— Кто научил тебя готовить? — спрашивает Драко, заглядывая в кастрюлю, в которой Гарри пытается сделать белый соус более густым.

Он готовит пирог с курицей, а Драко помогает, насколько это вообще возможно, сидя на стойке, читая вслух старые дела и воруя кусочки сельдерея с разделочной доски. Бросив взгляд на сырую отвратительную погоду за окном, Гарри решил, что нужно что-то вкусное и согревающее, поэтому теперь кухня полна ароматов жарящихся овощей, чего почти достаточно, чтобы отвлечь Гарри от волос Драко, все еще влажных от дождя и завивающихся на концах.

— Делия, Джулия, Рэймонд, — перечисляет он, стараясь не думать о том, что, по крайней мере частично, готовит этот чертов пирог, потому что не верит, что Драко нормально питается. — Джейми, — добавляет он. — Гордон.

Драко хмурится.

— Это Дурсли, о которых я не слышал?

Гарри смеется.

— Нет. Это именитые повара. Тетя Петуния не отличалась богатым воображением кулинара, но у нее было много книг с рецептами. Когда я закончил читать книги Дадли, то прочитал их, а когда переехал сюда, купил несколько более современных книг.

— О-о, — выдыхает Драко со все еще задумчивым выражением лица. — Миссис Уизли хорошо готовит, да? Она делает замечательное бисквитное печенье.

Гарри задумчиво вздыхает.

— Оно вкусное, — признает он. Гарри уже несколько месяцев не ел специального печенья Молли для Аврората, так что рот сразу же наполняется слюной от воспоминаний о бугристой текстуре овсяных хлопьев, сдобренных медом, апельсиновой цедрой и кусочками шоколада. Он знает, что можно хоть сейчас попросить у нее это печенье, но почему-то чувствует себя несколько глупо, будто кто-то может выскочить и заявить, что раз он больше не аврор, то и печенья больше никогда не получит. Чувствуя на себе взгляд Драко, он встряхивает головой. — Рон тоже хорошо готовит. Этот пирог вроде как его рецепт, но я добавляю больше зелени, а у Рона есть дела поважнее, чем заниматься выпечкой.

— Очень впечатляет, что у тебя получается собственноручно печь, — оценивает Драко, беря шар свежего песочного теста из муки грубого помола, которое Гарри поместил под Охлаждающее заклинание. — Однажды моя мама попыталась испечь пирог, и он взорвался.

Гарри смеется.

— Да там просто немного муки и…

— Я бы хотел, чтобы ты так не делал, — обрывает его Драко.

— Что?

— Не принижал все, что делаешь. Это сводит меня с ума.

— Извини, — кривится Гарри, корча гримасу от вкуса соуса. Он хочет поспорить, но знает, что Драко, как обычно, поставит его на место.

Драко откладывает печенье и берет папку с делом с вершины стопки.

— Гарри, ты хорош во многом, и у меня от этого голова кругом. Подумай о том, чтобы не быть самоабъюзером хотя бы пять минут.

— Мастер на все руки, да путем ничего и не умеет, — бормочет Гарри, и Драко бьет его папкой.

— Прекрати это. Немедленно. Или я скажу Уизли, что ты вмешиваешься в рецепт его пирога.

Соус густеет на ложке, и Гарри улыбается.

— Знаешь, странно, что ты все еще называешь его Уизли после стольких лет.

— Он странный, — бормочет Драко, на мгновение выглядя точь-в-точь как в подростковом возрасте.

Гарри фыркает.

— Ты предпочитаешь розмарин или эстрагон?

Драко смотрит на два пучка зелени, которые ему протягивают, и хмурится.

— Что из них что?

Странно очарованный его замешательством, Гарри подносит колючий розмарин к носу и нюхает.

— Розмарин пахнет чем-то… древесным. Я хочу сказать «ароматным», но, полагаю, все травы ароматные. — Он рассматривает эстрагон, вертя стебель в пальцах. — Эстрагон сладкий… немного похоже на анисовое семя. Думаю, они оба хорошо сочетаются с курицей, но, вероятно, не одновременно.

Драко молча обдумывает сказанное, а затем наклоняется вперед, обнюхивая каждую веточку по очереди. Гарри чувствует его дыхание, согретое чаем, на своих пальцах и вздрагивает. Через мгновение Драко встречается с ним взглядом, и от внезапного близкого контакта сердце Гарри заходится в груди. Драко отстраняется с непроницаемым выражением лица и смотрит на папку у себя на коленях.

— Мне нравятся оба, — сообщает он, и Гарри просто хмурится, глядя на травы в своих руках.

Розмарин, решает он, откладывая эстрагон в сторону и очищая стебли от маленьких шипов, чтобы добавить в соус. Когда он ссыпает их, свежий зеленый аромат поднимается спиралью от сковороды и будто оживляет соус. На другой сковороде он жарит лук и курицу, а Драко снова начинает читать из папки. Гарри рад, что не заглянул в них вчера, потому что все до единого, видимо, о Гризельде Финтон, и, честно сказать, он не желает о ней знать. Проблема в том, что у Драко, похоже, сложилось впечатление, что, если он этого захочет, то сможет задержать ее и покончить со всем этим задолго до того, как к ней нагрянет Аврорат. И даже без магии.

Решив, что было бы неплохо позволить Драко выговориться, Гарри просто жует, помешивает и кивает, пока Драко рассказывает ему все, что ему и так известно.

— Хм-м… не так уж много о ранних годах, — говорит он, хмуро глядя в отчет. — Родилась в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году в Уайтчепеле… о ее семье мало что известно, но она маглорожденная… Образование получила в Хогвартсе, Слизерин… о, ладно. Волшебная палочка — сикамор и рог единорога… ничем не примечательная школьная успеваемость… талант к чарам…

— Можно и так сказать, — говорит Гарри, думая о предыдущем файле, в котором подробно описывалась схема, известная как «Ограбление Гринготтса», в которой Финтон инсценировала вторжение в волшебный банк; и пока гоблины пытались защитить хранилища, она волшебным образом украла драгоценные металлы на два миллиона галеонов из главного фойе. Они с Драко работали над этим делом вместе. Это было одно из их первых дел в качестве напарников. — Драко, почему все идет не по порядку?

— Не знаю, — вздыхает Драко. — Уизли любит держать все в, как он это называет, «организованном хаосе». Я никогда не был уверен, при чем здесь «организованный».

— Рон знает, что эти файлы у тебя? — внезапно подозрительно уточняет Гарри.

— Это копии, — говорит Драко, не поднимая глаз.

— Так.

— Так у него есть доступ ко всему, что ему нужно, и у нас тоже.

«У нас?» — думает Гарри, но только вздыхает.

— Он знает, что у тебя есть копии?

Драко поднимает голову, сузив глаза.

— Почему ты вдруг заботишься о правилах?

— Ладно, — пожимает плечами Гарри, понимая, что курица начинает подгорать, а также то, что он не хочет быть человеком «правил». Он никогда не был человеком правил. Если Драко хочет позаимствовать какие-то файлы и немного почитать справочную информацию, он не против.

Драко некоторое время ничего не говорит, просто прихлебывает чай и хмуро смотрит на страницу перед собой. Гарри ищет любимый разнос для пирога с помощью Каллиопы, которая по какой-то причине очень, очень хочет залезть в шкаф.

— Кто, черт возьми, это написал? — бормочет Драко, качая головой.

Гарри ставит Каллиопу на пол и поднимается с разносом.

— Что?

— Это отчет за прошлый декабрь, когда тебя… — Драко замолкает на полуслове. — С Косой аллеи. Написано очень… странно.

Гарри смотрит на почерк и улыбается, несмотря на всколыхнувшуюся сенсорную память, от которой по коже бегут мурашки. Резкий смех. Ледяные булыжники. Он делает глубокий вдох.

— Это почерк Рона. Он проходил через своего рода… фазу тезауруса?

Драко приподнимает бровь.

— Это было до или после фазы Wham*?

Гарри относится к этому спокойно.

— Драко, фаза Wham — это навсегда.

Драко смеется.

— Послушай… «Субъект многословен и враждебен по отношению к тем, кого считает авторитарным». То есть, она злится на ответственно подходящих к делу людей и срывается на них?

— Да, а вот ты никогда не используешь громкое слово, если подойдет обычное, — мягко говорит Гарри.

Драко тихо пренебрежительно фыркает и возвращается к файлу, перелистывая страницы и хмурясь.

— О, смотри, эта часть написана на простом английском. «Аврор Поттер был помещен в отделение «Урон от заклинаний» Святого Мунго, где оставался в течение десяти дней для наблюдения и диагностики. После того, как аврор Поттер пришел в сознание, он сообщил о нарушениях зрения и острой боли в месте травмы. С тех пор он был отправлен в долгосрочный»… — Драко замолкает, виновато и сочувственно встречаясь глазами с Гарри. — Прости.

— Не стоит, — мотает головой Гарри, хотя грудь так сдавливает, что он думает — ее разорвет. — Я много такого читал, когда меня только отправили домой, но это было уже давно. Я и не осознавал.

— Ты отпустил это, — говорит Драко, и Гарри не уверен, вопрос это или утверждение.

— Полагаю, что да, — кивает он, по-настоящему не веря в это.

— Так вот почему ты все еще устраиваешь тактические тренировки? — спрашивает Драко, и, хотя его тон мягкий, Гарри все равно ощетинивается.

— Нет ничего плохого в том, чтобы поддерживать себя в форме.

— Поддерживать форму или быть готовым к тому моменту, когда тебя попросят вернуться?

Гарри вздыхает, опускает ложку в кастрюлю и прислоняется к столешнице.

— Драко, к чему ты клонишь?

— Я хочу сказать, что целый год прошел, но ты застрял так же, как и я теперь, — говорит он с горящими глазами и крепко сжимающими папку пальцами. — Ты не двигаешься дальше. Ты не отпустил это. Вся твоя жизнь в подвешенном состоянии, Гарри.

Уязвленный, Гарри отводит взгляд. Наблюдает, как Патрик берет мешочек с надписью «Мэдиган» и высыпает все плитки для игры в Эрудит на стол. Качает головой.

— Я не собираюсь с тобой об этом разговаривать.

— Ты ни с кем не разговариваешь об этом, — указывает Драко. — Ты хочешь, чтобы в следующем году все осталось так же, чтобы у тебя все также болела голова каждый раз, когда ты выходишь на холод, а я все еще был… бесполезным… или ты хочешь узнать, что она с нами сделала?

— Нет, — отрезает Гарри после нескольких долгих секунд. — Я хочу испечь пирог, а потом лечь спать, потому что ты, черт возьми, изматываешь меня, и мне надоело слушать о Гризельде-гребаной-Финтон. Рон и какой бы у него ни был новый партнер выяснят, что с нами случилось, потому что это их работа.

— Ты больше не считаешь это своей работой, — замечает Драко, и в его голосе слышится дрожь, от которой Гарри поднимает взгляд и жалеет, что сказал такое. Ему больно, ну, конечно, больно, потому что Гарри идиот. Он хочет забрать свои слова обратно, но не может выдавить ни звука, а Драко сползает со стойки и собирает папки. — Я собираюсь домой.

— Я не имел в виду, чтобы ты… — начинает Гарри, но Драко только пожимает плечами.

— Все в порядке. Я понимаю. Я просто пойду домой и немного почитаю в одиночестве. Я, наверное, не должен был, но никогда не был хорош в… — Он снова пожимает плечами и застегивает пальто. — Это было несправедливо по отношению к тебе. Увидимся в пятницу.

Драко выходит в коридор и на улицу, а у Гарри так и не получается оторвать ноги от пола. Когда слышится звук закрывающейся входной двери, он опускается на стул и трет лицо, чувствуя жар, ужас и легкую тошноту. Он понятия не имеет, почему сказал то, что сказал. Ладно, присутствие Драко действительно утомляет его, но это не вина Драко. Все, что чувствует Гарри, во многом является его собственной проблемой, и более того, Драко во всем прав. Он не двигается дальше. Он не отпустил, но и не сделал ничего, чтобы противостоять сложившейся ситуации. Он в подвешенном состоянии, зажатый между старой жизнью и будущим, и никто из тех, кого он любит, не осмеливается ничего сказать.

Он не хочет копаться в грязном белье Гризельды Финтон, но если альтернатива — застой, если это вспышка удивленной боли на лице человека, которого он любит, что ж, тогда, он полагает, лучше достать свои перчатки для работы с вещественными доказательствами. Гарри стонет и складывает руки на столе, кладя голову сверху. Через минуту он поставит пирог в духовку и спланирует следующий шаг, но… через минуту.

Как только пирог подрумянивается и начинает дымиться, Гарри выключает духовку и надевает пальто. Погода на улице все еще сырая и серая, но он на пределе нервной энергии, и от напряжения у него болит голова. Возможно, подышав свежим воздухом, он сможет позвонить Драко и извиниться. Попросить его вернуться завтра с папками и попробовать еще раз. В гостиной достаточно места для небольшого командного пункта, а куриного пирога и чая хватит надолго.

На всякий случай надежно закрепив Согревающее заклинание, Гарри отправляется в парк. Ветер свирепый, хлещет жалящие капли дождя в лицо и заставляет бороться за каждый шаг. По крайней мере, он видит деревья и тропинку перед собой, а еще стройную однотонную фигуру, сидящую в каменном укрытии, наклонившись к пруду с рыбками и, видимо, разговаривая сам с собой. Затаив дыхание, Гарри прячется за деревом и пытается расслышать голос Драко сквозь рев ветра.

— Дело в том, Морелла, что иногда я говорю самые нелепые вещи. А потом Гарри слышит их и злится, — делится он, прижимая папки к груди. — Я просто скучаю, вот и все.

Не в силах услышать ответ Мореллы, Гарри прислоняется к шершавому стволу дерева, едва замечая, как дождь начинает стекать за воротник пальто. Он чувствует себя запутавшимся, неуклюжим и совершенно бесстыжим, но Драко здесь. Он отошел всего на полмили от его дома и теперь сидит, наполовину укрывшись от дождя и разговаривая с большой оранжевой рыбой. Гарри хочется рассмеяться от облегчения. Сердце в грудной клетке уже потрепанное и опухшее. Он еще мгновение наблюдает за Драко, а затем выходит из своего укрытия, с силой засовывая руки в карманы.

— Если тебе нужен жизненный совет, то следует спросить Джека, — говорит он, и Драко вздрагивает.

— Как долго ты там стоишь?

— С минуту. Морелла хорошая девочка, но она склонна слишком остро реагировать… ну, знаешь, принимать поспешные решения, о которых потом пожалеет, — говорит Гарри с застенчивой улыбкой.

Драко мгновение разглядывает его, а затем демонстративно подвигается на скамейке, освобождая место рядом. Гарри садится и смотрит в пруд с рыбками, где Морелла и Стэн гоняются друг за другом кругами под бесконечными брызгами дождевых капель.

— Я перешел черту, — натянуто выдавливает Драко. — Приношу свои извинения.

— Ты был прав.

— Я расстроил тебя.

Гарри пожимает плечами.

— Да, может быть. Но, возможно, мне нужно было расстроиться.

Драко ерзает на скамейке. Гарри не сводит глаз с пруда, потому что тот красивый и потому что он не хочет смотреть на Драко прямо сейчас. Или, возможно, просто не может.

— Ни к чему тебе, чтобы я заявлялся и разрушал твою жизнь, когда ты так усердно работал, собирая ее воедино, — настаивает Драко, и на этот раз Гарри смотрит на него.

— Да, — тихо соглашается он, — я знаю.

Глаза Драко сверкают в темном маленьком гроте. Его волосы блестят от дождевых капель. Папки на коленях намокают, но он вовсе этого не замечает.

— Ты уверен? Потому что…

— Я уверен, — перебивает Гарри и не понимает, что заставляет его это сделать, но он протягивает ладонь, а Драко сжимает ее в своей, посылая настолько приятный поток энергии вверх по руке Гарри, что у него перехватывает дыхание. — Давай закончим с этим. Ты и я.

Драко улыбается.

— Ладно.

Вместе они смотрят на пруд с рыбками. Гарри ковыряет ногти и пытается подобрать нужные слова, но в конце концов, сдается и выдает:

— Я не то имел в виду. Когда сказал, что ты меня утомляешь. Прости.

— Ничего такого, чего бы я не слышал раньше, — легкомысленно комментирует Драко, и Гарри ненавидит это.

— Мне все равно. Мы напарники. Я так не считаю и не хочу, чтобы ты так думал. Я устал, вот и все, и мне нужно измениться.

— Не меняйся слишком сильно, — просит Драко и смеется. — Думаю, в этом пруду с рыбками есть какая-то магия. Кажется, он заставляет меня говорить правду, даже когда я не собираюсь этого делать.

Гарри ухмыляется.

— Это такое же хорошее место, как и любое другое, чтобы говорить правду. Не думаю, что кому-то из нас повредит быть более честным в наших… делах.

Драко коротко раздумывает, а затем кивает.

— Хорошо. Я волнуюсь о том, как бы не навредить твоему добродушию. Я обеспокоен тем, что Уизли узнает, что я скопировал эти папки, и заколдует мне нос. Я очень злюсь на свою магию, а сегодня утром попытался купить стиральный порошок и опозорился.

— Правда, я… э-э, как ты смог опозориться при покупке стирального порошка? — спрашивает Гарри.

— Я отнес коробку на кассу, у меня были магловские деньги, и женщина сказала: «Только по карточке, милый», а у меня не было карточки, и она посмотрела на меня как на сумасшедшего, — раздраженно рассказывает Драко, и Гарри почти дрожит от усилий не прикоснуться к нему.

— Можешь взять одну из моих, — предлагает он.

Драко хмурится.

— Дело не в этом.

— Я понимаю.

Драко вздыхает и бросает на него косой взгляд.

— Хочешь в чем-нибудь признаться, пока мы здесь?

Гарри улыбается, глядя на свои руки. На пруд с рыбками. На Мореллу, которая смотрит на него своими маленькими глазками.

«Во многом», — думает он. Но в итоге говорит:

— Я тоже скучаю по тому, как все было. Мне надоело чувствовать себя так. Я волнуюсь, что не смогу съесть весь пирог в одиночку.

Драко толкает его в плечо. Гарри толкает в ответ. Джек делает сальто в воздухе и приземляется с громким плеском, обдавая их обоих холодной водой.

— Я бы съел немного пирога, — говорит Драко, вытирая с лица воду из пруда.

— Пойдем, — настаивает Гарри, почти поднимая его на ноги. — Ты можешь почитать мне еще что-нибудь из пурпурной прозы Рона.

Полный облегчения, он ступает на тропинку рядом с Драко и направляется домой.