эта война нужна для того, чтобы...

гаара чувствует, что теперь способен по-настоящему защитить их; всех и каждого в союзной армии шиноби. в с е х.

в особенности — наруто. власть сосредотачивается в руках казекаге, а вместе с властью — сила, способная изменить мир.

гаара чувствует, что впервые способен стать для него щитом. это ощущение опьяняет, словно хорошее вино. в груди зажигается солнцем уверенность в завтрашнем дне: пока наруто находится за спиной гаары, казекаге уничтожит к а ж д о г о, кто попытается дотянуться до наруто. убьет непременно, чтобы н и к т о даже пальцем не смог прикоснуться к джинчурики девятихвостого.

никто, в том числе и сам казекаге.

в этом нет ничего страшного. он привык наруто не видеть, только знать, что где-то там, под тенью вечно шумящих крон страны огня, живет и дышит один непутевый ниндзя, заменяющий этому миру надежду.

надежду, веру в лучшее, шанс на искупление. этого действительно достаточно.

гаара знает — без наруто они никто. он — никто. концентрация одиночества, бесконечно обреченный бродить в темноте собственной души. 

свет — тот свет, который принес узумаки наруто, вдребезги разбив весь привычный уклад жизни и разорвав круг ненависти — не должен погаснуть. гаара не позволит.

защитить.

спрятать.

не дать использовать его в корыстных целях.

мысли пульсируют в голове казекаге настойчивыми идеями, словно он снова в том бесконечном дне, когда не может заснуть. он сидит на совете пяти старейшин и уверенно говорит о том, что джинчурики — не оружие, но какое ему дело до хачиби? восьмихвостый — проблема райкаге.

перед глазами — улыбка наруто (давно еще, в суне), протянутая ладонь и крепкое рукопожатие, которое длится чуть дольше, чем было бы необходимо. наруто отпускает его руку с какой-то непонятной неохотой, гаара сохраняет это тепло, вероятно, на всю оставшуюся жизнь.

он не увидит наруто в ближайшее время. и кто его знает, переживет ли сам эту войну, но...

укрыть от чужих глаз.

стать ему щитом, идеальной защитой.

подарить любовь песка и ветра, чтобы никогда больше...

(самому) не быть одиноким.

[наруто был не одинок].

гаара чувствует, что впервые может защитить наруто не только в собственных мыслях, но на деле. он чувствует силу, когда под его пальцами расходятся, повинуясь воле, песочные волны. 

четверка предыдущих каге идет на них стеной и выглядит хуже, чем стотысячные войска мадары, потому что зецу победить можно... но можно ли победить предшественников, известных по всему миру своей непобедимостью? 

гаара дышит только потому, что когда-то узумаки наруто доказал, что способен сделать невозможное возможным.

гаара живет и ч у в с т в у е т только потому, что однажды наруто научил его этому.

знак "любовь", навсегда оставленный на лбу казекаге, намного больше чем просто символ. это — способность противостоять тому злу, которое однажды неизменно придет за светом.

свет надежды, горящий в сердце... свет надежды, зажегшийся солнцем в груди...

это незнакомое чувство, когда печать, скрытая в песке, срабатывает.

гаара чувствует горячие слезы на собственных щеках; последние слова отца о любви в душе его отзываются непривычной болью, но тут же вспыхивают огнем конохи.

ощущение потери (мимолетное и непривычное, отца ведь он никогда, по сути, и не имел) сменяется чувством облегчения. гаара действительно м о ж е т, гаара действительно... защитил.

уничтожил предыдущего казекаге, запечатал его душу, остановил. не дал добраться не только до остальных шиноби, в первую очередь не дал даже на шаг приблизиться к наруто.

он уничтожит остальных. сметет эти шахматные фигуры с доски своим песком, станет той непробиваемой защитой, которая...

— что ты делаешь на поле боя? зачем ты пришел?! потрудись придумать убедительное объяснение! 

голос гаары срывается. он чувствует, как все выходит из под контроля.

мнимое ощущение собственного могущества и силы, возможности спасти, рассыпается прямо у него в руках, как песочные замки в детстве.

эйфория победы сходит также быстро, как появилась.

узумаки наруто растягивает губы в виноватой, но полной искристого смеха, улыбке.

— извини, но...

сердце пропускает удар.

перед глазами — страшные дзюцу цучикаге, бесконечные иллюзии мизукаге, сверкающие молнии райкаге... и яркий солнечный свет. свет, который они так легко могут потушить.

свет, которым сияет наруто.

гаара... не может... быть... для него... щитом?

он обречен видеть, как наруто подвергает себя опасности?

— наруто, ты...

(его прикосновение вновь длится дольше, чем допустимо между двумя друзьями. наруто, устраиваясь на островке песка, едва заметно (чтобы не увидел старик ооноки) сжимает пальцы казекаге, почти обжигая непривычной чакрой).

— я не проиграю, гаара. я закончу эту войну.

наруто — свет надежды. и все, что нужно гааре — верить.

верить.

и наконец-то принять то, что никогда не сможет держать наруто за своей спиной.

надеждой принято делиться. надежду принято использовать.

он с тоской смотрит на упрямый профиль узумаки.

что ж, если гаара не может его защитить, то он, хотя бы, может стоять с ним плечом к плечу.

(он сжимает чужие пальцы в ответ.)

наруто закончит эту войну. гаара поможет.