Время шло, и они росли.

С годами проведенными в доме Гордонов взгляд Дика стал намного мягче. Школьные дни, ужины в семейном кругу, громкие национальные праздники, стучавшиеся в каждую дверь с фанфарами и однотипными речами вынуждали идти на контакты с людьми. Сначала были одноклассники. Потом - друзья друзей, которых ты никогда не видишь, но слышишь имена чаще, чем хотелось бы. Круг знакомств расширялся, Дика стали приглашать в гости и на вечеринки. Никто больше не воспринимал его, как чужака с иной стороны, даже несмотря на наличие крыльев.

К ним привыкли. Перестали замечать, как в конце-концов перестают замечать всё неудобное.

Дик умел улыбаться в нужные моменты, говорить правильные слова и подбадривать окружающих. Это подкупало людей и вскоре о нём стали говорить, как о душе компании. 

Он почти не упоминал родителей. История Грейсонов, его история стала такой же неудобной, как и слишком бросавшиеся в глаза крылья. В отличии от них, тоску по семье скрыть не трудно. 

Попав в центр внимания людских глаз, Дик научился прятать самое дорогое и, таким образом, привлекать к себе больше дружелюбия. При всей парадоксальности, эта тактика оказалась для него самой действенной.

По-настоящему доверять человечеству, Дик так и не научился. Исключения составляли, пожалуй, только комиссар Гордон и Барбара. Ещё Дина. Они не очень хорошо начали, но в итоге стали хорошими приятелями, которые умеют находить друг в друге не раздражающие стороны. 

- Если ты думаешь, что сможешь жить здесь, закрывшись ото всех, то ты ошибаешься, высокомерная сволочь! Люди могут раздражать тебя сколько угодно, они и меня раздражают, но суть этого мира строится на социальных связях. И друзьях. Тебе особенно не помешала бы парочка.

У Дины совершенно не получалось держать язык за зубами, да она и не пыталась. Мирное общение на пустом месте переходило в перебранку настолько сильную, что лишь чудом можно объяснить то, что обе стороны до сих пор не пускали в ход кулаки. Почти реально ощущая то, как в воздухе сгущаются опаляющие кожу искры, Барбара понимала что никто не виноват. Откровенные проблемы с гневом у Лэнс столкнулись с проблемами с социализацией Дика. Он не пытался казаться высокомерным — просто вёл себя как обычно, а Дина сразу же повесила ярлык с надписью “сноб”. 

- Ты не сможешь жить среди нас, если будешь продолжать считать себя лучше нас. 

Непонятным образом, это подействовало. Никто больше не вспоминал о ссоре под школьным дубом, после которой Дик стал неохотно контактировать с окружающими. Было ли дело в доле правды, скрытой в словах Лэнс? Барбара не знала.

Но иногда идеи, которые кажутся заведомо плохими, оборачиваются лучшим вариантом для всех участников событий. 

____________

- Собираешься к нам за стены после школы?

Барбара сплюнула на землю косточку от вишни и перевела взгляд на Уолли. Теперь, когда мальчики перестали избегать ее общества, подобные разговоры воспринимались иначе, даже, если обращаются к другому человеку. Перешёптывания, вспышки смеха и побеги на крышу превращались в странное таинство, недоступное обычной человеческой девчонке. Когда Уолли навещал их, приходилось подолгу сидеть в своей комнате, просиживая над домашкой часами. Стройные ряды цифр в задачке по алгебре или зазубривание исторических фактов отвлекали от глупого ощущения собственной неуместности. Потом, во сне, преследовал шорох от падения перьев на пол или заливистый смех Уолли, звучавший будто поднимавшийся за окном ветер.

То ли они привыкли к ней, то ли сама Барбара притупила былую враждебность, но со временем кто-нибудь - всегда с неизменной неловкостью - приглашал присоединиться к посиделкам на крыше. Они не обсуждали и половины своих проблем рядом с ней, но стоило радоваться и такому раскладу. Она стала больше читать про Дивных. Книги не ответили ни на один из интересующих вопросов, и тогда пришлось обратиться к мальчикам. 

Ожидаемо, Уолли открыто поднял на смех профессоров-людей. Дик неуверенно улыбнулся и пожал плечами, никак не комментируя реплику друга.

- Твой вид не видит дальше своего носа. Какой смысл писать о нас, сидя в кабинетах и никогда с нами не сталкиваясь, когда можно просто спросить нас самих?

- Но я так и делаю прямо сейчас, верно?

- Да, однако перед этим ты решила что мы отвечать не станем, верно? Всё это время у тебя под носом были прямые носители информации, а ты испугалась и предпочла потратить столько часов на старых хрычей, которые сами ничего не знают, кроме пустых предположений. А потом люди удивляются, почему с ними никто не хочет разговаривать! Да как можно строить диалог с созданиями, которые считают себя лучше остальных?

Всё это время стоявший между ними лёд Барбаре только мерещился. Сама ведь выстроила глыбы, поддавшись чувству чужеродности, которого тяготился Дик в школе. Иное часто воспринимается, как враждебное, но иногда оно просто Иное. 

После этого стало легче. Мальчики оказались куда терпеливее, чем можно было предположить, потому и Барара постаралась стать несколько тактичнее. Но оставались части устройства окружающего мира, который вмешивался вне зависимости от желаний.

Разговоры о посещении Диком родных земель возникали время от времени, но ничем не кончались. Он и хотел бы увидеть, как живут родичи и познакомиться с кем-нибудь из ровесников, но обстановка становилась напряжённее, а получение разрешения — сложнее. Дивным за стенами не нравилось, как Конклав обходился с теми, кто находился по ту сторону. Конклав менять свою политику в отношении Дивных не собирался.

- Я не знаю.

Дик растянулся на спине, положив руки под голову. За эти несколько лет он сильно вытянулся. Исчезла подростковая угловатость и перья теперь выпадали не так часто, как прежде. Барбаре всё ещё приходилось заниматься очищением во время линьки, и она заметила, что и их структура изменилась. Оперение будто стало твёрже. Грубее. Прикасаться к крыльям, впрочем, всё ещё было приятно.

- Буду об этом думать после экзаменов. Но ещё нужно время найти, мне же предстоит целительская практика. Они распределяют нас в последний год и от места зависит, насколько длинной она будет. Если я хорошо себя зарекомендую, то смогу работать поближе к дому.

Уолли нахмурился и на его лбу появились едва заметные морщинки. Каждый раз, когда речь заходила о целительской практике Дика, он заметно раздражался. Выросшему за стеной Дивному, сложно было понять подобное принуждение к государственной службе. В родных краях Уолли целителей больше. Иногда Барбара задумывалась, связано ли их появление с общим благополучием ситуации вокруг владеющих магией существ, но от таких мыслей быстро становилось неприятно.

Но Дик был не против. Его интересовала медицина, а благодаря мягкому нраву и доброте — работа не станет бременем. Помощь другим станет долгом, ежедневное исполнение которого приносит душевный покой. 

— Обязательно попробуй вырваться к нам после выпускного. Папа будет тебе рад. И Барб тоже.

Барбара заторможено моргнула, наблюдая как рука Уолли тянется к блюду с вишнями у неё на коленях и хватает целую горсть ягод. 

- Неужели?

- Ага. Людям у нас, конечно, не рады, но если ты будешь гостьей Алленов, никто слова не скажет. А ты к нам не собиралась?

- Я просто не думала, что меня приглашают. 

Уолли фыркнул, закидывая одну из ягод в рот. Сок стекал по рукам и капал на крышу - из-за его прозрачности это смотрелось странно. Барбара невольно отвела взгляд.

- А как же. Будет нечестно, если Дик увидит всю нашу красоту, а ты нет. Наверняка ведь скучно жить на человеческой половине мира, тут столько металла и городов. Фу!

Она открыла было рот, готовая к длительному спору, но Дик перебил до того, как были сказаны первые слова:

- К тому же, мне будет неловко, если из знакомых лиц там окажется только Уолли. Я люблю дядю Барри, но сомневаюсь, что он будет проводить с нами всё время. Правда, Барб, выйдет неплохо.

Но я ведь человек, собиралась сказать она.

Но я ведь не такая как вы.

Барбара не произнесла этого вслух. Она катала во рту косточку последней вишни, сосредоточившись на остатках вкуса. Уолли скопил свои косточки за щекой, как хомяк и теперь выплёвывал их одну за другой в кусты.

- Да. Думаю, выйдет неплохо.

Она прицелилась и плюнула свою косточку по просчитанной траектории. Снаряд угодил аккурат в раскрытую ладонь садового страшного гнома в съехавшей набекрень шляпе - никто так и не потрудился переместить скульптуру в более подходящее место. Уолли издал разочарованно-восхищённый стон. Дик тихо засмеялся, аж приподнявшись на локтях. 

Барбара чувствовала себя так, будто она находилась в единственно правильном месте и ей это нравилось.

__________

Иногда Дик выбирался на крышу ночью без явной причины. В детстве Барбара подозревала страшные замыслы и предательства, пыталась проследить и подглядеть. Затаившись за лестницей глупая любопытная девочка часами сидела у стены, поджимая колени к груди - чтобы не было видно ноги. Но - ничего, кроме шелеста ветра да бившихся в окно веток деревьев Барбара так и не увидела. Повзрослев и поумнев, она перестала шпионить. 

Пришло понимание очевидного: Дика мучила тоска по небу, как его виду и свойственно. Мир, где невозможно толком полетать — внушает, привыкшему к полетам, скованность. Закон регулировал не только использование магических способностей, но и способы передвижения для Иных существ. Барбара никогда не видела друга в полёте. 

Когда началась самая активная пора в школе - выпускные экзамены - Грейсон перестал торчать на крыше так часто, как раньше. Учёба отнимала всё время, а у него ещё и появились целительские факультативы, которые нельзя было пропускать. После них он всегда приходил вымотанным и, хотя не жаловался, Барбара подозревала - дело не столько в учёбе, сколько в дополнительном пласте ответственности, который навешивали на целителей много лет подряд. Раз это доходило даже до неё, то Дик, к которому давление относилось напрямую, должен терпеть невероятный груз на плечах.

Но она старалась, по мере возможностей, поддерживать, например вытаскивала из комнаты, когда приводила Дину. Первые полчаса в компании он всегда вёл себя несколько заторможено, будто находился в отрыве от реальности, но потом приходил в чувство и вспоминал, что умеет общаться. В основном разговор шёл по кругу: экзамены, выпускной, отношения Дины. За годы дружбы Барбара так и не познакомилась с загадочным Олли и, если честно, начинала сомневаться в его существовании. Впрочем, Дина не из тех кто станет врать так открыто и странно. Ей не нужно казаться крутой, она и так крутая. И прекрасно знает об этом.

Обычно друзья собирались по воскресеньям. Торчали у Гордонов дома или шатались в ближайшем парке, где присутствие крылатого подростка уже никого не удивляло. Дик вымахал на две головы выше Барбары, а за счёт крыльев роста у него прибавлялось. А ещё ведь и продолжал вытягиваться - скоро небось начнёт биться о потолки. 

Через какое-то время встречи прекратились. Даже Дине пришлось засесть за учёбу - всё же, становиться безработной в грандиозные планы не входило. Синяки под глазами Барбары заметно увеличивались, а Дик сильно похудел. Иногда они встречались посреди ночи на кухне. Оба не обращали внимания ни на что вокруг, уткнувшись носами в учебники и с трудом передвигались по помещению, иногда сталкиваясь, в безуспешной попытке заварить кофе.

Папа начинал выражать явное беспокойство насчёт их здоровья - как ментального, так и физического. Дик на это только пожимал плечами, насыпая в кружку дополнительную ложку сахара. 

Ответ же Барбары был до смешного кратким, но хотя бы сказанным вслух.

— Папа, мы просто мечтаем выспаться. 

Количество исписанных страниц в комнате превышало всякие представления о норме, а чтение нескольких учебников сразу приводило к невнятной куче информации в голове. Которая из-за усталости еще и расшифровывалась с непомерным трудом. 

Иногда среди тетрадей с домашкой попадались перья. Дик не знал об этом, но Барбара начала их использовать в качестве закладок ещё до совместной загруженности. Просто потому что удобно. Тут совсем ничего необычного. 

_______________________________________

Как оказалось, выпускные экзамены проходят гораздо быстрее, чем подготовка к ним. Полтора часа пролетели по щелчку пальца - вот уже исписанные листы сложены на учительский стол и можно спокойно наслаждаться свободой во дворе школы вместе с остальными одноклассниками. Ошарашенные, сбитые с толку - и что, всё? Сколько волнений и разговоров, бессонных ночей и дополнительных занятий? Особо чувствительные проливали литры слёз над учебниками, тратя больше времени на истерики, чем на подготовку.

И всё - ради нескольких галочек в белоснежном бланке, о котором забываешь на следующий день.

После экзамена Дик и Барбара прихватили Дину, чтобы немного погулять по городу. Знакомые улицы совсем не изменились. Люди всё так же спешили по делам, машины гудели в пробке. Кафе и рестораны работали в прежних режимах, витрины магазинов зазывали внутрь старыми вывесками. И городские птицы. Вот уж кому дела нет до глупых человеческих переживаний. Они грелись друг о друга на парапетах крыш, рылись в мусоре и пели песни, никому кроме них непонятные. 

Барбаре чувствовала себя странно. Она рассеянно смотрела в окно из кафе неподалёку от дома Дины, совершенно не вслушиваясь в разговор друзей. Вот так, по щелчку, меняется жизнь, а миру до тебя и дела нет. Вот как работает система? Она просто вписывает тебя в общий список и ставит галочку на бланке? И продолжает работать дальше, как большая механизированная фабрика, в которой каждый винтик находится на своём месте.

- Ты так и не решила куда пойдёшь?

Дина только пожала плечами в ответ на вопрос Дика. Она и в редкие минуты здравомыслия не задумывалась о будущем. Всё в моменте, в порывах мимолётных желаний. Барбара так не умела. 

- Пока не знаю. Олли предложил переехать к нему, попробовать пожить вместе. Мамка, конечно, будет вопить... Он ей никогда не нравился. 

Барбара хмыкнула. Она сама собиралась попробовать себя в библиотекарской работе. Книги привлекали девушку всю жизнь и казалось, что связать с ними судьбу не такая уж плохая идея.

Про планы Дика никто из них не стал спрашивать. Какая разница, если всё и так давно известно? Оставалось только надеяться что ему не достанется работа в больнице в горячей точке. Отдалённые маленькие города, гетто, просто плохие кварталы с большим количеством алкоголиков и наркоманов. По крайней мере, это временно. Может потом он захочет связать жизнь с чем-нибудь другим. Если позволят.

Разговор о скором выпускном клеился вяло, настолько от мыслей о нем все устали, потому, когда темы для обсуждения закончились, а мороженое съедено, пришлось прощаться. С наступлением вечера, город не стал тише. Улицы наполнили люди, спешащие с работы и ночные тусовщики, подыскивающие подходящий клуб. Из-за бликов фонарей крылья Дика казались грязно-жёлтыми, будто кто-то чокнутый решил разрисовать стены в сумасшедшем доме. Барбара отвела взгляд. Говорить не хотелось. Обсуждать варианты бланков казалось банальным, а сами результаты всё равно придут завтра. 

- Ты уже знаешь с кем пойдёшь на выпускной? - вдруг спросил Дик.

Барбара моргнула, опешив. Слишком неуместным показался вопрос в установившейся тишине. И смущающим.

- Ещё нет. А тебя уже кто-нибудь звал?

Дик покачал головой, и между ними повисла неловкая тишина. Дина уже сообщила друзьям, что собирается идти с бойфрендом и плевать как отреагируют окружающие. Оглядываясь назад, Барбара понимала что бесконечная учёба и добросовестная общественная деятельность как-то снижала шансы устроить личную жизнь. Не то чтобы её это волновало, но... многие подростковые радости, которыми упивались сверстники, прошли мимо. Порой, приходилось лишать себя даже просмотров модных сериалов по выходным ради дополнительных рекомендаций.

А Дик? Он красив и это объективно. Добрый, яркий и умный - кто откажется от такого партнёра? Налёт экзотичности должен привлекать толпы поклонников и поклонниц, но выходило наоборот. Если подумать, то за всю жизнь, проведённую под одной крышей, Барбара даже не удосужилась узнать, кто ему нравится. И нравится ли вообще.

- Если хочешь, можем пойти на выпускной вместе, - вдруг сказал Дик, неловко разглядывая ближайший фонарь. - Просто чтобы, ну. Не стоять по углам, пока остальные развлекаются. 

Гордон почему-то смутилась, а предложение ведь вполне логичное. Глупо приходить на выпускной за дипломами и сразу уходить: Дина, вон, планировала поднять среди одноклассников настоящую бучу. Даже если они никогда больше не увидятся, всё равно стоит повеселиться вместе последний раз. Ради добрых воспоминаний.

Но с Диком? Не будет ли это выглядеть странно? Все вокруг знали их как брата и сестру, пусть и сводных. С другой стороны, на танцы могут ходить близкие друзья, которых больше никто не пригласил, так что... почему бы и нет.

- А ты вообще танцевать умеешь? - с сомнением спросила Барбара, вспомнив что ни разу не видела Грейсона на сомнительного качества вечеринках, проводившихся в школе прежде.

Дик лучезарно улыбнулся.

- Не умею. Совсем. А ты?

- Тоже, - Гордон вздохнула. - Как-то не пришлось научиться. Не такой уж жизненно важный навык, в конце-концов...

Какое-то время они опять шли в тишине. Потом Дик рассмеялся:

- Ну, тогда у нас есть два варианта. Либо мы с тобой всё-таки стоим по углам как придурки, либо быстро пытаемся хоть что-то отрепетировать.

______________________________

Они предпочли остановиться на втором варианте. Современные танцы, конечно, не чета тем, что были прежде. Не нужно разучивать сотни движений, па и переходов. Движения больше не подчинялись идеальной схеме, составленной много лет назад каким-то занудой - сейчас главное двигаться в ритм музыки. Но когда ты большую часть времени проводишь за учебниками, а твои единственные физические нагрузки - физкультурные занятия и перетаскивания книг, то даже с этим возникают трудности. 

Даже в одиночестве Барбара умудрялась налетать на мебель и стены. Пространства в доме было слишком мало, развернуться оказалось негде. А уж при наличии партнёра - тем более.

- Подожди, у меня есть идея!

Дик, до этого едва не получивший перелом пальцев на ногах, подошёл к старенькому магнитофону, стоявшему на столе в гостиной. Крылья, обычно занимавшие довольно много пространства, были прижаты к спине и казались гораздо меньше, чем обычно. Чтобы не мешать ей, поняла Барбара. У Грейсона-то отлично танцевать получалось. Движения выходили элегантными и естественными, гибкое тело откликалось на музыку до того, как Барбара вообще успевала вспомнить, что делать. Возможно, это у крылатых в крови. Или просто он такой талантливый? В любом случае, Гордон испытала жгучий стыд, когда увидела, как другу приходилось следить за крыльями из-за её неуклюжести. Он не виноват в том, что партнерша подвижна, как картофелина.

От неловких размышлений отвлек Дик, который перетаскивал магнитофон к окну с видом во двор. С трудом вместив прибор между медленно издыхающими комнатными растениями и папиными книгами, он раскрыл створки практически на распашку. Внутрь тут же проник городской воздух, смешанный со звуками улицы в отдалении. Музыка же, напротив, ворвалась во внешнее пространство, больше ничем не сдерживаемая.

- Пошли.

Чуть помявшись девушка послушно последовала во двор. Живая изгородь и забор ограждали от внешнего мира и любопытных соседей. Свидетелями происходящего могли стать только случайные воробьи, изредка навещавшие этот участок земли. Странное чувство лишь усилилось, когда Дик начал отплясывать прямо посреди двора.

- Видишь? Гораздо просторнее.

Барбара невольно рассмеялась. Второе дыхание вовсе не открылось, неуверенность на пару с усталостью до сих пор сковывали тело — ночи недосыпа давали о себе знать. Но благодаря Дику, его глупым выходкам и энтузиазму, Гордон ощутила до сих пор незнакомую легкость. Она вытесняла плохие мысли, наполняя душу почти сказочной воздушностью  

- Ладно. Не злись потом, если я отдавлю тебе ноги. Снова.

Однако, не отдавила. Дик подхватил её за руки, потянул на себя. Барбара чуть не свалилась от неожиданности, но вовремя удержала равновесие и подхватила его волну. Казалось - крылья будут мешаться. Казалось — она запутается в собственных ногах, споткнётся о ступеньки, не увидит из-за белых перьев какого-то препятствия. Вышло по-другому. Дик вёл уверенно, подхватывал на поворотах и помогал сориентироваться. А ещё - музыка. Когда расслабляешься, получается лучше. Просто нужно перестать думать. Следить за собой. Отпустить многолетний контроль и атрибуты «хорошей девочки».

Когда песня закончилась, они оба уселись на ступеньках, наплевав на чистоту одежды. Барбара счастливо улыбалась, и Дик - тоже. В какой-то момент она обратила внимание на то, что он до сих пор не убрал ладонь с её спины, но момент кончился через мгновение. Просто Грейсон тоже это заметил и отвёл взгляд, будто бы в смущении, что удивляло. За последние годы прикосновения для них стали нормой.

- Не так уж ты и безнадёжна. Я уверен, что при большом желании сумеешь затмить даже Дину.

- Только не уверена, что этого хочу. Предпочитаю наблюдать со стороны за теми, кому внимание привычнее.

Дик пожал плечами. Искрящаяся теплом атмосфера вдруг стала такой же неловкой, как в вечер после финального экзамена. Хотя ничего не поменялось. Совсем.

- Будешь воды? Лично я очень хочу пить. А ещё я голоден.

Барбара кивнула, соглашаясь и с тем, и с другим. Уже завтра нужно подобрать платье, а потом она пойдёт к Дине, чтобы девичьими стараниями разобраться с выбором причёски. Складывалось впечатление, будто приготовления к событию призваны отобрать как можно больше сил перед самим событием. Всё вместе выходило страшно утомительным. 

Вечером домой вернулся папа. Почему-то ни Барбара, ни Дик не упомянули о сегодняшних танцевальных упражнениях, хотя в них не было ничего такого. Они вообще об этом не заговорили - ни перед пожеланием другу другу спокойной ночи, ни на следующее утро. Выходило странно. И Барбара не была уверена, чья в том вина. 

______________________________________

Папа впервые был в таком состоянии: утирая слезы, провожая детей на выпускной. Джим - человек со стальными нервами, проработавший в полиции с самой юности, видевший много смертей и несправедливости. В такой профессии первое, чему учишься — отключать излишнюю чувствительность. Если не учишься — обстоятельства заставят. 

Но в тот день папа плакал так, будто первый раз выслушал отказ девочки в начальной школе. Барбара чувствовала себя неловко в его объятиях, сдерживая с трудом ком в горле. Дик, вон, точно пару раз вытер рукавом уголки глаз.

- Да ладно вам. Мы ведь не собираемся сразу же уезжать или как-то резко меняться.

У него оставался ещё месяц перед зачислением на рабочую точку. И папа знал об этом. Он был первым, кто изучил документы, ещё до того, как его дети выросли достаточно, чтобы в них разбираться.

- Это ты сейчас так говоришь. А когда тебе совсем в Готэме осточертеет, сядешь на какой-нибудь автобус до столицы, и я тебя не увижу.

- Ну, пап!

Джим тихо рассмеялся, похлопав дочь по плечу. Руки слегка дрожали, хотя первый эмоциональный всплеск, кажется, совсем прошёл.

- Шучу. Или нет. Идите, развлекайтесь. И чтобы домой трезвыми не возвращались!

Дина, судя по всему, поддерживала папин настрой. Ту часть, которая касалась алкоголя. Она притащила не только своего приятеля, но и заначку, которую припрятала у него в машине.

Олли оказался высоким, крепко сложенным голубоглазым блондином с вечно насмешливым выражением лица. Парень выглядел чуть высокомерным, но учитывая манеры Дины, с ней мог связаться только такой же амбициозный сноб. Не смотря на значительную разницу в возрасте - восемь лет, - Оливер вовсе не казался особенно старше Дины.

Он вёл себя как подросток и очень панибратски держался на людях. Это плохо вязалось с надменной оболочкой, но странным образом привлекало внимание. Тот тип харизмы, который по законам порядочных людей, работать не должен, но необъяснимым образом не оставляет равнодушным. Дику Оливер явно понравился. Барбара не определилась до конца. Главное, что Дине с ним комфортно, а там - время покажет.

Их компания смотрелась невероятно странно на фоне остальных выпускников. Гордон ещё озаботилась приличным платьем - красное, до щиколоток, без лишних бирюлек, но с лёгкой накидкой сверху. Из украшений - только кулон в форме звезды, который, если не приглядываться, даже не разглядеть. Дик с его крыльями и сияющей улыбкой тоже давно стал привычным зрелищем. А вот Дина с её вызывающем макияжем, цепями на запястьях и короткой юбкой вызывала шепотки. Как и её спутник - который, по-хорошему, должен присутствовать на подобных церемониях как чей-то старший брат и вовсе не как любовник - не смотря на недавнее совершеннолетие спутницы.

Подруга только подмешивала масла в огонь: много пила и танцевала - удивительным образом одно легко сочеталось со вторым, и девушка твёрдо стояла на ногах. Вылавливала окружающих и пыталась обниматься - кто-то с радостью участвовал в веселье, а кто-то откровенно сопротивлялся. Будто это помогало по-настоящему - Дина только повисла на шее у жертвы и громко смеялась, понимая как это выглядит. Учителя прекрасно понимали, что назойливая девушка лишь пытается оставить память о себе в школе надолго. 

С Барбарой же они разговаривали подолгу. Не смотря на экзамены и подготовку к выпускному, последние недели она провела, выбирая подарки и помогая в библиотеке с учебниками. Этого времени всё равно не хватило. Возможно, она отчаянно пыталась зацепиться за старое и находилась в отрицании будущего, маячившего на горизонте следующего дня, но сейчас эти мысли проще гнать подальше. Слушала советы наставников, кивала и улыбалась. Нет смысла говорить о планах, что обсудили сотни раз, когда выбирали предметы на экзамены в университет. 

- Всё в порядке?

Барбара вздрогнула, едва не выронив бокал. Она не пила, но сегодня можно - ради папы, которому обещала повеселиться. Пока алкоголь не вызывал ничего кроме желания откашляться и медленно подступающей тоски. Дик присел рядом, оглядывая беседку, куда Барбара сбежала после разговора с директором. 

- Да. Просто чувствую себя так, будто вся жизнь — сплошной обман. Нам говорили, что нужно дожить до выпускного, а что после? Завтра ничего не поменяется и опять придётся что-то придумывать и делать. И так, до последнего, подстраиваться под новые обстоятельства.

Дик изогнул губы в усмешке. Оттянул ворот костюма и ослабил галстук. Вечер выдался жарким - ничего удивительного в начале лета. 

- Грустные мысли для вечера выпускного. Дина над таким не заморачивается. 

- Дина уже нашла к кому ей после выпускного поехать. Это план. А у меня какой план?

- Пойти в университет. Стать классным специалистом.

- Только звучит просто.

- Проще, чем кажется. Особенно для тебя. Уверен, ты разберёшься с новой жизнью быстрее остальных. 

Папа говорил так же. И учителя. И Дина, когда они гуляли перед экзаменами. Все видели жизнь Барбары отчётливее, чем она сама, только никто не собирался помочь проложить мост через первую же возникшую на пути реку. Будто это лишь маленький ручей, а не безудержная стихия, за которой даже берега не видно.

Вдруг спины коснулось нечто невесомое. Она подняла голову и улыбнулась, разглядывая знакомый навес из перьев. Протянула руку, собираясь коснуться, но Дик игриво отдёрнул крыло в сторону. Тут же, впрочем, вернув на место. 

- Почему ты вообще сидишь здесь? - спросила она. - Я точно видела как тебя приглашала девушка из параллели. Думала, тебя, как и Дину, будет не вытащить с танцпола. 

- Я отказался. Нет настроения для танцев. Хочется меланхолично посидеть со старым другом под луной и обсудить бессмысленность бытия. 

- Тогда ты нашёл подходящую компанию. 

Дик рассмеялся и откинул шею, чуть взмахнув крыльями вперёд, будто пытаясь удержать равновесие. При этом его руки всё ещё оставались на коленях. 

- Выходит, мы зря столько мучились? За последние недели я потратил на танцы больше времени, чем за всю свою жизнь. 

Барбара оглядела беседку. Она находилась чуть в отдалении от здания школы и общей толпы учеников - часть из них перебралась на улицу после празднования в здании, а учителя не стали препятствовать. В обычное время это место использовали те, кто хотел подготовиться к занятиям на свежем воздухе. Одно время курильщики вроде Дины тоже пытались приспособить место под себя, но в итоге перебрались за школу - здесь слишком открытое пространство и велик шанс спалиться перед учителями. 

Крышу беседки оплетали декоративные лианы, весной и осенью превращавшиеся в неприглядные коричневые ошмётки. Сейчас же зелень цвела во всей красе, что добавляло иллюзии уединённости от остального мира. Музыка всё равно доносилась, пусть и сливалась в один сплошной поток ритмичных звуков. 

Барбара взяла Дика за руку и поднялась. Потянула на себя, улыбнувшись. 

- Не зря. Ничто не мешает нам танцевать друг с другом, правда? 

Дик уставился на неё. Улыбнулся шире, встал следом и перехватил поудобнее в жесте, ставшем привычным. 

Одну руку на талию, другую - на плечо. Пространства здесь больше, чем в домашней гостиной или скрытом за живой изгородью дворе. 

Да и танцевали они иначе. Барбара больше не пыталась вспомнить конкретных движений из мастер-классов, а Дик не пытался вести нарочито порывисто, будто каждую секунду ждал своего вступления. Они снова поймали то настроение, которое царило в последний день подготовки. 

Ритм, проникающий в уши и заставлявший двигаться все клеточки тела. 

Руки партнёра, которым можно доверять и перед которым не стыдно потерять лицо. И зачем вообще так стараться, если на самом деле суть танца в этом?

Дина поняла это раньше. И поэтому волновалась меньше. Таким, как она не нужно нагружать мысли дополнительными способами занять свободное время - они и так знают, как правильно. 

Лэнс нашла их через двадцать минут после окончания основной части праздника. Стоило ей появиться, и беседка тут же наполнилась дымом, беспокойством и отголосками шумного веселья. Светлые пряди слиплись от пота, а дыхание сбилось, выдавая то, что даже вечный аккумулятор может, если и не кончиться, то хотя бы потребовать остыть. Девушка устало плюхнулась на скамейку рядом с Барбарой и принялась снимать туфли на высоченных шпильках.

- Вечно вы двое куда-то пропадаете! Олли ждёт у машины - я предположила, что вы могли сразу уйти домой. Могли вообще не приходить, раз компания друг друга вам нравится больше. 

Барбара нещадно пихнула подругу в живот, а Дик поморщился и отвёл взгляд, пряча руки в карманы. Не стоило обращать на Дину внимания, если они хотели спокойно прожить остаток дня, но в этот раз понимание не сработало. И Дина это заметила.

- Неужели правда?

- Конечно, - быстро нашлась Барбара. - Всё лучше, чем дрыгаться в толпе под ужасную музыку.

- Она не ужасная, просто ты старомодна. 

- То, что я слушаю Шопена не значит что...

- Не важно. Вы собираетесь с нами кататься по городу? У Олли полно пространства в машине, места хватит даже твоим крыльям, птичка. 

Дик и Барбара переглянулись. Прогуляться по ночному Готэму - сама по себе неплохая идея. Сейчас, когда большая часть народа забилась в квартиры и отдыхает после долгого рабочего дня, улицы приобретают особое очарование. Но, учитывая нрав Дины, скорее всего, они устроят не тихую прогулку, а экскурсию по самым шумным барам до самого утра. Воображение подкинуло огни неонового света и громкие басы, бьющие в уши, что не вдохновляло на поездку. К тому же, веселиться в компании влюблённой парочки - крайне сомнительный план на вечер. 

Дик сложил и раскрыл крылья несколько раз - это происходило в моменты глубокой задумчивости. Потом Грейсон улыбнулся, а во взгляде виделось отражение её собственных мыслей. Гордон, почувствовав свалившийся с плеч груз, повернулась к Дине. Подруга, восстановив силы, уже нетерпеливо притоптывала по узорчатому полу беседки острым каблуком. 

- Пожалуй, мы откажемся. 

- Так и знала. Вы такие скучные, что становитесь до ужаса предсказуемыми. 

Не смотря на нарочито обиженный тон, взгляд Дины искрился весельем. Она поцеловала Барбару в щёку на прощание, а после обняла Грейсона. Обычно ей приходилось вставать на цыпочки, но сейчас — хвала новым туфлям, — они с Диком были примерно одного роста. 

- Сомневаюсь что Олли понравится, если я заеду ему крылом в глаз на танцполе. 

- Прекрати! Ты чудо. В любом случае, увидимся завтра - я обязательно заеду утром.

Дина, в лучшем случае, заедет к четырём часам дня - как и всегда после ночных тусовок. Или вообще не приедет, задержавшись в доме у Олли. Нрав Лэнс слишком переменчив, чтобы ему доверять всерьёз. 

Чем дальше они с Диком отходили от школы, тем тише становился шум вечеринки и смех вчерашних школьников. Мир вокруг казался нереальным - всё, вплоть от того, как отражался свет фонарей на дороге до живой изгороди. Люди почти не встречались, а огни магазинных витрин светились так тускло, будто город заполнил туман. Или это Барбара так и не проснулась ото сна и на самом деле выпускной начнётся только на утро? Вот неприятно будет застрять в дне сурка!

Свет в доме был выключен, но папа обнаружился в гостиной - он дожидался их при прыгающем свете вытащенных непонятно откуда свеч. Тени от них прыгали по стенам и Барбара поначалу подумала что начался пожар. Но всё оказалось куда прозаичнее. 

- Свет отключили, - виновато произнёс Джим. - Работает только мобильник, но я не стал писать - побоялся, что не вовремя сядет. Думал, вы придёте позже. 

- Дина звала нас на продолжение праздника, - признался Дик. - Но мы решили, что лучше поберечь нервы. 

- Где ты вообще их нашёл? - Барбара аккуратно перенесла свечку с маленького столика, где та опасно близко стояла рядом со стопкой книг. - Я думала свечи кончились после того праздника, который Дина проводила у нас дома. 

- Они были в одном из ящиков на кухне. Сам удивился - думал, придётся всю ночь провести с фонариком. 

- Зато теперь мы можем поесть пиццу при свечах, - Дик пожал плечами. 

Барбара изогнула брови. 

- Ты разве не наелся на банкете?

- Бутербродами и теми маленькими канапе? Увольте. Они точно собирались заморить нас голодом. 

Джим рассмеялся. В мягком полумраке смех папы звучал особенно тепло, даря долгожданную надежду на то, что, не смотря ни на что, они останутся семьёй. Даже, если Дика отправят за тысячи километров отсюда, или папа совсем закопается в работу. Они пережили кошмар старшей школы. Что может быть хуже?

Остаток вечера прошёл в ожидании курьера, поедании пиццы с горячим чаем и легкой болтовни. Свет включили глубокой ночью, когда даже поздние машины на улице перестали проноситься с сигналами. Скоро близился рассвет, а Барбара долго сидела в комнате, отказываясь ложиться пока не увидит проблески оранжевого солнца. 

Новый день отмечал начало новой жизни. Девушка собиралась прожить её так хорошо, как только сумеет.