Парням дали полчаса, чтобы собрать свои вещи и перенести их в выделенные им апартаменты. Драко и Гарри вылетели из кабинета директора, разъяренные и явно недовольные сложившейся ситуацией. Малфой, казалось, нутром чувством ярость Поттера, который быстрым шагом направился к гриффиндорской башне, бубня себе что-то под нос.
— Бери себе чистые вещи, Потти! В нашей комнате не должно быть никакого старья! — фыркнул Драко, за что получил разъяренный взгляд.
— Бери себе адекватность, Малфеныш, в нашей комнате не должно быть наглых выпендрежных задниц! — парировал гриффиндорец.
— Я бы с удовольствием, да только мне твою наглую гриффиндорскую задницу навязали! — крикнул Малфой.
Гарри уже бросился в его сторону, и Малфой был готов отвечать на удар, как рядом с ними появился Флитвик, и оба парня встали как вкопанные. Несмотря на свой небольшой рост и кажущейся добродушной внешность, профессор вызывал как минимум уважение даже у Драко, поэтому слизеринец предпочел сделать вид, что никакой драки сейчас не затевалось. Аналогично поступил, на удивление, и сам Поттер. Поздоровавшись, профессор прошел мимо них к Макгонагалл, а мальчишки, злобно зыркнув друг на друга, отправились восвояси.
На протяжении всего времени, что Малфой собирал свои вещи, он разглагольствовал на тему «произвола Грейнджер» попавшей под горячую руку Паркинсон. Девушка сидела на кровати Нотта, пока Драко кидал вещи в чемодан, и беззаботно пилила ногти, и такое халатное отношение к его проблемам парня взбесило.
— Паркинсон! Ты меня вообще слушаешь?!
— «Чертова геройская задница будет теперь меня преследовать!», кажется, именно так ты сказал буквально несколько секунд назад, — ответила Пэнси, не отрываясь от своего занятия. — Знаешь, меня несколько удивляет тот факт, что его заднице ты уделяешь слишком много внимания. Впрочем, я не протестую против однополых отношений, так что все нормально, не волнуйся, — на ее лице появилась улыбка. — К тому же, надо сказать, она у Поттера действительно хороша. Квиддич сделал свое дело.
Драко чуть было не взорвался от негодования.
— Что?! Ты что вообще несешь?!
— Внутренняя гомофобия не отпускает, да, Драко? — спокойствию Паркинсон можно было позавидовать. — Я думаю, со временем ты сможешь с этим справиться, ты сильный мальчик.
— Да пошла ты, — Малфой махнул было на нее рукой, но тут до него дошло: — А какого драккла ты так высоко ценишь его задницу?
— А что такого? Имею право, — Паркинсон усмехнулась и отложила пилку. — Драко, ну что ты как маленький? Девочки тоже могут оценивать мальчиков.
— Дура, — фыркнул Малфой и закинул оставшиеся вещи в чемодан и взмахом волшебной палочки закрыл его. — Лучше бы посоветовала, где достать Умиротворяющий бальзам или любого другого успокоительного, я с Поттером долго не выдержу, он кого угодно достанет.
Паркинсон лишь пожала плечами, и Драко, наслав «Вингардиум Левиоса» на чемодан, пошел на выход, Пэнси все же отправилась за ним, проговорив что-то вроде о «доставучих блондинах». Драко не стал обращать на нее внимания, зато решил прикупить блевотных батончиков в магазине Уизли. Пусть потом любимая подружка в истерике бегает к Помфри за зельем по определению беременности.
Когда Драко с группой поддержки в виде Пэнси дошли до выделенной комнаты, оказалось, что Поттер уже зашел в апартаменты и выбрал себе кровать у окна. Малфой снова чуть не вскипел от негодования: конечно, тот выбрал себе наверняка более удобную и комфортную! Но Малфой не был бы Малфоем, если бы не решил все устроить по-своему, а потому сразу крикнул:
— Поттер, ты совершил непростительную ошибку!
— Это какую? — заявил лежавший на кровати гриффиндорец. — Учти, если пошутишь про «родился», я не посмотрю, что ты с дамой, и набью тебе рожу.
— Рожа у тебя, а у меня — лицо, — презрительно скривился Малфой. — А ошибка состоит в том, что ты наглым образом занял мою кровать.
— На ней не написано, что она твоя.
— Но и не написано, что твоя! А ну слезай! — Драко сложил руки на груди. — Не раздражай меня. Твоей Грейнджер за глаза хватило.
— Милые бранятся — только тешатся, — вдохновленно поговорила молчавшая до этого Паркинсон. — Гарри, уступи Драко место, пожалуйста. Он света белого в наших подземельях не видывал, дай ему возможность насладиться окном. Плюс ты и так постоянно теплый, как камин, а он, худосочный, мерзнет постоянно, еще и не ест ничего.
Если бы взглядом можно было убивать, от милой Пэнси и места мокрого бы не осталось. Драко был готов уничтожить свою подругу, да только в Азкабан не слишком-то хотелось, особенно после суда, в котором Поттер же и встал на его защиту. Однако каково было его удивление, когда Поттер пожал плечами и спокойно встал с кровати и забрал заправленные подушку, одеяло и простынь и перекинул на соседнюю кровать у стены и перетащил свой еще не разобранный чемодан. Слизеринец в изумлении перевел взгляд на Паркинсон, но та лишь мило улыбнулась. Вот сучка.
— Спасибо, Гарри. Я пойду, пожалуй, не буду мешать вам пытаться убить друг друга, — сказала Пэнси.
Стоп. Гарри?
Она назвала Поттера по имени?!
Да что происходит на восьмом курсе, черт подери?!
Тем временем Поттер спокойно расправил другую кровать, лег и взял с тумбочки какую-то явно маггловскую книгу и на Малфоя, казалось, вообще никакого внимания не обращал. Паркинсон ушла восвояси, оставив Драко наедине с гриффиндорцем. Хороша подруга, ничего не скажешь.
— Пока, Пэнс, — Поттер кивнул ей и завалился на свою кровать.
Парень взял какой-то журнал и отвернулся к стене. Часть футболки задралась и обнажила небольшой буро-красный шрам на спине, отчего Драко почему-то почувствовал холод в теле. Не сказать, что спина Поттера была отвратительна (хотя это же Поттер, он отвратителен сам по себе), однако отметина пугала.
Паркинсон уже успела убежать, так что никто, к счастью, не обратил внимание на пялившегося Малфоя. Драко сглотнул и отвернулся к своей кровати. Взмахами палочки он ловко разложил свою постель и разложил свои вещи в шкаф. На счастье, Поттер по какой-то причине его не заполнил своим тряпьем, чем Малфой был более чем доволен. Не хватало ему еще пялиться на белье Героя. Какая гадость.
— Надеюсь, ты не любитель сидеть до ночи, Поттер, потому что у меня режим и я не дам тебе его нарушить, ясно? — заявил Малфой, стоя спиной к гриффиндорцу и забирая себе все необходимое для душа.
Не то чтобы у Малфоя был какой-либо режим: просто с прописанным Снейпом зельем для более спокойного сна шутить не стоило, а от кошмаров Драко сильно устал. И уж тем более не собирался давать Поттеру поводов для стеба.
Позади послышался смешок.
— Малфой, ты подал мне гениальную идею!
— Я отрежу тебе пальцы ног и продам их твоим фанаткам, если ты посмеешь оставить свет включенным после одиннадцати часов вечера, — процедил слизеринец.
— Какой ты жестокий, — хихикнул Гарри за спиной.
— Я тебе еще и кофе в рожу могу плеснуть.
— Сама доброта, — и снова смешок.
— Ты меня понял? Попробуешь нарушить мой режим — почувствуешь силу моего гнева. И поверь, то, что ты помог моей семье и в принципе спас весь мир от Волдеморта, не станет оправданием. Если я не высплюсь, я злой, а значит, убью тебя сразу же, как увижу, — строго заявил Драко.
Гарри на этих словах повернулся («о, черт») и с озорством во взгляде посмотрел на новоявленного соседа.
— Вау, какая насыщенная угрозами речь, — вдруг шутливость из глаз пропала и Малфою показалось, что на ее место пришла… тоска? Взгляд Поттера показался каким-то… грустным. Что было явно странно.
— Я умею угрожать, — ответил Драко, но уже без прежнего запала. Почему-то от такого Поттера было не по себе.
— Не спорю… И я искренне удивлен, что ты Волдеморта назвал по имени. Это говорит в плюс тебе. А вообще… спасибо, что до сих пор ко мне относишься как к прежнему Поттеру. Мне этого не хватает.
Эти слова были сказаны с какой-то щемящей болью и дрогнувшим голосом, отчего Драко ощутил себя не в своей тарелке. Органы внутри будто обдало холодом и скрутило. С изумлением он понял, что подобное состояние у него появилось, когда увидел изувеченную спину национального героя.
Черт подери, что творится в этой вихрастой голове?
Драко не нашелся, что ответить, потому просто передернул плечами. Разговор вел не в ту степь, туда, к чему он не был готов и не понимал, как действовать.
— Всегда пожалуйста, Мистер-Не-Знаю-Расческу.
Когда в ответ на эти слова он увидел искреннюю улыбку у гриффиндорца, холод внутри будто бы отпустил. Происходило что-то странное, и Драко, не готовый к этому, решил перевести тему и отвлечь тем самым и Поттера, и себя самого.
— Надеюсь, у нас есть отдельная душевая для каждого? Я не собираюсь купаться с тобой в одной комнате, — заявил Малфой.
Хотя одна ванная комната была бы явным преимуществом для его неожиданно появившейся в голове идеи — в очередной раз подсмотреть за Поттером. Кто знает, вдруг он что-то пропустил в прошлый раз.
Драккл подери! Он собирается подсматривать за Поттером в ванной! Кому скажи — не поверят. А Паркинсон в очередной раз начнет городить ересь на тему внутренней гомофобии. Этой сучки вообще не касается его ориентация, если уж на то пошло. И вообще у Малфоя есть вполне адекватная причина следить за Поттером.
В конце концов, Поттер следил за ним весь шестой курс, Драко теперь мысленно кидает ответочку.
«Какой дурью я себя оправдываю», — подумал он, мысленно давая себе подзатыльник.
— Сочувствую твоим аристократическим корням, но ванная у нас совместная, так что придется тебе потерпеть, — ответил Гарри, снова беря в руки журнал.
— При чем тут мои аристократические корни? — с недоумением спросил Малфой.
Гарри с изумлением изогнул бровь.
— А не в них дело?
— Нет, просто ты меня бесишь, — фыркнул Драко. — Вообще как ты соединил одну ванную комнату на двоих и мои корни?
Поттер закусил нижнюю губу (и почему-то Малфой обратил внимание на то, как быстро они покраснели, приобретая приятный оттенок) и почесал затылок.
— Ну… Знаешь… Я полукровка, а ты — чистокровный, который печется о том, чтобы…
— Ой, иди к дракклу! — вспылил Малфой. — Да, я — чистокровный, и где-то глубоко внутри себя до сих пор подозрительно отношусь к магглорожденным и прочим людям с примесью другой крови, но я… А какого черта я вообще перед тобой оправдываюсь! Придурок, — с этими словами парень забрал свои вещи для ванной и с громким топотом отправился в душевую комнату.
Драко кипел от негодования. Он действительно старался стать лучше: не для того, чтобы показать, как он исправляется, что его оправдали не просто так… Просто Малфой осознал после войны, что все не так просто и безапелляционно, как его учил отец, и магглорожденные и полукровки — не обязательно враги магии и не недостойны учиться ею управлять. Но каждый раз, когда Драко так или иначе припоминали его ошибки и поведение во время войны, да и в годы учебы, он сразу злился. Сложно исправить свое мнение, когда тебя постоянно тычут в твое прошлое, как нашкодившего книззла. Кровь у всех магов и магглов одинаковая, а магия либо передается наследственным путем, либо является генетической аномалией, или же, что чаще встречается, когда-то в роду у магглорожденных были сквибы — это Драко хорошо выучил благодаря научной работе какого-то чистокровного мага из Франции, который пытался объяснить феномен наследования магии. Малфой купил эту книгу ради интереса и неожиданно зачитался и узнал для себя много нового. К тому же, написанное сильно откликалось в послевоенном непростом состоянии Драко и помогло разобраться в самом себе.
Малфой искупался довольно быстро, однако долгое время просто стоял под душем, пялясь в одну точку и пытаясь успокоиться и настроить себя на хоть мало-мальски спокойное и оптимальное существование с Поттером. В конце концов, если он хочет получше узнать тайну разодранной напрочь спины национального героя и открыть его прошлое и наконец разобраться со своей идеей фикс, ему стоит стать более миролюбивым. Кто знает, может, ему даже удастся подружиться и из первых уст узнать истину, и тогда Малфой все же угомонится. Хотя подсознательно Драко понимал: история жизни Поттера — та, которую не знает большинство — окажет на него сильное влияние.
Выйдя из ванной, Малфой чуть было не наткнулся на Поттера: тот стоял вплотную к двери и тоже не сразу сориентировался, когда Драко выскочил из комнаты. Гриффиндорец стоял так близко, что Малфой даже почувствовал аромат терпкого одеколона с примесью чего-то кофейного. Интересный аромат.
— Поттер, драккл! — рыкнул Драко. — Какого черта ты стоишь под дверью? Подслушиваешь, что ли? Фетишист маленький, — фыркнул он, однако во взгляде Поттера не заметил ни злобы на сказанное, ни веселья. Отчего-то в его взгляде была… тоска?
Что Малфой успел пропустить, пока находился под душем?
— Я хочу извиниться, — ответил Гарри, и Драко впал в оторопь.
Чего?
— Я хочу извиниться за сказанное раньше, — продолжил Поттер. — Наверное, Гермиона все же права, что ты меняешься, раз ты так… вспылил на сказанное мной. Я был не прав. Если ты действительно признал свои ошибки и не считаешь людей иной крови ниже себя, то я, правда, рад… и мои слова были не к месту. Прости.
Если бы Драко сейчас сказали, что в Большом Зале Волдеморт танцует в стрингах, он и то больше бы поверил в это, чем в то, что национальный герой извиняется перед бывшим Пожирателем Смерти за то, что посчитал того защитником чистокровных. Сюрреализм извинений Поттера выбил Малфоя из привычной колеи. Серьезно, Поттер решил перед ним извиниться? Это даже радовало и тешило эго Драко. Но…
Его все равно грызла злость за то, что Поттер по-прежнему считает его тем же Пожирателем, что и ранее. Да, Драко виноват, но он не желает, чтобы его каждый раз пихали лицом в его же прошлое. Малфой и без того прекрасно знает свои ошибки и не собирается подчиняться так называемым «победителям» и кланяться у тех в ногах, извиняясь за свои грехи, чтобы те наконец позволили ему находиться в почетных рядах.
Нет уж. Слизеринцы, а тем более — Малфои, не преклоняются. И не должны. Люциус и Драко уже поплатились за преклонение не тому человеку. Больше Драко такой ошибки не допустит. Добьется всего упорством. В том числе и потерянный статус. Пусть и не будет больше защитником чистокровных идей, Драко все равно достигнет вершин, которые раньше были у Малфоев.
И извинения Поттера ему ни к чему.
— Иди ты к черту, — прошипел он и прошел к своей кровати.
Позади себя он услышал тяжелый вздох, но не стал на него реагировать, готовясь ко сну. В ванную скоро отправился и сам Поттер. И лишь тогда Драко осознал, что его реакция явно не была оптимальным вариантом для того, чтобы узнать прошлое Поттера. Черт с ним. Потом разберется.
Когда Поттер вышел из ванной, Драко уже крепко спал под модифицированным Сном-Без-Сновидений.
***
Утром Драко еле проснулся: такой Сон-Без-Сновидений хоть и помог уйти от кошмаров, однако не подарил полноценного отдыха, парень то и дело просыпался и крутился, пытаясь снова провалиться в Царство Морфея. Поттер, кажется, крепко спал за балдахином, и Малфой ему даже немного завидовал. И именно Поттер разбудил Драко с утра, когда тот чуть было не проспал первое занятие. Сначала слизеринец был готов заавадить вредного соседа, однако, посмотрев на время, подскочил и стал с рекордной скоростью собираться. Малфой пропустил завтрак, а значит, целый день теперь для него пройдет паршиво: поесть с утра было важным ритуалом для него, и на голодный желудок парню всегда приходилось непросто размышлять и учиться. Однако, когда он собрался и уже был готов отправиться на занятие, он увидел на своей тумбочке пергамент с парой бутербродов внутри. Лежащая сверху записка со словами «Поешь, а то Паркинсон меня убьет. Г.П.» развеселила Драко. Легкий перекус немного удовлетворил его.
На занятиях Малфой абстрагировался и от своей идеи фикс, и от проживания с гриффиндорцем в одной комнате: в конце концов, учебу еще никто не отменял, а получить образование для него было важно. Лишь только после уроков он вместе с Паркинсон и Ноттом отправился на небольшой отдых в один из отдаленных уголков замка.
— Пэнси, милая, у меня к тебе есть парочку вопросов, — сказал Драко, когда они расселись по местам. — Ты общаешься с Поттером? Серьезно?
— А что такого? — Паркинсон состроила удивленное выражение лица. Актриса, блин.
— Ничего, Пэнс, это же в рамках нормы: дочке Пожирателя, той, которая собиралась выдать Поттера Темному Лорду, общаться с Поттером, — хмыкнул Тео, грызя стащенное с обеденного стола яблоко. — Я тоже это заметил. Вы частенько вместе встречаетесь и общаетесь.
— А вчера она уговорила Поттера перейти на другую кровать одной лишь фразой, — согласился Малфой. — И да, я на тебя обижен. Я не худосочный!
— На обиженных зелья возят, — фыркнула девушка и ткнула Драко в ребра, отчего тот взвизгнул. — Ты и правда худой, Драко, тебе стоит больше уделять внимание приемам пищи. Сегодня ты завтрак пропустил, а ты ведь стараешься всегда есть с утра.
— Я проспал, — ответил Малфой. — И ты всучила еду Поттеру! Чтобы он передал ее мне! Это как называется?
— Дружеская поддержка, — улыбнулась Паркинсон и достала очередной лак для ногтей.
Тео закатил глаза, и Драко его понимал: ей не надоело каждые два дня менять маникюр? Ох уж эти девушки.
— С каких пор вы с Поттером друзья? — спросил Драко.
— С тех пор, как я перед ним извинилась и мы нормально поговорили, — сказала Пэнси. — Потом еще несколько раз побеседовали… В общем, это как-то само собой произошло. С Грейнджер так же получилось, только я перед ней не извинялась. Просто нам понадобилась одна книга в библиотеке для подготовки эссе, и я предложила пользоваться ею вместе. На удивление, она согласилась.
Тео присвистнул.
— Потрясающе. А рыжий не препятствовал?
— Пошипел первое время, а потом перестал. Но пока что делает вид, что не видит, что Грейнджер и Поттер общаются со слизеринкой, — Пэнси хихикнула и открыла лак. — Они неплохие, на самом деле, если не наезжать на них. Этого никто из них не любит. А так… Сами подумайте, в дружбе с ними есть свои преимущества, герои магической Англии, в конце концов. Собственно говоря, я за этим и извинялась перед Поттером сначала. А потом оказалось, что он довольно интересный парень и явно не такой, как я думала.
Стоп.
Драко зацепился за эти слова. Кажется, милая Паркинсон что-то знает о Поттере, это преимущество.
— И какой же он? — Малфой решил начать издалека, а то, не дай Мерлин, она поймет, что он зациклился на какой-то идее, слишком хорошо его знает.
Или снова начнет городить ересь про внутреннюю гомофобию.
— Веселый, непосредственный и с ним есть, о чем поговорить. К слову говоря, вы знали, что Шляпа предлагала ему Слизерин?
Тео, в этот момент отпивавший сок, чуть было не подавился, а Драко почувствовал, как его сердце дико заколотилось. Поттер — и на Слизерине?
— Чего? — просипел Нотт.
— Да, Шляпа предлагала ему отправиться в Слизерин и говорила, что он хорошо туда подходит. Но наш Гарри Поттер в детстве слишком всем верил, а Уизли был воспитан на стереотипах о том, что на нашем факультете исключительно злые волшебники, а Гарри не хотел быть злым. К тому же, хотел семью. Поэтому Шляпа и выпихнула его в Гриффиндор, где он и нашел друзей, ставших для него подобием семьи, — рассказала Паркинсон, крася в это время ногти.
Мысли Драко выцепили важный момент. Семья.
— У Поттера же есть семья… Ну, точнее, родителей нет, но он же с кем-то жил до Хогвартса и во время каникул, — Малфой осторожно выводил подругу на нужную тему.
Пэнси закусила губу.
— Знаешь… Мне показалось, что у него не все в порядке с той семьей, у кого он жил. Единственное, что я знаю — он жил у магглов, которые до одиннадцати лет ему вообще ничего о магии не говорили.
— Серьезно? — Тео искренне удивился. Паркинсон кивнула.
— Да, и он с удовольствием рассказывал мне о разных маггловских интересных вещах, типа как кино… Но при этом о своей семье вообще не говорил. Только один раз брата упомянул, и это вообще было в рассказе о первом серьезном магическом выбросе.
— Что он говорил про брата? — продолжил Драко.
— Да ничего особенного, — девушка пожала плечами. — Они в зоопарке были — это такое место, где все могут смотреть на редких животных — и там была змея. Поттер с ней заговорил, змея ему неожиданно ответила. Они беседовали, и его брат это заметил и оттолкнул его. Гарри разозлился, и вдруг стекло между его братом и змеей упало, и тот свалился в пруд змеи, а та убежала. Только и всего.
— Представляю, как офигел Поттер, если не знал, что он маг, — Тео засмеялся.
Малфой отложил эти слова Пэнси в качестве одного из доказательств, что дело может быть в семье. Конечно, дети часто толкаются, но все же… Дети же часто копируют поведение взрослых. Уже есть доказательства того, что в семье Поттера было все отнюдь не гладко.
В ходе разговора Драко еще несколько раз пытался вывести Пэнси на разговор о Поттере и его семье, но ничего интересного для себя не узнал. На ужине слизеринец окончательно решил попробовать наладить общение с Поттером: может быть, тогда идея фикс его наконец отпустит и он перестанет думать об этом ужасе. Может, Поттера это уже не беспокоит и он давно справился с тем, что его избивали…
Ага, как же. Сам-то прекрасно помнит трость отца.
С этими непростыми размышлениями Драко отправился в свою новую комнату. В душевой слышался плеск воды, и Малфой подошел к двери, однако та оказалась закрыта.
«Какого дьявола я делаю? Собираюсь подсматривать за Поттером?», — он осек сам себя и улегся на кровать, пытаясь привести мысли в порядок. Он прикрыл глаза, но почему-то первым делом снова представил спину Поттера, изувеченную шрамами, взгляд постепенно опустился к ягодицам… В его подсознании гриффиндорец вдруг неожиданно обернулся и предстал полностью обнаженным, и Драко резко раскрыл глаза.
Какого драккла вообще? Он не собирается представлять голого Поттера, нет. Пусть хоть сколько Паркинсон его мучает внутренней гомофобией.
Кого угодно, только не Поттера.
Аккурат в это время гриффиндорец вышел из ванной, и Драко поблагодарил Мерлина, что он вышел не в одном полотенце на голое тело. Нет, Поттер был в пижаме, однако вытерся, видимо, недостаточно сильно, потому Малфой видел, как капли воды стекали с мокрых волос по бледной шее вниз, под футболку. Та, к слову, тоже частично прилипла к телу, и Драко видел очертания мускулистой мужской груди и неплохого торса.
— Малфой? — голос Поттера вывел слизеринца из транса, и тот понял, что это время глупо пялился на соседа.
— Ты бы еще так долго зависал в ванной, авось столетие прошло бы, — неожиданно язвительно рыкнул Малфой и, быстро вытащив из тумбочки свои вещи и пижаму, забежал в душевую.
В мыслях громко звучало сплошное «бл*ть».
«Поттер все понял. Поттер наверняка все понял», — в голове, как назло, зудели преследовавшие тревожные мысли. Сердце Драко заполошно билось. Он тряхнул головой, пытаясь выгнать таким образом осознание того, что национальный герой все мог не так подумать.
— Ладно… — выдохнул Малфой и начать глубоко дышать. Об этой технике дыхания для успокоения при панических атаках ему рассказал Снейп, когда Драко жаловался на кошмары. Иногда она действительно помогала.
Но, видимо, не сейчас.
В душевой все еще витал аромат чего-то кофейного — видимо, все же это не одеколон, а гель для душа — и Малфой с каким-то отчаянным скулежом сполз по стене и весь сжался, пытаясь прийти в себя.
Ладно, если верить Паркинсон и ее бредням о Поттере, тот вполне может притвориться, что ничего не было. Может, в этот раз он не станет язвить в адрес Малфоя. Драко очень хотел бы в это верить.
Однако от мыслей о голом теле гриффиндорца это никак не спасало. Мысли Малфоя, как нарочно, подкинули ему картинки о том, как буквально двумя минутами ранее Поттер стоял тут без одежды…
— К черту, — буркнул Малфой, скинул с себя одежду и залез под холодный душ.
Сходить с ума, тем более, из-за Поттера, он явно не собирался.
И наверняка после того, как он узнает правду о гриффиндорце, из его головы вылетят и картинки о голом Поттере.
Драко надеялся на это.
На счастье, когда Малфой наконец вышел из душевой комнаты, Поттер никак на это не отреагировал, продолжая читать книгу. Тот даже не поднял взгляда, и это Драко как-то утешило. После холодного душа он мерз, так что сразу юркнул под одеяло, надеясь поскорее согреться. Слизеринец полез рукой к тумбочке, доставая флакон модифицированного подобия Сна-Без-Сновидений, и заметил, что осталась всего одна порция. Черт, это слишком мало, учитывая, что он и так спит не слишком хорошо. Но делать нечего, Драко выпил остатки и напомнил сам себе зайти завтра к Снейпу. Через пару минут слизеринец уже провалился в сон.
***
Драко душило. Едкий дым, казалось, разъедал легкие. Парень старался откашляться, но ему не удавалось: ядовитый смрад окутывал его полностью, глаза слезились, и каждый вдох делался с трудом, с надсадным хрипом. Малфой бежал прочь, не разбирая дороги, и постоянно натыкался на какие-то предметы, спотыкался, но мчал вперед. Вокруг была сплошная темень, но стоило ему завернуть за угол — как его чуть было не обдало огнем. Драко ринулся назад, однако теперь огненный дракон окружал его со всех сторон. Парень, давясь смрадом, полез куда-то наверх, чувствуя дрожь в коленях. Все под ногами дрожало, казалось, мгновение — и он рухнет вниз.
Парень забрался наверх и цеплялся за какой-то непонятный стол. Драко старался откашляться, но ничего не получалось, а во рту появился металлический привкус крови. Ее будто становилось во рту все больше, Малфой пытался ее выплюнуть, но она появлялась снова и снова. Его ужасно тошнило и было до ужаса жарко, он обливался потом.
В вышине мимо него кто-то пролетел, и с удивлением Драко признал в летевшем на метле Поттера. Тот его и вовсе не заметил и промчал мимо. Малфой пытался что-то крикнуть, но голоса не было: послышался лишь тихий хрип.
Руки, с трудом державшиеся за стол, начали скользить. Драко пытался уцепиться еще за что-то, дабы не упасть, но ничего не выходило. В какой-то момент его нога, упирающаяся в какое-то отверстие, дрогнула, и Малфой почувствовал, что… летит вниз, прямо в огонь.
Последнее, что Драко запомнил — это презрительный взгляд Поттера, летевшего над ним с Паркинсон позади.
— Малфой! Малфой!!! Драко, да черт тебя дери! — в его лицо прилетела холодная вода, и от неожиданности парень взвизгнул, дернувшись… в кровати.
Драко схватился за шею и глубоко и надсадно дышал, пытаясь восстановить дыхание и угомонить заполошно бьющееся сердце. Он находился на кровати, в комнате… В своей новой комнате.
Не в Выручай-комнате.
Война закончилась.
И он не сгорел.
Драко простонал и прикрыл глаза. Черт подери, кошмары вернулись и ему, видимо, нужна большая дозировка Снейповского нового Сна-Без-Сновидений.
— Малфой, ты… в порядке? — парень услышал тихий вкрадчивый голос.
Драко открыл глаза и увидел рядом со своей кроватью обеспокоенного Поттера. Его очки были надеты как-то косо, в одной руке гриффиндорец держал палочку с «Люмосом», а второй — пустой стакан. Так, кажется, именно он вылил на него ушат воды. Ну и на том спасибо, хотя заклинанием явно было проще.
— Н-нормально, — просипел Малфой, даже не желая язвить. Сейчас ему было явно не до того.
— Точно? Может, я схожу к мадам Помфри? Ну… За зельем, — Поттер явно мялся.
Драко тяжело вздохнул.
— Нет смысла. Не действует нормально. Даже модифицированные варианты. Снейп меня убьет, когда узнает… что я не делал перерывы вовремя, — простонал он, пряча лицо в ладонях.
На удивление, он услышал смешок.
— Меня не убил, хотя и ворчал на тему того, какой я гриффиндорец, — фыркнул Поттер.
Малфой с изумлением убрал руки от лица. У Поттера тоже постоянные кошмары? Впрочем, неудивительно, ему досталось еще больше во время войны. И он ходил к Снейпу? Как все поменялось, однако.
— Учти, если он назовет меня гриффиндорцем, виноват будешь ты, — парировал Драко.
— Ну конечно, — усмехнулся Гарри. — Не хочешь поговорить?
— О чем? О сне? — удивился Малфой. — Увольте, категорически не желаю переживать это еще раз.
— Как знаешь, — тот пожал плечами. — Говорят, что легче становится, когда говоришь об этом.
— И стало? — недоверчиво спросил Драко. Поттер замотал головой. — Так вот и я о чем.
Гарри тяжело вздохнул и отставил стакан в сторону.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Выспаться желательно, — зевнул Малфой. — Попробую еще заснуть.
— Хорошо, — Поттер кивнул. — Удачи тебе, — неожиданно сказал он и отправился к себе на кровать.
Малфой мановением волшебной палочки закрыл балдахин и с головой укрылся одеялом, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Поттер не стал говорить ничего негативного из-за того, что Малфой, забыв, видимо, наложить заклинания, разбудил его, и даже разбудил от кошмарного сна. Это делало ему честь.
— Черт пойми что… — пробормотал Драко и постарался заснуть.
На счастье, больше за ночь ему почти ничего не снилось.