Эмма и Киллиан приземлились прямо на скрипучие доски причала в доках. Их разделяла невидимая стена, не позволяющая не видеть не слышать друг друга.

        На этот раз представленная картина была общей для каждого.

        Как и призрак будущего.

        – Нил!

        – Бэй!

        Воскликнули они одновременно, глядя на старого знакомого.

        В глаза било яркое холодное солнце, а ветер дул с такой силой, что было трудно стоять.

        Нил с печалью во взгляде посмотрел на каждого по очереди и, поприветствовав, начал свой рассказ. Ни Эмма, ни Киллиан не знали, что он обращается к ним обоим. Со стороны каждого казалось, что он говорит всего с одним человеком:

        – Пришло время узнать правду. Когда вы, полные сомнений и страхов, расстались в сочельник, вас настигло заклинание. Урсула, Круэлла и Малифисента под руководством Тёмного мага создали мощнейшее проклятие. Это проклятие Скорбных душ. Оно находит человека, испытывающего боль, ужас или сомнения, увеличивает эти чувства в несколько раз, заставляя человека переживать чудовищные муки. Становятся слышны голоса, а перед глазами встают страшные картины, пока тот, кто попал под действие заклятия, окончательно не сойдет с ума.

        Эмма отшатнулась, а Киллиан почувствовал прилив злости. Темный снова настиг его.

        – К счастью, – проговорил Нил, – Реджина смогла остановить проклятие. Уничтожить его невозможно, но с помощью светлой магии она смогла немного блокировать его и призвать нас, духов Рождества. Мы явились к вам обоим. И я – ваш призрак будущего. Теперь вам открылась истина. Но этого мало. Чтобы победить заклятие, вы должны увидеть будущее. Вы должны увидеть, что оно с вами сделает, если вы не будете бороться.

        Он щелкнул пальцами, и перед Эммой и Киллианом возник «Весёлый Роджер» и…

        Они оба.

        Из будущего.

        Эмма с ужасом смотрела на похудевшего Киллиана с темными кругами под глазами и несчастным выражением лица. Крюк не мог отвести взгляда от Эммы из будущего, которая словно съежилась, стала меньше. Волосы её были спутаны, а взгляд был тусклым и безжизненным.

        Оба стояли друг напротив друга, смотря куда угодно, но только не в глаза.

        – Так значит, ты уплываешь? – равнодушно спросила «будущая» Свон, обнимая себя руками.

        – Мне не стоит оставаться в городе, где я сотворил немало зла, – таким же тоном ответил Киллиан, – нужно многое обдумать, я уверен, тебе будет лучше без меня.

        – Наверное, – протянула Эмма, кажется, даже не слушая.

        Крюк отвернулся от неё, намереваясь подняться на корабль.

        Свон из будущего не пошевелилась, она не сказала ни слова и остекленевшим взглядом смотрела в пространство.

        Кажется, в их душах не осталось ничего, кроме чудовищной пустоты и тишины.

        Надежды больше не было.

        Но в эту самую секунду, Эмма и Киллиан из настоящего, что со страхом, который нарастал всё больше и больше, одновременно и громко, со всей яростью и любовью, нежеланием мириться с таким положением вещей, но желанием что-то изменить, воскликнули:

        – НЕТ!

        И столь же одновременно, но совсем тихо прошептали:

        – Я люблю тебя.

        Раздался треск подобный тому, что бывает, когда ступишь на тонкий лед, а затем всё пространство вокруг них стало покрываться миллиардом трещин. Эмма вытаращила глаза, Киллиан попятился.

        А трещины всё росли и росли, пока треск не сменился внезапным взрывом, и оба не почувствовали, как земля ушла из-под ног, и они начали куда-то падать.

***

        Киллиан плюхнулся на спину с негромким криком. Ему казалось, что он летел вечность и с огромной высоты, но, что странно, падение вышло совсем безболезненным.

        Вокруг было очень темно. Лишь слабый свет, бьющий из неизвестного направления, давал ему понять, что он вновь очутился на пристани.

        И тут, следом, столь же неожиданно и мягко из предполагаемого портала вылетела Эмма и рухнула прямо на Джонса.

        Она что-то пробормотала, прежде чем подняться на локтях. Посмотрев вниз, она не поверила своим глазам и прошептала:

        – Киллиан?

        – Свон?

        Оба тут же вскочили, глядя во все глаза друг на друга. После всех испытаний, призрачных приключений и той боли, которую они испытали, они не могли верить ничему, что было у них перед глазами.

        Но образы любимых не растворились в воздухе и не исчезали, подобно призракам. Киллиан осторожно протянул руку вперед, Свон повторила его жест.

        И как только их ладони соприкоснулись, сплетя пальцы, они наконец-то смогли поверить: это не было видением.

        Эмма нервно рассмеялась, а затем, не давая себе опомниться, подошла вплотную к Крюку, дотронулась до щеки и нежно прильнула к его губам.

        Тот немедленно привлёк её к себе, обнимая одной рукой, чувствуя её каждой клеточкой, желая продлить этот миг, но всё ещё не до конца веря, что всё закончилось.

        Или нет?

        Немного отстранившись, Эмма посмотрела на него, улыбнувшись:

        – Счастливого Рождества, Киллиан!

        Тот тоже улыбнулся:

        – Счастливого Рождества, Эмма!

        И тьма вокруг них вдруг стала рассеиваться словно туман, отступая в стороны и давая проникнуть свету.

        Раздался шум ветра, и сильная метель началась словно с игрушечном стеклянном снежном шаре.

        Крюк рассмеялся, глядя на происходящее вокруг и заключил Эмму в объятия. Та уткнулась носом в его плечо, ощущая такой знакомый запах кожи и морской соли и, счастливо вздохнув, прошептала:

        – Мы ведь ещё спим, да?

        Киллиан напрягся и внимательно и посмотрел на неё:

        – Почему ты так думаешь?

        – Странное чувство, – пожала плечами Свон, – но я уверена, что это так.

        Тьма всё продолжала отступать в тот миг, когда над их голосами раздался голос, в котором они узнали хор всех призраков, посетивших их этой ночью:

        – Вы смогли открыться друг другу и вспомнить истинный смысл, Рождества. И да, вы ещё не очнулись. Так что постарайтесь сделать это поскорее.

        Эмма и Крюк переглянулись. Заставить себя проснуться? Но как?

        Однако не успели они подумать об этом, как волна света затопила их обоих, неся прочь из мира духов.