Время шло, а Брюс так и не смог найти ни одного признака той странной женщины в их доме. Иногда слышался её смех. Иногда казалось, будто тени на стенах меняют свой вид и изгибаются, принимая облик то человека, то кошки. Они манили Брюса в неизвестность ночи, а он шел, ведомый странным предчувствием и собственным упрямством. Погрузиться в темноту легко, когда дни не радуют ничем благополучным.

Инцидент с Дэмианом удалось замять. Технически, не смотря на далеко не безопасные условия выплеска силы, при нём никто не пострадал. Когда аккуратный молодой человек в бело-золотой форме записывал это в отчёт, Брюс невольно вспомнил таинственно исчезнувшую незнакомку. Как добропорядочный гражданин, целиком зависящий от воли конклава, он должен был сообщить о ней, но, сам не понимая почему, промолчал.

Дэмиан же то ли ничего не помнил о женщине, то ли наотрез отказывался говорить об этом с отцом. Как и о чём-либо другом, если уж на чистоту, но всё-таки…

- Я ведь слышал, что она разговаривала с тобой.

- Я ничего не слышал. И ничего не помню. Как и всегда после приступов. Может тебе показалось, отец? Хаос творит страшные вещи с человеческим сознанием.

Брюс покачал головой, полностью игнорируя сарказм в голосе сына. Разговор произошёл перед тем, как врачи забрали Дэмиена в Аркхэм на две недели, и обычно перед такими поездками он становился язвительнее, чем обычно. Когда же Аркхэм сочетался с приступами, то мальчик превращался в сплошной ком желчи. Отец никогда не делал ему замечания и не пытался указать место — самая малая уступка, которую он в состоянии позволить. Если всему миру выплески силы Дэмиена просто давались тяжело, то самого Дэмиена они разрушали изнутри. 

Конклав называл это приступами, будто его сын болел. Или они выражались сложными научными терминами, из которых Брюс не понимал ни слова. Чем дольше это продолжалось, тем яснее ему становилось - ни один из учёных мужей, так же, как и он сам, понятия не имеет, что делать. Они просто тянули время, вместо реальной помощи. 

Но, пока Дэмиен жив, пока его не пытались казнить, как хаосита, Брюс был согласен и на такое. В любом случае, Брюсу пришлось оставить разговоры о женщине на неопределённое время. 

Это не значило, что он перестал ее искать. 

Брюс Уэйн терпеть не мог, когда какие-то события происходили в поместье без его ведома. Тем более, когда это влияло на его семью.

И когда его так откровенно дразнили.

_____

Иногда Брюс видел её во сне. Опять - только смутные силуэты и тени. Лицо женщины, мелькание кошачьего хвоста, несколько хриплый смех. Он находился совсем рядом и одновременно - не мог достать рукой. Прежде люди редко пересекали тонкую грань между сном и реальностью, а все случаи можно пересчитать по пальцам одной руки. 

Брюс? Прагматик по жизни, самый практичный представитель человеческого рода, которого вы встретили бы за свою жизнь?

О, у него не было и шанса. Но иногда у мужчины выходит забавлять женщину достаточно хорошо, чтобы она проявила к нему снисходительность.

- Я знал, что ты мне не привиделась. 

Селина заняла его постель, закинув ноги на стену. Она раскинула руки в стороны и рассматривала потолок, словно рассчитывала найти там нечто интересное. В мире точно есть вещи поинтереснее, чем замерший в проёме двери хозяин дома.

- А откуда ты знаешь, что я не привиделась тебе сейчас? Хаос творит страшные вещи с человеческим сознанием. Может, ты сходишь с ума? Тебе бы стоило позвонить тем смешным человечкам, которые копошаться здесь каждую среду и сообщить об этом. 

- Нет. Я знал. Пропавшее, а затем вернувшееся ожерелье. Я и тогда тебя видел. А потом - тот всплеск. Ты остановила его. Ты спасла Дэмиена.

Селина переменила позу и, улегшись на бок, лениво перевела взгляд на Брюса.

- Ты никогда не думал о том, что мог потерять этот несчастный жемчуг? В любом случае, милый, даже если бы я кого-то и спасла, то только потому что ты этим не занимаешься. Кто-то должен приглядывать за котёнком.

- Что ты сделала?

- Прости? Прямо сейчас я не делаю абсолютно ничего, просто лежу. У тебя удивительно мягкая и большая кровать, ты в курсе? И поразительно холодная…

- Нет. Что ты сделала тогда? Чтобы остановить это?

Повисло молчание. Было слышно, как за окном ветер игрался с листьями на деревьях. 

- Умерла. Но не стоит переживать. У меня осталось ещё восемь жизней. 

Селина наблюдала за тем, как Брюс вздрогнул и побледнел. Он стал похож на одну из тех мраморных фигур, какие иные снобы любят ставить в холле, не заботясь о том, как безвкусно это выглядит. 

- Что ты такое?

- Кошка. Просто кошка. А тебе стоит посмотреть на то, что находится у тебя прямо за спиной.

Он обернулся. За его спиной не было ничего, кроме пустого коридора. Когда он снова посмотрел на кровать, женщина уже исчезла.

__________

Альфред, казалось, не замечал ничего необычного. Для него дом оставался прежним: обычное старое поместье с бесконечным множеством коридоров и лестниц. Любые расспросы о чём-то потенциально странном вызывали недоумение. Вскоре Брюс оставил попытки выяснить хоть что-то. Уж больно внимательным стал взгляд старого дворецкого - было подозрение, что его посещали мысли о ментальном здоровье работодателя.

Без Дэмиена пространство вокруг стало удивительно пустым. Даже не смотря на его замкнутость, присутствие подростка могло быть сравнимо с армией гуннов, сносящей всё на своём пути. Любое столкновение на кухне, в холле или библиотеке превращалось в пассивно-агрессивное противостояние - будто Дэмиен пытался захватить любую территорию, на которую его отец посягал. В обычные дни это утомляло Брюса, но теперь, когда он знал о наличии в доме посторонней особы, то понял, как сильно скучает. По крайней мере, Дэмиен помог бы отвлечься от заполняющего голову тумана иной стороны.

Да, его ребёнок являлся живым воплощением Хаоса в их мире, но он сам был чем-то реальным. Материальный человек, о котором нужно заботиться даже, если за одно заявление об этом, Брюсу откусят руку.

Туман был везде. Она была везде. Это вызывало неприятные воспоминания о Талии и подозрения о том, что его на самом деле пытаются свести с ума.

- Не обольщайся. Ты не настолько важная персона, чтобы вызвать у меня такое желание. К тому же я уверена, что ты стал бы ещё более невыносим, если бы сошёл с ума.

Брюс вздрогнул, ощутив мимолётное прикосновение изящной ручки к плечу. Когда он обернулся, она уже сидела на рабочем столе кабинета, закинув ногу на ногу. 

- Когда ты появилась?

- О, мне казалось, ты уже отучился задавать глупые вопросы. Я всегда здесь была. 

Следующий вопрос Брюс обдумывал дольше.

- Почему?

- Почему я выбрала тебя? Ну, у тебя большой дом. Здесь легко спрятаться, а даже таким как я нужно жить где-то, где их никто не поймает. Да и развлечений рядом с тобой достаточно. Ты даже не представляешь, какими забавными становятся эти придурки из конклава, если их запугать. А главное - им даже в голову не приходит, что в доме может быть ещё кто-то, кроме этого. Хаоса, я имею в виду.

- То есть ты просто… жила здесь? Как давно? — мысль казалась безумной и оттого парадоксально возможной.

Она нахмурилась, задумчиво возведя глаза к потолку.

- Твой мальчик был тогда совсем ещё ребёнком. Думаю… да, точно больше пяти лет. Удивительно, как незаметно течёт время.

И никто её не заметил. Никто даже не предположил…

- О, расслабься. Я думаю, если бы не твои маленькие проблемы, ты заподозрил бы что-то гораздо раньше. Даже такой твердолобый болван способен почуять рядом сверхъестественное, если долго соседствует с ним. А у тебя были соседи посильнее, чем я.

- Что ты знаешь об этом? 

- О чём? — чего же она пытается добиться отвечая вопросом на вопрос? Да просто хочет позлить, напоминал себе Уэйн.

- Об этом. Если ты жила здесь столько времени… такие, как ты должны знать больше.

Она скривилась. 

- Знаешь, это явно не те вопросы, которые задают симпатичной женщине, спасшей твоего ребёнка при… — она наигранно сделала вид, что задумалась над ответом. — Третьей встрече. Мог хотя бы поинтересоваться, как меня зовут, грубиян. Селина, кстати.

Брюс неожиданно почувствовал себя пристыженным.

- Я…

- Брюс, да, знаю. А что касается твоего первого вопроса… Даже такие, как я знают о Хаосе не очень много. Но пожалуй, тебе стоит принять во внимание, что он разумен. Это то, чего придурки в форме так и не смогли понять. В твоём мальчике живёт отдельная сущность, со своим мнением и сознанием, которой очень не нравится то, что с ней делают. И они не отделимы.

Брюс вспомнил бормотание Дэмиена по ночам. Тогда ему казалось, что мальчика просто мучают кошмары. Но теперь эти обрывки приобретали для Брюса смысл. Они становились похожи на разговоры.

- Конклав говорит, есть…

- Ты серьёзно доверяешь людям, которые на постоянной основе используют твоего котёнка, как бесплатный опытный образец и пытают его своими экспериментами? Они ничего не знают. Единственный способ - договориться с Хаосом, и справиться с этим должен сам Дэмиен, а ты…

- Хаос - первозданная сила разрушения. С ней нельзя договориться, — резко перебил Брюс.

Селина посмотрела на него с тем выражением, которое матери используют для неразумных детей.

- Я же смогла.

Сомнений становилось всё больше - они копились внутри годами и только искали способ выбраться. Конклав ничего не знал. Ему просто заговаривали зубы, его деньгами и ресурсами пользовались для того, чтобы получить больше возможностей для исследований, но, по сути, конклав не дал в ответ ничего. Ничего, кроме Дэмиена, который с каждым годом всё дальше отгораживается от внешнего мира. 

Но Брюс оставался упрямым человеком. И живы убеждения, с которыми он не собирался расставаться.

- Ты умерла. Ты сама об этом…

- Да, — перебила она, — Но для меня это ничего не стоит - по крайней мере, первые девять раз. Бедняжку так долго мучали, что он совсем озверел. Нет ничего удивительного, что Хаос жаждет крови.

- Ты теневое существо, ты вылезла из той же дыры, что и Хаос, и…

Брюс оборвал речь на полуслове, видя, что Селина раздраженно закатывает глаза. Потом она спрыгнула со стола и подошла ближе, невесомым движением прикасаясь к щеке Брюса. Она вдруг оказалась так близко, что у него перехватило дыхание.

- Все мы вышли из него. И люди тоже. Всё уничтожает всё, так же как и всё появляется из ничего. Хаос - то самое ничто. И, если уж на чистоту, то твоя бывшая подружка гораздо ближе к нему по природе, чем я. У тебя крайне специфический вкус на женщин.

Она исчезла, прежде чем Брюс успел ответить, хотя оспорить последнюю фразу все равно не вышло бы. Вместо того, чтобы высказать всё накопившееся, он беспомощно ударил кулаком по стене и это не привело ни к чему, кроме тупой саднящей боли в костяшках. Манеры незванной гостьи - Селины - начинали его раздражать.

Очень сильно.

_________

Когда Дэмиен вернулся, всё стало гораздо сложнее. Привычнее, но - сложнее. Последний приступ в сочетании с посещением Аркхэма, высосал из мальчика все силы. Когда он чувствовал себя беспомощным, то начинал нападать. Если поблизости не оказывалось ни единой интересной цели, то ей оказывался сам Брюс. Чаще всего ей оказывался Брюс.

По настоянию конклава младший Уэйн учился на дому. В основном, обучением занимался Альфред и каким-то образом у старого дворецкого выходило держать Дэмиена в подобии дисциплины. Историей, однако, с сыном занимался сам Брюс, и каждый раз это оборачивалось катастрофой. 

Самое паршивое - Дэмиен был умён. Они оба знали это, мальчик запоминал даты и события сразу же, как только прочитал о них в учебнике, ему даже ничего не нужно зубрить. Брюс убеждался в этом на приёмах, когда Дэмиен, отвечая на вопросы взрослых начинал сыпать фактами приводя общество в восхищение. Наедине же с отцом он становился просто несносен. Не отвечал ни на единый вопрос, либо отвечал неправильно, путал даже не года - века! Неизменно, Дэмиен наблюдал за реакцией старшего Уэйна с напряжением, мелькающим в сощуренных глазах. Будто проверял границы Брюса и ждал, как скоро тот взорвётся.

К общему сожалению, Брюс Уэйн был терпеливым человеком. Иначе у него не вышло бы управлять компанией, приносящей больше нескольких миллионов долларов в год. К тому же, несмотря на вспыхивающее иногда раздражение, срываться на ребёнка ему не позволяло чувство вины. 

В конце-концов, у Дэмиена были все права на агрессию.

______________

- Удивительно, что ты вообще находишь в себе силы это признать. Конечно, это делает тебя родителем более сознательным, чем бывает у людей, но всё равно стоит думать побольше.

Ради разнообразия Селина не появилась за спиной и не попыталась запугать своими фокусами из тени. Она уже находилась в комнате, когда Брюс вошёл. Он понял, что не будет один, когда услышал из коридора тихие звуки вальса из приёмника. Сначала Брюс решил, что это Дэмиен забрался к отцу в кабинет, но эта теория быстро развеялась. 

Комнату освещал лишь лунный свет: он пробивался из-за штор, выделяя на фоне мрака комнаты силуэт Селины. Она сидела на столе, по своему обыкновению, закинув ногу на ногу. Женщина была босой. Почему-то открытие поразило Брюса до глубины души. Она всегда так ходила? Или просто он, отчего-то, решил что стоит посмотреть на её ноги только сейчас?

По своему обыкновению Брюс попытался спрятать живую эмоцию за напускным раздражением.

- Ты не могла бы перестать это делать?

- Что именно?

- Залезать ко мне в голову.

Селина спрыгнула со стола. Из-за изящности движения это выглядело так, будто ей не потребовалось совершить ни единого физического усилия для действия. Будто она такая же лёгкая, как пыль, оседающая ночью на книжных шкафах. 

- Милый, у тебя ведь всё на лице написано, — довольно улыбнулась женщина. — Чужие муки совести так занимательны, особенно когда видишь что их всеми силами пытаются отрицать.

Селина подошла ближе. Но “подошла” не то слово, которое описывает совершённое движение. Она протанцевала от стола до Брюса, останавливаясь, когда музыка замедлялась и легко кружась, когда того требовал темп. Остановившись, Селина положила руки на его плечи, будто они давние танцевальные партнёры. Брюс не отшатнулся, хоть и несмело попытался прогнать её, перехватив правое запястье. 

- Не хочешь потанцевать?

- Откажусь. Из меня ужасный партнёр.

- Лжец, — скривила губы Селина. — Я ведь видела, как ты обхаживал тех дам на приёмах.

- Дам.

- Грубиян!

Она поморщилась и отошла, тем не менее, мимолётно прикоснувшись к щеке. Брюсу показалось, что на этом месте появился странный зуд.

- Если бы ты хотел меня выгнать, то давно это сделал. Так почему продолжаешь терпеть под своей крышей такую негодяйку, как я?

Он мгновение обдумывал ответ.

- Ты спасла жизнь моему сыну…

- Лжец! — надменнее, чем в прошлый раз повторила женщина. — Это волнует тебя, но в меньшей степени. Помни, я в твоих снах, Брюс Уэйн. Нет ничего правдивее сна и темноты. То что ты сказал - правильно и приемлемо, так должен отвечать хороший отец. Но ты им не являешься. Скажи то, что ты хотел сказать с самого начала.

Селина потянулась к проигрывателю. Музыка стала тише, настолько тише, что когда Брюс заговорил, собственный голос показался оглушительным.

- Я хочу знать, что скрывает от меня конклав. 

Она посмотрела на него. Глаза сверкнули во тьме фиолетовым.

- Так-то лучше. И уже исходя из этого ты собирался помочь своему мальчику, верно? Быть плохим отцом не значит быть плохим человеком.

Брюс склонил голову, сдаваясь на милость победительницы. Музыка снова стала громче. Через несколько часов за окном наступит рассвет.

________________

Брюс чувствовал себя попавшим в западню животным. Последний раз нечто похожее он испытывал, когда пытался разобраться в том, чем была Талия. 

Существам иного мира нельзя доверять.

Это знает каждый, в ком есть толика здравого смысла. Но может ли Брюс теперь называть себя таким человеком? Он сомневался. Можно игнорировать собственную вину в случае с демоницей. Талия очаровала его, заколдовала, использовала в своих целях, но…

Селина? Брюс был уверен, что с ней он находился в здравом уме и твердой памяти. Никакого тумана, кроме того, что приходил по ночам в его сны, никаких фокусов. Кошка по-своему была честна. И неизменно раздражала.

- Ты сказала, что поможешь.

- Я ничего такого не говорила, милый, — покачала головой она. — Я лишь подвела тебя к нужной мысли. Единственное, что я могу гарантировать - это своё присутствие в доме. Здесь слишком интересно, чтобы уходить. Но всё остальное ты должен понять сам, и в первую очередь - ты должен избавиться от своих сомнений. Иначе ни один представитель моего народа в здравом уме не станет помогать.

Но Брюс не нуждался в помощи всех. Он не собирался налаживать с иным народом контакт, а просто хотел найти способ избавиться от Хаоса в доме. Селина говорила - в этом главная ошибка. Это никогда не уйдёт и необходимо смириться с…

На этом моменте он обычно перебивал её и уходил, хлопнув дверью. Это - нечто, прямиком из измерения демонов. Хватит с него Талии. Хватит с него…

Дэмиена. 

Сложно после всего воспринимать его, как обычного человеческого ребёнка. Брюс гнал от себя эти мысли, но они упрямо возвращались. Глубоко по ночам, когда даже тень Селины уходила, даруя покой.

Она стала личной совестью.

Она стала дьяволом на левом плече.

Она вытаскивала все самые потаённые страхи, всё плохое, а потом - направляла их в продуктивное русло.

Казалось, это продолжается вечность. И не кончится, пока Брюс не примет решение.

- Ты интересен, милый. Ты стал гораздо интереснее. Знаешь, Коты Ши обычно остаются в домах ради многообещающих детей, но я впервые вижу многообещающего взрослого. 

Тон голоса ненавязчиво намекал, будто речь действительно шла о ребёнке. Брюс был раздражён. Всё время. Но чем дальше шло дело, тем быстрее он привык к присутствию тени за спиной.

Возможно, так и должно быть? В конце-концов, вряд ли тот, кто породил мага Хаоса может рассчитывать на что-то кроме теней.