Роше сильно устал.

Стыдно признать, но обычный бал, которые проходили регулярно, вымотал его больше, чем ожидание подкрепления в лесу. Уж лучше вновь лежать на промерзшей земле и жрать торф, чем слушать треп дворян. К полуночи сил не осталось — по ушам била музыка, которая сливалась с гулом голосов. Кольцо боли сжимало голову, но Вернон стоически держался и продолжал следовать за Фольтестом.

Когда вечер, наконец, кончился, Роше повел пьяного государя в покои. Король хохотал, стоял нетвердо, то и дело заваливаясь на подданного. Когда они вместе дошли до спальни, Фольтест не успокоился. Он мешал Вернону стянуть с себя праздничные одежды и требовал принести еще вина. Уговоры не действовали, поэтому в ход пошли железные аргументы, но и они пали под упрямством короля.

Роше только тяжело вздохнул и продолжил стягивать пестрый камзол. Будь перед ним кто-либо другой, капитан, наверное, потерял бы самообладание. Но перед ним сидит Фольтест. Его государь, его король и его настоящий друг.

Который мертв.

Голос раздался ниоткуда, и отовсюду одновременно.

Роше нахмурился и потер виски. Он просто устал. Просто праздничная одежда сдавила грудную клетку, ему не хватает кислорода, вот и чудится всякое. Его король живой, сидит рядом, стоит только протянуть руку…

Фольтест протянул руку первым. Он коснулся напряженных мышц на груди Вернона, поднялся на шею, поглаживая грубую кожу. Роше тихо выдохнул и прикрыл глаза — он хорошо помнил этот вечер и эти руки. Горячие, касающиеся невесомо. Но почему-то грубые, с мозолями. Что странно — никто не помнил, когда в последний раз Его Величество брал в руки меч.

— Мой государь, — хрипло сказал Роше, сглатывая ком в горле, — вам нужно поспать.

— Нет, Вернон, — прошептал Фольтест. Он поднялся, подошел вплотную и погладил линию челюсти, — это тебе нужно проснуться.

— Мой государь…?

— Проснись, Вернон. Твой путь еще не окончен.

В следующий миг его ухватили за одежду, резко дернули назад. Роше упал на спину и оказался под толщей воды. Через голубую рябь пробивался теплый свет. Вверх убегали пузырьки кислорода. Вернон попытался выплыть, но водоросли-щупальца утягивали его все ниже.

С поверхности послышался женский голос. Тягучий, тихий, с хрипотцой. Незнакомка попросила его о чем-то, но сквозь толщу воды Роше ничего не понял. Из последних сил он протянул руку к поверхности. Но никто не протянул руку в ответ.

Следом он услышал голос Иорвета. Эльф говорил полушепотом, прямо на ухо, но разобрать хоть слово не получилось. Из монолога эльфа Роше четко понял только одно, любимое Старшим Народом слово.

Dh’oine.

Следом пришла пугающая тишина. Роше ничего не слышал. Ничего не чувствовал, словно он умер…

В груди загорелась паника. Он пытался бежать, но не смог сдвинуться с места. Мышцы задеревенели, тело отказывалось слушаться. На кожу давила невидимая толща земли, Роше учуял легкий травяной запах.

Он не мог умереть. Он обещал Бьянке вернуться. Он клялся на могиле павших «Полосок», что их смерть не станет напрасной, что их воля будет жить вместе с Верноном. Он дал слово своему покойному государю, что отвоюет Темерию, что его Родина вновь воспрянет. Он не может умереть! Он не может сдаться!

Вернон вдохнул до боли в легких и распахнул глаза. Он живой.

Когда паника немного спала, капитан осмотрелся. Он проснулся не в грязи и крови, а в теплой постели под пуховым одеялом. В комнате витал запах трав и крови. Дверь в соседнюю комнату была открыта, но с этого угла Роше мог разглядеть только полку с котелками и поварешками.

Осмотреть комнату, где он находился, Вернон не успел. Из прохода послышались тяжелые шаги и мерное постукивание. Роше притворился спящим. Некто подошел к кровати, подвинул стул и плюхнулся на сидение. Теплые руки коснулись лба, щеки, скользнула на шею и грудь.

— Легкий жар держится, — прошептала незнакомка. По спине Роше пробежали мурашки — именно этими руками его касался Фольтест, именно этот голос звал его во сне, — не лихорадит, и ладно.

Женщина завозилась рядом. Роше сжал кулаки и прикусил щеку. Он напряженно вслушивался в действия незнакомки, стараясь понять друг она или враг. Капитана терзали сомнения — с одной стороны, по выговору темерка, как ни крути. С другой стороны, нельзя быть уверенным, что она не предательница.

Сначала Вернон принял решение ждать. Притворяться спящим, пока не узнает хоть что-то. Но планы поменялись, когда хлопнула дверь и повеяло прохладой. Незнакомка ушла встречать гостя.

— Ты совсем юродивый? — недовольно пробурчала женщина, — курить он пошел, еще и раздетый. Как тресну больно, авось в башке хоть что-то появится.

— Не ворчи, — пробурчал Иорвет, — раздражаешь… Ай!

— Будешь болтать, еще сильнее дам! Садись за стол, скоро будет готово.

Роше никогда не думал, что будет настолько рад услышать голос врага. Он жив и свободно разгуливает по хате. Значит, их нашли не нильфгаардцы.

Когда незнакомка подошла второй раз, Вернон все же открыл глаза. Над ним склонилась взрослая женщина с орлиным носом, большими синими глазами и уставшим взглядом. Она откинула растрепанную темную косу за спину и наклонилась ближе.

— Ну здравствуй, — сказала она, — наконец ты в себя пришел, а то я уж думала, что ты сдохнешь.

— Ну спасибо, — буркнул Роше и тут же закашлялся. В горле сушило, как будто он наелся песка. Незнакомка быстро сориентировалась и поднесла к губам раненого чашу с прохладной водой. Вернон осушил миску тремя большими глотками и попросил еще.

— Тише, тише, — сказала медичка, — не отберу, не бойся.

— Черт… Где я? — тяжело дыша спросил Роше. Он заерзал, пытаясь принять удобное положение, но тело ответило жгучей болью. Раненый стиснул зубы и протяжно застонал.

— Ну, ну, лежи смирно, — строго проговорила хозяйка дома, — я из гузна твоего столько болтов вытащила, а ты дергаешься. Спокойно, ты в моей халупе, посреди леса, под Ринде. До деревни ближайшей почти две версты, нас не найдут нильфы. Пока что.

— Ты спасла нас? — спросил Роше. Боль потихоньку отступала, но все еще пульсировала в плече.

— Да, я убила черных и притащила вас сюда. Твоего ушастого дружка тоже. Кстати, зовут меня Ибрис. Так, на всякий случай, может, захочешь спасибо сказать, — Ибрис пожала плечами и подтянула съехавшее одеяло.

— Спасибо, — вздохнул Роше. Получилось не очень искренне, но на большее сил не хватало, — меня зовут…

— Я знаю кто ты, Вернон Роше. Не смотри на меня так, я сама с Темерии, а у тебя из кармана выпал медальон. Прятал бы его лучше, глядишь, меньше бы внимания привлек, — медичка иронично усмехнулась.

— Где…

— Постой. Я вижу, у тебя много вопросов, но у меня кипит похлебка на огне. Приди в себя, отдышись, а за ужином поговорим. Лады?

Роше кивнул. Хозяйка дома взяла трость, и, прихрамывая, ушла в другую комнату. Она сильно заваливалась влево и опиралась на клюку, отчего вопросов родилось еще больше. Но раз уж Ибрис сказала, что все вопросы за ужином, значит, за ужином.

— Иди, там твой дружок проснулся, — сказала медичка. Ответа не последовало. А в следующий момент на пороге возник Иорвет. Живой, ублюдок.

Роше откровенно пялился. Последний раз он видел эльфа без боевого обмундирования пару лет назад. С тех пор эльф исхудал и осунулся, многослойная одежда прибавляла ему массу. Но сковывали эльфкую грацию, с которой он подошел к Роше.

— А ты крепкий для dh’oine, — хохотнул эльф. Он сел на кровать у ног Вернона, — а я уж надеялся, что ты сдохнешь, и моя жизнь станет лучше.

— Вы все ждали, пока я помру? Спасибо, что не решили облегчить страдания, — обиженно проворчал Роше.

— Я собирался, — Иорвет улыбнулся и пожал плечами.

— Пошел ты. Тронешь меня, я твои страдания облегчу, ирод — Вернон дернулся, но лег обратно. Он снова забыл о больной руке, — ты сам то ты как?

— Я? Херово, конечно. Но… — Иорвет повернулся искалеченной стороной лица и поджал губы. Сделал небольшую паузу и продолжил тихо, неуверенно, — … тебе досталось больше. Она сказала, что если бы болт попал на два пальца правее, то ты бы…

Роше молчал не в силах выдавить и слово. Без щита самоуверенности и сарказма эльф казался таким уязвимым. Как будто он смутился своих же слов.

— Я видел ткани. Ты потерял много крови, был белый, как снег, я думал, что ты…

— Думал, я умру? — тихо спросил Роше.

— Надеялся на это, — Иорвет резко заговорил громче.

— Я тоже надеялся, что не увижу твою рожу.

— Нет уж, dh'oine, я тебя переживу.

— Не переживешь, если будешь говорить не по делу.

— А что, есть дело? — Иорвет нездорово улыбнулся, как хищный зверь. Хотя, в его случае, скорее, как псих.

— Ты узнал, где мы? Кто эта дамочка? Что ей надо? — Роше заговорил тише.

— Ибрис, если забыл, — напомнил эльф — мы в лесу. Вокруг никого. Живет она одна и помогает темерским, кто от войны бежит, — Иорвет понижать голос не стал. Видимо, слово конспирация ему не знакомо. Или скрывать нечего.

— Она знает, кто я. Думаешь, помогает просто так? — с сомнением спросил Роше.

— Она твоя землячка, — Иорвет пожал плечами, — хотя, в отличии от тебя, она не сука.

— Ты тоже ничего, — усмехнулась Ибрис из-за спины эльфа. Он скривился и без слов спросил, долго ли хозяйка дома там стоит, — будь другом, помоги на стол накрыть.

Роше встать не смог. Иорвет помог ему сесть, но даже в таком положении тело протестовало и требовало покоя. Ибрис напоила его неприятным отваром с привкусом земли, но боль немного утихла. Но даже несмотря на это, поднять раненную руку он не смог. Ибрис поставила на колени Роше поднос и ароматный суп. От одного запаха заурчало в животе, и только тогда Вернон задумался, сколько же пролежал без сознания.

— Семь дней, — сказал Иорвет.

Роше вздохнул. Он не злился и не был растерян, скорее слегка взволнован. В первую очередь его волновала судьба Бьянки и Талера. От одной мысли о том, что их могли схватить нильфгаардцы волосы на затылке шевелились. Он так хотел пойти за ними следом завтра же, но прекрасно понимал, что с такими ранами не сможет преодолеть лес. Чего уж там, правую руку он едва мог согнуть и сжать пальцы в кулак.

— Ранили вас не слабо, — сказала Ибрис, — чтобы восстановиться нужно минимум три месяца. А у тебя еще и сустав поврежден.

— Три месяца, — обреченно повторил Роше, — я не могу позволить себе сидеть без дела всю зиму.

— Придется. Даже вдвоем далеко не уйдете, грибов и ягод осенью уродилось много, зима суровой будет, — объяснила медичка, — а у меня погреб забит. И сала много, и круп, и мяса копченого, даже ягоды есть и мед. Что важнее, у меня много лекарств. На троих хватит с головой.

— Ибрис, мы не можем, — твердо заявил Роше.

Весть о наступлении Нильфгарда неслась быстрее пожара. Народ в ужасе бежит от войны, только бы остаться в живых. Поэтому живые владыки Севера уже давно знают о положении, и не станут просто ждать, пока их захватят нильфы.

Радовид, однако, еще в Лок-Муинне нацелился оттяпать Каэдвен и Аэдирн, пока дворяне грызут глотки за трон. Его глаз пал и на разрозненную Темерию. Только такая политика реданского короля повлечет междоусобицу внутри Севера. Тогда Нильфгаардцы точно одержат победу. За Радовидом темерцы не пойдут. А за Роше вполне.

Пускай даже земляки не любили «Полосок» и Вернона лично, называя убийцей и бессердечной сволочью. Но народ знал, что Роше хоть и хер моржовый, но патриот. И будет бороться за Темерию до последнего вздоха.

Роше с Талером еще в пути сошлись на мнении, что в первую очередь нужно на фронт, к Яну Наталису. Коннетабль — народный любимец и уважаемый рыцарь. Заручившись его поддержкой, можно попробовать объединить остатки Севера и вместе дать Нильфгаарду бой. Только вместе они смогут дать врагу отпор и отстоять Родину. А после… а после действовать по ситуации. Возможно, придется помочь Радовиду завоевать Каэдвен и Аэдирн в обмен на гарантию ненападения и автономность Темерии.

Но это будет в будущем. Сейчас важно объединить государства против общего врага.

Да только как это сделать, когда собственная рука болтается, как лишняя. Конечно, если Талер доберется до Наталиса, то надежда еще есть. Хотя без Роше шансов меньше. Вернон уважал Наталиса, он был храбрым, честным и доблестным, но рыцарем. Ян мог вести за собой войска, брать командование и строить тактику на поле боя, но становился беспомощным, когда дело доходило до политических интриг и саботажа. А война никогда не обходится без них.

— А что вы можете? — раздраженно фыркнула Ибрис, — пойти и сдохнуть? Пожалуйста, валите. Хоть бы заранее сказали, не тратила бы на вас лекарства.

Медичка резко встала из-за стола, собрала пустую посуду и скрылась в дверном проеме.

— Слушай, dh'oine, — тихо начал Иорвет, — мы должны ее послушаться. Я тоже не хочу сидеть всю зиму, но выхода у нас нет.

— Хочешь, чтобы нильфы убили нас, ее и еще дохера народу? — выпалил Роше.

— Ты даже встать сам не можешь. Я могу, но это не значит, что я могу держать меч. Пытался, только швы потревожил. Мы умрем, — подытожил эльф. Он прижал ладонь к животу — именно там прошлось лезвие меча.

— Да ебитесь вы все конем, — в сердцах прорычал Роше. Он окинул плед — тело тут же покрылось мурашками от холода — и поднялся на ноги.

Шаг, второй, третий. Вернон даже усмехнулся. Ходить он не может — как же! Рядом тут же появился Иорвет. Он пытался подхватить человека и уложить обратно, но Роше оттолкнул его здоровой рукой и дошел до дверного проема. Ибрис, которая хотела принести гостям ягод, уронила миску и шокировано уставилась на Вернона. Она хотела что-то сказать, но Вернон не услышал. В глазах поплыло, а в следующий миг он полетел на пол.

В этот раз Роше понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы прийти в себя. В сознание его вернул звонкий голос Ибрис. Она ругалась, не снижая тона. Иорвет бурчал что-то в ответ, но слушать его хозяйка дома не собралась.

— Ты гляди, проснулся, — прикрикнула Ибрис, — ты чего сразу не сказал, что сдохнуть собираешься? Я б помогла тебе!

— Хватит кричать, beanna, — устало сказал Иорвет. Он сидел на стуле совсем рядом.

— Я тебе что сказала сделать? — угрожающе протянула хозяйка дома, — выпить лекарство и лечь. Давай, вперед. И не выебывайся, иначе бинты так затяну, что дышать не сможешь.

Иорвет нахмурился, сморщил нос, но сделал, как сказали.

— А ты? — неожиданно спокойно сказала Ибрис, — ты чего такой непутевый? Зачем встал?

— Я не могу бросить… Темерию и их… — пробурчал Роше. Голова все еще кружилась и его сильно клонило в сон.

— Кого их? — медичка мягко погладила Вернона по лбу.

— Никого, — вздохнул капитан, — мы остаемся.

— И правильно. Я вас подлатаю, а весной пойдете. Отдыхай, Роше. Завтра поговорим, — Ибрис взялась за трость и приготовилась встать.

— Ибрис, — окликнул Роше.

— Да?

— Почему ты нам помогаешь?

— Не могу же я оставить свою Родину без защитника, правда? — Ибрис улыбнулась и накрыла Роше пледом до самого горла.

— А Иорвет? Ты же знаешь, кто он?

— Еще как знаю. Только если он был с тобой, и помирал не от твоих рук, значит, так надо было. Или я что-то пропустила и «Синие полоски» больше не отряд по отлову «белок»?

— Ты очень многое пропустила, — прошептал Вернон. Он закрыл глаза и тут же провалился в сон.