Белизна утра, то восемь утра. Только-только прорезался свет оголяя укрытое тьмой тело града, что взял то окончание «бург». С такой высоты, с крыши собора, виднелся вид поистине достойный и тот вид, что должен каждый один раз в жизни своей познать. Лев пологал, что он познал его совсем к концу. Не было ни шанса, что, о чудо, он выиграл и сейчас Бес подставит шею свою белую для удушения. Не бывает столь неясных чудес, а с другой стороны, почему нет? Он потерял все, Бес потерял все. Они разделили эту идею вместе, они оба приложили к ней усилия и в равном положение. В равном ли? Как рассудить!
Но вид действительно потрясающий, вид на Неву! На ее набережную — на здание двенадцати коллегий, на академию наук, на Меншиковский дворец. И снег, снег. Февраль! На лед никто уж не посмеет выйти в попыхах, в воздухе первое тепло весны тешило ноздри. Совсем недолго до марта осталось! Совсем недолго осталось до весны и рассвета жизни сезонного, совсем недолго до алергий на цветение, но не судьба видно…
— Изумительное все же человек создал, — прошепчет Лев от чувств резко снизошедших –Общество может и отвратительно, но что оно заставило творить людей. Что создано было, что выстроено… Удивительно, а ведь обычная обезьяна, вооружившись камнем с глиною, может создать нечто подобное.
— Негоже говорить о теории Дарвина на соборе, — Карл Иванович тростью пристукнет, ближе подберется и Лев даже не дернется обыкновенно — он привык –Изумительные вещи может создать человек, изумительные. Руки человека, голова человека — злато. Но злато это омрачено таким огромным сгустком грязи, что проще скинуть в пропасть вовсе нежели отмыть слезами. Солью, солью… Но красиво. Солнца диск восстающий, пепел небесный — это удивительно. Дворцы, проспекты — это поразительно.
Лев полностью со всеми этими утверждениями согласен, он не думает даже слова сказать против. Он восхищен, вся душа его в радости от этого, но мрачит ее все же факт общественный. Поздно им уж сомневаться, решили, что общество отвратительно, а значит так оно и есть.
— Лев, отбросьте, — прервет Бес без всякого лишнего слова — Восхититесь этим чувством! Напряжение повсюду, скоро все этим небесным пеплом и станет, а! Вот уже слышен вой собак, встанет мальчишка с очередной газетенькой, да порвут его на куски. Дамы уронят шляпки, господа уронят цилиндры, и мода на фрак окончательно уйдет. Все кончится, Лев, и станет пеплом. Люди порвут, люди порвут и сломают иконы руша храмы. Кончится оно все, а мы с Вами главные процесса соучастники. Да насладитесь этим чувством верности! Наконец-то можно свободно и независимо ни от кого вздохнуть.
Тишина скует их на минуты, на часы. Руки начнет колоть от холода, напомнят о себе прошлые раны. Бежевый костюм ударит ветер, задует под пальто и воротник. Волосы златистые спутает с листвой и вздумает унесть в дали, где сейчас она бушует. На Венеры, где фантасты надеются найти жизнь — думают, что похожа на землю. А может так оно и есть? Неважно, та жизнь иная и не братская существу, которое друг с другом братство найти не может.
Свобода. Покой. Вот оно совсем рядом и под носом — настоящее человеческое счастье. Убить последних друзей, убить последних людей и сломать их, а все ради этого короткого счастья. Оно рвется в горле, оно пьянит лучше коньяка, водки и вина. Достигли чрез такие труды, обо всем болела голова. Конец, конец! Да не вскинет никакая дама капор к небу, не вскинет платок, а забьется в угол им укрывая лик свой.
–Это изумительно, этим можно наслаждаться вечно.
— Но, — это «но» Льва настораживает, но он понимает к чему оно идет — Недолго ему быть. Недолго быть этому моменту. Пришла пора решить…
Еще ближе подберется черт опираясь на трость. Не визжит от близости к святому, но глаза горят, что можно это «решить» за призыв в ад счесть. Лев только сейчас понимает, как близки они к краю и как быстро это «ура» может закончится. Но даже отойдя от него — оно быстро закончится. На место одного общества приходит иное. Это бесконечная череда и ее нельзя остановить. Убивает мать, сама встает на ее место, а потом дочь берет пример. Убивает отца, сам встает на его место…
Бирюза с темнотой сталкиваются на этом краю. Всматриваются в очи друг друга и пытаются понять ответ на вопрос:
— Кто же из нас выиграл?