Природа просыпалась от зимнего сна. Птицы щебетали на ветках, радуясь теплому солнышку. Прохладный ветерок трепал волосы, играл с первыми почками. Остатки снега таяли, пуская ручейки по дорожкам, питали землю своей влагой. Прекрасное весеннее утро, сказал бы Лютик.

Омрачало его лишь тревога. Чьи-то глаза впивались в спину, вгрызаясь в плоть до самых костей.

Роше то и дело оборачивался и всматривался в голые кустарники. Ему казалось, что за поваленными бревнами, за последними сугробами, за большими камнями кто-то прячется. И смотрит за каждым шагом, впивается глазами в затылок. Иорвет и сам чувствовал слежку, Вернон заметил это по настороженному взгляду. Эльф даже остановился, делая вид, что завязывает шнурок. На деле он приложил ладонь к земле. Но не почувствовал рокот чужих шагов.

Даже спустя час, когда капитаны вышли на полянку, ощущение слежки не пропало. На полянке росла только молоденькая травка, которая едва доходила до щиколоток. В таком укрытии спрячется разве что полевка, или ящерка какая.

Тишина пугала не естественностью. Словно ее создали искусственно, с помощью магии. Она давила на уши и мешала слушать собственные мысли.

— К проклятию в подарок идет паранойя? — спросил Иорвет на Старшей Речи.

— Не думаю, — ответил Вернон так же на языке нелюдей, — ты к чему на эльфском заговорил? Думаешь, они не знают ваш язык?

— Какое отвратительное у тебя произношение, — Иорвет скривился.

— Пошел в жопу, — огрызнулся Роше. Он вновь обернулся, но, конечно, там никого не было.

— Зато это слово ты произнес прекрасно, тупой человек. Мы даже не знаем, кто эти «они». Лучше перестраховаться хотя бы так, — Иорвет украдкой посмотрел по сторонам. Но тоже никого не увидел.

— Думаешь, это… Я не знаю, как это на вашем языке. Люди, о которых предупреждала Ибрис?

— Может быть. Меня больше волнует, как за нами следят. Тут даже ребенок не спрячется. Птиц тоже нет — я помню, что сука Эйльхарт превращалась в сову, — Иорвет поднял голову, жмурясь от яркого солнца. Но не увидел ни единой птички.

— Судя по карте, за лесом должна быть деревня. Д… Да блять, не помню я ваши словечки. Короче, до деревни дойдем, там видно будет.

— Хуевый из тебя охотник на нелюдей.

— Тебя спасает только то, что мы связаны. Иначе разбил бы тебе лицо.

— Чтобы опять вытирать мне «кровавые сопли»? Понравилось? — ехидно напомнил Иорвет.

Роше показал средний палец.

До деревни оставалось всего ничего. За поляной раскинулся хвойный лес, а за ним стояли домики с облупившейся краской и косыми ставнями. В центре стоял ободранный столб с колесом на самом верху, на котором висели цветные ленты.

Когда Роше и Иорвет вошли в деревню, на них никто не обратил внимания. Пару человек окинули равнодушными взглядами и пошли дальше по делам. Только торговцы оживились, заметив путников. Они стали задорно зазывать к прилавкам, перекрикивая лай собак.

Ощущение чужого присутствия пропало. Кто бы это ни был, в деревню он не зашел. Появился шанс уйти незамеченными. Иорвет предложил договориться с одним из торгашей, спрятаться в его пожитках и уехать. До тракта совсем недалеко, тут много мимо проходящих купцов. Осталось найти того, кто согласится помочь совершенно не подозрительной парочке. Хоть бы хватило денег из дома Ибрис.

Роше предложил ненадолго разойтись, чтобы не терять время. Расстояние в несколько метров их точно не убьет. Наверное.

Первый торгаш, в чьем ассортименте была броня и оружие, наотрез отказался помогать. Не сколько из-за Роше, сколько из-за того, что не планировал уезжать. Второй торгаш, которым оказался местный кузнец-краснолюд, просто послал в пешее эротическое. Получив два отказа, Роше пошел к третьему купцу.

Его ассортимент представлялся разношерстным: от украшений и заканчивая странного вида диковинных фруктов. Хозяин прилавка, тоненький мужчина с поросячьими глазками, громко зазывал покупателей скрипучим голосом.

— Доброго дня вам, милсдарь! — сказал торгаш.

— Доброго, — ответил Роше.

— Чего присматриваете? Не стесняйтесь, спрашивайте, все есть! — купец широким жестом указал на товар.

— Да я по другому вопросу, — сказал Вернон, но, ради приличия, глянул, что ему предлагают.

Ничего интересного. Старая серебряная посуда, стилеты, которыми никто никогда не пользовались по назначению, серьги, кольца, браслеты с цветными камнями. Среди ярких сверкающих украшений Роше заметил блеклый медальон. Он взял его в руки, присмотрелся.

— Откуда у тебя это? — сипло спросил Вернон. Короткие волоски на затылке зашевелились.

— Нашел, милсдарь. Нравится? Стало быть, из Темерии вы? Земляк! Для вас всего две кроны! — довольно ответил купец.

— Где? Где ты нашел, я спрашиваю? — Роше срывался на крик.

— Спокойно, милсдарь. Нашел по пути сюда, клянусь! — торговец опасливо отступил. Но это не помешало Роше схватить его за грудки и коромыслом перевесить через прилавок.

— Где именно?! — рявкнул Вернон, еще раз встряхнув напуганного купца.

— Помогите! — дрожащим голоском крикнул тот.

— Отвечай, сукин сын! Мне терять нечего, глотку перережу и даже не зачему!

Ответом оставался скулеж. Но Роше даже не думал отпускать бедолагу. На крики сбежались люди. Женщины громко ругали Вернона и требовали отпустить торговца, кто-то окликнул мужчин. Дети прыгали вокруг и верещали с народом.

Подоспевшие крестьянские мужики схватили Роше за руки и оттащили от купца, который побледнел и плюхнулся на землю. Вернон оскалился, вырвался. В его руках все еще сверкала безделушка. Началась бы драка, но Иорвет вовремя встал между мужиками.

— Вы простите его, он юродивый, с головой беды. В больничку веду его, — сказал Иорвет. Он заметил побрякушку в руках Роше, вытащил из кармана пару крон и кинул на стол, — всего доброго.

Иорвет с силой сжал запястье Роше и увел к дому с высоким забором.

— Ты чем думаешь, тупой ты dh’oine? Я договорился, чтобы нам помогли, а ты хули устроил? Чего ты так взъелся? Он наебать тебя решил? Что это? Зачем тебе эта хрень, патриотизм в жопе заиграл? — гневно выдал Иорвет и выхватил из чужих рук безделушку — старенький бронзовый медальон с тремя темерскими лилиями.

— Тебя ебать это не должно, — Вернон вырвал из рук эльфа украшение и сжал в кулаке, — закрыли тему. О чем ты там договорился?

— Да пожалуйста, — отмахнулся Иорвет, — я договорился с рыбаком. За сто крон он довезет нас до Третогора. Через час он уезжает, к вечеру будем там.

— Ты сказал ему, что нам нужно спрятаться? — спросил Роше. Он спрятал медальон во внутренний карман.

— Да, и вот тут есть загвоздка. Поедем в бочках. Рядом с рыбой.

Роше устало вздохнул и махнул рукой. Бывало и хуже.

Рыбак оказался спокойным и смышленым мужиком, пусть и безграмотным. Он не стал допытывать попутчиков зачем им тайно уходить из деревни. Даже чаем угостил, пока собирал пожитки.

Через час Роше и Иорвет залезли в бочки. Внутри было тесно и душно, ноги в согнутом положении нещадно затекали. А если представить, что они весь день проведут бок о бок с рыбным запахом, желание жить вовсе пропадает. Спасала только мысль о том, что скоро все закончится. Рыбак позвал мужиков. Те затащили на телегу бочки с пассажирами, а следом и бочки с рыбой. Рыбак двинулся в путь.

Спустя полтора часа боль в коленях стала невыносимой, что Роше и Иорвет единогласно решили вылезать. Они достаточно отъехали от деревни, чтобы ехать как люди, а не дохлая селедка. Иорвет уселся рядом со стариком, пока Роше сидел на краю повозки, свесив ноги.

— Да как ты постоянно ездишь с таким запахом? — Иорвет покосился на бочки и поморщился.

— Да я привыкши, — усмехнулся рыбак, дернув поводья лошади, — уж скока лет рыбой торгую. А чо, жрать-то все жрут, а рыба она и под лёдом есть.

— Тоже верно, — кивнул эльф. Он хотел задать еще один вопрос, но лошадь оглушительно заржала, вздыбилась, запрыгала на задних копытах.

— Тише! — прикрикнул рыбак, дернув поводья, — дурная совсем! Разгулялась, молодая. Дикая, хер воспитаешь, скока она от меня убегала.

Кобыла фыркнула, топнула копытцем и спокойно пошла рысью. Иорвет нервно повел плечами.

Он продолжал наблюдать за медленно сменяющимися пейзажами и проезжающими купцами. Изредка он беседовал с рыбаком, выслушивая старческие истории. Только чтобы не ехать тишине. Да и чего уж там, пусть и очередной dh’oine, а согласился помочь. Все равно жить ему осталось недолго. Роше же не горел желанием присоединяться к разговору. Он все еще сидел спиной к попутчиками и смотрел вдаль, перебирая в руках медальон.

Так продолжалось до вечера. Роше либо игнорировал слова Иорвета, либо отвечал односложно. От еды тоже отказался, сказал, что не голоден. Иорвет нахмурился. Не голоден, как же. В последний раз он ели на рассвете, перед тем, как пойти дальше. Сам Иорвет поел, но все еще чувствовал, как сосет под ложечкой. И это явно не его чувство.

Эльф вытащил из сумки печенье, которое выклянчил у Ибрис перед дорогой, и плюхнулся рядом с человеком.

— Ешь печенье, — сказал Иорвет, протягивая лакомство Вернону, — а то я съем твою долю.

— Не хочу, — буркнул Роше, отворачиваясь.

— Оно вкусное, — настаивал эльф, — а ты голодный сидишь. Я чувствую, как у тебя урчит в животе.

— Да ты заебал меня уже! Съеби! Жри сам, мне не надо! — заорал Роше, толкнув Иораета в плечо.

— Какая же ты arse, dh’oine, — огрызнулся тот. Эльф поднялся и вернулся к старику.

— Чота твой друг не в настроении. Обиделся? — спросил рыбак.

— Он мне не друг, — проворчал Иорвет, скрещивая руки на груди, — у нас… Цель общая.

Солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая дорогу в розово-золотистые оттенки. Ветер стал холоднее. Роше задремал от мерного покачивания и стука колес. Телега колыхнулась и резко затормозила. Вернон вскочил и схватился за рукоять меча. Он осмотрелся. Рыбак лежал на земле. Над ним стоял Иорвет и пытался что-то сделать.

Роше спрыгнул с телеги и подбежал ближе. Старик дергался в конвульсиях. Изо рта и из носа хлестала кровь, заливая траву и остатки снега. Он хрипло дышал через раз, и каждый вдох давался с боем. Еще пару минут бедолага мучался, трясся и хрипел. Но после затих и расслабился.

— Умер, — равнодушно сказал Иорвет, опуская голову рыбака. Он выпрямился, отпрыгнул и брезгливо отер руки о штаны, — bloede, это не Катриона?

— Нет, от Катрионы не умирают так внезапно. Это проклятие, — ответил Роше, — Ибрис писала в дневнике, что так же умерли стражи, которые много ходили возле ее дома.

— Это всего за несколько часов? — Иорвет нахмурился, но вдруг вскинул брови и посмотрел на Вернона, — ты что это, читал ее дневник? Ты взял его с собой?

— Да, читал, — сознался человек, — и мне похуй, что ты думаешь об этом.

— Ты отвратителен, — презрительно протянул эльф.

— Тоже мне, открыл великий секрет, — саркастично бросил Роше, — плевать. Пошли, уберем бочки и поедем в Корво.

Они бросили бедолагу на обочине. Очередной человек, который помог, умер. Хотя не заслужил этого. Но ничего не поделаешь — такова жизнь. Люди умирают каждый день.

Роше и Иорвет принялись стаскивать с телеги тяжелые бочки. Лошади, однако, это не понравилось. Она заржала, встала на дыбы и стала крутиться, стараясь сбросить с себя дугу и оглоблю. Роше кинулся успокаивать кобылу, но та не реагировала на голос и попытки погладить ее по шее. Лошадь стукнула копытами и помчалась по дороге. Вернон ухватился одной рукой за дугу, второй за вожжи, крепко уперся ногами в плотную землю. Кобыла только сильнее задергалась и скинула с себя человека. Роше с размаху упал лицом в утоптанный копытами и колесами грунт.

Иорвет почувствовал боль и жжение в носу. Нехило Роше стукнулся. Он встал, но стоял скрючившись и держался за нос. Эльф подошел ближе, наклонился. Из носа Вернона хлестала кровь, на скулах и губах остались крохотные ссадины. Он пытался остановить кровотечение, но едва ладонь у носа и мат мог помочь в таком деле.

— Да ебаный твой конь, — крикнул он, — какого хуя? Почему, блять, все всегда идет через жопу!

— Потому, что мы два неудачника, dh’oine, — вздохнул Иорвет. Он глянул на окровавленное лицо Роше и потянулся к платку на шее. Замер на секунду, усмехнулся, снял ткань и прижал к носу человека, — солнце садится. Скоро будет совсем холодно. Пошли, переночуем у озера.

На берегу водоема густо росли высоченные кусты рогоза. Они хорошо защищали от ветра и чужих глаз. Пока Роше плевался кровью, Иорвет развел костер и стал выкладывать из сумки сыр и хлеб. Одним печеньем сыт не будешь, да и Роше так ничего и не съел.

Вернон вновь отказался от еды. Сказал, что все еще не голоден и ушел к воде, чтобы отстирать платок и смыть с лица кровь. Иорвет проводил его гневным взглядом. С того момента на рынке Роше вел себя как обиженная девица. О чем эльф поспешил сообщить, едва человек вернулся.

— Так так и будешь строить из себя барыню? — ядовито спросил Иорвет.

— Что тебя опять не устраивает? — Роше закатил глаза. Но тут же прикусил язык. Ему, вдруг, вспомнилась фраза Ибрис, что они ссорятся, как старые супруги.

— Твоя рожа! — эльф раскинул руки, — дуешься весь день, вот-вот лопнешь. Я мог назвать тебя псиной и поругаться, но ты молчишь! Я не давал согласие на путешествие с бревном.

— А я не давал согласие на путешествие с занозой в заднице, — огрызнулся Роше, — мне, может, морда твоя остроухая надоела. Видеть тебя не хочу, вот и молчу.

— Да тут не в моем лице дело. Это из-за медальона, да? Признавайся, чей он? Твоей страстной дамы сердца?

— Завали ебало! — закричал Роше, вскакивая на ноги. Иорвет вскочил соедом, — Это Бьянки медальон, ясно тебе?! Бьянки! Я сам его ей подарил! Я же когда с твоей ебаной рожей столкнулся, нильфов от нее отвел! Оставил с Талером на месяцы, а теперь я даже не уверен, что она жива! У меня, кроме нее, нет никого! А ты доебался до меня, сукин ты сын!

Роше с силой толкнул Иорвета так, что тот едва устоял на ногах. Конечно, эльф ответил. Он, широко замахнувшись, ударил Вернона в скулу, за что получил смазанный и слабый удар в ребра. Хотя человек точно целился в живот, аккурат где свежий шрам.

Минуя кулак Роше, летящий в здоровый глаз, Иорвет толкнул человека к дереву и прижал его горло локтем. Вернон захрипел, зеркалом отразил оскал эльфа. Он приподнял ногу, уперся в бедро Иорвета и с силой толкнул.

Эльф потерял равновесие, полетел вперед, но Роше оттолкнул его так, что Иорвет улетел в заросли рогоза. Отдышавшись пару секунд, Вернон кинулся следом в кусты, чтобы продолжить бой. Иорвет продолжать не собирался. Он так и сидел на земле, наблюдая ужасную сцену.

В землю и стволы деревьев впились добрых три десятка стрел и арбалетных болтов. Под градом снарядов лежали тела трех солдат в реданской форме. У дуба, чуть поодаль, сидел белокурый эльф, прислонившись спиной к стволу. Из груди торчали два болта, а вся одежда была в крови, брызги доходили до самого носа.

— Эван, — сухо проговорил Иорвет. Он подошёл к трупу, сел на корточки, и осторожно убрал с лица перепачканные белесые волосы.

Роше осмотрелся, пощупал след на траве, потер между пальцев кровь. Скоя’таэли прошли здесь не меньше трех дней назад. Помимо одного павшего, среди них есть и раненые. Уж слишком яркий шлейф вел в густую чащу.

— Они прошли тут давно, — сказал Роше. Он подошел ближе к Иорвету, который неотрывно смотрел на мертвого товарища, — мы не догоним.

— Я знаю, — едва слышно ответил эльф.

Иорвет закрыл товарищу веки, коснулся ладони. Он не мог пошевелиться. Эван давно был в рядах «белок». Он тоже сражался в бригаде «Врихедд».

Сколько еще скоя’таэлей пало? А сколько еще падёт? Слишком много.

Роше помялся на месте, переступил с ноги на ногу. Пальцы нервно дрогнули, по плечам побежали мурашки. Внутри что-то болезненно ныло. Вернон прикрыл глаза, прислушался к собственным чувствам. Под ребрами тянуло. С кровью по телу разливалась легкая слабость. В глазах щипало, но плакать не хотелось. Роше прижал руку к груди. Это не его чувства. Они походили на дуновение ветра, касающегося кожи. Однако стоило слегка сосредоточится, как чужая тоска становилась… Такой родной и знакомой.

Роше открыл глаза. Иорвет не двинулся с места и все еще невесомо касался пальцами холодной кожи товарища. Вернон чувствовал себя соломенным чучелом посреди изящного эльфского храма.

Он сделал неуверенный шаг, присел рядом. Протянул руку, но дотронуться не смог. Он сжал пальцы, до боли впиваясь в ладони ногтями. Вернон прислушался еще раз. Больно.

Роше разжал пальцы и осторожно опустил ладонь на плечо Иорвета. Эльф не повернулся. Он опустил голову и до боли прикусил губы. А следом накрыл руку человека ледяными пальцами и сжал.

Иорвет поднял голову и встретился с сочувствующим взглядом карих глаз.

— Пойдем обратно, — негромко сказал Вернон, сильнее сжимая плечо эльфа.

Иорвет кивнул. Они вернулись к костру и молча расселись по разные стороны.

Иорвет смотрел в костер. Он не замечал, как пристально Роше на него смотрит. Не замечал, как человек вдыхает, пытается сказать что-то, но каждый раз проглатывает слова. Как собирается с мыслями, как репетирует одними губами, но не может выдавить из звука.

— Иорвет, — наконец позвал Роше, — мы…

— Тише, — вдруг сказал эльф. Он оживился, вскочил на ноги и схватил лук, — я слышу кого-то.

— Где? — спросил Вернон. Он обнажил меч и крепче сжал рукоять.

Иорвет накинул стрелу на тетиву и указал на заросли, за которыми они нашли труп. Роше медленно подошел к рогозу, осторожно отодвинул стебли мечом. Вдруг миг в глазах поплыл рябью, голова закружилась и он рухнул на траву.

— Вернон! — крикнул Иорвет. Он кинулся к человеку, но не сделал и трех шагов, как потерял сознание следом.