувствовать себя особенным.
Стефани не было видно, но Тим не беспокоился. Он знал, что иногда призраки могут исчезать по своему желанию даже от тех, кто их видит.
Тима ждала Аллея преступлений, и это место было идеальным для укрытия юного колдуна. Потому что больше нигде человек не найдёт столько тьмы, разве что ему придется спуститься в самые глубины Ада.