- Ричард Джон Грейсон обвиняется в государственной измене по подпункту третьему, главы второй, третьего раздела...
Человек в белой форме, стоявший в проёме входной двери, покачал головой. Барбара смотрела на лист, испещренный мелким шрифтом и сжимала кулаки. День начался как обычно, они с папой собирались на работу, она всунула ему в руки обязательную обеденную порцию - чтобы не забыл поесть в участке, - и уже убирала необходимые вещи в рюкзак. Стук в дверь раздался неожиданно. Когда Джим увидел одного из агентов, то решил сначала, что его вызвали по какому-то делу, но всё оказалось совсем иначе. Гораздо хуже.
- Это, должно быть, какая-то ошибка, - очень спокойно произнёс Джим. - Дик не... Он очень законопослушный мальчик.
Барбара видела, как папа напрягся. Джим Гордон, комиссар готэмского полицейского участка, лучше кого бы то ни было знал, как нужно взаимодействовать с агентами Конклава. Папа уже оценивал обстановку и пытался понять, с какой стороны стоит действовать в конкретной ситуации. А человеку в форме перед ними вовсе не стоило заглядывать глубже той оболочки, которую он уже видел - обеспокоенный отец, который волнуется о своём сыне.
- Мне очень жаль, но его поймали прямо на месте преступления. Господин Уилсон...
Звучало, как какой-то бред. Дику нравились дети, он заботился о каждом, кто попадал под его крыло, но он не стал бы ни с того ни с сего проникать в закрытое правительственное учреждение. Барбара слушала - и концы не сходились. Дэмиена Уэйна забрали на плановые операции, которые проводились не первый раз. И за месяц до этого Дик вёл себя странно: отнекивался и говорил, что не может объяснить почему. Они там держат Гордонов за идиотов?
- Его можно навестить? Сейчас?
Мужчина перевёл на неё взгляд. Мазнул вверх-вниз - как по случайному человеку, встреченному на улице. Барбара стиснула зубы.
- Потребуется разрешение. Сами понимаете, инцидент... специфический. Нам нужно будет вызвать вас для дачи показаний, комиссар, учитывая вашу должность, Конклав делает серьёзную скидку, но вы ведь сами понимаете, как всё устроено. Мы не можем допустить повторения подобного впредь.
- Да, разумеется, - Джим кивнул со всей возможной в их ситуации вежливостью, - Я всё понимаю. Мы с дочерью явимся, как только это потребуется. Ещё что-то?
Несколько минут пустых разговоров - про бюрократические нюансы, погоду, принесение соболезнований, будто Дик умер. Потом дверь за агентом закрылась, словно он и вовсе не приходил. А отец с дочерью отправились на работу.
_______________________________________
- Этого не может быть, пап. Ты знаешь Дика.
- Конечно. Но до того, как мы сами с ним поговорим - это официальная версия Конклава. Мы не имеем права её оспаривать без обратных доказательств.
- Но Дик не сможет рассказать что-то, если ему запрещено ритуально.
- Я знаю, милая. Мы что-нибудь придумаем. Я позвоню Харви, может он... Тебе стоит отдохнуть. Завтра предстоит тяжёлый день.
______________________________________________________
Барбара так и не сумела уснуть. Сначала она ворочалась в кровати с боку на бок, но не выдержала и пошла на кухню за кофе. Когда Джим Гордон на рассвете спустился вниз, она поняла, что папа тоже не спал.
Ещё один бесцельный день. Это было настоящей насмешкой над ними - мир должен измениться хоть как-то, но движение продолжалось, они с папой должны проживать день за днём в ожидании крох информации, а потом просто... приехать по первому зову? Чтобы не сойти с ума, Барбара начала придумывать самые нереалистичные из возможных планы побега.
Каким-то образом спровоцировать бунт в городе, воспользоваться положением папы и украсть оружие, проникнуть через крышу... Глупости какие, она даже не чувствовала прилива необходимых сил. Барбара не сумеет противостоять агентам даже если захочет. Их способности, усиленные талисманами против её... чего?
Но это лучше, чем сидеть без дела, плакать или наоборот притворяться, что у неё всё хорошо. Хоть какое-то занятие. К тому же, Барбара была уверена, что папа занимался тем же самым. Когда она возвращалась домой или шла по коридору, то замечала свет из папиной комнаты, причем в любое время суток. Он постоянно с кем-то созванивался, разговаривал, пытался договориться. Иногда Барбара слышала отдалённый, характерный говор старого компаньона папы - Харви Буллока. Он отошёл от дел, но какие-то связи среди самых разных слоёв населения у него остались.
В таком режиме прошла неделя. За это время Барбара израсходовала весь словарный запас ругательств, позвонила Дине, чтобы поделиться ситуацией и узнала много словесных оборотов - грубых, мерзких, но подходящих для выплеска накопившегося негатива. Ей было больно. И обидно. Если уж Дик собирался устраивать какую-нибудь ерунду, то ему ничто не мешало посвятить её.
Придурок. Идиот. Кретин.
- Есть что-то?
Папа покачал головой, протирая очки. В последние годы он стал ходить в них даже дома - зрение подводило. И стукнуло же Дика...
- Нет. Нам с тобой завтра нужно приехать к агентам на опрос. Я сумел договориться о посещении, но...
- Уже хорошо, - как можно ласковей произнесла Барбара. - Возможно, Дик сумеет дать нам хоть что-то.
Джим устало кивнул.
- Да. Я очень на это надеюсь, милая, но всё правда серьёзнее некуда. У них есть записи и показания свидетелей. Похоже, этот мальчишка, за которым приходил Дик - Уэйн, - благими намерениями выстлал всем нам дорогу в Хаос. Он так громко вопил и пытался приказывать агентам отпустить Дика, что их связь и возможные мотивы становятся... очевидны.
Барбара стиснула зубы. Она собиралась придушить Грейсона, как только убедится, что он в полном порядке.
__________________________________________
Они потратили на опрос три часа. Джим хорошо её подготовил - Барбара получила список возможных вопросов и необходимых, самых безопасных ответов. Нет, она понятия не имела, что Дик планирует - это правда. Да, они близки, но за последние годы отдалились из-за его работы. Нет, ей не показалось, что он странно ведёт себя во время последней встречи - враньё.
Но последний пункт и не так важен. Даже если они почувствовали, что Барбара недоговаривает, никто из агентов не может предъявить ей полноценные обвинения. Она видела, что Дик странно себя ведёт, но ни о чём не догадывалась. Мало ли, человек соскучился по семье и не хочет возвращаться на работу. Или устал за выходные.
Папу опрашивали в соседнем кабинете одновременно с ней, видимо, во избежание передачи подсказок. Обычное исполнение протокола, но Барбаре стало мерзко. Они с папой встретились в коридоре и только тогда под надзором конвоя, им разрешили повидаться с Диком.
Он... выглядел нормально. Чуть бледнее, чем обычно, немного похудел, но ничего пугающего. Барбара пыталась найти признаки помешательства или болезни, или... Да чего угодно. И это казалось неправильным, искусственным - Дик должен был как-то измениться с последней встречи, когда ей ещё казалось, что всё хорошо. Она ведь видела. Почему решила будто обойдётся?
Хуже Барбаре стало, когда она увидела наручники. Дик слабо улыбнулся ей и помахал ладонью - вышло скованно. Гордон нахмурилась и потянулась, порывисто обнимая его. Потом отстранилась и, неожиданно для себя и окружающих, щёлкнула его по лбу ногтем - в тот самый момент, когда папа открыл рот, собираясь поздороваться.
Дик ойкнул, охранники всполошились, но, оценив ситуацию, расслабились. Похоже, здесь им опять помогли регалии папы. Как удачно.
- Ты злишься, - улыбнулся Дик.
- Имею на это право. Ты тупой.
- Угу. Даже отрицать не стану.
Джим подошёл, обнимая Дика следом. Он обошёлся без физического рукоприкладства, но судя по тому, как напрягся Грейсон, ему и без того было стыдно. Барбара скрестила руки на груди, пытаясь держать себя в руках.
Её раздражал белый цвет. Почему он здесь везде? Неужели у Совета не нашлось идейных вдохновителей получше?
- Дик, что случилось? Если ты сейчас расскажешь о произошедшем подробнее, мы можем попробовать всё исправить.
Дик неловко улыбнулся. Он держал пальцы плотно прижатыми друг к другу и Барбара видела, как побелели его костяшки. Он нервничал не меньше них.
- Мне нечего сказать. Все протоколы допросов и показания правдивы. Я действительно ворвался в лабораторию Конклава для того, чтобы выкрасть Дэмиена Уэйна.
- Почему? - Дик перевёл взгляд на неё, - Что такого в этом мальчишке? Он просил тебя? Или тебя вынудил его отец? Или...
Грейсон покачал головой.
- Об этом я рассказать не могу.
Он чуть дёрнул рукой, из-за чего рукав рубашки съехал и приоткрыл запястье. Татуировка. Барбара нахмурилась. Значит, это напрямую связано с той историей, после которой Дик был сам не свой во время своего отпуска. Она покосилась на охранника.
- Выходит, ты знал на что шёл, но при этом всё равно решил подставить нас с папой? После всего...
- Барб.
Игра на публику. Лишь частичная. Она злилась - так, так сильно. И ей было страшно. Почему ты не предупредил? Об этом-то мог. Не такая уж большая проблема написать письмо или позвонить. Хэй, Барбара, знаешь, я тут собираюсь провернуть безумную херню - лучше бы вам с папой быть готовыми. Даже Дина вела себя тактичнее.
- Вам уже рассказали, что со мной будет?
Папа кивнул. Вынесенный приговор им передали после допроса. Акт запугивания или милосердия - кто знает?
- Да, - папа покосился на охранников. - Нестандартно... мягкое решение для Конклава. Ты останешься здесь, в Готэме.
- Не совсем, - Дик чуть улыбнулся. - Но технически да, Блэкгейт всё ещё считается территорией Готэма. По крайней мере, вы сможете меня навещать.
- Вот ещё, - пробормотала Барбара.
- Я ведь знаю, что будешь.
Гордон почувствовала, как папа мягко положил ладонь на её запястье и погладил своими большими, тёплыми пальцами. Она отвернулась, смаргивая слёзы. О, великий Порядок, не хватало ей ещё проблем на голову.
- Простите, - очень тихо произнёс Дик. - Не хотел вас впутывать. Очень жаль, что всё так вышло.
- Не говори ерунды, - голос Джима стал жёстче. - Мы твоя семья. И я не собираюсь от тебя отказываться. Помнишь, я пообещал тебе это?
Барбара судорожно выдохнула. Грейсон прикрыл глаза и медленно кивнул.
- Конечно, Джим. Я никогда не смогу забыть.
___________________________________________
- Он ни в чём не виноват!
- Дэмиен, успокойся...
- Ты должен послушать меня! Хотя бы раз!
Голос Дэмиена бил по вискам похлеще, чем колокольный звон в шесть утра. Сын походил на взбешённого кота и глядя на то, как сверкают его глаза, Брюс невольно вспомнил о Селине. Она давно не появлялась. Но с другой стороны, после всего случившегося никто и не обещал её постоянного присутствия рядом.
- Ты прекрасно знаешь, что Конклав слушает меня постольку-поскольку. Наше основное сотрудничество происходит через Хъюго Стрэнджа, а операцией по задержанию командовал совсем другой человек.
Лицо Дэмиена скривилось. Ни один из них не произнёс имени вслух, но они оба знали о ком шла речь. Уилсон - крайне скользкий тип и, честно говоря, Брюс чувствовал сейчас некоторое удовлетворение. Он понятия не имел, каковы мотивы крылатого мальчика, но, очевидно, ни один из детей не ожидал вмешательства со стороны. Для Дэмиена это может послужить хорошим уроком.
- Так поговори с ним, - прошипел младший Уэйн. - Слэйд не послушает меня, но тебя - может. Ты ведь оплачиваешь эту дыру. И большую часть их активов.
- Что ты мне не договариваешь, Дэмиен?
Сын вскинулся. Его лицо моментально застыло. На целую секунду Брюс пожалел о незапланированном разговоре, но он уже начал.
- Я знаю тебя, сын. Мне докладывали, что ты часто проводишь время со Слэйдом. Вы, кажется, довольно близки. И не только вы. Ходили слухи о...
- Ты шпионишь за мной и моим окружением? - в ярости выпалил младший Уэйн. - Да как ты вообще...
- Вынужденно. Дэмиен, послушай, это серьёзно. Я не смогу помочь твоему другу, если не буду знать подробностей.
- А ты собираешься это сделать?
Они смотрели друг на друга. Особый статус господина Уэйна позволял находится в камере наедине, но это не создавало ни малейшего ощущения приватности. Всюду были уши. Но прямо сейчас это не имело значения.
- Я попробую попытаться, - пообещал Брюс. - Полагаю, мальчик просто беспокоился о тебе. Хотел помочь. Это не такая большая беда, и он точно не заслуживает Блэкгейта.
- Либо ты просто пытаешься меня подкупить.
- Дэмиен...
- Я ничего не могу тебе сказать, отец. Мне скрывать нечего. Но если ты действительно поможешь Грейсону, то я поверю, что ты на моей стороне.
В кои-то веки. Брюс кивнул, а Дэмиен продолжал держаться в отдалении, стоя у кровати и положив руку на металлическое изголовье. Расстояние, разделявшее их годами куда страшнее, но сейчас именно это небольшое пространство казалось непреодолимой стеной. Но каким-то образом, нашлись люди, которые сумели подобраться к Дэмиену ближе. Возможно, они бы сумели найти в себе смелость подойти и обнять, не чувствуя бесконечной усталости, давившей на плечи. Возможно, Дик Грейсон сумел бы это сделать. Раз уж он пошёл на безумие, лишь бы помочь травмированному ребёнку.
- Я никогда не играл против тебя, Дэми.
- Так докажи это. Иначе тебе не помогут никакие попытки подмазаться. Я просто откажусь вернуться домой, когда...
- Так ты принял предложение доктора Стрэнджа? - очень спокойно спросил Брюс, чувствуя, как сердце рухнуло куда-то вниз.
Дэмиен поджал губы. Он заметно замялся. Агрессия сменилась растерянностью, которая каким-то образом сделала мальчика младше. Плечи опустились. Кулаки разжались. На краткий миг.
- Нет. А ты хотел бы?
- Это не моё решение.
- Я спрашивал не об этом.
Уэйн долго молчал. Селина, которая приходила в кабинет и садилась прямо на стол, раскидав важные бумаги... Её голос, тихим шёпотом преследующий по ночам. Селина не простит Брюса, если он сейчас соврёт - даже ради общего блага.
- Нет.
Дэмиен криво усмехнулся.
- И почему же? Тебе было бы легче. Всем было бы легче. Я бы не портил жизнь стольким...
- Потому что это уже будешь не ты, Дэмиен, - Брюс устало провёл ладонью по лицу. - Видишь ли... Я тоже много об этом думал. О том, чтобы попросить Стрэнджа об одолжении, когда всё закончится.
Глаза младшего Уэйна удивлённо распахнулись. Его отец криво усмехнулся. Чудесный, чудесный препарат, но - предназначенный для кого-то посильнее духом.
- Я думал об этом годами. О том, как это было бы удобно. Я стал бы идеальным отцом, идеальным начальником, идеальным другом. Научился бы принимать верные решения без постоянного беспокойства о будущем. Но - тогда я перестал бы чувствовать радость от хороших моментов. От разговоров с Альфредом, прогулок, хорошего вина... Встреч с тобой.
Дэмиен скептически изогнул брови.
- Со мной? Но...
- Ты всё ещё мой сын. Чтобы не случилось. Мне жаль, что я не сказал этого раньше. К тому же... ты бы хотел лишиться возможности рисовать?
Подросток стиснул изголовье кровати и мотнул головой.
- Нет. Это единственное, что у меня есть моего.
- Вот именно. А если ты примешь препарат, то тот чувственный отдел твоего мозга, который отвечает за восприятие мира, перестанет воспринимать искусство - в том числе твоё собственное. Да, возможно, ты сможешь научиться технике, но...
- ...Это будет не то...
- ...И неизвестно, захочется ли тебе.
Брюс улыбнулся и встал. Удивительно. Они давно так не разговаривали. Пожалуй, с самого похода в тот дурацкий мексиканский ресторанчик.
- Так что, думай сам. Уверен, ты найдёшь другие поводы...
- Но я убил их.
Тишина. Уэйн оступился на шаг назад. Кулаки Дэмиена снова сжались.
- Я убил тех двоих. Это никакое рисование не поправит. И Грейсон не сможет. Это их не вернёт, а я всегда буду чувствовать вину.
Брюс выдохнул. Ему стоило сказать, что вины Дэмиена в этом нет. Просто случился взрыв - точно такой же, как много раз до этого. Сейчас. Это не так сложно.
«Хаос не управляем, мистер Уэйн. Когда-нибудь ваш сын принесёт Готэму большие несчастья. Мне очень жаль, но мы можем лишь отсрочить этот момент, но не предотвратить его до конца».
- Прости. У меня нет от этого лекарства.
И дверь захлопнулась. Только приоткрывшись - чуть. Селина бы опять обозвала трусом.
- А у доктора Стрэнджа есть, - отрезал Дэмиен. - Вот и весь разговор. Уходи, отец. И помоги лучше Грейсону, в отличии от меня он действительно способен кого-то спасти.
Шаг, ещё шаг к двери. Брюс замялся, взявшись за ручку.
- Постой!
Он обернулся. Дэмиен сделал к нему шаг вперёд, но заметив это, тут же шарахнулся. Засунул руки в карманы.
- Касательно Слэйда. Грейсон... выспрашивал меня о каких-то планах, которые тот скрывает. Я понятия не имею, о чём он говорил, но может, это что-то важное, - мальчик покосился на стены, покрытые рунами.
Брюс понял его без слов. Если получится прижать Уилсона, то у Дика Грейсона будет больше шансов выбраться из заключения. Старый-добрый шантаж, всегда работает.
- Хорошо, - Уэйн кивнул. - Я понял тебя, Дэмиен. Я помогу. Обещаю.
______________________________________________________________
- Действительно поможешь?
- Я думал, ты меня ненавидишь.
- Тебя - возможно. Его - нет. Дэмиен не виноват в том, что ты не в состоянии справиться со своими дурацкими дилеммами.
Уэйн вздохнул, откидываясь в кресле. Поместье только внешне казалось тихим: ночью постоянно раздавались шорохи, Альфред не спал в своей комнате на втором этаже, да ещё и шастали всякие кошки. Но без Дэмиена... всё равно не то.
- Селина, верни мой бумажник.
Она материализовалась в воздухе, мигнул и пропал фиолетовый дым. За годы знакомства её страсть к дешёвым эффектам никуда не исчезла, однако с Брюсом Селина перестала красоваться в полную силу. Всё равно ему известны эти фокусы.
В руке у женщины появился кошелёк, и она положила его на стол.
- Вот зачем он тебе? И так миллионы на твоих картах. Конечно, я бы и их украсть смогла, но...
- Вопросы принципа, - Брюс пожал плечами, убирая свою собственность в стол. - Так что скажешь?
- Про препарат Стрэнджа, ваш с Дэмиеном разговор или про бедного мальчика за решёткой? Я ходила к нему сегодня пока вы чудесно болтали - жаль, внутрь не пробраться. В коридорах ещё безопасно, но эти отвратительные руны в камерах... Бррр...
- Селина.
- ...Но, в любом случае, ты молодец.
Брюс удивлённо уставился на неё. Кошка развела руками.
- Похвальная попытка наладить контакт. Поздновато, конечно, но... я же говорила.
Когда она в последний раз хвалила его? Брюс и не помнил. Последние годы, с ухудшением состояния Дэмиена, их отношения с Селиной трескались по швам. Если в самом начале, напуганный воспоминаниями о Талии, он пытался отталкивать и это порождение Хаоса, то теперь… похоже, Брюс окончательно растерял силу воли.
- Я устал, Селина, - признался Уэйн. - Ты можешь сколько угодно осуждать меня. Он тоже может. Вы оба имеете на это право, но что толку, если раз за разом я всё больше...
Он умолк. Кайл заинтересованно склонила голову на бок. Протянула руку, мягко сжала плечо Брюса и наклонилась чуть ближе.
- Ого. Это продолжение эмоционального прорыва? Не ожидала от тебя, Брюс.
- Поверь, я тоже, - он усмехнулся. - Вся эта история... похоже, я немного выбит из колеи.
- Но ты ведь правда собираешься помочь мальчику?
- Если не хочу потерять доверие Дэмиена. К тому же... полагаю, в каком-то смысле я чувствую ответственность перед ним. Он сделал то, на что у меня смелости так и не хватило. Даже если провалился.
Селина фыркнула.
- Храбрый до ужаса. Пришёлся бы мне по вкусу - обожаю таких. Но - слишком юн. Такие привязываются, потом хлопот не оберёшься... Ну что ты так на меня смотришь?
Нет, всё-таки Брюс никогда не привыкнет к этой лёгкости. Не то чтобы он видел много Дивных, но если это черта менталитета... Пожалуй, ему повезло родиться за стеной. С другой стороны, возможно, он легче относился бы к жизни.
- Ты можешь чем-нибудь поделиться? Насчёт этого... Уилсона. Ни за что не поверю, что ты не пыталась под него копать, хотя бы пока мы с Дэмиеном разговаривали.
Она поморщилась. Встала, прошлась по кабинету туда-сюда.
- Много не знаю. Но среди наших в последнее время ходят странные слухи о волнениях в... том измерении, которого люди боятся больше всего.
- Демоны?
Селина кивнула. Брюс почувствовал, как от этой новости мурашки пробежались по коже, море воспоминаний всколыхнулось, окатывая волнами небольшую палубу кораблика настоящего. Талия. Она так и не объявилась за прошедшие годы, но маячила тенью поблизости. Сейчас самое время ей постучаться в дверь, только... Как поступит Дэмиен?
- Я подумаю об этом. Спасибо за подсказку.
- Всегда пожалуйста. Мне нравится, когда ты ведёшь себя не жалко.
- Тебе обязательно язвить?
- Иначе я была бы уже другой.
Селина высунула язык. Брюс не стал реагировать, но невольно улыбнулся. Её общества не хватало, но Уэйн не собирался в этом признаваться даже себе.
Кайл подошла ближе и провела пальцами по его плечу.
- Не хотелось бы тебя обижать - вне твоих основных проблем, - но выглядишь ты ужасно. Когда ты спал в последний раз?
- Двое суток назад? Не помню.
- Альфреду стоит тебя отлупить.
- Это уже вне его компетенции, - Брюс натужно дернул кончиками губ. - Я устал, Селина. Всё это... Дэмиен, Конклав, рабочие обязательства... страшно утомляет.
Броня треснула. Брюс не помнил, когда говорил что-то подобное вслух - вероятно, в те дни, когда родители только погибли, а опыт ещё не превратил маленького мальчика в человека с железным самоконтролем. Тогда ещё слова и присутствие Альфреда успокаивали. Сейчас, с выросшим мужчиной, это едва ли работало.
- Если хочешь, моё предложение всё ещё в силе, - вдруг тихо сказала Селина.
- Предложение?
- О, только не говори, что ты забыл.
Брюс блефовал. Конечно, нет. Тогда она предлагала уйти, спрятаться в кошачьей реальности и исчезнуть из воспоминаний других людей. Брюс Уэйн, миллиардер, глава компании, носившей его имя, отец ребёнка-хаосита и главный грешник Готэма, растворится навсегда. Тогда он посчитал такой поступок трусостью. Сейчас...
- Я не могу.
- Всё, что тебя здесь держит - Дэмиен и Альфред. Второй вполне способен позаботиться о себе, а твой сын... Почему бы не забрать его тоже, если он захочет? В любом случае, мы что-нибудь придумаем. Он уже довольно давно живёт самостоятельно и сомневаюсь, что заметит твое исчезновение.
Болезненно, но справедливо. Брюс прикрыл глаза.
- Я подумаю над этим. Но не сейчас. Сейчас я просто хочу поспать.