Если бы кто-то сказал Драко Малфою перед нынешним учебным годом, что он большую часть своего свободного времени будет заниматься не учебой, не подготовкой к выпуску, а розыском информации о детстве национального героя Гарри Поттера, он бы засмеялся этому человеку в лицо. Однако факт оставался фактом: вот уже более недели Драко только и делал, что изучал различные фолианты и издания, в которых так или иначе упоминалось имя Поттера.
Поставленная задача стала для Малфоя какой-то идеей «фикс»: когда ум не был занят насущными заданиями, перед глазами словно постоянно вставала изувеченная спина гриффиндорца, а парочку раз она даже снилась ему в кошмарных снах. Отметины в них Поттеру оставляли почему-то Волдеморт и Дамблдор, из-за чего Драко даже впал в некоторую прострацию и чуть не получил «тролля» на Защите от Темных Искусств, когда слишком задумался об этом. К слову, сам Поттер по какой-то причине тогда с изумлением смотрел на Малфоя, не понимая, как он так опростоволосился. Драко лишь недовольно фыркнул, давая понять, что он вполне себе прежний.
Никакие книги ответов Малфою не дали, только убедили в своей некомпетентности: ей-Мерлин, каких сказочных созданий Поттер спасал в двухлетнем возрасте?! А «Детские сказки о маленьком герое» утверждали именно так. Каким образом это издание для младенцев вообще оказалось в библиотеке Хогвартса?! Однако Малфой все равно провел целый анализ и пришел к выводу, что книги в данном случае оказались полны бредней и лжи, лишь в одном издании нашлось что-то толковое об исследовании феномена «спасения от Авады». Но это было не то, что нужно, так что Драко оставил изучение книги на потом и перешел на листание подшивок «Ежедневного пророка» и, прости Мерлин, «Придиры». Мадам Пинс одарила его подозрительным взглядом, но все же выписала допуск. Слизеринец был уверен, что о его интересе вскоре станет ясно директору МакГонагалл, но плюнул на это и ушел изучать подшивки прошлых лет. Однако парень ошибся в своих предположениях: первой его на этом поймала Грейнджер.
— Зачем тебе столько подшивок? — Драко как раз читал номер за первое ноября 1981 года, когда над ним раздался удивленный голос гриффиндорки, и чуть было не подпрыгнул.
— Твоего ж драккла, Грейнджер, кто так подкрадывается? — он нахмурился.
— Извини, — девушка закусила губу и посмотрела на номер газеты. — Восемьдесят первый год?..
Резким махом Малфой закрыл подшивку и собрал всю волю в кулак, дабы не высказать въедливой гриффиндорке все, что он думает о ней и ее желании всюду залезать своим наглым носом.
— Грейнджер, тебя сюда не звали.
— Какой же ты… — Грейнджер поджала губы.
— Кто? Ну-ка же, Грейнджер, удиви меня оскорблениями, должен же я узреть в своей жизни что-то более удивительное, чем убийство Волдеморта «Экспеллиармусом», — фыркнул он, и гриффиндорка, на удивление, усмехнулась, а не убежала в очередной раз с недовольным личиком.
— Если быть объективным, то дело было не в «Экспеллиармусе», да и вообще не в заклинаниях, — заявила девушка с умным видом.
Вот же зануда, а.
— А в чем? Поттер своим отмеченным лбом во второй раз Аваду отзеркалил? — Малфой усмехнулся, но Грейнджер его ошарашила ответом:
— Не лбом. Но ты почти угадал.
Драко шокирующим взглядом смотрел на гриффиндорку, лицо которой озарилось ликованием. Ее победный взгляд удивлял и выбешивал одновременно. Какого черта она несет?!
— Малфой, ты сейчас выглядишь крайне глупо с ошарашенным выражением лица.
— Как Поттер? — озлобился слизеринец, но Грейнджер, как ни странно, хихикнула.
— Ну… вообще да, он точно так же на меня смотрит, когда я ему объясняю Зельеварение.
Парень не смог удержаться от ехидного смешка, на мгновение даже забыв о наезде грязн… «Магглорожденной», — исправился Драко в своих мыслях. В конце концов, на войне он прекрасно воочию увидел, что и у магглов, и у магглорожденных, полукровок и чистокровок кровь одинаково красная и без мерзкой грязи, как его убеждал отец, а позже — и сам Волдеморт.
— И как только он умудрился на шестом курсе «Феликс Фелицис» получить, — нахмурился Малфой. — Не иначе как пользовался чьими-то подсказками.
— И в этом ты прав, — и с этими словами Грейнджер внаглую подсела к нему за стол. Драко аж подскочил и резво закрыл свои записи.
— Так, Грейнджер, мы с тобой не друзья! — он шикнул в сторону девушки и осмотрелся. На удивление, на них в библиотеке вообще никто не смотрел.
— А что, стыдно общаться с маглокровкой? — От относительно доброго взгляда гриффиндорки не осталось и следа. Если бы им можно было убивать, от Малфоя, наверное, и пепла бы не осталось.
Малфой закатил глаза.
— Мерлин, Грейнджер, хватит, я вообще не это имел в виду!
— А что тогда?
— А то, что мы с тобой ни разу в жизни адекватно не разговаривали в принципе.
— Не моя в том вина, — заметила Грейнджер. — Не я была заложницей собственных убеждений и полным мудаком.
Малфой чуть было не присвистнул.
— Вау, героиня войны, примерная девочка знает ругательства?
— Ага, а еще и бухает как черт, — усмехнулась и, видя вытянувшееся выражение лица Драко, захихикала. — Ты серьезно всему веришь? Даже Гарри не такой.
Драко уже собирался съязвить, но тут ему в голову пришла гениальная идея: действительно, кто знает о самом Поттере больше, чем его верная свита? Конечно, кто, кроме Грейнджер и Уизли? И если представителя рыжего семейства Малфой вообще на дух не переносил, то с Грейнджер еще можно было относительно нормально поговорить. Парень давно просек ее стиль поведения и понял: она относится людям так же, как и к ней. И она не всегда готова забыть о прошлом, но умеет понимать и прощать.
Черт подери, это его шанс.
Но придется куда подальше заткнуть свою язвительность.
Малфой глубоко вздохнул и перевел тему разговора:
— Ладно, черт с этим. Что ты хотела? Явно не просто так подошла. Если вдруг претензия насчет наколдованного болота возле гриффиндорской двери — так это не я, не надо тут на меня всех собак вешать. То, что я бывший Пожиратель, не значит, что я жажду мести и для этого решил затянуть в путы всех гриффиндорцев. Мерлин, Грейнджер, я не ребенок.
Девушка закусила губу:
— Рада, что ты сам говоришь о том, что ты — бывший Пожиратель. Это прогресс.
— Что. Ты. Хотела? — пробубнил Малфой в нетерпении.
— Я тебе задавала этот вопрос, — Грейнджер перетащила подшивку «Пророка» ближе к себе. — Так зачем тебе газеты прошлых лет?
Черт. Сам попался в свою же ловушку.
— Хочу кое-что выяснить для себя, — обтекаемо сказал Малфой, уже понимая, что въедливая гриффиндорка от него не отстанет.
— Что?
Думай, Малфой, думай… Думай…
Драко хмыкнул. В голову пришла поистине слизеринская мысль. Еще его отец говорил о том, что люди обычно любят себе надумывать то, чего нет. А это можно использовать.
— Догадайся сама, ты же умная, — усмехнулся он.
— Неужели, ты это заметил, — Гермиона листала подшивки. — Ты смотрел номера ближе к концу года. И зачем тебе газеты за период… Гибели Поттеров?
В мыслях раздавались одни маты. Стараясь не поддаваться панике, Малфой судорожно придумывал, что бы можно было наплести. Грейнджер слишком умная, врать ей следует очень осторожно…
— Пытаюсь понять, каким образом Волдеморт исчез в момент попытки убийства Поттера и не возродится ли этот ублюдок снова, — быстро проговорил Малфой. — Мне хватило одной войны за глаза. Не хочется повторения вот совсем.
Даже почти и не соврал. Этот вопрос его интересовал долгое время, но Снейп в своей фирменной манере отчитал его и убедил, что нет, в этот раз Волдеморт исчез раз и навсегда. И если первое время кошмары на эту тему присутствовали в его снах — Драко в самом деле не желал его возрождения и повторения того хаоса — то крестному он поверил, и сны с возрождением Волдеморта на время прекратились.
— Да неужели? — на удивление, Грейнджер смотрела на него без злобы, а даже с интересом.
— Это все, что ты хотела узнать?
— Не совсем, — заявила гриффиндорка и положила подшивку назад, к Драко. — Но я тебе верю.
— Искренне удивлен, — фыркнул Малфой.
— Ты назвал его Волдемортом, а не «Темный Лорд». Даже Снейп его так не называет почти никогда. Так что… это дает некую надежду.
— Говоришь как пуффендуйка, — парировал Драко.
— В пуффендуйцах нет ничего плохого! — Грейнджер сразу же вскипела. — Мерлин, Малфой, ты невыносим!
— О, неужели, вернулась прежняя Грейнджер — защитница всех униженных и оскорбленных, а то я уж подумал, что волшебная Англия осталась без своей гениальной всезнайки — и это не оскорбление, Грейнджер, это просто факт. Ты умная, и да, даже я, великий и ужасный Малфой, это признаю.
Девушка с подозрением на него косилась, будто изучала, и молчала. Под ее грозным взглядом Драко почему-то начал чувствовать себя неуютно. Что-то похожее он чувствовал, когда на него смотрел Снейп после его умозаключений о возможном возвращении Волдеморта. Видимо, Грейнджер до чего-то дошла в своих мыслях, потому из взгляда пропало подозрение.
— Не вернется. Я не могу тебе этого рассказать, это закрытая информация, но будь уверен: не возродится он. Просто нет возможности для этого, — выдохнула Грейнджер. — А насчет отрикошетившего «Экспеллиармуса» — это тоже закрытая информация, ты прав, но не совсем.
Не успел Драко ответить на такое неожиданное признание, как рядом с ними раздался знакомый голос:
— Гермиона, срочно, пожалуйста, я все сделаю, но мне очень нужна твоя помощь! — Поттер встал возле их парты, и Драко с удивлением понял, что его сердце испуганно заколотилось. — Слизнорт с меня голову снимет, если я не выполню это задание, а мне нужно набрать баллы, сама знаешь!
— Статус победителя Волдеморта не дает преимуществ при поступлении? — фыркнул Малфой и получил в свой адрес сразу два недовольных взгляда. — Эй, я серьезно. Поттер, что ты паришься? Да тебя везде с распростертыми объятиями примут.
Глаза Поттера словно блеснули огнем.
— Если ты так думаешь, то я тебе искренне сочувствую, а сейчас, будь добр, не мешай. Кстати, Гермиона, а что… а почему…
— Мерлин, да тебе, Поттер, вторая Авада последние мозги отбила?
Вот уж чего Драко не ожидал, так это подзатыльника книгой от разъяренной Грейнджер. Все произошло так быстро, что слизеринец даже не успел среагировать на поднявшуюся девушку — а она уже врезала ему, пусть и не сильно, но все же ощутимо. Малфой ойкнул и потер затылок.
— Больно же!
— Нечего было выпендриваться. И между прочим, в голове только один мозг, чтобы ты знал.
Драко хотел было заявить, что выпендривается сейчас как раз она, но вдруг заметил умоляющий взгляд Поттера. Гриффиндорец стоял прямо за Грейнджер и сложил руки в молитвенном жесте. Его изумрудные глаза, и так большие за стеклами очков, теперь казались еще больше. Малфой почему-то даже не смог съязвить. В мыслях снова промелькнули воспоминания об изувеченном Поттере, и он прикусил язык.
— Гермиона, да ладно тебе, Малфой просто так шутит. Пожалуйста, помоги! — Поттер снова начал упрашивать ее, и девушка все-таки забрала пергамент из его рук и стала проверять задание.
Малфой в это время косился на Поттера. Казалось, ничто не выдает его измученное тело: гриффиндорец нетерпеливо, как обычно, смотрел по сторонам и закусывал губу. Волосы в очередной раз были взъерошены и, видимо, укладывать их бесполезно: в конце концов, Драко видел, что тот хотя бы пытался. Поттер то и дело потирал ладони друг о друга, словно мерз, прокусывал губу чуть ли не до крови, щелкал пальцами… И Малфой не выдержал.
— Поттер, ты умеешь просто стоять на месте? Ей-Мерлин, твое постоянное мельтешение напрягает.
— Если напрягает — уйди, — сразу окрысился тот.
— Никуда я не уйду, я тут изначально сидел, это Грейнджер сюда пришла, так что по логике уйти должен именно ты, Поттер, — процедил слизеринец.
— Никто никуда не пойдет, — проговорила Грейнджер, изучая пергамент. — Успокойтесь уже. Ведете себя как дети малые. Даже мы с Паркинсон нормально общаемся, а вы все никак не можете поладить.
— Чего?! — одновременно воскликнули Поттер и Малфой и посмотрели друг на друга.
Неповторимый шок на лице гриффиндорца убедил Драко, что тот ни сном, ни духом об этом, и Малфой как-то сам собой немного успокоился, поняв, что в этой ситуации они с Поттером на одной стороне. Но черт, Паркинсон… То-то в последнее время Пэнси стала куда-то пропадать и не так часто давать Малфоя (впрочем, это оказалось плюсом в какой-то мере), а однажды удивила его признанием о том, что она попросила прощения у Поттера за то, что хотела сдать его Волдеморту, и даже относительно спокойно поговорила с ним. «Оказалось, он не такой гнида, каким кажется», — выпалила тогда Паркинсон, за что получила смешок от Малфоя. А Драко тогда в ответку достался подзатыльник. Вот с кем поведешься…
— Война всех нас изменила, как бы вы это ни отрицали. Даже Малфой сегодня со мной нормально разговаривал и не оскорбил, — заметила Грейнджер. — Так что угомонитесь уже. Гарри, я знаю, что ты на самом деле давно уже не относишься к Драко подозрительно или негативно, — Поттер готов был ответить, но под гнетом недовольного взгляда Гермионы притих. — И ты, Драко, давно уже не желаешь по-настоящему задирать Гарри, просто делаешь это, стараясь… Ай, ладно! Вы оба постоянными спорами ментально пытаетесь вернуть себя в детство, но это лишь иллюзия. Попробуйте пообщаться, и окажется, что вы очень даже похожи.
Драко и Поттер снова переглянулись, и в глазах у обоих была одна мысль: «Что она несет?».
— У вас даже сейчас одинаковые реакции, — усмехнулась Гермиона. — Вы сами не замечаете этого, но даже Рон об этом говорит! А уж у него диапазон…
— Как у зубочистки, я помню, — ответил Гарри, а Драко захихикал.
На удивление, Поттер ничего на это не сказал, только улыбнулся, с какой-то хитринкой глядя на Малфоя. Драко обратил на это внимание и заметил, что у гриффиндорца на удивление красивая улыбка. Малфой с изумлением чуть потряс головой, пытаясь согнать какой-то странный морок. Еще ему не хватало на улыбку шрамоголового героя пялиться.
— Ладно, Гарри, подтяну тебя по Зельеварению. А ты пока что убеди Малфоя, что он может спать спокойно и Волдеморт больше не возродится, а то он так со своими исследованиями на эту тему скоро на учебу забьет, а у нас последний год учебы, нам и так навстречу пошли! Нужно думать о будущем! — с этими словами Грейнджер забрала со стола Драко одну из книжек и с бормотанием: «Она мне нужна, а ты ее уволок и не дал никому воспользоваться» ушла к мадам Пинс.
Драко и Гарри с некоторым недоумением переглянулись. Гриффиндорец словно несколько изумлялся, а Малфой мысленно материл вездесущую Грейнджер: вот кто ее просил говорить Поттеру об этом?! Еще и оправдываться теперь… С другой стороны, это может стать возможностью для общения.
— Ты серьезно думал об этом? — с изумлением спросил парень, а Драко неожиданно окрысился:
— Знаешь ли, мне больше не очень хочется привечать в своем доме ублюдка с нарциссизмом и желанием убивать.
— Раньше ты так не считал, — твердо сказал Поттер.
— И без тебя знаю, — процедил Малфой. — Это не значит, что я считаю так сейчас, ясно тебе? Не только ты из-за его мании величия пострадал. Нечего было тогда защищать на судах, раз до сих пор думаешь, что я виноват во всем. Но давай-ка я сам разберусь во всех своих грехах, хорошо? У тебя была отличная возможность посадить меня в Азкабан или даже отправить на поцелуй дементору, так какого драккла ты этого не сделал? Зачем теперь высказываешь?
Поттер неожиданно побледнел.
— Я не собирался тебя сажать в Азкабан… и дементору тоже… сдавать. Ты сволочь, но не такой уж и преступник, Драко.
— Вот уж спасибо!
— И я знаю, что никого не убивал.
— Премного благодарствую! — с этими словами Малфой снова уселся за парту с газетами. — А, или мне стоит в ноги упасть национальному герою и подошву его ботинок целовать за то, что он меня спас? Да я лучше пикси трахну!
Гриффиндорец захохотал.
— Пикси? Серьезно? Они же маленькие! Оу… Неужели у тебя такой маленький…?
Драко понял, что весь его план подружиться с Грейнджер пошел той самой пикси под хвост, когда кинулся из-за этих слов на гриффиндорца. Тот успел сориентироваться и отразить удар, и мальчишки, прямо как в беззаботные детские годы, сцепились в отчаянной драке. Правда, она продлилась недолго: непонятно откуда взявшаяся Лавгуд расцепила их каким-то заклинанием и отправила Патронуса Грейнджер, а та, не будь дурой, решила сразу поставить в известность директора. И теперь национальный герой Гарри Поттер и бывший Пожиратель Смерти Драко Малфой с одинаково опущенными головами стояли в кабинете директора и выслушивали нотации МакГонагалл.
— Уму непостижимо! Вы — взрослые ребята, к тому же, прошедшие столько тягот и лишений… Что вы себе позволяете? — МакГонагалл лютовала. — Гарри, какой ты пример подаешь для молодежи? Они же равняются на тебя!
Драко скосил взгляд и увидел, как сразу переменилось лицо Поттера из виноватого в озлобленного. Он чуть ли не до крови кусал губу и исподлобья смотрел на директора каким-то ненормальным взглядом. Малфою казалось, что он нутром чувствовал, как магия в Поттере отчего-то лютовала. Это изрядно пугало.
— А Вы, мистер Малфой… Вы, надеюсь, помните совместный разговор с нашей матерью? — в голосе МакГонагалл прозвучали стальные нотки, а у Драко словно упало сердце.
Вот черт.
Об этом он и забыл.
Перед началом учебы в Хогвартсе МакГонагалл пригласила Нарциссу и Драко Малфоя к себе на личный разговор, в ходе которого дала понять: несмотря на все оправдания их семьи, далеко не все забыли, что Малфои сделали в войну. И что Драко, пусть и под давлением Волдеморта, но все же пропустил Пожирателей в Хогвартс. А значит, Драко будет на особом счету, и если он покажет себя с негативной стороны, учеба для него будет закончена, и его отчислят. Нарцисса явно была недовольна таким положением дел, однако дома все же попросила сына стать более осторожным и внимательным. Драко не желал быть не собой, однако до недавнего времени ему удавалось не слишком злить других. Видимо, на этот раз чаша терпения переполнилась. И снова, черт подери, виноват этот Поттер!
— Помню, — пробормотал Драко. — Вы меня отчислите?
— Стоп, что? Почему? — Поттер неожиданно вскинул голову. — Почему его отчислят? Только из-за драки?
— Мистер Малфой угрожал безопасности школы, мистер Поттер, и я не могу…
— Да это же бред! — воскликнул гриффиндорец, чем привел в шок и МакГонагалл, и самого Драко. — Он ничего подобного не делал! И если судить объективно, вообще-то я первый начал.
Директриса нахмурилась.
— Что Вы этим хотите сказать, мистер Поттер?
— Это… я спровоцировал Малфоя на драку. Так что если отчислять, то нас обоих. Но в любом случае, он безопасности школы и студентов сейчас вообще никак не угрожал!
Драко изумлялся словам Поттера и диву давался. Чертова гриффиндорская солидарность и желание защищать всех подряд. Впрочем, сейчас расположение Поттера ему как раз на руку. Подводить мать Малфой не хотел.
МакГонагалл переводила взгляд с одного парня на другой и подозрительно молчала, а прежние директора школы перешептывались в портретах. Драко нахмурился: драккл подери, Дамблдор ему подмигнул!
— Оба идите по своим комнатам, молодые люди, и зайдете ко мне после ужина. Кажется, настала пора радикальных мер, — произнесла директриса спустя пару минут.
— Вы же не отчислите Малфоя? — парень услышал в голове Поттера умоляющие нотки.
Серьезно?
МакГонагалл вздохнула.
— Нет, не отчислю, — сердце Драко на этих словах екнуло во второй раз. — Идите. Но обоих жду после ужина! Пароль — «лакричные леденцы».
Парни мигом улизнули из кабинета директора, предварительно еще и столкнувшись в дверях. Однако Поттер, лишь пробормотав себе под нос, быстро ретировался, не дав Малфою вставить и слова, чем изрядно его удивил.
На ужине Драко кусок в горло не лез: конечно, он понимал, что раз его не отчислят, то бояться особо нечего, однако поводов нервничать прибавилось. Вот будто ему в жизни проблем не хватало, а тут еще этот Поттер…! Да и сам Малфой хорош — что взбесился-то? Тем более, на тупую шутку, в которой даже толики правды нет. Видимо, нервотрепка этой недели роль сыграла, и он просто не сдержался. Непростительно для Малфоев. В конце концов, они войну пережили, а теперь из-за пошлых шуток драться будут? Какая нелепость…
— Драко, поешь, ты вообще почти ни к чему не притронулся, — излишне заботливая Паркинсон всунула ему в руку очередной пирожок. — На тебе лица нет. Что случилось?
— Пэнси, милая, он всегда бледный, как крыса, что нового ты в Малфое увидела? — послышался хохот Нотта.
— Говорит мне человек с анимагической формой скунса, — фыркнул Драко, за что получил другим пирожком от Тео.
— Нечего кидаться едой! — возмутился Забини. — Оставьте мне, изверги, — и забрал его себе.
— Мерлин, у нас появился свой личный Уизли, который только и делает, что ест, — Пэнси закатила глаза. — А я-то думаю, почему ты в последнее время с мелкой подружкой Гарри Поттера общаться начал… Ты смотри, а то наше чудо гриффиндорское тебе личико-то начистит.
Блейз лишь фыркнул и укусил часть пирожка.
— Отнюдь, милая моя Пэнси, не начистит, потому что они с Джинни расстались еще даже до начала восьмого курса, и странно, что ты этого не заметила. Стареешь, солнце мое, стареешь… Не та уже сплетница Пэнси Паркинсон, не та, уступаешь ты молодежи, которая в курсе всех событий. Смотри, а то такими темпами понадобится тебе маггловский слуховой аппарат покупать, чтобы получше слышать, какие слухи распространяет волчица Браун…
Драко затошнило. В любое другое время он бы с удовольствием подтрунивал над Паркинсон, которая никогда на деле не обижалась на язвительных друзей, но сейчас отчего-то не было никакого настроения. По большей части Малфой нервничал из-за неопределенности: она всегда его выматывала и раздражала. Хоть он знал, что МакГонагалл его не отчислит и Драко не придется выслушивать нотации доброй, но довольно строгой матери и искать новое место обучения, но волнение почему-то не отпускало. А после таких нервных вечеров обязательно во сны приходили кошмары. «Замечательно, снова у крестного выпрашивать Сон-Без-Сновидений», — с грустью подумал Драко.
Взгляд сам собой попал на гриффиндорский стол. Поттер, в отличие от него, обладал отменным аппетитом и слопал большую порцию ужина и теперь сидел с откусанным пирожком в руках и что-то выговаривал Грейнджер. Девушка же смотрела на него с некоторой тревогой и подозрением, что не ушло от пристального взора Малфоя. Интересно, что происходит?
Вдруг висок обожгло небольшой болью. Драко дернулся и понял, что случилось: кто-то запустил в него конфетой. Достаточно было оглядеться, чтобы понять, кто из слизеринцев выискался таким умником.
— Блейз, сегодня я наколдую тебе ужа в кровать. Достал.
— Драко, Пэнси права, ты действительно выглядишь странно и уже кучу времени пялишься на гриффиндорский стол… — вдруг его лицо озарилось каким-то узнаванием. — Или у тебя появилась влюбленность с красного факультета? Оу…
— Ты идиот, — констатировал Малфой. — Нет. Но у меня нет никакого желания тебе что-либо объяснять.
— Ну уж нет, Драко, ты нам все объяснишь, — острые коготки Паркинсон (как ей такие разрешают на занятиях?) впились ему в руку. — В прошлый раз, когда ты вел себя подобным образом, тебе Темный Лорд приказывал починить Исчезательный шкаф.
— Мерлин, Пэнси! — воскликнул Малфой. — Ну ты и сравнила! Успокойся, пожалуйста, — сказал он уже спокойнее, заметив в ее взгляде искреннюю тревогу. — Потом объясню. В этот раз никаких Волдемортов.
Паркинсон кивнула и оставила его в покое.
— Но немного перекуси, пожалуйста.
Драко лишь неопределенно мотнул головой.
У двери кабинета директора Малфой столкнулся с заждавшимся его Поттером: слизеринец нарочно не торопился, словно пытался оттянуть время «казни». Но парень ничего ему не сказал, только произнес пароль и вошел в открывшуюся комнату.
МакГонагалл уже ждала их… Причем не одна. Рядом с ней возле учительского стола стояла Грейнджер, глядя на них воинственным взглядом. Кажется, для Поттера ее присутствие тоже стало сюрпризом: он даже немного попятился. Как только дверь кабинета закрылась, директриса пристально посмотрела на парней.
— Мы с мисс Грейнджер давно прорабатываем возможность перемирия факультетов и организацию этого процесса. Ваша сегодняшняя драка в библиотеке не ушла от нашего пристального внимания, и мы, посовещавшись, решили, что именно на вас и стоит, скажем так, проработать один вариант, предложенный Гермионой.
Драко заметил, как Поттер дернулся.
— Вы о чем?.. — просипел он.
— Наш план включает в себя частичное изменение жизни Хогвартса, в частности, совместное проживание представителей разных факультетов, — начала повествовать Грейнджер. — Это поможет ребятам из разных групп получше узнать друг друга, а также примириться с особенностями каждого из нас и понять, что Слизерин — не факультет злодеев, а Гриффиндор — не исключительно безбашенные. И так далее… В общем и целом, избавиться от стереотипов.
Драко похолодел. Он прекрасно понимал, к чему вела эта чертова магглорожденная. «Общества защиты эльфов ей, значит, не хватило, спасения магического мира — тоже, она теперь решила взяться за Хогвартс?!» — в мыслях Малфой уже буянил. Кажется, до Поттера тоже дошло, что они хотят сделать: парень хмурился и на автомате сжимал руки в кулаки, словно хотел броситься в драку. Видимо, рефлекс уже такой.
— То есть, я правильно понимаю, что…? Что мы с Малфоем… — проговорил Поттер.
— Да, Гарри, вы с мистером Малфоем будете заселены в отдельный совместный блок и в качестве наказания за вашу драку будете таким образом выступать в роли… пробного проекта, грубо говоря, — ответила МакГонагалл. — Надеюсь, совместное проживание поможет вам лучше понять друг друга и прекратить ссориться. В ином случае, — ее голос приобрел стальные нотки. — У меня на обоих найдется управа. Ясно вам?
Драко и Гарри переглянулись.
Если бы взглядом можно было убивать, они бы уничтожили друг друга в ту же секунду.
Черт подери.
Вот это Малфой влип.
Хотя… появилась отличная возможность выяснить, что скрывает Поттер.
Правда, Драко опасался задумываться, почему ему это так интересно.