— Гарри, сейчас десять часов утра, — говорит Драко, глядя на него так, словно он вконец сошел с ума.

— К чему ты клонишь?

Драко складывает руки на груди так, что его крошечная сумка начинает болтаться на застегнутом пальто спереди.

— Я клоню к тому, что еще слишком рано для десерта, как бы фантастически он ни пах.

Гарри ухмыляется, ставит покупки на землю и накладывает на них заклинание Облегчения. На Косой аллее оживленно, все сверкает от мороза и заполнено интригующими ларьками и маленькими ярко освещенными навесами, полными странных и совершенно бессмысленных безделушек. Они сейчас стоят чуть левее фонтана, тут расположились торговцы самыми разнообразными яствами, и Драко прав: все пахнет просто восхитительно. Гарри окидывает взглядом прилавок с хот-догами, мужчину с передвижной печью для запекания картошки и команду людей в белых фартуках, продающих горячие бутерброды на завтрак быстро продвигающейся очереди людей. Наконец останавливается на интересном маленьком фургончике, в котором предлагают миниатюрные рождественские пудинги на палочках, а рядом с ним темноволосая пара ведет добродушный спор, раскладывая дымящееся мороженое по рожкам.

— Рождество ведь, — наконец решает Гарри, пожимая плечами. — Всегда есть время для десерта. Прямо сейчас раздумываю между этими вариантами.

Драко прослеживает за его взглядом, дергаясь, когда крупная женщина протискивается мимо него с немного грубоватым:

— Простите, дорогуша.

— Ты собираешься купить и то, и другое, да? — спрашивает он, приподняв бровь.

— Да, — смеется Гарри. — Определенно, но вот как мы сделаем: сначала возьмем горячее мороженое и съедим его, пока будем осматриваться на той стороне ярмарки. Затем, когда все утрамбуется в животах, вернемся и купим рождественские пудинги на палочке.

— Сумасшедший.

Гарри фыркает и роется в кармане пальто в поисках монет.

— Нет, ты просто ужасно неопытен в рождественских покупках, — пеняет он. — Какой вкус хочешь?

— Удиви меня, — улыбается Драко, а когда Гарри возвращается с рожками со вкусом эспрессо и клюквы со специями, он выбирает ближайший и на пробу лижет языком, расширяя глаза, когда горячее мороженое наполняет рот нежным ягодным дымком. — М-м… очень впечатляет.

— Первый раз Драко Малфоя с горячим мороженым, — бормочет Гарри, пробуя мороженное со вкусом эспрессо. Оно восхитительно горькое с легкой сладковатой ноткой темного шоколада.

— Не морочь мне голову, у меня рождественский ужин в пятницу, — просит Драко, бросая мрачный взгляд на свой рожок с мороженым. — Только потому, что они решили отправиться в Дубай на эти выходные, я должен несколько часов сидеть за огромным столом, набивая живот мясом, о котором никто никогда не слышал, и скучая по штоллену Уизли.

Гарри сочувственно морщит нос.

— Может, мы оставим тебе немного, — с сомнением тянет он, но Драко не хуже его знает, что, когда дело доходит до десертов Рона, никаких обещаний давать нельзя.

Драко с сомнением смотрит на него и начинает пробираться сквозь толпу покупателей к ближайшему ряду ларьков, вспыхивающих огоньками. Гарри следует за ним, перекидывая сумки через одну руку и освобождая вторую, чтобы рассматривать украшения, шляпы и печенье в форме звезд. В ларьке, полностью посвященном трикотажным изделиям, он покупает вязанные шапки с замысловатым рисунком, который находится далеко за пределами его возможностей, но такая шапка фантастически смотрелась бы на Джинни. С помощью Драко он выбирает бирюзово-синюю шапку для нее и гораздо большую версию в сливовом цвете для Блейза. В следующем ларьке он находит занимательно-неприличный гобелен для Рона, а в соседнем — шоколадные конфеты для Артура с необычными вкусами, которые, как обещает коробка, станут «настоящим вызовом и усладой для вас».

Он переходит от ларька к ларьку, количество пакетов растет с пугающей скоростью, а Драко несет свою единственную покупку — ароматическую свечу — и с интересом наблюдает за выбором Гарри, чаще всего высказывая свое мнение. У Драко есть мнение обо всем, а доев мороженое и, следовательно, уничтожив средство отвлечения, он с радостью делится им.

— Ты же не собираешься покупать ей школьные принадлежности, — фыркает он, когда Гарри тащит его во Флориш и Блоттс, чтобы взять экземпляр «Волшебные настойки и зелья» для Роуз.

— Собираюсь, она правда хочет эту книгу, — говорит он, расплачиваясь за блестящую новую книгу и добавляя еще один пакет на руку. — Еще я купил ее первый котел. Она была очень взволнована.

— Я всегда ненавидел, когда мой отец дарил мне школьные принадлежности на Рождество, — рассказывает Драко, следуя за ним обратно на улицу и хмурясь, когда волосы падают прямо на глаза. Гарри крепко держит веревочные ручки пакетов, внезапно радуясь, что не может протянуть руку и заправить светлые локоны за уши.

— Я почти уверен, что твой отец делал это по собственным причинам. Роуз умирает от желания получить все это. Она просит меня об этом с января.

— Странный ребенок, — бормочет Драко и вдруг останавливается, очевидно, увлеченный ближайшей витриной. — Посмотри.

Гарри смотрит, но не видит ничего, что вот так заставило бы его остановиться. Он хмуро пялится на выставленные предметы: стеклянный кувшин со странными шипастыми деталями, длинный металлический стержень и пара перчаток, сделанных из какого-то материала, который мерцает в свете ламп, прикрепленных к витрине.

— Да, это так… я не понял, на что надо смотреть, — признается он.

Драко вздыхает, он стоит так близко к окну, что от его дыхания стекло запотевает, и приходится протереть его рукавом пальто.

— Эта палочка для помешивания зелий сделана из чистого иртиуниума, — говорит он, и Гарри кивает, будто точно знает, что это такое, ну естественно, знает. — Ее можно использовать для перемешивания буквально любой смеси ингредиентов, и она настолько точно настраивается на своего владельца, что в самом деле может повысить силу его самого или приготовленных им зелий. Я видел ее в «Зельевару поквартально» несколько месяцев назад; не могу поверить, что у них есть такая.

— Очень впечатляет, — кивает Гарри, и хотя ему наплевать на улучшение качества зелий, энтузиазм Драко охватывает его и не отпускает.

Драко выглядит поразительно на фоне мягкого серого света витрины в черном пальто, с бледной кожей и острыми чертами лица. Его глаза яркие, как ртуть, и теплые, когда он смотрит на Гарри, а его кроткая застенчивая улыбка западает в самое сердце.

— Знаю, ты не понимаешь, но это, вероятно, одна из самых замечательных вещей, которые я когда-либо видел, — сообщает Драко и снова поворачивается к витрине, положив кончики пальцев на холодное стекло.

— Ты собираешься ее купить?

Драко смеется.

— Я не могу.

— Почему нет?

— Я… ну, мне нужно сначала взглянуть на нее, — говорит Драко, и Гарри подавляет улыбку.

— Хорошо, но ты не возражаешь, если, пока ты будешь смотреть на нее, я схожу в магазин шерсти? — спрашивает Гарри, указывая на ярко освещенную витрину магазина через дорогу, заваленную грудами пряжи. — Встретимся тут?

— Звучит заманчиво, — соглашается Драко, не сводя глаз с палочки для помешивания.

Гарри еще с секунду наблюдает за ним, а затем поворачивается к магазину шерсти через дорогу. Там владелица приветствует его как старого друга и приглашает полюбоваться новой пряжей.

— Я уже начала вязать носки из трех таких нитей, — признается она, наклоняясь, чтобы поднять полосатый клубок шерсти, и случайно хлещет Гарри по лицу своими тяжелыми туго завитыми волосами. Концы светлее основного полотка, и хотя Гарри никогда не мог разглядеть цвет ее волос, он подозревает, что она меняет оттенок чаще, чем большинство людей меняют простыни.

— Боюсь, носки все еще остаются для меня загадкой, — смущенно улыбается Гарри, но все равно берет шерсть, восхищаясь ее мягкостью. На этикетке написано «Карнавал», что наводит на мысль о буйстве красок, которая вызывает у него улыбку.

— Деточка, круговое вязание подходит не для всех, — говорит она с понимающей усмешкой.

Она всегда обращается к нему так, и он почти уверен, что каждых мужчину, женщину и ребенка, которые входят в ее магазин, называют «деточка», «малыш» или «милый», нравится им это или нет. Ему это очень нравится. От этого он чувствует себя частью семьи, причастным к ней человеком, хотя он вяжет всего несколько месяцев и все еще не понимает, что делает.

— Тем не менее пряжа хороша, — оценивает он, поднимая огромный клубок шерсти, такой большой, что кажется, будто он пытается вырваться из упаковки на пол.

— Боже, а какой мягкий, — вздыхает женщина, и Гарри кивает.

— Красивый, — соглашается он, наблюдая, как его пальцы исчезают в мягких серых петлях.

Пряжа будто ласкает кожу, успокаивая воспаленные участки, где Гарри слишком сильно грыз ногти, а облачный оттенок сразу напоминает о Драко. У него все еще нет для него подарка, и хотя уже определенно слишком поздно начинать вязать джемпер, он может успеть сотворить шарф.

— К тому же из него так быстро вяжется, — говорит она, видимо, читая его мысли. — Я вязала шапку для мамы из фиолетовой, и она очень… быстро связалась.

Приняв решение, Гарри осматривает витрину. У Драко будет странное Рождество без магии, и самое меньшее, что он может, это сделать ему достойный подарок. Что-нибудь со смыслом. Что-нибудь, что он сможет использовать и думать о своем идиоте-напарнике, который вяжет джемпер, не понимая, что пряжа коричневая. Гарри вздыхает.

— Какого этот клубок цвета?

Она берет клубок и прищуривается.

— «Бурный океан».

Гарри колеблется. Смотрит на ряды серой шерсти. Темно-серая, светло-серая, серая со слабым фиолетовым оттенком. Серая с небольшими белыми вкраплениями. Драко через дорогу все еще разглядывает палочку для помешивания, но время у Гарри может истечь в любой момент, так что ему придется проглотить свою гордость.

— Нет, в смысле… у меня что-то вроде дальтонизма. Пожалуйста, не могли бы вы помочь мне выбрать цвет?

Женщина смотрит на него с удивлением.

— Все это время? Ты не можешь различать цвета?

Гарри кивает, чувствуя себя нелепо.

— Да.

— Почему ты сразу не сказал? Я люблю помогать людям выбирать цвета! — она улыбается, подходит и встает рядом с выставкой, чтобы по очереди указывать на каждый клубок. — Итак, это Изумрудный мох — он темно-зеленый с небольшим оттенком желтовато-коричневого. Гематит — темно-серый, почти черный; вот тут Жженый магний — светло-серебристо-серый с более темными серыми вкраплениями…

— Вот этот, — решает Гарри, протягивая руку, чтобы коснуться светло-серой шерсти. Он инстинктивно знает, что этот цвет подойдет Драко. Он уже видит его на фоне темного пальто и зимне-бледной кожи. — Извините, что прерываю вас так скоро, но когда это твое, ты сразу понимаешь.

Женщина смеется.

— Не волнуйся, теперь, когда я все понимаю, могу помочь тебе выбрать все, что угодно. Сейчас упакую клубки. У тебя уже есть нужные спицы?

Гарри соглашается добавить большие спицы к пряже на всякий случай и бродит по магазину, пока она обслуживает других покупателей, выбирая автоматический счетчик петель и книгу по квилтингу для Молли, клубок пряжи с надписью «На пробу кошке» для Каллиопы и рулон тканевой ленты с вышитыми крошечными сердечками и надписью «Сделано с любовью». Он использует ее, чтобы завернуть подарки ручной работы, по крайней мере для членов семьи. Для шарфа Драко придется обойтись немного хаотичной оберткой из бумаги и магической ленты, потому что никто не завязывает лентой с подобными выражениями рождественский подарок своего напарника.

Гарри вздыхает и добавляет ленту к своим покупкам на прилавке. Это, вероятно, не должно выбивать из колеи, но выйдя из магазина несколько минут спустя и тут же столкнувшись с Драко, он внезапно не может вспомнить ни одного подходящего слова.

— Что купил? — спрашивает Драко, улыбаясь Гарри и превращая его ноги в вату.

— Э-э… шерсть, — выдавливает он, жалея, что обе руки заняты и задушить себя никак не выйдет.

— Ладно, ну и оставайся таким загадочным, мне все равно, — разрешает Драко, а выражение его лица такое спокойное и расслабленное, когда он ведет их обратно в толпу, что Гарри тупо пялится на него, чуть не наступая прямо в ледяную лужу.

— Ты купил палочку для помешивания? — спрашивает он, когда их заносит в магазин под названием «Поплавок», в котором пахнет миллионом восхитительных ароматов одновременно.

— Конечно, нет, — говорит Драко. — Я видел ее лишь однажды.

— Да? Но ты ведь правда ее хотел, — замечает Гарри, хмурясь, а затем вежливо качает головой, когда работник магазина появляется из ниоткуда и спрашивает, не нужна ли им какая-нибудь помощь.

Консультант улыбается и уходит, присоединяясь к коллеге у огромной серебряной бочки, на поверхности воды в которой кружится шипящий предмет, испуская сверкающий пар. В помещении проводятся и другие эксперименты, заполняя небольшое пространство плавающими звездами, фруктовыми ароматами и тихим перезвоном колокольчиков. Гарри не планировал заходить сюда, но теперь, окруженный пастельными тонами и мелодичной музыкой, он понимает, что это может быть просто идеальным местом для покупки подарка для Гермионы. Она часто признается, что единственное спокойное для нее время — в ванне, и он только что увидел нечто под названием «СПА-Пузырь», устройство, которое, будучи опущенным в воду, создает волшебное пространство вокруг ванны, которое блокирует все внешние шумы и наполняет воздух нежной музыкой, одновременно смягчая кожу, расслабляя мышцы и источая успокаивающий аромат морских трав и мяты.

— Я должен купить ей это, — бормочет он, осторожно поднимая одно устройство и оглядываясь в поисках упаковки или корзинки, чтобы положить его туда.

— Ты покупаешь это… вот так просто? — ошеломленно спрашивает Драко. — Кажется, ты вообще не понимаешь, что такое шоппинг.

Гарри смеется.

— Или ты не понимаешь. Ты еще ничего не купил.

— Наоборот, — указывает Драко, поднимая маленький мешочек со свечой. — Потому что в моем доме, по всей видимости, пахнет китайской едой.

Дама в розовом фартуке вручает Гарри большую коробку, в которую он кладет свой СПА-Пузырь. И он там выглядит довольно одиноко.

— Хотите, я помогу вам выбрать что-нибудь подходящее к нему? — спрашивает дама.

Гарри смотрит на Драко и усмехается.

— Да, пожалуйста.

— О, боже, — бормочет Драко, но следует за ними по магазину, время от времени останавливаясь, чтобы понюхать мыло или сказать Гарри, что тот или иной объект его интереса сильно противоречит СПА-Пузырю и его следует избегать любой ценой.

— Только никакой лаванды, — просит Гарри, в остальном совершенно спокойно доверяя мудрости человека, которого часами атакуют разноплановые креативные ароматы. — Моя подруга работает в больнице Святого Мунго, и ее этот запах уж точно не расслабляет.

— О боже, мой папа целитель, — говорит продавец, проворно заполняя коробочку продуктами. — Нам не разрешали приносить что-либо лавандовое в дом, когда мы росли. Никакой лаванды для вас.

— Спасибо, — благодарит Гарри, с удовлетворением глядя на почти полную коробку. — Думаю, ей понравится.

— В этом магазине так много цветов, что мы могли бы простоять здесь до Рождества, если бы я принялся описывать тебе их все, — замечает Драко, когда Гарри расплачивается за покупки и они выходят обратно на аллею, где все пахнет едой и зимой.

— На этот раз, думаю, я рад, что не могу их видеть, — делится он, улыбаясь, когда Драко останавливается на обратном пути к началу аллеи, чтобы полюбоваться удивительной палочкой для помешивания. — Чувствуешь себя более готовым к покупке?

— Думаю об этом, — соглашается Драко, проходит еще несколько футов и останавливается, хмуро оглядывая здание Ежедневного пророка. Он расправляет плечи, как будто сбрасывает невидимый груз, и поворачивается к Гарри. — Не то чтобы я не в восторге от того, что мы разрушили ее маленький план в прошлом году, но часть меня хотела бы увидеть, как эти мрази получают по заслугам.

Гарри медленно улыбается.

— Да. Но опять же, тут работает много людей, которые не пишут чуши, да и все эти люди. — Он оглядывает других покупателей, людей, сидящих за столиками у кафе через дорогу, продавцов еды в их фургончиках и ларьках. — Мы остановили ее ради этих людей. И мы остановим ее снова.

Драко пристально смотрит на него теплыми глазами. Гарри улыбается ему — ничего не может с собой поделать.

— Согласен, — тихо говорит Драко. — И прости. Мы не должны были говорить о ней сегодня.

— Не должны были, — соглашается Гарри, но все еще улыбается. Он крепко сжимает пакеты с покупками, охваченный внезапным желанием бросить их на землю и схватить Драко за руку. У него возникает странное чувство, что Драко может удержать его руку в ответ, и неуверенная теплота в груди почти заставляет споткнуться. Гарри улавливает в ветре пряный аромат праздничных ягод и сосредотачивается. — Хочешь крошечный рождественский пудинг на палочке?

— Думаю, да, — кивает Драко, и когда они вместе идут обратно по аллее, его плечо задевает плечо Гарри при каждом шаге.

Как оказалось, леди с фургоном предлагает не только рождественские пудинги, но и вишню, наполненную киршем, покрытую шоколадом и нанизанную на палочки. Драко колеблется с деньгами в руке, выбирая между пудингом и шоколадом, пока Гарри не вмешивается и не заказывает и то, и другое. Он отводит Драко от очереди к краю фонтана, а там использует магию, чтобы поменять местами половину вишен с половиной миниатюрных пудингов, формируя две смиксованных шпажки и даже не пачкая руки растопленным шоколадом.

Драко вздыхает, глядя на свои ладони в перчатках.

— Как думаешь, она когда-нибудь вернется?

— Да, — твердо заявляет Гарри, откусывая вишню и разбрызгивая сок и алкоголь по всему пальто. Кирш обжигает горло, вызывая кашель, но смягчается, оставляя теплый след вниз до живота. — Ты говорил с консультантом?

— Завтра, а потом будет «совещание по прогрессу» в ДМП, — мрачно говорит Драко. Он смотрит на свою шпажку и хмурится. — Как думаешь, как она закрепляет все это на палочке?

Гарри смотрит на старую женщину, которая вовсю торгует пудингами и пьяными вишнями.

— Коммерческая тайна, полагаю.

Драко фыркает, откусывает кусочек рождественского пудинга, а следом целую вишенку, поднося руку ко рту, чтобы защитить безупречную шерсть своего пальто.

— Я знал, что должен попробовать и то, и другое. Я ценю твою жертву.

— Никаких жертв, — пожимает плечами Гарри. — Зачем пробовать что-то одно, когда можно попробовать два?

— Уизли никогда не разрешает мне ничего пробовать, — говорит Драко, встречаясь взглядом с Гарри. — Он всегда говорит: «Я принесу тебе все, что захочешь, но никогда не ешь мое». Но иногда ты не понимаешь, чего хочешь, пока не видишь, как это ест кто-то другой.

— Рон очень дорожит своей едой, — смеется Гарри. — Таким был бы и ты, если бы вырос в такой семье, как у него. Нужно защищать то, что принадлежит тебе.

— Ты всегда рад обменяться, — замечает Драко, доедая вторую вишенку со счастливым вздохом. — Я скучал по работе с тобой. Это не единственная причина. Я скучал по тебе, потому что… — Он колеблется, смотрит на Гарри ровно в тот же момент, когда и Гарри смотрит на него.

— Знаю, — кивает Гарри, внезапно осознав запах алкоголя в своем дыхании и вишневое пятно на пальто.

Драко улыбается. Убирает волосы с лица и оставляет крошечное пятно шоколада над бровью.

— Ужин у моих родителей в пятницу… можешь прийти, если хочешь.

Гарри смеется.

— Спасибо, но нет. Абсолютно точно нет.

Драко вздыхает и откусывает рождественский пудинг.

— Что ж. Попробовать стоило.