Кэйл откинулся на подушки и тяжело вздохнул. Резной потолок над его головой был абсолютно равнодушен к его страданиям, а других занятий, кроме его разглядывания и попыток разобраться в сюжетах замысловатых картин, изображённых на нём, попросту не было. Вокруг было тихо — он знал, что, стоит ему позвать Рона, тот моментально окажется рядом, но дёргать дворецкого не хотелось. Тот сейчас уделял всё свободное время помощи в расследовании дела с отравлением и заслуживал отдых, как никто другой, поэтому Кэйл маялся безделием в гордом одиночестве.
Не поймите неверно, он любил отдыхать. Валяться на постели с какой-нибудь лёгкой книгой или просто нежиться в одеялах до полудня, периодически проваливаясь в дрёму, но…
Прошло уже три дня с тех пор, как они сумели определить источник яда. К огромной радости Кэйла, поездка в Роун отменилась как-то сама собой, но из Павильона Плачущей Ивы его переселили в покои Хвангу во Дворце Сияющего Солнца, где традиционно могли проживать лишь Император и его супруг. Как сказал Ли Су Хёк, навестивший его тем памятным вечером, это был личный приказ Императора — Чхве Хан захотел исключить вообще все возможные риски, поэтому предоставил Кэйлу покои, которые ранее занимал предыдущий Хвангу, Ким Рок Су. По оговорке Ли Су Хёка можно было понять, что изначально планировалось, что Кэйл въедет туда только после свадьбы, поэтому их ещё не успели подготовить до конца. Впрочем, та часть, которую Кэйл успел рассмотреть, пока его переносили из Павильона во Дворец на носилках (крайне смущающее мероприятие, с которым оставалось лишь смириться), выглядела вполне неплохо, хоть и довольно пусто. Здесь не было вообще никаких личных вещей или украшений — комнаты были обставлены просто и, скорее, с удобством, чем с роскошью. Особенно Кэйла порадовали книжные шкафы — они были повсюду, и книги, расставленные на них, манили, так что, если бы не болезнь, Кэйл несомненно позаимствовал бы несколько, чтобы поупражняться в чтении.
А ещё, в отличие от Павильона Плачущей Ивы, где постель заменяла большая прямоугольная подушка, лежащяя прямо на полу, здесь была кровать — невысокая, но большая и широкая, на которой легко было уместиться даже втроём. На ней не было балдахина, как Кэйл привык в Роуне, но это было комфортнее, чем его предыдущая постель, так что Кэйл был искренне рад подобным переменам.
Смущала только большая раздвижная дверь прямо в стене спальни, украшенная замысловатыми узорами сплетающихся драконов, поющих птиц и распускающихся цветов.
Честно говоря, сначала он не понял, куда ведёт эта дверь, и рискнул задать этот вопрос местной служанке, но определённо не был готов услышать, что она ведёт прямиком в спальню Императора. Это было… Довольно смущающе, потому что в Роуне отец обычно просто навещал покои леди Виолан, или же она наведывалась в его, если у кого-то из них было желание провести ночь вместе. С другой стороны, это было неплохим решением, потому что покои Хвангу и Хванцзе, хоть и находились на одном этаже, не имели общих проходов или коридоров — чтобы попасть из одних в другие, пришлось бы спуститься по одной лестнице, пройти через весь нижний этаж и подняться по другой. Так что, с этой точки зрения…
Дверь была оснащена замками с обеих сторон, поэтому, чтобы открыть её, нужно было открыть оба. Сейчас она была наглухо закрыта, так что никто в любом случае не мог пройти в его покои иначе, чем через главный вход, поэтому Кэйл просто выкинул это из головы, решив при необходимости обсудить этот вопрос с Чхве Ханом. Правда, возможность всё никак не предоставлялась…
Чхве Хана он не видел уже три дня.
С тех самых пор, когда Чхве Хан закашлялся кровью. Тогда сразу же началась суета — на грохот сбежались стражники, моментально взявшие в кольцо упавшую на колени Ын Су. Девушка даже не сопротивлялась — лишь смотрела на Чхве Хана с выражением ужаса, вины и отчаяния на лице, и глубоко кланялась, что-то лепеча, явно шокированная состоянием своего Императора.
Это было даже смешно — хотя она, очевидно, знала об отравленной книге, она позволила своему Императору пострадать, лишь бы… Что? Убить Кэйла? Снова развязать войну? И какой бы от этого был толк, если бы Чхве Хан тоже погиб?
Кэйл не мог понять подобного предательства.
Чхве Хан, судя по всему, тоже, потому что взгляд, который он бросил на девушку, был наполнен холодной яростью, от чего она дернулась и замерла, не двигаясь и не сопротивляясь, когда её подхватили под руки и выволокли из комнаты. Книгу, завернутую в несколько слоев ткани, Чхве Хану передал Рон, и тот, благодарно кивнув, передал её кому-то из стражников и отдал короткий приказ, а после, немного скомканно попрощавшись с Кэйлом, покинул Павильон Плачущей Ивы.
Почему-то Кэйл очень хорошо запомнил его бледное, покрытое кровью и испариной лицо и холодный решительный взгляд, который он кинул на предательницу. Кэйл ещё ни разу не видел у Чхве Хана такого взгляда.
Потом всё завертелось с ужасающей скоростью. Су Ын тоже увели, хотя Кэйл сомневался, что она в чём-то замешана — девушка дрожала и расплакалась сразу же, как Чхве Хан ушёл, так что стражникам даже пришлось успокаивать её. Потом прибыл Ли Су Хёк со своим отрядом и сказал, что Кэйлу стоит срочно перебраться в другие комнаты, ведь в Павильоне повсюду могла остаться ядовитая пыль. Переезд крайне утомил Кэйла, и, добравшись до постели (после того, как Рон с Хансом помогли ему вымыться и переодеться в чистую одежду), он моментально уснул, чтобы проснуться лишь к полудню следующего дня и узнать, что новостей пока что нет.
Как-то так и прошли три дня. Несколько раз его навещал Ли Су Хёк, задавая вопросы про книгу и то, как она появилась в его Покоях, но на все вопросы о состоянии Чхве Хана лишь улыбался и просил не беспокоиться. Кэйла это не устраивало, но он мало что мог с этим поделать — лишь ждать, пока Чхве Хан сам посетит его. Состояние Кэйла всё ещё было ужасным, хотя, кажется, перестало ухудшаться с момента переезда, и липкий страх, недавно окутавший его, почти пропал, заменившись волнением, которое вполне можно было перетерпеть. Читать он всё ещё не мог — ужасно уставали глаза, — поэтому просто валялся на постели, разглядывал потолок и сначала наслаждался, а потом начал маяться от безделья.
Он правда хотел увидеть Чхве Хана, чтобы убедиться, что тот в порядке.
Но Чхве Хан не приходил и даже не присылал никаких вестей, и от этого настроение Кэйла, и так застывшее где-то на отметке «не особо», скатилось до «ниже некуда», но он мужественно терпел, лишь иногда вздыхая и в очередной раз продолжая разглядывать несчастный потолок.
Его утомляло даже не безделье, а отсутствие информации.
От безрадостных размышлений его отвлек странный звук. Сначала Кэйл проигнорировал его, но, когда он повторился, повернулся и скосил глаза, с удивлением обнаружив большую, не меньше метра в длину, серебристую кошку, сидящую на полу у его постели. Кошка посмотрела на него, как ему показалось, немного ехидно, а потом, потянувшись, легко запрыгнула на его постель, не делая, впрочем, попыток приблизиться. На несколько мгновений замерев, чтобы не спугнуть зверя, Кэйл протянул руку и осторожно коснулся длинной серебряной шерсти — кошка издала довольный звук и потерлась об его ладонь. Кэйл улыбнулся. Надо же, в императорском дворце есть домашние животные…
Когда разомлевшее от ласк животное свернулось клубочком у его бока, Кэйл наконец-то заставил себя перестать гладить её, просто положив руку на её мягкую шерсть и наслаждаясь тем, какой приятной она была на ощупь. Он любил кошек, да и любых других маленьких и милых животных — это была его тайная слабость, которую он не мог удовлетворить дома, поскольку у леди Виолан была аллергия, и отец не позволял им иметь питомцев во дворце. Наличие кошек в месте, где ему теперь предстояло жить, было приятным сюрпризом, так что, расслабившись, Кэйл позволил себе просто откинуться на подушки и прикрыть глаза, мелко перебирая пальцами нежную шерсть. Кошка замурчала от удовольствия, и этот мерный рокот заставил Кэйла улыбнуться, искренне наслаждаясь мгновением.
Впрочем, долго это не продлилось. Через несколько минут в дверь постучали, и, дождавшись разрешения (Кэйл выучил несколько простых фраз на корейском за эти дни, потому что, в отличие от Ын Су и Су Ын, местные слуги не говорили на роунском), в помещение заглянула сухонькая старушка, которую звали Пэк Да Хён и которая, как Кэйл успел понять за прошедшее время, была кем-то вроде дворецкого, ответственного за покои Хвангу. Увидев кошку на его постели, она на миг замерла, словно удивлённо, но быстро справилась со своими эмоциями.
— Принц, Его Имперское Величество и Его Императорское Высочество Принц Чхве Хон желают посетить Вас, — медленно, по слогам произнесла она, чтобы ему было легче разобрать слова. У неё был спокойный, наполненный чувства собственного достоинства, но в то же время мягкий голос. Кэйл поспешно принял вертикальное положение, оперевшись ладонью сзади о кровать, и поспешил ответить.
— Конечно.
Дворецкая поклонилась и снова ушла, а кошка, встрепенувшись, потянулась и села, уставившись на Кэйла. Тот ответил ей непонимающим взглядом, но потом, догадавшись, что животное требует внимания, снова потянулся погладить её. До чего же всё-таки мягкой была её шерсть…
— Эй, сестра, это не честно!
Кэйл поднял голову и посмотрел в сторону входа в спальню, и увиденное заставило его широко распахнуть глаза. Чхве Хан стоял на пороге, глядя на кошку на кровати Кэйла странным удивлённо-смеющимся взглядом, и Кэйл неосознанно впился взглядом в его болезненно-бледное лицо и посеревшие губы. Он выглядел ещё хуже, чем когда Кэйл видел его в последний раз — хотя, возможно, причиной тому было антрацитово-чёрное одеяние, расшитое чёрными же нитями, и странный головной убор, непонятно каким образом держащийся на его волосах — небольшая круглая шляпа, сверху которой была закреплена широкая, расшитая опять же чёрными нитями изогнутая полоса, с концов которой, перед лицом и за затылком свисали длинные нити из чёрных блестящих бусин. Если Кэйл ничего не путал, это была Императорская Корона Кореи, но он никогда до этого не видел Чхве Хана в ней…
— Добро пожаловать, господин Чхве Хан, Принц Хон, — поприветствовал он, отрывая взгляд от лица Императора, поскольку так долго разглядывать того было просто неприлично. Чхве Хан, застывший было, отмер и улыбнулся.
— Здравствуйте, принц Кэйл. Вы делаете успехи в изучении корейской речи, — ответил он на роунском и прошёл вперёд, и принц Хон, тоже одетый в чёрное, проскользнул за ним, быстро поздоровавшись. — Как Ваше самочувствие?
— Благодарю за заботу, — Кэйл склонил голову и снова погладил кошку, удостоившись ещё одного странного взгляда от Чхве Хана. — С переездом моё состояние стабилизировалось. Благодарю Вас, эти комнаты чудесны. Как себя чувствуете Вы?
Он заметил, как Хон шустро перенёс стул, который до этого стоял дальше у стены, поближе к кровати, и Чхве Хан благодарно кивнул ему, прежде чем опуститься на сидение и прикрыть глаза. Судя по всему, чувствовал он себя действительно неважно, хотя и старался этого не показывать — сидел прямо, не касаясь спинки стула, хотя раньше позволял себе спокойно откинуться на неё, когда полагал, что просто переутомился. Кэйл нахмурился.
— Спасибо за заботу, — Чхве Хан улыбнулся. — Я в порядке, а Вы, — тут он странно-лукаво улыбнулся. — Вижу, неплохо поладили с моей дочерью.
Кошка на кровати у Кэйла мурлыкнула. Кэйл непонимающе посмотрел на неё, потом на Чхве Хана, снова на кошку и, наконец, вопросительно приподнял бровь. Хон за спиной у приёмного отца не удержался и прыснул, а потом без малейшего предупреждения вдруг сделал несколько шагов назад, разбежался и прыгнул… в полёте превратившись в крупного красного кота, с шерстью такого же цвета, как и его волосы.
Кэйл, инстинктивно было отшатнувшийся, охнул, когда кот приземлился на его колени и издал какой-то звук, похожий на мяукающий смех. Серебряная кошка мурлыкнула и снова полезла Кэйлу под руку. Рефлекторно Кэйл вплёл пальцы в гладкую шерсть и только тогда осознал, что делает.
Чёрт подери.
— Его Императорское Высочество Принц Хон и Её Императорское Высочество Принцесса Он — Зверолюди? — убитым голосом спросил он, почему-то чувствуя себя преданным. Кошки на его кровати замерли и, вопросительно переглянувшись, мяукнули, а Чхве Хан тут же сменил улыбку на виноватое выражение лица.
— Да, Принц Кэйл. Прошу прощения, что не предупредил Вас. Он и Хон нечасто принимают свои животные формы, но все во Дворце знают об этом, поэтому это совершенно вылетело у меня из головы, — извиняющимся тоном произнёс он, а потом ободряюще улыбнулся. — В любом случае, не беспокойтесь о своём поведении. Если Он пришла к Вам в кошачьем обличье, значит, она хотела, чтобы Вы отнеслись к ней, как к кошке, поэтому не стоит думать о нарушении приличий.
Легко сказать. Кэйл пять минут чесал живот взрослой женщине, являющейся приёмной дочерью его жениха!
Он почувствовал, как его щёки запылали, и быстро вздохнул, пытаясь вернуть себе самообладание, и потряс головой. Судя по всему, кошки на его кровати, а точнее Второй Принц и Первая Принцесса Кореи в своих животных обличьях, всё же, решили сжалиться над ним и, снова переглянувшись, спрыгнули с постели на пол, мгновенно превращаясь обратно в людей.
Принцесса Он выглядела немного смущённой.
— Прошу прощения, Принц Кэйл, я полагала, что Вам известно о моей животной форме, — она извиняюще улыбнулась и продолжила. — Я люблю бывать в этих покоях и не сдержала соблазна, узнав, что Вы переехали сюда. Прошу прощения.
Она церемонно поклонилась, сложив руки на груди, и только это, наконец, заставило Кэйла отмереть.
— Не стоит извиняться, я просто не ожидал подобного. Я слышал, что в Корее нет других рас, кроме людей.
Чхве Хан кивнул.
— Это так. Исторически только люди проживали на этих землях. Он и Хон родом из Арма. Мой… — он на миг запнулся. Его взгляд скользнул по комнате и странно потяжелел, но Чхве Хан быстро вернул самообладание и снова повернулся к Кэйлу. — Прежний Хвангу встретился с ними и привёл в семью, а я принял их и дал им фамилию Чхве.
— Спасибо за объяснение, — Кэйл качнул головой и замер, от чего в комнате повисла немного неловкая тишина, и он снова взял слово. — Могу я узнать, что привело вас сюда?
Чхве Хан чуть сменил позу. Его лицо приобрело серьёзное выражение, и Кэйл склонил голову во внимании.
— Виновные в Вашем отравлении были схвачены. Я лично проведу Императорский Суд и хотел спросить, не желаете ли Вы присутствовать? Это дело напрямую касается Вас, поэтому я полагаю, что Вы будете заинтересованы в приговоре.
Кэйл сморгнул.
— Так быстро?
Чхве Хан кивнул.
— Ын Су созналась во всём и назвала тех, кто также был замешан. К сожалению, один из преступников даже на допросе не сознался в том, что это был за яд, а другим это неизвестно. Надеюсь, — тут он как-то зло хмыкнул. — Что хотя бы перед лицом своего Императора преступник осознает свою вину и покается во всём.
Кэйл медленно кивнул.
— В таком случае мне действительно хотелось бы присутствовать, но боюсь, что моё физическое состояние не настолько хорошо.
— Я приказал приготовить для Вас паланкин. До заседания ещё час, поэтому Вы успеете привести себя в порядок.
Он встал. Принц и Принцесса тут же скользнули ему за спину и улыбнулись Кэйлу одинаково-ребяческими озорными улыбками. Чхве Хан провёл руками по подолу своего одеяния, разглаживая складки, и кивнул Кэйлу на прощание.
— Я зайду за Вами через час.
— Благодарю Вас.
Кэйл задумчиво посмотрел вслед трём удаляющимся спинам, облачённым в чёрное, и потряс головой.
Кажется, ему больше не придётся маяться от отсутствия информации.
К тому же, Императорский суд по Корейским законам… это, определённо, было интересно.
Он действительно хотел знать, какой идиот решил помешать миру между их Империями, не побоявшись ради этого даже подвергнуть опасности жизнь Чхве Хана.