Гарри вымыл руки и плеснул немного воды на лицо.

Им удалось продержаться почти до вечера, прежде чем они на самом деле начали соревноваться в своём нелепом пари. Когда они только пришли в конференц-зал утром, Драко занял место справа от Гарри, чтобы левой рукой преспокойно дразнить его, доводя его до безумия, касаясь его везде, до куда мог дотянуться, кроме того самого места, где Гарри так отчаянно хотелось ощутить его прикосновение.

После обеда, за которым к ним снова присоединилась Гермиона, Гарри вошёл в зал последим и специально сел по другую сторону от Драко. Так как они оба правши, одному из них пришлось бы либо оставить попытки притворяться, что он усердно работает над переводом с древневейловского, несомненно, в чём-то всё же помогая Гермионе, либо позволить другому творить всё, что ему вздумается.

В течение первых двух часов после обеда план Гарри работал лучше некуда: он медленно водил свободной рукой вверх и вниз по бёдрам Драко, слегка касаясь его члена, и обеспечил ему стояк на ближайшие несколько часов. Всё было прекрасно, по крайней мере, до тех пор, пока Драко не сунул палочку под стол и не наложил на Гарри какое-то заклинание, сделавшее его слишком чувствительным — теперь при каждом малейшем движении он чувствовал, как кожа соприкасается с тканью одежды. Заклинание было достаточно лёгким, чтобы позволить ему продолжать работать. Ну или делать вид, что он работает, потому что на самом деле он медленно сходил с ума. было почти терпимо… если ему удавалось оставаться абсолютно неподвижным.

Наконец, Гарри извинился, вышел из конференц-зала и почти добежал до туалета, где наложил на себя Фините Инкантатем, прекрасно понимая, что Драко просто заново использует своё заклинание, как только он вернётся. С минуту он думал о том, чтобы подрочить в одной из кабинок, ослабив давление в джинсах, но не был уверен, что справится с этим, зная, что его коллеги делают там свои дела. За последние пару дней он уже выяснил, что эксгибиционизм — это совсем не его.

Гермиона, как ни странно, до сих пор не поняла, что между ними происходит, хотя с течением дня смотрела на них всё более и более пристально. Она определённо догадывалась, что что-то не так, но, казалось, ещё не собрала воедино кусочки головоломки.

Гарри вернулся и увидел, что Драко встал и теперь, потягиваясь, разглядывал пергаменты, прикреплённые к стене позади Гермионы, которая по-прежнему что-то писала. Он обернулся, когда Гарри вошёл в комнату, и, пользуясь тем, что Гермиона этого не увидит, одарил его злодейской ухмылкой. Гарри замер на месте, пытаясь сообразить, что делать дальше.

— Всё хорошо, Гарри? — спросила Гермиона, взглянув на него.

— Эм… да. Порядок, — Гарри откашлялся и подумал, не пересесть ли ему на другой конец стола и будет ли это считаться проигрышем в споре. Гермиона, вероятно, ожидая, что он либо что-то скажет, либо просто сядет, продолжала смотреть на него, пока он стоял возле двери. Зная, что Драко ни за что не сядет первым, Гарри раздражённо фыркнул, вернулся на своё место и придвинул к себе книги.

Мгновение спустя Драко подошёл к столу и небрежным взмахом волшебной палочки отправил свои книги и пергамент на место по другую сторону от Гарри. Гермиона наблюдала за этим с выражением лёгкого замешательства на лице. Драко сел, потянулся и вернулся к работе, держась от Гарри на некотором расстоянии. Ещё секунду спустя Гермиона, наконец, отвела от них взгляд.

Гарри почувствовал, как его окутало каким-то заклинанием, а затем всю кожу охватило теплом и по ней словно заводили маленькими пёрышками. Он слегка пошевелился; там, где его член несильно оттягивал нижнее бельё, он ощутил миллион маленьких мягких прикосновений, только более решительных и интенсивных, чем во всех остальных местах. Он чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности и тут же почувствовал, как это отразилось на его теле: везде, где кожа касалась одежды. О боже, он быстро понял, что это заклинание намного хуже, чем предыдущее, — ощущения никак не проходили.

Он задался вопросом, откуда Драко вообще знает все эти проклятые заклинания, а затем почувствовал укол ревности от мысли о том, что тот для этих же целей использовал их на ком-то ещё. Ну, может быть, не совсем для этих же целей, но в общем сексуальном подтексте с другим мужчиной. Затем Гарри почувствовал лёгкое раздражение оттого, что он не знал заклинаний, достаточно коварных для этой игры. Он продолжал напряжённо вспоминать хоть что-нибудь, что могло бы сработать в данной ситуации, но ни к чему не приходил. Все известные ему заклинания были по большей части защитными или атакующими, и, хотя в настоящее время он был более чем сексуально не удовлетворён, ему не хотелось просто вырубать Драко… пока что.

Гарри быстро вернулся из своих мыслей в реальность, когда рука Драко снова легла ему на бедро — это прикосновение, благодаря заклинанию, вызвало целый фейерверк ощущений. Он заёрзал на стуле, и это только усилило их во всём остальном теле. С его губ сорвался отчаянный всхлип.

— Гарри, ты в порядке? — спросила Гермиона, одарив его обеспокоенным взглядом.

— Нет, не… То есть, да, я просто… Просто, эм… Застрял на одном предложении, — он почувствовал, как по шее скатилась капелька пота. И понял, что точно не выдержит.

— Ладно. Тебе не нужен перерыв?

— Да, Поттер. Перерыв не нужен? — с вызовом спросил Драко, едва сдерживая ухмылку.

— Нет. Всё нормально. Я справлюсь, — твёрдо ответил он, зная, что Драко уловит двойной смысл его слов.

Гермиона кивнула и вернулась к работе. Гарри украдкой взглянул на Драко и увидел, как уголки его рта слегка приподнялись, пока он старательно переводил свою страницу текста.

Гарри обмакнул перо в чернила и успел перевести ещё три слова, прежде чем рука Драко снова оказалась на его бедре, отчего он слишком сильно надавил на перо и оставил на бумаге огромную кляксу. Он прикусил губу и попытался не издавать никаких звуков, когда рука Драко очень медленно поползла вверх по его ноге, а кончики пальцев скользнули по внутренней стороне бедра. Только на этот раз они не замерли там, а коснулись промежности — по члену словно прошёл разряд тока. Он резко отшатнулся назад, изо всех сил сдерживая рвущийся наружу стон. Всё его тело покрылось мурашками, и он ощутил трение о ткань одежды каждым дюймом своей кожи.

Гермиона, удивлённая таким движением, снова взглянула на него.

— Извините. Я не могу… я… — он посмотрел на Драко, который не очень-то и успешно прикрывал улыбку ладонью. — Э-э… Прости, Гермиона… Завтра продолжим.

Он вскочил и выбежал из конференц-зала, отменяя действие заклинания, прошёлся по коридору, свернул за угол и остановился рядом с дверью в небольшую пустую комнату. Он прислонился к стене и с минуту пытался восстановить дыхание. Его член был твёрд, как камень, и он всё ещё ощущал призрачные прикосновения перевозбуждённой кожей.

Мгновение спустя из-за угла появился Драко, с чересчур самодовольной ухмылкой на лице.

— Я так тебя ненавижу, — заявил Гарри, прекрасно зная, что улыбка на его губах смягчит резкие слова.

— Нет, неправда, — со смехом ответил Драко.

— Неправда, — ладонь Гарри метнулась вперёд и схватила Драко за предплечье, а потом он потянул его за собой в пустую комнату. Он захлопнул дверь и быстро наложил на неё запирающее и заглушающее заклинания. Драко выгнул бровь. — Я тебя не ненавижу, но, если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я тебя прокляну. И, возможно, я, в отличие от тебя, не знаю замысловатых сексуальных заклинаний, но мне известно очень много тех, что могут причинить вред, — с улыбкой сказал он, подталкивая Драко к столу.

— Замысловатых сексуальных заклинаний? — игриво повторил Драко.

— Ой, заткнись, — Гарри снова улыбнулся и взмахнул палочкой, отчего его одежда слетела и комком легла на пол, а Драко подпрыгнул от неожиданности.

Гарри вопросительно посмотрел на него, и тот кивнул. Направив палочку на него, Гарри отправил его одежду к своей — такой же неряшливо скомканной кучей. Драко бросил на него раздражённый взгляд.

— Гарри. Тебе нужно научиться правильно использовать это заклинание. Одежда должна складываться в стопку.

— Мы сейчас не на уроке, — ответил Гарри, прижимаясь к бёдрам Драко своими. — Я даже не знал, что стояк может держаться так долго, а то последнее заклинание было просто сущим злом.

Драко рассмеялся.

— Неужели?

Он наклонился, накрыл губы Гарри поцелуем, обхватил его руками и крепко прижал к себе.

Полчаса спустя Гарри выглянул в коридор, чтобы убедиться, что там никого нет.

— Гарри, в последний раз повторяю: даже если нас застанут, об этом всё равно никто не вспомнит, — раздражённо сказал Драко позади него.

— Всё равно! Это странно, — обернувшись, зашептал Гарри. — Я не хочу, чтобы люди знали, что мы только что трахались в комнате для переговоров! Я не смогу смотреть им в глаза, даже если они ничего не вспомнят.

Драко легко толкнул его в плечо, и он, споткнувшись о порог, вышел в коридор.

— Я не собираюсь красться по Министерству, как по коридорам Хогвартса после комендантского часа. Мы оба здесь работаем. Просто иди уже к лифтам, пойдём отсюда.

Гарри восстановил равновесие и выпрямился, разглаживая мантию и стараясь выглядеть естественно. Выйдя в коридор, Драко бросил на него равнодушный взгляд.

— Что? Мы на работе! — воскликнул Гарри по дороге к лифтам.

— Мы на работе, пока застряли во временной петле, а это значит, что завтра никто, кроме нас, ни черта не вспомнит, — сухо ответил Драко.

Прежде чем Гарри успел спросить, чем вызвана такая резкая перемена в его настроении, прибыл лифт, и они вошли внутрь вместе с другими сотрудниками Министерства, отправляющимися домой. Несколько авроров приветственно кивнули Гарри. Он прислонился к задней стенке и время от времени украдкой поглядывал на стоящего рядом Драко, который всё ещё выглядел сердитым.

Поездка на лифте заняла необыкновенно много времени, поскольку он останавливался на каждом этаже, пока они, наконец, не прибыли в Атриум.

Драко обогнал его и направился к статуе, пробираясь сквозь толпу сотрудников, уходящих домой. Гарри, не отрывая взгляда от его спины, ускорил шаг, чтобы его догнать.

— Драко, ради всего святого, что случилось? — тихо спросил он. — Я не понимаю, почему тебя так волнует, что я не хочу, чтобы люди знали, что я занимаюсь сексом в Министерстве!

— И в этом причина? — фыркнул Драко.

Гарри остановился и повернулся к нему.

— И что это должно значить?

— Я бы не хотел, — выпалил Драко, — чтобы ты запятнал свою безупречную репутацию тем, что люди узнают о нас всего за несколько часов до того, как возобновится цикл.

— Что? Нет! Дело не в нас! Дело в сексе на работе, — Гарри понизил голос, не желая, чтобы кто-нибудь подслушал этот разговор.

— Точно. Как скажешь, — Драко развернулся и последовал к выходу.

— Что? Да стой же ты! — Гарри схватил его за плечо.

Драко дёрнулся, сбросив с себя его ладонь, и сказал:

— Забудь об этом, Поттер. Давай просто забудем обо всём случившемся и завтра вернёмся к работе.

У Гарри свело живот, и он, охваченный отчаянием, притянул Драко к себе и крепко поцеловал. Он чувствовал, как много министерских служащих ходят вокруг них через открытое пространство между лифтами и статуей, и слышал гул их голосов.

Наконец он отстранился. Драко выглядел одновременно ошеломлённым и потрясённым.

— Дело не в тебе, — твёрдо сказал Гарри.

— Точно, — слабо ответил Драко.

— Пойдём, — Гарри переплёл свои пальцы с пальцами Драко и аккуратно потянул его к камину.

Толкотня стала ещё сильнее, когда они добрались до тропинки в статуе, по которой вынуждены были идти все, кто хотел пересечь Атриум. Гарри держался поближе к Драко, крепко держа его за руку, высоко подняв подбородок и не обращая внимания на перешёптывания и взгляды. Он ненавидел, когда люди говорили о нём, ненавидел, когда люди знали о его личной жизни, но знал, что должен показать Драко, что это всё неважно. Он не собирался терять то, что у них могло бы быть, из-за такой глупости, как министерские сплетни.

— Поужинаем? — спросил он, когда они приблизились к камину.

— Конечно, — с лёгкой улыбкой сказал Драко, напоследок сжимая его руку, прежде чем отпустить её.

Гарри оказался в «Дырявом котле», и вскоре Драко присоединился к нему. Они вышли из паба в тёплый летний вечер и, к большому раздражению Драко, бросили свои мантии в ближайший мусорный бак.

К удивлению Гарри, Драко снова взял его за руку, как только они шагнули на тротуар магловского Лондона. Он чувствовал, как переполнилось его сердце, и молился всем известным ему божествам, чтобы они не столкнулись с гомофобными комментариями. Не такие уроки магловской жизни он хотел преподать Драко, особенно сегодня, когда всё это было так ново. У волшебного сообщества были свои предрассудки — особенно в кругах чистокровных, где брак ради воспроизводства наследников считался более ценным и ожидаемым, — но Гарри ни разу не видел внешней враждебности, которая, как он знал, существовала в магловском мире.

Он призвал всю свою гриффиндорскую храбрость и крепко ухватился за неё. Через несколько кварталов они прошли мимо нового гастропаба, в котором ещё не были. Драко наклонился к окну, чтобы рассмотреть меню. Он обычно был открыт для всего нового, но как только у него складывалось первое впечатление о чём-то, он редко его менял, поэтому Гарри всегда предоставлял выбор ему.

— Нам подходит, — сказал Драко, отступая назад, чтобы Гарри тоже мог изучить меню. Но ему было всё равно, где они будут ужинать сегодня. У него всё ещё кружилась голова от событий последних двух дней, и он был бы рад даже остаткам пиццы в тёмном переулке, лишь бы только Драко держал его за руку и нежно смотрел на него.

Гарри улыбнулся и открыл дверь.

Когда они устроились за столиком, Драко продолжал поглядывать на него поверх меню.

— Что? — вздохнув, наконец спросил Гарри.

— Значит, дело и правда было только в том, что люди узнают о сексе на работе?

Гарри удержался от ещё более громкого вздоха.

— Да, дело только в том, что люди, с которыми мы работаем, узнают, что мы занимаемся сексом там, где мы с ними работаем.

— Но они об этом не вспомнят! — воскликнул Драко.

— Знаю! Но я-то вспомню! — возразил Гарри, снимая очки и проводя ладонью по лицу.

Драко тихо рассмеялся.

— Что ж, я никогда не считал тебя ханжой, Поттер.

— Я не ханжа! Я просто не люблю, когда люди знают о моей личной жизни. Особенно люди на работе! — Гарри вытер очки о футболку и снова надел их.

— Но ты не возражаешь, если об этом узнают люди вне работы? — спросил Драко, приподняв бровь.

Гарри раздражённо вздохнул.

— Нет. Не совсем.

Драко с минуту просто смотрел на него, уже не смеясь.

— Почему?

— Не знаю. Наверное, это как-то связано с тем, что я постоянно на виду. Просто кажется, что все остальные думают, что имеют право на мою личную жизнь. Я это ненавижу… всё это — и внимание, и отсутствие уединения. Это не их дело, вообще не их, — он прикусил губу, надеясь, что Драко не станет подшучивать над ним.

Драко только кивнул.

— Хорошо.

Слишком много мужчин, с которыми Гарри встречался, не могли его понять — но он думал, что Драко сможет. Гарри вздохнул и почувствовал, как лёгкая улыбка тронула его губы.

***

Гарри проснулся от звука будильника на своей палочке и простонал.

Он был у Драко, они лежали в кровати и просто смотрели друг на друга.

За последние несколько недель они стали немного осторожнее планировать свои вечера — после того, как однажды перезагрузка очень грубо прервала их прямо во время секса.

Это было довольно досадно — перейти от того, что обещало принести восхитительный оргазм, к возвращению в свою собственную постель, одному и ни капельки не возбуждённому. Они оба поклялись никогда больше не терять счёт времени и быстро наверстали упущенное сексом в кабинете Драко.

Поначалу он почти испытывал облегчение оттого, что временная петля каждое утро возвращала его в постель. Это избавляло от неловких разговоров о том, хочет ли Драко, чтобы он остался на ночь, или хочет ли сам остаться на ночь у Гарри. Но после нескольких недель, проведённых вот так, он это возненавидел. Он ненавидел, что никогда не засыпает рядом с ним, никогда не просыпается рядом с ним, никогда не видит его по утрам — помятого и сонного.

Наверное, это не должно было стать для Гарри сюрпризом, но отношения между ними развивались невероятно быстро. По вечерам они проводили вместе каждую минуту. Возможно, дело было в том, что они понимали, насколько ограничены во времени, и чувствовали давление от неизбежной перезагрузки петли, но каждое мгновение было наполнено огромным количеством эмоций. В каждом взгляде и прикосновении были желание, похоть, страсть, вызов и что-то ещё, что-то более глубокое, с чем ни один из них ещё не готов был столкнуться.

Но каждое утро Гарри просыпался один.

Он вздохнул, вылез из постели и направился в душ. Они делали успехи в переводе. Потеряли, конечно, несколько дней продуктивности, когда не могли держать свои руки подальше друг от друга, но в конце концов успокоились и сумели, ну, в основном, держать руки при себе до конца рабочего дня.

Но несмотря на то, что они делали успехи, Гарри понятия не имел, будет ли этого достаточно. Они вложили столько времени и сил в дневник, пытаясь найти в нём ключ ко всему этому, но на самом деле даже не знали, есть ли в нём что-то полезное. Несколько дней назад, когда Гарри высказал свои переживания, Гермиона заметила, что теперь у них всё же есть гораздо больше информации, чем в самом начале. Даже если они не найдут ответ, то, по крайней мере, найдут подсказки, которые смогут им помочь.

Гарри вышел из камина, и его взгляд сразу же сфокусировался на информационной стойке, возле которой, с двумя стаканчиками кофе из министерской столовой, стоял Драко.

В первый раз Драко купил кофе специально, чтобы по дороге через статую выплеснуть его на того мужчину. Он даже заставил Гарри подождать, пока тот точно окажется внутри, чтобы быть уверенным, что непременно с ним столкнётся. Через несколько дней Драко, наконец, наскучило, и они стали, не теряя времени, быстрее направляться к лифтам, чтобы ни с кем не столкнуться. Ведьма в пурпурной мантии теперь каждое утро бродила по четвёртому уровню в поисках Клинтона Спригга, который якобы искал её.

Гарри улыбнулся, подошёл к Драко, взял предложенный кофе и направился к лифтам.

Даже спустя несколько недель Гарри ловил себя на том, что каждое утро украдкой поглядывает на Драко, всё ещё с трудом веря в свою удачу. В их отношениях был дополнительный бонус — они помогали держаться на плаву во время бесконечного перевода этого проклятого дневника. Гарри был немного обеспокоен, когда ощущение новизны исчезло — не то чтобы он думал, что их отношения были основаны только на этом. Нет, он знал, что они построились на неожиданной, но всё-таки прочной дружбе, но всё равно беспокоился, что разочарование и угнетённость из-за их нынешнего положения, вероятно, вернутся. Даже в хорошие дни Гарри чувствовал напряжение, которое усиливалось с каждой переведённой страницей, где не было чёткого ответа.

И всё же они получали, возможно, важную информацию. Они узнали, по крайней мере, по словам Блайта, что магия камня связана с северным сиянием и магией земли, которая в свою очередь связана с магнитными полюсами. Пусть он и был параноиком и сумасшедшим, он, казалось, и правда знал своё дело.

Гарри несколько раз опрашивал миссис Харрис, чтобы узнать всё, что ей было известно о Блайте и его карьере. Предположительно, он пользовался большим уважением в своей области в нескольких магических университетах по всему миру. Гарри надеялся, что если он придумал, как изменить камень, то записал не только как это сделать, но и как выбраться из петли. В один из циклов Гермиона провела дополнительные исследования и выяснила, что Блайт, на самом деле, был историком мирового класса. Но Драко заметил, что это не делает его специалистом по заклинаниям и ритуалам и, скорее всего, именно поэтому он и заварил всю эту кашу.

Драко открыл дверь в свой кабинет, и Гарри плюхнулся на стул, пока он писал и отсылал записку Гермионе.

Она пришла через несколько минут и, как обычно, удивилась присутствию Гарри. Гарри казалось, что в последнее время она смотрит на него всё более прищуренными глазами, и, хотя она больше ни разу не догадалась о природе их отношений, она всегда словно в чём-то их подозревала. И он не мог сказать, подозревала она на самом деле или просто удивлялась их внезапному дружелюбию.

В конце концов, после того, как они снова провели необходимую беседу с Робардсом, им разрешили приступить к работе во втором конференц-зале. Гарри задумался, не могут ли они как-нибудь попроситься в другой зал — просто для смены обстановки; не то чтобы в любом из этих конференц-залов было на что посмотреть.

Страницы в этот день были о том, что Блайт надеялся получить от этого камня. К этому моменту было совершенно ясно, что он хотел отправить своё сознание обратно к своему двадцатилетнему Я — надеялся, по крайней мере — и изменить последующую жизнь. И пусть эта информация, возможно, была полезной, но, поскольку это был его личный дневник, она также сопровождалась обильным количеством нытья о том, что его жизнь сложилась не так, как он хотел, что он одинок и что о нём никто не заботится.

Теперь и Гарри уже не хотел возиться с его записями, но к сожалению, только они давали им надежду на получение необходимой информации. Драко становился всё более взбудораженным в рабочее время. В то время как Гарри и их новые отношения, казалось, делали его достаточно счастливым или отвлекали по вечерам, в течение дня ему приходилось бороться с постоянными переменами настроения.

Долгий страдальческий вздох вырвал Гарри из мыслей. Драко выглядел расстроенным и явно всё утро пропускал пряди волос сквозь пальцы, так как теперь они торчали во все стороны.

— Эй… ты в порядке? — спросил Гарри.

— Это бесполезно, — произнёс Драко и отбросил перо.

Гермиона, нахмурившись, подняла голову.

— Сколько уже вы этим занимаетесь?

Драко издал тихий истерический смешок.

— Если б я, чёрт возьми, знал.

Она посмотрела на Гарри; тот пожал плечами, не в силах даже предположить.

— Я уверена, что это невероятно тяжело — изо дня в день проходить через одно и то же, но всё же жить без последствий довольно интересно, — сказала она.

Драко со стоном уронил голову на стол.

— Ты это уже говорила, — с извиняющейся улыбкой пояснил Гарри. — Несколько раз даже, вообще-то.

— О, да? — моргнув, спросила она. — Почему бы нам не сделать перерыв? Мне, во всяком случае, не помешало бы выпить ещё чаю.

Гарри кивнул, и она вышла из комнаты, прихватив с собой кружку.

Он посмотрел на Драко и положил руку ему на спину, нежно поглаживая её.

— С тобой всё будет хорошо?

Драко так и оставил голову лежать на столе, но повернулся лицом к Гарри.

— Понятия не имею.

Гарри кивнул и продолжил выводить круги на его спине, надеясь, что это хоть немного поможет.

— Тебе станет легче, если ты возьмёшь несколько выходных? Я могу продолжать работать — даже оставаться допоздна, пока петля не перезагрузится, чтобы переводить ещё и за тебя.

— Гарри… нет. Я не хочу, чтобы ты это делал.

— Но я чувствую, что, наверное, должен. Это действительно моя вина, — он закусил губу.

За последние несколько недель чувство вины только усилилось. Оно, казалось, было напрямую связано с его чувствами к Драко. Чем больше он влюблялся в этого человека, тем отвратительнее он чувствовал себя из-за того, что втянул их в это. Хотя логически он понимал, что они никогда бы не сблизились, если бы не оказались вынуждено привязаны друг к другу, он всё же не мог видеть его таким несчастным. Он боялся, что если они не смогут разобраться, то это фактически будет означать, что он разрушил жизнь Драко — лишил его любого шанса на ту жизнь, которую он мог бы иметь. Он не думал, что сам смог бы прожить с собой неизвестно сколько времени, и поэтому решил сделать всё возможное, чтобы исправить их нынешнее положение.

— Гарри, хватит, — Драко выпрямился, и Гарри убрал руку с его спины. Драко взял её в свою и переплёл их пальцы. — Да, ты случайно активировал этот проклятый камень, но не ты его создал. В этом виноват только Блайт. Это он испортил магию, с которой не должен был связываться, и в процессе повредил мощный артефакт. Я знаю, что наговорил тебе кучу дерьма, особенно в самом начале, но это был несчастный случай, ясно?

Драко успокаивающе провёл большим пальцем по костяшкам его пальцев.

Гарри кивнул, не уверенный, что сможет выдавить из себя хоть слово.

— Ох…

Гарри обернулся и увидел в дверях Гермиону, которая смотрела на их сцепленные руки. Он улыбнулся и едва заметно кивнул на её невысказанный вопрос, а через мгновение медленно освободил свою ладонь.

Гермиона улыбнулась и несколько раз перевела взгляд с одного на другого, а потом снова села на своё место.

— Отлично. Ну что, вернёмся к делу? — спросила она, обмакивая перо в чернила.

Гарри, слабо улыбнувшись, посмотрел на Драко. Хотелось бы ему просто исправить всё ради него. Драко тихо вздохнул, но приступил к работе.

Они будут продолжать. У них нет другого выбора.

Гарри сосредоточенно нахмурился, когда закончил писать последнюю строчку, пытаясь сдержать преждевременное воодушевление. Он почувствовал, как ускорилось его сердцебиение, когда перечитал страницу, чтобы убедиться, что правильно её понял.

Вот оно. Ну, может быть, не всё, но Блайт, наконец, объяснил, какое заклинание он использовал, чтобы изменить камень и перенестись в более далёкое прошлое.

— Смотрите, кажется, я что-то нашёл, — Гарри встал и, обойдя стол, подошёл к дальней стене. Он приложил страницу рядом с предыдущими, которые они перевели сегодня, и прикрепил её заклинанием.

Драко и Гермиона оторвались от своей работы и подошли к нему.

— Он использовал заклинание, предназначенное для продления других заклинаний… Аэтус Эксемплер, — пробормотала Гермиона себе под нос.

— Я его знаю, — сказал Драко, продолжая читать. — Оно предназначено для проклятий — или, по крайней мере, часто используется для проклятий. Раньше его иногда применяли и к обычным заклинаниям, но потом перестали. Но он… Он ошибся. Он написал, что оно продляет время действия проклятия, но это не совсем так. Оно накладывается на кого-то или что-то, что уже находится под проклятием, и да, продлевает его действие, но на самом деле просто дублирует его продолжительность. Оно не… — Драко провёл рукой по волосам. — Оно продляет действие проклятия, да, но не так, как он думает. Неудивительно, что… Чёрт побери, любой ликвидатор мог ему это сказать! Чёртов идиот!

— Что значит «дублирует продолжительность»? — спросил Гарри.

— Оно используется для заклинаний, основанных на времени. Представь, что у тебя есть заклинание, которое в обычных условиях действует один час. Если ты наложишь на него Аэтус, то по истечении часа оно возобновится. Таким образом, оно будет перезапускаться двадцать три раза, пока не пройдут сутки. Если Аэтус используется с каким-нибудь простым проклятием, которое просто причиняет боль, то ты этого даже не заметишь. Но если оно меняется с течением времени — скажем, начинается с того, что у тебя начинают расти волосы в ушах, а затем в течение часа они медленно распространяются по всему остальному телу, — то, когда оно возобновится, оно снова начнётся с волос в ушах.

— И как его снять?

— Никак! Нужно ликвидировать само проклятие, а не его усиление, — ответил Драко, принявшись расхаживать по комнате. — Если и есть способ снять его, то я его не знаю. Мало того, что оно редко используется, так ещё и первое, чему учат ликвидаторов, — это всегда работать с самими проклятиями, а не со всевозможными улучшениями. Если начать возиться с ними, оставив в покое проклятие, это может повлечь непредвиденные последствия. Я сталкивался с ним только пару раз, и оба этих раза я снимал проклятие, но не трогал Аэтус. Тогда, в магазине, мне даже не пришло в голову проверить наличие усиливающих заклинаний… и уж точно не этого. Я был слишком сосредоточен на поиске следов магии, которая могла бы быть причиной петли. Чёрт!

— Ты сказал, что оно дублирует продолжительность, — наконец заговорила Гермиона. — Сколько раз?

— Ну, столько, сколько вздумается тому, кто его накладывает. Если проклятие, которое обычно длится час, было усилено с намерением продлить его на неделю, то оно будет повторяться и повторяться, пока не пройдёт полная неделя. Вот почему может показаться, что оно продлевает время — у большинства проклятий возобновление незаметно. Кажется, что они просто продолжаются.

— А есть люди, которые могут знать об этом больше? — спросила Гермиона.

— Понятия не имею. Это заклинание везде описывается как очень трудное для освоения, поэтому его можно встретить нечасто… В основном на старинных проклятых предметах. Я даже не уверен, что кто-то накладывал его в последние сто лет. Насколько я понимаю, заклинатель должен быть в состоянии достаточно конкретно представить нужное ему время, чтобы оно сработало.

— Это значит, что оно заканчивается, да? — спросил Гарри. — Заклинание же не может длиться вечно?

— Верно.

— Тогда это хорошо? Разве это не значит, что оно пройдёт?

— Конечно, в конце концов пройдёт. Но, Гарри, помнишь, на сколько Блайт хотел вернуться?

— В то время, когда ему было двадцать, — у Гарри внезапно подкосились ноги, и он сел прямо на пол, чтобы не упасть.

— Судя по датам в дневнике, ему было за девяносто, когда он работал над этим. При условии, что он правильно наложил заклинание, оно будет длиться семьдесят лет. Так что, да, оно закончится… после того, как мы проживём этот день в течении семидесяти лет.

Драко перестал расхаживать по комнате и опустился на стул, обхватив голову руками.

Весь восторг, который Гарри испытал раньше, обнаружив, наконец-то, использованное Блайтом заклинание, рассеялся, и теперь он пытался бороться с паникой, скребущей грудь изнутри.

— Семьдесят лет… — повторил он.

— Мы всё исправим. Исправим, — Гермиона снова села и подтянула к себе пергамент. — Блайт должен был испробовал этот артефакт, верно? Он должен был найти выход из петли.

— А если нет? — спросил Гарри. — Ему было больше ста лет, когда он умер, но что, если ему пришлось прожить всю петлю, прежде чем выйти из неё? У нас нет никакой возможности узнать, не прожил ли он ещё лишние семьдесят лет.

— Ну, мы знаем, что он, по крайней мере, в конце концов из неё выбрался, так что, возможно, он что-нибудь об этом написал. Из всего, что вы рассказали о моих предыдущих исследованиях, следует, что Блайт был умным учёным. Конечно же, он нашёл выход. Нам просто нужно продолжать переводить, — с этими словами Гермиона вернулась к работе.

— Хорошо, — тихо сказал Гарри, вставая и возвращаясь на своё место по другую сторону стола. Он уже закончил свою страницу, поэтому взял страницу Драко и приступил к переводу. Драко по-прежнему сидел, сгорбившись, обхватив голову руками и упёршись локтями в колени.

Гарри будет продолжать. Он должен всё исправить.

Некоторое время спустя, когда Гарри закончил переводить страницу, Драко всё ещё оставался неподвижным. Никакой полезной информации больше не было. Блайт только говорил о том, как он воодушевлён и полон решимости всё переиначить.

Гарри взглянул на часы; было без четверти восемь вечера. Борясь с желанием работать до тех пор, пока не узнает, как всё исправить, он подошёл к Драко и погладил его по спине.

— Хочешь, сходим куда-нибудь? Захватим перекусить?

Драко поднял на него взгляд.

— Я просто хочу домой.

Вздохнув, Гарри кивнул.

— Хорошо. Я могу остаться здесь — закончить всё, что смогу за сегодня.

— Нет… можешь просто… можешь пойти со мной? — спросил Драко с совершенно не характерной для него уязвимостью в голосе.

— Конечно.

Гермиона встала и повернулась к ним.

— Простите, ребята. Жаль, что я не могу работать ещё быстрее и найти что-нибудь полезное.

— Гермиона, нет… Я знаю, ты не помнишь, но ты и так нам очень помогла. Серьёзно, без тебя мы бы и до этого не добрались. Теперь у нас есть хотя бы какая-то реальная информация. Может, мы и не знаем, что с ней делать, но это всё равно больше, чем было вчера или… э-э-э… в прошлый раз.

Драко тихо фыркнул, но, казалось, не смог заставить себя даже отчитать Гарри за то, что тот снова себя поправил.

Гарри подошёл к Гермионе и заключил её в объятия.

— Я знаю, что ты этого не запомнишь, но я слишком редко это говорю. Большое спасибо тебе за всё. Спасибо, что каждое утро веришь нам и не отправляешь нас на обследование в Мунго. Спасибо, что поддерживаешь нас каждый день этой чёртовой петли.

Крепче обняв его, она твёрдо ответила:

— Мы со всем справимся, ладно? Вы справитесь.

Медленно ослабив хватку, Гарри отступил назад, вздохнул и снова повернулся к Драко.

— Готов?

Драко встал, слегка потянулся и кивнул, а затем направился к выходу из конференц-зала. Догнав его, Гарри взял его за руку и переплёл их пальцы, послав к чёрту все министерские сплетни. Драко посмотрел на него, изогнув бровь, но Гарри только пожал плечами и продолжил идти к лифтам.

Они держались за руки всю дорогу до камина, а потом Гарри последовал за Драко на площадь Гриммо.

Как только Гарри вышел из камина у себя дома, он увидел, что Драко добрался до дивана и лёг, даже не сняв обувь, что было на него совсем не похоже. Гарри опустился на колени рядом с ним.

— Я могу что-нибудь сделать? Заказать ужин? Принести тебе бокал вина?

Драко потянул его наверх и усадил на диван рядом с собой.

— Просто побудь со мной.

— Конечно. Только подожди секундочку, — соскользнув с дивана, Гарри сбросил с себя аврорскую мантию и кроссовки и забрался обратно.

Драко слегка повернулся, стянул со спинки вязаный кремовый плед и накрыл их обоих. Летом для этого было немного жарко, но Гарри подумал, что Драко, наверное, нуждается в комфорте, поэтому не стал жаловаться и просто обнял его.

Гарри дотянулся до его губ, нежно поцеловал его, а затем уткнулся носом в его шею, позволяя себе расслабиться под звук его дыхания и ощущение плавно вздымающейся груди. В его руках он чувствовал себя в тепле и безопасности.

Вздрогнув, Гарри вдруг понял, что наконец-то получил всё, чего хотел. Вот оно. С Драко он никогда не чувствовал никакого принуждения. Он сразу понял, что, если они выберутся из петли и Драко попросит его работать меньше, он даже не будет колебаться. Он понял, что Драко даже не нужно будет об этом просить, потому что он сам не мог представить, что захочет быть где-то ещё. Наконец-то у него будет дом. Он почувствовал, как защипало глаза. Возможно ли, что судьба в конце концов даст ему это, но не позволит на самом деле распоряжаться своим даром? Неужели он навсегда застрянет в подобии той жизни, которой так отчаянно хотел — наконец-то найдёт своего человека, но не сможет построить с ним совместную жизнь, потому что завтра никогда не наступит? Сосредоточившись на дыхании Драко, Гарри подавил гнев и посильнее прижался к нему, глубоко вдохнув и позволив запаху — ноткам чего-то древесного и цитрусового, а также просто аромату кожи Драко — успокоить его.

Они лежали так, не говоря ни слова, чуть больше часа, пока петля не перезапустилась.