Дом эра Августа встретил Ричарда запахом сушеных трав и различных тинктур. Это не было удивительным, ведь кансилльер был уже давно не молод, для него уже давно прошло время, когда можно было не обращать внимание на простуду. Слуга удалился доложить о прибытии герцога Окделла, оставив Ричарда приемной одного. В приемной царил полумрак. Тени скрадывали углы и множество деталей отделки. Ричард остановился около одной из немногих картин. Среди морского буйства ярким пятном выделялся корабль. Ричарду казалось, что если внимательно смотреть, то можно увидеть, как моряки пытаются побороть стихию. Теперь оказалось легко понять, почему Альберто и Поуло с таким восторгом отзывались о море. Воспоминания об однокорытниках тут же отозвались тоской о друзьях. Мысленно пообещав себе написать письма, Ричард снова стал рассматривать картину.

— Вас ожидают, герцог Окделл. — Слуга проводил до кабинета.

В кабинете так же царил полумрак, единственным светлым пятном выделялся рабочий стол, на котором царил, практически, идеальный порядок.

— Ричард! — Казалось, эр Август действительно рад его видеть. — Как хорошо, что ты смог заглянуть.

— Добрый день, эр Август. — Ричард склонил голову в знак уважения. — Для меня честь быть вашим гостем.

Дальнейшая беседа больше походила на мягкий допрос. Август Штанцлер строил замысловатые словесные конструкции, но все же смягчал их словами о заботе, грустно вздыхал и смотрел отеческим взглядом. Эта беседа разительно отличалась от разговоров королем. Когда же речь пошла про прошедший прием, в глазах кансилльера появился предвкушающий огонек, но очень быстро погас под прикрытыми веками.

— Как тебе твой монсньор?

— Эр Август, — Ричард задумался о том, как менее информативно ответить на этот вопрос, что-то подсказывало, что говорить правду не стоит, Штанцлер не поймет и не поверит, — я не знаю… Фердинанд Оллар…он не похож на короля… — И спрятал лицо за кружкой травяного настоя, Тристан ругался, что Дик совсем его не контролирует.

Разговор постепенно перешел на личность королевы. И эр Август рассказывал больше, чем Дик спрашивал и хотел бы слышать.

— Да, мальчик мой, к сожалению это так. — Штанцлер глядит скорбно. — Катарина Ариго — очень мужественная и стойкая женщина, настоящая Роза Талигойи. Но даже она не может противостоять кардиналу, Дорак заставил ее. Все три ребенка королевы от Ворона.

Ричард не знал, как на это ответить. Ни восьмилетняя Октавия, ни младенец Карл ни единой чертой не походили на кэналлийцев.

— Ричард, я боюсь за тебя. Как бы ты не повторил судьбу Джастина Придда. — И эр Август обеспокоено смотрит на юношу перед собой.

— Придда, брата Валентина? — С графом Васспардом Ричард так и не смог подружиться, но их можно было назвать приятелями. — Он ведь умер на охоте.

— Ох, Дикон, как я рад, что ты так далек от этих сплетен. Ворон соблазнил юного Джастина, а после, когда ему надоело, просто выкинул мальчишку, при этом обнародовав их связь. Вальтер Придд не смог вынести такого оскорбления и был вынужден…

— Это невозможно! — Ричард в ужасе смотрел на эра Августа. Убить собственного сына. Это не укладывалось в его голове.

— Как бы я не хотел, что бы это было ложью. — Еще один грустный вздох, и Штанцлер опустил голову.

— Но ведь моим эром является король, а не Рокэ Алва.

— К большому сожалению, король тоже не равнодушен к гайифскому греху. Герцог Алва любовник не только королевы, но и короля. Как же мне страшно за тебя, мальчик мой.

Разговор и с самого начала не особо нравился Ричарду, сейчас же стал откровенно противен. Постаравшись побыстрее закончить беседу, Окделл пообещал быть очень осторожным и внимательным.

Мерзко, как же мерзко, Ричарду хотелось быстрее вернуться в комнату, а лучше сразу отправится в купальню. Стереть жесткой щеткой любое воспоминание об этом разговоре. Медленно переставляя ноги, Окделл шел по городу. В голове все то и дело всплывали фразы случайно оброненные эром Августом. Казалось, что даже природа подыгрывает Повелителю Скал, весенний дождь сопровождался сильным ветром, где-то отдаленно бушевала гроза. Практически добежав до Нового Дворца Ричард все же попал под проливной дождь.

Уже у самой двери его встретил Тристан, и быстро осмотрел Ричарда, он же приказал слугам приготовить ванну.

— И воды побольше нагрейте! — Слуги старались двигаться как можно быстрее.

— Что же такого вы услышали в гостях у дриксенского гуся? — Задумчиво протянул мужчина.

— Ничего. — Ричард дернулся из крепких рук. Хотелось, чтобы все оставили его в покое, давая время переварить полученные знания.

— На «ничего» так не реагируют. — Тристан обхватил подбородок юноши и внимательно посмотрел в серые глаза. — Запомните, что бы ни говорили при дворе это стоит делить на два. Особенно, если говорят друзья.

— Ваши тоже?! — Апатия полностью затопила сознание Дика, из-за чего его голос звучал скорее жалобно. чем грозно

— Я, слава Создателю, всего лишь простой лекарь и вашим другом не являюсь.

С этими словами мужчина обхватил Ричарда за плечи и повел к купальням. Все-таки мальчишка попал под дождь, а со слабым надорским здоровьем придется разбираться Тристану, Фердинанд почему-то не любит обращаться к настоящим лекарям. Постаравшись побыстрее сдать Ричарда с рук на руки слугам, Тристан поспешил к королю. Новость не то что бы была хорошей, но ее требовалось обдумать. Адриан — Эсперадор Агариса уже несколько дней находился при смерти, и некоторые поговаривали, что уже умер. Крысы уже начали бежать с тонущего корабля.

Как и обещал Фердинанд, у Ричарда практически не было свободного времени. День начинался и заканчивался уроками фехтования, которые вел уже не молодой выходец из Северной Придды, совершенно не похожий в своей манере ни на капитана Рута, ни на Арамону. Вопрос «кто додумался дать в руки надорского тана шпагу?» поднимался не единожды. Но тем не менее он исправно показывал все новые и новые приемы и финты. После шел легкий завтрак, который обычно проходил в обществе Тристана и Его Величества, если последний не проводил время с семьей. За завтраком двое старших мужчин, обычно, обсуждали дела иногда приглашая к беседе оруженосца. Так Ричард узнал о выборах нового Эсперадора и о поездке Робера Эпине в Кагету, как посла от Альдо Ракана. В то что Тристан просто лекарь Его Величества уже не верилось, но и другого ответа у Ричарда пока не было. Дальше по расписанию стояли уроки по землеописанию, риторике и обществознанию и этикету. В свободное от уроков время занимали беседы с королем, во которых Фердинанд проверял усвоенные знания. К концу дня Ричард возвращался в свою комнату без сил, раздевался и умывался он уже на остатках силы воли и упрямства.

— Это никуда не годится! — Мастер шпаги в очередной раз показывал правильное движение шпаги. — Еще раз! Атака с финтами — выполняется с угрожающими движениями оружием и завершается уколом. Не прекращайте движение шпаги резкой остановкой корпуса, только зря потеряете время.

РЕКЛАМА

Ричард в очередной раз встал в стойку. Правая рука уже плохо слушалась, а пальцы ощущались деревянными и не способными даже на самое простое действие.

— Расслабьте кисть, шпага должна быть продолжением руки. Защита, ложный контрответ и уже потом атака.

Ричард постарался повторить движение с той же скоростью, с которой это делал метр, но снова остановился при круговом движении.

— Еще раз. Только медленнее, делайте каждое движение словно вы находитесь в воде.

Очередное повторение выходит уже лучше, но все еще не достаточно идеально. Мастер заставляет повторять движение раз за разом, каждый раз меня скорость исполнения.

Когда время урока подошло к концу, вместо слуги, который держал таз с водой для умывания, стоял Тристан.

— На сегодня ваши уроки закончены. Его Величество пожелал провести время с детьми в дворцовом парке, вы также приглашены.

Ричард остановился и недоуменно посмотрел на Тристана.

— Не стоит тормозить. Принцесса Октавия сильно расстроится, если и сегодня вы не выполнены свое обещание.

Сменив тренировочную одежду Ричард поспешил в парк, заставлять монарших особ ждать - не позволительная дерзость, если ты не Ворон. Дик Алвой не был и поэтому, практически, бежал по галереям дворца. В очередной раз свернув в один из боковых коридоров, Дик чуть не столкнулся с каким-то придворным.

— Будьте осторожны, молодой человек. — Тучный человек помог восстановить равновесие.

— Приношу извинения. — Ричард склонятся и смущенно улыбается.

— Ох, с кем не бывает. Констанс Капуль-Гизайль к вашим услугам. — Ричард вспомнил, как в Лаик, практически все мечтали о прекрасной Марианне, баронессе Капуль-Гизайль.

— Герцог Окделл. К вашим услугам.

— Герцог, какая неожиданная, но не менее приятная встреча. — Констанс подхватил Дика под руку и потащил к выходу. — Позвольте проводить вас.

Ричард не успевал даже и слова не успевает вставить и слова, только поддакивая и кивая. Дойдя до парка барон откланялся.

— Герцог приглашаю вас девятнадцатого Весенних Молний.

— Только, если уместно. — Ричард хотел отказаться, ведь играть он не умел, да и желания учится картам не было.

— Что вы, моя супруга будет только рада встречи с вами. — Констанс Капуль-Гизайль откланялся. — Отвлекать вас больше не смею.

Для королевской прогулки был разбит большой шатер. Сам правитель Талига с четырех летней Анжеликой гулял по дорожкам и показывал дочери только распустившиеся цветы. Девочка тянула тоненькие ручки к бутонам, которые казались ей самыми красивыми. Старшая из сестер сидела на пуфике и перебирала уже срезанные цветы, собирая из них маленькие букетики.

- А, Ричард, доброе утро. — Фердинанд подозвал оруженосца.

— Ваше Величество. — Ричард поклонился королю и принцессе. — Ваше Высочество.

Октавия с раздражением оборвала листочки с одного из цветов. Снова младшая сестра забрала все внимание себе. С самого утра Анжелика капризничала: сперва не хотела надевать платье для завтраков, потом начала плакать, что бы поехать молиться с матушкой в аббатство, а после же начала плакать уже на пикнике, заставляя отца гулять только с ней, даже маленький Карл больше любил ее. Вот и сейчас, Ричард Окделл тоже подошел сперва к ней, хотя сказку обещал Октавии. Она отложила остальные цветы и подошла к отцу и сестре.

— Октавия, решила присоединиться к нам? — Отец тепло улыбнулся, в отличии от матушки он часто улыбался. — Дорогая, ты ведь помнишь Ричарда?

— Помню. — Октавия говорила чуть обиженно, чуть выпятив губу. — Он обещал сказку.

— Сказку! — Октавия дернула Ричарда за рукав.

Маленькая Анжелика, видимо услышала знакомое слово и тоже законючила: Скаскууу. Скаскуу.

— Ну все, молодой человек, теперь точно не отвертитесь. Признаться, я сам не против послушать хорошую историю. В последнее время двор ими не радует.

Фердинанд переложил пухленькую ручку младшей дочери Октавии.

— Октавия возьми пожалуйста Анжелику, подождите нас в беседке.

— Скуску. — Анжелика посмотрела отца со слезами.

— Скоро послушаем, — Фердинанд погладил девочку по золотистым волосам. — Обещания требуется выполнять.

Ричард выдержал внимательный взгляд короля. Последняя фраза вряд-ли относилась только к сказке для принцессы.

— Отец говорил «Нет ничего более ценного, чем данное обещание, и нет ничего более постыдного, чем его нарушить».

— Что ж, это хорошие слова. Вы их придерживаетесь?

— Я стараюсь, Ваше величество.

— Пусть так будет и впредь. Чем больше стараешься, тем благосклоннее судьба. К сожалению, не имел радости быть лично знакомым с Эгмонтом Окделлом, Ричард.

Ричард с удивлением посмотрел на короля. Отец был Человеком Чести и противником Олларов, в конце концов он даже участвовал в последнем восстании против короны. Возможно, он был бы против службы у короля оруженосцем. Но как говорил отец «На службу призывает Талигойя».

— Вы знали, что герцог Окделл некоторое время служил в столице.

— Не знал, Ваше Величество. — Ричард удивленно посмотрел на короля. — Мне никто не говорил.

— Можете спросить у Августа Штанцлера. Ради интереса поинтересуйтесь во время вашей следующей встречи. — Фердинанд провел кончиками пальцев по бутону. — Тристан ради интереса пораспрашивал бывших знакомых вашего отца. Все говорят, что вы невероятно похожи на отца, практически, точная копия. Вам скорее всего не известно, как прекрасно видеть свое продолжение… видеть, а не высматривать.

— Мне говорили, что в семьях старой аристократии сильная линия крови. — Ричард не знал кого он убеждает, короля или себя после разговора с кансилльером, поэтому говорил тихо. — В Надоре даже есть поверье среди крестьян, что все таны — это один и тот же человек, только в разные эпохи.

— Интересное предположение.

Фердинанд неспешно прогуливался по тропинке.

— Надо поторопиться. Девочки, конечно ангелы во плоти… — Фердинанд на секунду задумался, — но лучше не заставлять их ждать.

Принцессы сидели в беседке и спорили между собой. Служанки стояли за пределами беседки и не вмешивались в спор девочек.

— Этого не может быть — Октавия сложила ручки на груди.

— Бывает!

— Не бывает!

— Бывает!

Октавия только фыркнула и отвернулась от сестры.

— Чего не бывает? — Фердинанд посмотрел на дочерей.

— Лошадей с рогом! — Октавия посмотрела на отца и Ричарда в поисках поддержки.

— Сам никогда таких не видел. — Октавия не успела подавить торжествующий возглас.

— Но говорят на севере есть похожие звери. Ричард, что скажете?

— Никогда о таких не слышал, Ваше Величество.

— Личад. — Анжелика потянула ручки к Дику. — Скаску.

— Молодой человек, с нетерпением ждем вашу историю. — Фердинанд пригласил Ричарда присесть на соседнюю скамью.

Ричард попытался вспомнить, хоть одну легенду, которая была бы интересна для девочек. Но матушка запретила рассказывать сестрам легенды, кроме тех, что были записаны в Эсператии. Старая Нэн рассказывала Ричарду в основном про героев и их подвиги.

Давно это было. Из далеких земель вернулся на БергМарк могучий воин. Долго дома не был, соскучился. Пешком шел, речки перешагивал, в ясных озерах умывался, под вековыми кедрами ночевал. Давно это было. Так давно, что даже имя воина память людская не сохранила. Да и не в том дело. Шел по БергМарку рыцарь; красивы весной синие, белые скалы БергМарка! Травами свежими пахнет, цветами луговыми. Шел воин, радовался. Вдруг остановился и оглянулся тревожно: словно гарью потянуло из распадка. «Никак леса наши горят!» — испугался воин. Побежал в ту сторону, горы перепрыгивал, по вековом лесу, как по травке, проходил, торопился очень. Горелым все сильней пахнет; уже видать черное, жирное, смрадное облако между гор. «Не похоже на пожар-то, однако!» — удивился могучий воин. Подбежал поближе, смотрит — между горных хребтов чудище ползет. Змей не змей, дракон не дракон: лапы есть, хвост есть, все огромное туловище костяными пластинами закрыто, на хребте иглы, как горные пики, торчат. Дыхание дракона землю на семь локтей вглубь сжигает, за чудищем черный горелый след тянется. «Ты зачем мою землю портишь-поганишь!» — возмутился воин. Усмехнулось чудище: «Меня Леворукий из-под земли выпустил, говорит, сильно хорошо на БергМарке стало, красиво сильно, пора землю потоптать, пожечь, попорть немного!» «Не позволю тебе мой БергМарк губить!» — закричал воин. Выхватил меч и давай рубить чудище. Только железо от костяных пластин отскакивает, искры летят, а вреда змею-дракону ни малейшего не получается. Рассердился могучий воин, схватил чудище за хвост, раскрутил над головой и зашвырнул далеко-далеко, через горный хребет, в самое глубокое озеро. Упал дракон в воду поперек озера и утонул, только столб пара поднялся. На самое дно опустилось чудище, в ледяной воде в камень превратилось, иглы на спине подводными горами стали, лапы в дно вросли. До сих пор лежит в Надорском озере змей-не змей, дракон-не дракон, каменный, никому не опасный, не страшный. А между хребтами Старого Надора где чудище ползло, говорят, все еще горелые следы попадаются; и не растет ничего живого на тех местах, где дракон своим дыханием землю сжег.

Закончив рассказывать одну из легенд старой Нэн, Ричард перевел дыхание. Маленькая Анжелика спала на плече сестры, Октавия, казалось, запоминает каждое слово. Когда же король покинул их общество, Ричард не заметил.