Кровь на снегу

Это кажется острым. Его пальцы на скуле, на шее, у виска. Почти грубо, хоть и не нарочно. Так, как надо. Его губы. Близко до вздоха. Рукоять ножа скользит в ладони, пока Кэйа не дергает за запястье резким, твердым движением. Сталь гремит о сталь, беспечно шлепаясь на стол. От крепкой хватки холодной руки кожа у Дилюка горит сильнее, он подается вперед и с шумом, рвано выдыхает. Он знает, дрожа закрытыми веками, что Кэйа улыбается.