С похода в больницу ничего не изменилось. Чимин чувствовал себя очень виновато перед Юнги за то, что теперь буквально избегал его общества. Даже когда парень специально подсаживался ближе, чтобы поговорить, омега просто сбегал под невинными предлогами в виде туалета или тошноты, а потом старался не возвращаться к Юнги, уходил в другую комнату или садился как можно дальше.

Чимину самому от себя противно становилось. С каждой такой выходкой вина оседала в душе всё больше и больше. Ему ни в коем случае не был противен Юнги, однако какая-то непонятная боязнь была. Она росла ещё больше, когда сердце начинало биться быстрее при едва уловимом аромате кофе, которым, вроде бы, пахнет всё в доме, включая самого Чимина, но то был немного другой запах, исходящий от его владельца. С каждым разом убегать от Юнги хотелось всё меньше и меньше. Откуда-то появилось мерзкое чувство тоски, и постоянно хотелось обниматься. В те моменты, когда Юнги старался поддерживать бойкот Чимина, омега подолгу смотрел на него с легко читаемой тоской во взгляде. Хочется, чтобы обняли, приласкали, понежили, но не так всё должно ведь быть. Страх брал каждый раз своё, и омега прятался за книгами. Хотелось сжимать не твердую обложку в пальцах, а чьё-нибудь тело, желательно, пахнущее кофе.

Чимину с каждым днём становилось всё более неловко. Жить в доме с двумя альфами, которые почти всегда тусят на работе, конечно, хорошо, но они также не позволяют омеге ничего делать. В квартире всегда чисто, что удивительно, Чимин ни разу так и не видел, чтобы хоть кто-то убирался здесь, однако отсутствие пыли говорило об обратном. Еда всегда имелась и была расфасована по контейнерам с надписями. За Чимина буквально делают всё, ему остаётся лишь быть паинькой, принимать чужую доброту и читать. Ни один сериал или дорама почему-то не идут, зато книги — на ура. Чимин просто растворился в литературе.

— Ты плохо ешь, — замечает Юнги в один день, когда всё же Чимин соглашается с ним поесть. — Что-то случилось?

— Просто не хочется, — омега тут же откладывает палочки в сторону, опуская глаза, плохая была идея наладить общение, следует ретироваться. — Спасибо.

Чимин даже кивает головой в поклоне, глаз всё ещё не поднимая. Аккуратно встаёт из-за стола и собирается снова сбежать в спальню, вроде бы, там ещё были книги на полках.

— Может, поговорим? — просит Юнги, в спину Чимина.

Юнги всё это время чувствовал себя очень паршиво. С момента их поцелуя и похода в больницу они так толком и не разговаривали. Мин винил себя в том, что оказался не лучше какого-то мудака, полез и надавил на Чимина, а тот ведь сломался. Юнги всё ещё молился на то, что омега его простит, и, обсудив всю ситуацию, они придут к конструктивному выводу, и всё встанет на свои места. Требовать любовь от кого-то Юнги не будет. Если нет — значит, нет. Он готов к любому поведению Чимина, но он обязательно поможет ему, хотя бы встать на ноги.

— О чём? — останавливается Чимин, но не оборачивается. Давно они не смотрели друг другу в глаза, давно Юнги его не читал.

— О том, что тебя волнует, — поясняет Мин, прокашливаясь; наверное, пришло время закончить ненужное игнорирование и поставить всё на свои места. — Тебе некомфортно находиться рядом со мной.

Он даже не спрашивает, а утверждает. Чимин вмиг бледнеет, а в голове лишь одно:

«Комфортно, даже очень, и пахнешь ты вкусно».

— С чего ты взял? — быстрее, чем следовало спрашивает он, а мурашки так и покрывают руки под пластырями. Он всё ещё их наклеивает.

— Ты постоянно в книгах, — просто отвечает Юнги, складывая руки на груди. — Намджун столько не читает, сколько ты. И ешь плохо, когда я рядом, — альфа буквально взглядом спину прожигает, что Чимин чувствует всем своим нутром. — В одиночестве ты съедаешь все порции, которые мы делаем. И сейчас, — как-то чересчур печально вздыхает Юнги, — Ты стоишь ко мне спиной.

И добавить больше нечего. Чимину до ужаса стыдно. Всё правда, и всё так и есть. Но это больше не некомфорт, это больше собственные тараканы в голове, которых почему-то травить не получается. Чимину нужно другое, ему нужна забота и любовь, отказываться от такого глупо, но он давно смирился со своей глупостью.

— Мне просто неловко, — честно признаётся Чимин, поджимая губы, и всё-таки поворачивается обратно к Юнги, чтобы посмотреть в его лицо. Стыдно и снова страшно. — Я нахлебник какой-то, ещё и с ребенком.

— Не нахлебник ты, я сам тебя сюда привёл, значит, мне и обеспечивать, — спокойно говорит Юнги, но выражение лица не меняет, какая-то суровость, что Чимину ещё более неловко. — Подойди сюда.

Омега даже вздрагивает от такой просьбы. Хочется и колется. Будь он не таким замороченным, то непременно бы подошёл к Юнги сразу же, обнял бы его, повис, как маленькая коала и никогда бы не отпускал. Но это Чимин... и Чимину стыдно за себя, а заслуживает ли он вообще стоять с таким Юнги рядом? С добрым, уважающим и понимающим Юнги рядом.

Всё же Чимин на носочках подходит к альфе, боясь встретиться с ним глазами. Чем ближе — тем страшнее.

— Ты выбрал меня, хотя в мире есть куда более привлекательные люди, — шепчет Чимин, всё же беря себя в руки и заглядывая в глаза Юнги, пусть читает, пусть скажет, что он чувствует, потому что, кажется, омега уже сам запутался.

— Только у этих привлекательных людей в глазах пустота, — говорит Юнги, заглядывая в тёплые шоколадные глаза. — Ни души, ни мозга, одна лишь внешность.

— Ну, смотря на моё положение, можно сделать вывод, что мозга мне тоже не хватает, — совершенно спокойно говорит Чимин, поджимая губы, но уже не боясь, Юнги прыскает от такого заявления и, обнимая за талию, усаживает омегу на своих колени без разрешения. Пак тут же реагирует, выбраться не пытается, но и расслабиться не может. — Ты чего?

— Хочу посмотреть на тебя вблизи и насладиться твоим ароматом, — утыкается ему в шею альфа, ведя кончиком носа по бархатистой коже, наполняя свои лёгкие сладким мёдом, что патокой стекает прямо в сердце. — Если тебе будет противно и неуютно, скажи.

— Ты потом будешь пахнуть мной, — усаживается удобнее Чимин, прижимаясь ближе к альфе, вот этого хотелось. — Ты ненормальный.

Чимин сам метается в своём сознании, потому что не понимает, что творит, и правильно ли это всё. Одна часть разума просит прекратить всё это сейчас же, другая просит продолжать, потому что тактильный голод был в омеге всегда, а чувствовать человека рядом — слишком дорогая роскошь для него, он просто наслаждается моментом. Внутри что-то приятно ёкает, возможно, сердце, а возможно — душа, скучающая по теплоте хоть кого-нибудь. Чимин всегда был собственником и любил внимание, которое он почему-то заслужить не мог. Неужели эта сказка — правда расплата за все те страдания?

— Я и хочу пахнуть тобой, — тихо говорит Юнги, укладывая подбородок на плечо омеги. — Сегодня новеньких приведут записываться, не хочу, чтобы кто-то клеился ко мне. У меня же семья есть.

— Придурок, — смеётся Чимин и тянется рукой к столу, подцепляя какой-то кексик. — Я нужен тебе ради запаха?

— Нет, — сонное спокойствие в голове заставляет сердце Чимина трепетать ещё больше. Здесь тепло и приятно, здесь спокойно. Юнги тихонько мурлычет в самое ушко. — Если посмотреть тебе в глаза, то можно влюбиться, я случайно посмотрел.

— Только для тебя эти глаза хороши, — Чимин совсем расслабляется в объятьях альфы.

И вкусно пахнет, и тепло, и хорошо. Внутренний Чимин ликует. Ему нужно было именно это, просто пообниматься, пошептаться и съесть этот манящий кексик из вазочки пряностей.

Внезапно всю идиллию прерывает хлопок двери и очень громкий ор из коридора, не сулящий ничего хорошего:

— Это пиздец, хён!

— Ничего не было! — пищит высоким голосом кто-то в ответ.

Чимин тут же выбирается из греющих объятий альфы и вскакивает на ноги, на что Юнги недовольно цокает. Ну всё же было просто замечательно. Его не оттолкнули, они даже вроде поговорили и всё просто отлично. Но нет...

— Не бойся, это просто Намджун, — спокойно реагирует на вполне себе странную ситуацию Юнги и аккуратно подцепляет пальцами чиминову ладонь, подзывая парня к себе обратно, но тот и руку убирает, и отходит на пару шагов. Ладно, возможно, не всё замечательно. — Что случилось?

В гостиную заходит взъерошенный Намджун с очками в толстой оправе на носу, за шкирку таща за собой надутого мальчика. Омега, как догадывается Чимин. И ему тут же делается не по себе. Он не один, кто это, и так ли Юнги искренен в своих намереньях?

— Он опять таскался с Тэхёном, вместо уроков! — отпускает омежку Намджун, подтолкнув того в сторону Юнги.

— Да неправда это! — зло пищит мальчик в ответ, дуя губы на альфу.

— О, а твоя шея говорит о другом, — с напускным сарказмом произносит Намджун, показывая рукой на омегу. — Вы только посмотрите на него!

— Намджун, спокойней, — просит Юнги, поглядывая на заметно занервничавшего Чимина.

— Дай мне номер Тэхёна, — требует альфа, подходя к мальчику ближе, тот пятится к Юнги.

— Не дам!

— Я просто поговорю с ним, — Намджун складывает руки на груди, пытаясь успокоить себя в первую очередь, а потом приняться за омегу.

— В прошлый раз вы, — делает акцент на последнем слове омега и злобно зыркает на Юнги и Намджуна — Запретили ему подходить ко мне!

— Но он, видимо, не услышал, — сухо смеётся Юнги, поднимая из-за стола и относя посуду на кухню, омега поглядывает на него, чувствуя, что теряет союзника в лице Мина.

Чимин ещё больше испугался сцены, что сейчас перед ним разыгрывали.

Школьник омежка, совсем маленький ещё. Юнги ведёт себя так, будто бы всё происходящее — норма. Что за Тэхён? Что это вообще за ребёнок? Почему здесь Намджун, если он должен быть на работе? Что вообще происходит?

Паника медленно, но верно накрывает сознание Чимина, и он становится на пару тонов бледнее.

— Вот посмотри, ты напугал Чимина, — отчитывает Намджун школьника. — Извинись перед ним.

Парень тут же разворачивается и кланяется в сторону Чимина, складывая руки в простительном жесте.

— Что? — не успевает спросить Чимин, как его перебивает Юнги и струя воды из-под крана.

— Чонгук-а, ну ты чего, не дай себя сломать, — даёт наставление Мин, моя тарелку, Чимин поворачивается на него. — Как хён тебя учил?

— Хоби запретил мне материться, — всё ещё в поклоне говорит омежка, поглядывая то на Юнги, то на Чимина, который вообще выпадает из реальности с этой ситуации.

— Ну если сам Хоби, то ладно, — вздыхает на него Юнги, выпуская смешок.

— У тебя есть сегодня работа? — напоминает о своём существовании Намджун, а Чимин так вздрагивает от его непривычно строгого голоса, что даже рукой за сердце хватается.

— Да, детишек записываем, — уже устало говорит Юнги, выключая воду. — Я бы остался, но мне обещали премию.

— Бля, у меня тоже, — хмурится Намджун, измеряя взглядом омегу. — Он же сейчас опять к Тэхёну сиганёт, за ним следить надо, — омега замирает на секунду, распрямляясь, и Чимин клянётся, что видел улыбку маленького дьяволёнка на милом личике паренька. — Хосок тоже с клиентами.

— О, за мной Чимин присмотрит! — резко разворачивается на сто восемьдесят градусов Чонгук, лучезарно улыбаясь хмурому Намджуну, который становится всё мрачнее и мрачнее. — Он же старше! И опытнее!

— Ну не намного он и старше, — кривит губы Намджун, смотря на всё ещё не понимающего ничего Чимина.

— Просто попробуем. Чимин же не против? — омега подлетает к Чимину, обнимая его двумя руками и смотрит такими кукольными глазами, что Чимин, сам не зная почему, мотает головой на согласие. В этот момент он совсем теряется и вообще ничего не соображает.

— Мне это не нравится, — цокает Юнги то ли на идею оставить Чимина с мало знакомым ему человеком, то ли на то, что его Чимина кто-то обнимает.

Омега, однако, загорается идеей, сияет ярче, чем начищенные туфли на солнце. Подействовав неимоверно заговорщицким взглядом на Чимина, паренёк точно с таким же рвением обнимает Юнги, наваливаясь и повисая на нём сверху. Пак вообще окончательно потерялся во всей сцене, происходящей у него на глазах, что растерянно стоял посреди гостиной и не понимал, что ему делать. Он даже забывал дышать, ну ему так показалось, когда он решил успокоиться и попросить хоть каких-то объяснений. Но просить ничего не пришлось, потому что Юнги чувствовал его, да и, наконец, познакомить с новым чудом света, который больше был похож на слишком энергичного кролика, чем школьника, стоило.

— Чимин, это Чонгук, — произносит Юнги с лицом крайнего неудовольствия, пытаясь снять с себя омегу. — И он мечтает сбежать к своему горе-любовнику, — поясняет Юнги, на что Чонгук активно кивает, подтверждая слова старшего. — Чонгук, это Чимин, — обращается Мин уже к омеге, взяв того за плечи и заглянув в шубутные глаза. — Он в положении и старше тебя, относись уважительно.

— Понял, — быстро-быстро кивает Чонгук несколько раз, уже полностью выбираясь из рук Юнги.

— Это плохая идея, Юнги, — цокает Намджун, складывая руки на груди, ему вообще не нравится затея Чонгука, да и он, наверное, единственный, кто не сшибается под кукольным взглядом младшенького. — Смотри, чтобы от Хоби тебе потом не влетело.

Юнги шумно вздыхает, пытаясь принять правильное решение. Чонгуку нельзя с ним на студию, особенно с его разговорчивостью. Мало того, что он может проболтаться о новых песнях, выложить что-то в сеть, так он запросто отвлечёт и так неопытных артистов от работы и совсем собьёт всех с толку, а что хуже, его могут посчитать как потенциального жениха Юнги, чего он, естественно, не хочет при наличии Чимина. Намджун тоже не возьмёт с собой на работу Чонгука, потому что тот уж слишком резвый для тихого офиса со сходящими с ума от стресса работниками.

— Чимини, прости, — доносится от Юнги жалобная просьба. — Присмотришь за Чонгуком?

— Ладно, — неуверенно кивает Чимин, всё ещё мало осознавая, во что ввязался. — Опыт с детьми не помешает, — и, чтобы показать больше неуверенности, он со страхом сглатывает. Чимин не представляет себя в роли няни для подростка, он сам-то вряд ли намного старше этого школьника.

Юнги с Намджуном не дают никаких указаний, ссылаясь на то, что Чонгук всё-таки взрослый и ему особого ухода не требуется, так что они просто уходят. Правда, Ким очень пристально смотрел на Чонгука, у которого улыбка с лица не слезала от своей гениальности.

Только услышав щелчок двери, повествующий, что оба альфы ушли из дома, Чонгук подлетает к столу и начинает есть буквально всё, что на нём лежит не ровно, а что лежало ровно, он двигает и кусает. Чимин стоит в шоке, потому что никогда ничего более энергичного в своей жизни не видел. Это не человек, это — маленький кролик, который очень шустро поедает вкусные кексики, на которые сам Пак уже глаз положил, пока нежился с Юнги.

— Так, тебя Чонгук зовут? — осторожно спрашивает Чимин, пытаясь не нарушать трапезу омеги.

— Ага, — кивает Чон, выискивая все вкусности на столе. — А ты Чимин, приятно познакомиться.

— Голодный? — задаёт очевидный вопрос Пак, всё ещё надеясь на хорошую, спокойную беседу с этим маленьким чудом.

— Есть немного, — с набитым ртом произносит Чонгук, пряча за щёку какую-то сладкую помадку.

— Там ещё осталось риса, подожди, я сделаю, — дрожь проходится по всему телу, оказывается, голодный омега будет пострашнее двух альф с непонятными намерениями, у которых случайно приютился Чимин. Интересно, он со стороны выглядит так же, когда голоден? — Ты школьник?

— Типа того, — отмахивается Чонгук, усаживаясь за стол, тут же сбрасывая свой жёлтый школьным пиджак на пол. — Ты правда залетел от какого мудака?

— Эм, — Чимин теряется в вопросе, похоже, что у омеги не только аппетит ужасный, но и манеры тоже. — Типа того, — Чимин аккуратно ставит чашку с рисом напротив Чонгука.

— Круто, — Чонгук тут же придвигает мисочку к себе ближе, вливая туда какой-то из соусов, оставленных на столе, и начинает всё перешивать ложкой, которая лежала перед его носом и была явно не для риса. — Ну, в смысле, это тупо конечно.

— Спасибо, — ну, а больше и сказать Чимину нечего. Он уже понял, что ничего хорошего его положение явно не сулило, но оставить его маленькую любовь было ценнее, да и изменить что-то в целом, при нынешнем раскладе, он не хотел.

— Не подумай ничего плохого, — кивает Чонгук, начиная наконец жевать всё, что успел спрятать за очаровательными детскими щеками, – Просто это реально тупо.

— Я знаю, — Чимин даже не смотрит в сторону омеги.

— Хоби-хён мне все уши про тебя прожужжал, о том, какой ты бедный, — Чонгук отправляет ложку риса в свою пасть. — Теперь у меня презервативы везде, где надо и не надо напиханы, могу поделиться.

— Да поздно уже, — бубнит Чимин себе под нос.

— Что?

— Чем увлекаешься? — тут же переводит тему Пак, гостеприимно улыбаясь незваному гостю.

— Школой, — загибает один палец Чонгук, — Тэхёном, — второй, а потом отмахивается и принимается снова за рис. — Иногда читаю, — и начинает смеяться, — Намджун, представь себе, полбиблиотеки привёз домой, — Чимин закатывает глаза, будто он не знает, он был прямым свидетелем этого чуда, собственно, так их знакомство и началось. — А так, по мелочи: быстро начинаю — быстро бросаю.

— А сколько тебе лет? — интересуется Чимин, бегая взглядом по комнате, ища, чем бы себя занять, чтобы побыстрее время закончилось и Чонгука забрали. Он быстрый, он шумный, он милый, но почему-то на молекулярном уровне начинает подбешивать.

— Пятнадцать, — просто отвечает Чонгук, собирая рис со стенок мисочки.— Не против, если Тэхён сейчас сюда подъедет?

— Что? — Чимин застывает на месте, начиная хмуриться точно так же как, и Намджун. — Нельзя.

— Да пофиг, он нравится Юнги-хёну, — смеётся Чонгук, шутро доставая телефон из внутреннего кармана ранее выкинутого пиджака, и начинает что-то быстро печатать.

Чимин понимает, что прямо сейчас Чонгук, вероятно, отправил сообщение Тэхёну о том, где он находится, чтобы тот приехал. Кто такой Тэхён, Пак вообще понятия не имеет, он до сих пор не понимает, что такое Чонгук и почему всё так быстро. Чимин готов за волосы хвататься и кричать внутри о том, что маленький омега, вероятно, не воспринимает его как взрослого, всё-таки у них всего лишь три года разница, да и оба они ещё слишком наивные для этого мира. Пак просто не понимает, что делать сейчас. Сюда Тэхёну нельзя, ведь Намджун ругался на него. Но Юнги шутил про Тэхёна, и Чонгук сказал, что он ему нравится. Что вообще сейчас происходит?

— Я отойду, — нервно говорит Чимин, совершенно не понимая, что ему делать.

Хочется забиться в уголок и поплакать, а может, покричать, ну или просто уставиться в стенку, и чтобы никто не трогал. Чимин понимает, насколько важна для него тишина.

Ему и раньше доводилось бывать в шумных компаниях, где на квадратный метр таких Чонгуков вдвое больше, чем Чимин видит сейчас перед собой, но несколько дней в спокойствии решительно переменили его мнение о жизни тусовщика.

Чимин ещё раз мысленно поблагодарил Юнги за весь тот комфорт, который сейчас ему предоставлен, и ещё раз мысленно проклял себя за то, что ввязался и сбежал со своим уже бывшим в мир вечных вечеринок, к которым прилагался алкоголь и наркотики. Об одной мысли о прошлом, которое не так далеко и ушло от Чимина, его передёрнуло, мурашки табуном пошли по коже, когда парень скрылся в ванной.

Просидел на крышке унитаза он ровно до того момента, пока не услышал, как Чонгук бежит к двери и распахивает её, впуская новый аромат и, естественно, его обладателя. Что-то резкое, новое, очень похожее на острую мяту.

— Чонгук-и, — слышится из прихожей низкий мужской голос, Чимин аккуратно выглядывает из ванной комнаты, пытаясь быть как можно незаметней. — Знаешь, мы на территории врага, нужно ретироваться.

Омега уже хочет выдохнуть с облегчением. Если Чонгука заберут, то Чимин, в принципе, может сказать, что Тэхён его напугал своей массивностью, потому что буквально то, что видно — это омежка, которого полностью закрыли чужие руки. Чон просто растворился в чужих объятиях. Чимин снова сглатывает со страхом, потому что Тэхён очень внушительных размеров, кажется, что он даже больше Намджуна, а Намджун, на секундочку, похож на убийцу, если не знать его хорошо.

— Меня потом придушит Намджун, если оставлю одного его, — смеётся Чонгук, куда-то в грудь Тэхёну, пытаясь поймать его глаза своими — до умиления детскими, наивными.

— Кого? — не понимает альфа, чуть хмурясь.

— Чимина, он там, — кивает на дверь ванной, которая тут же плотно закрывается, Чимин не хочет, чтобы его вообще видели, находили, выгребали из тайного убежища, не надо. — У него депрессия, он узнал, что беременный.

— О как, — доносится от Тэхёна и дальше следует легкий смешок. — Покажешь его?

Чонгук активно кивает, но выбираться из объятий не хочет, так что просто улыбается. Они так стоят довольно долго, пока Чимин собирает всю свою силу и наконец выходит в свет, точнее, в прихожую с широкой улыбкой приветствовать ещё одного незваного, нежданного гостя.

— Здравствуй, — кланяется Чимин, представляясь. — Меня зовут Чимин.

— Я Тэхён, приятно познакомиться, — отзеркаливает улыбку альфа, кивая головой, всё ещё не выпуская мальчика из своих рук. — Это правда?

— Про беременность и то, что это не от Юнги? — с ходу выпаливает Чимин, зная, что терять ему уже нечего, его точно сегодня не похвалят, а осудить всегда успеют, так что лучше принять всё как можно быстрее и избежать неловкостей. — Да.

— Фигасе, — выдыхает Тэхён, ослабляя свою хватку, из-за чего Чонгук буквально падает с него на пол, прямо в прихожей. — И как ты себя чувствуешь?

— Что?

— Как ты себя чувствуешь? — повторяет свой вопрос Тэхён, поднимая Чонгука одним рывком и ставя того на ноги. Мальчику вообще ничего не кажется странным, так что он просто уходит на кухню. — Ешь что-нибудь странненькое?

— А, нет, — Чимин мотает головой, отходя на несколько шагов от Тэхёна, ища что-то, на что можно присесть, голова почему-то начинает кружится. — Меня немного тошнит периодами, чаще всего рано утром.

— А ты чувствуешь его? — Тэхён подходит на пару шагов ближе.

— Кого? — Чимин теряется, бегая взглядом по комнате, ища опоры хоть в чём-то, в глазах начинает темнеть.

— Ребенка, — поясняет Тэхён, хватая Чимина за плечи, чтобы он не уходил от него и ответил на все интересующие вопросы. — Мозг тоже медленнее работать начал?

— Просто, — Чимин держится, стараясь не отталкивать слишком мятного альфу, из-за чего глаза резать начинает, он прикрывает их. — Голова закружилась. Нет, я пока не чувствую ребёнка.

Тэхён загорается новостью о том, что прямо перед ним стоит, вообще-то, висит на его руках, беременный молодой омега. Альфа отвлекается от расспросов только в тот момент, когда Чонгук канючит его съесть кексики, которые он стащил со стола ради него. Тэхён отпускает Чимина, а тот делает ещё пару шагов назад, ища диванчик в прихожей, но так его не найдя, падает прямо на пол.

***

— Ким Тэхён! — Хосок появляется тут как тут, весь взъерошенный, с чёрной краской на щеке, в рабочей униформе. Его голос отскакивает от бледных больничных стен, продолжаясь эхом по всему коридору.

— Я ничего не делал! — моментом поднимает руки вверх альфа, пока на его коленях мирно лежит Чонгук, даже не дёрнувшийся из-за крика своего брата, играя в какие-то гонки на своём телефоне.

— У Юнги работа! — Хосок в два шага оказывается перед парой, тут же принимаясь их отчитывать. — У Намджуна — тем более! Я только закончил! Ты не представляешь, какой беспорядок на студии! — Чон недовольно вздыхает, скрипя челюстью. — Что с Чимином?

— Он в обморок грохнулся, — сообщает довольный Чонгук, не прерывая свою игру.

Хосок даже сказать ничего не может. Он пару раз раскрывает рот, тут же закрывая его назад. Потом просто вырывает телефон из рук мальчика, пряча его куда-то в карман. Чонгук вмиг становится недовольным, стреляя гневным взглядом в своего брата, пока его за грудки школьной рубашки не поднимают в положение сидя и не отвешивают подзатыльник.

— Хён! — начинает скулить Чонгук, переводя взгляд на растерявшегося Тэхёна. — Хён!

Тэхён тут же укрывает мальчика в своих объятиях, пожимая плечами на недовольного Хосока, который к своему недовольству теперь стал ещё и чересчур нервным.

Хорошо, что они догадались скорую вызвать, а не просто перетащить Чимина на более удобную поверхность для сна, как поначалу предложил Чонгук. Ну он же дышал, а значит, очнулся бы чуть позже, к ним-то какие претензии?

Тэхён хоть и был не самым лучшим человеком на свете, что прекрасно учуял Хосок, который вообще не хотел подпускать своего младшего брата к этому шкафу, но мозги имел, так что он и звонил в скорую, прося помочь. Врачи хоть и не торопились, но приехали и забрали Чимина, попросив парней поехать с ними, чтобы заполнить личную информацию о пациенте.

— И какого черта вы опять вместе? — чрезвычайно громко для больничного спокойствия спрашивает Хосок, нервно дёргая ногой.

— Это любовь, хён, — просто отвечает Тэхён, поглаживая Чонгука по голове.

— Телефон отдай, — просит омега, выглядывая из-под огромной руки альфы.

— Ты можешь быть чуть серьезнее? — просит Хосок, но, встретившись с кукольными глазами младшего, не может устоять. — Слушай, не делай так, — он отворачивается, доставая телефон из кармана, и не смотря протягивает назад парню. — Чужое здоровье очень важно. Ты не один, Чонгук-и, в этом мире.

— Да, да, — кивает он на уже неважные слова хёна, ведь слушать их не обязательно, раз игрушку отдали.

Тэхён хихикает на довольного Чонгука, который возвращается в прежнее положение, снова начиная играть на телефоне. Рука альфы начинает перебирать прядки чужих волос, накручивая их на длинные пальцы, чуть подтягивая и отпуская. Не всё же так плохо... было бы не все так плохо, если бы рядом не сидел Хосок, который готов Тэхёна взглядом съесть, чтобы тот ничего с его ребёнком не сделал. Ким прекрасно чувствует напряжение, так что он назло тянется за поцелуем к мягким губам омеги. Хосок злится сильнее, плотнее сжимая губы, отворачивается. Эти двое его точно когда-нибудь доведут до ручки.

Как только Чонгук под натиском Тэхёна сообщил Хосоку о том, что Чимин чуть-чуть приболел и его увезли в больницу, Хосок растерялся. Он делал новую татуировку, которую клиент планировал несколько месяцев. Работа подходила к концу, так что он сделал перерыв в пять минут, чтобы собраться и не думать о чужих омегах, Чон прекрасно закончил работу, получил ожидаемую похвалу и кучу комплиментов, которые все как один читались простым: «Лучший тату-мастер на этой планете». Что делать с полученной о Чимине информацией, он не понял, но решил сразу же сообщить об этом Юнги. Тот телефон, ожидаемо, не брал, потому что у него работа не требует лишних звуков, но сообщение прочитал через пять минут, отправив короткое: кинь адрес, я приеду, как закончу.

Хосок скинул адрес и сам поехал на место, потому что знал, что доверять Чонгуку — дело благородное, но ничуть не благодарное. Он и пошутить может. Однако сейчас никто не шутил и при виде на месте Чонгука с Тэхёном всё сложилось, как пазл. Скорее всего, эти двое довели слишком боязливого и впечатлительного Чимина до того, что он просто не выдержал и потерял сознание от потока информации. Хосок почему-то не удивился, но вот беспокоился безумно. Всё же его брат замешан в этом, а значит и ему может влететь от злого Юнги.

Найдя врача, Хосок узнал не много о том, что с Чимином. «Переутомление и стресс» ему абсолютно ничего не давали, а в палату его, естественно, не пускали. Оставалось лишь ждать Юнги.

Юнги явился через полтора часа, был он бледнее, чем больничные стены, что не удивило никого. Переживает. Собственно, это делают все, кроме Чонгука. Чонгук переживает о том, что он не может пройти уровень в мобильной игре, так что он просит Тэхёна сделать это за него, но тот с появлением нового человека мягко отказывается, вместо этого даря поцелуй. Чонгук пожимает плечами, мол, так и надо, и сам продолжает пытаться пройти сложный уровень.

— Так, что с Чимином? — задаёт ожидаемый вопрос Юнги.

— Нас не пускают туда, — отвечает Хосок. — Он, вроде как, упал в обморок.

— Из-за чего?

— Из-за внешних раздражителей, — цокает на пару, сидящую рядом, Хосок, складывая руки на груди. — Как вы оказались у Чимина?

— Намджун, — без интереса отвечает Чонгук, хмурясь на сложное место на уровне, на экране высвечивается красная надпись о проигрыше. — Да твою ж!

— Чонгук! — Хосок подскакивает со своего места. — Выкинь телефон! Поговори с нами нормально!

— Эй, эй, Хосок-а, не начинай, — Тэхён тут же принимается защищать своего омегу, у которого нижняя губа от пары громких слов начинает дрожать. — Он же ещё маленький.

— Вот именно! — нервы Чона начинают сдавать. — Он маленький, а ты такой большой!

— Так, только не кричите, пожалуйста, — Юнги недовольно вздыхает на сцену, начинающуюся перед ним. — Я к Чимину, а вы не орите на всю больницу.

— О, хён, — ухмылка скользит по губам Тэхёна. — Юнги прав, не кричи, — становится всё шире. — Я понимаю ты завидуешь, что у меня есть кого трахать, а у тебя...

Юнги даже среагировать не успевает, как Хосок накидывается на Тэхёна и валит того на пол. Юнги даже не понимает, кто кого уделает в этой нелепой драке. Юнги ловит себя на мысли о том, что ему нужен отдых. Ему нужен сладкий запах Чимина, его объятия, а не драка друзей в больнице перед палатой его возлюбленного.

— Да вы заебали! — чрезвычайно громко оповещает двух дерущихся Юнги, ловя Хосока за плечи и оттаскивая к противоположной стене. — Он просто дразнится, ты взрослый человек.

— Чимин там, за дверью, третья палата слева, — шипит Хосок, чувствуя кровь на языке и губах.

Юнги хотелось бы помочь Чону, но, кроме как подозвать медсестру, идущую по коридору, он не решился ничего сделать. Всё же это больница, тут должны позаботиться о пострадавших.

В палату никого не пускали — это так. Никого, пока на горизонте не появился Юнги, который одним своим видом готов был снести всё на своём пути. Он мягко, насколько позволяло нарастающее беспокойство, объяснил о том, к кому он и зачем, кем приходится и что хочет.

Врач, который принял Чимина нашёлся тут же, так что Юнги даже порадовался своей удаче.

— Он немного перенервничал, — поясняет медицинский работник, хмурясь и устало разминая шею. — Друзья оказались шумными, громкие звуки тоже не следует ощущать при беременности, — грустно взглянув через стекло в двери палаты, на сидящего на кровати Чимина, который рассматривал свои руки, врач вздыхает. — Слишком много запретов, а он ещё молодой.

— Да, я понимаю, — Юнги успокаивается, видя, что с Чимином всё нормально.

— Мы бы хотели оставить его на время здесь, — прокашливается врач, протягивая какие-то бумаги альфе. — Вы должны знать о токсинах в организме.

— Наркотиках?

— Да, — кивает мужчина, понимая, что Мин осведомлен о здоровье своего омеги. — Мы просто проконтролируем, чтобы всё было в порядке. Никаких токсинов, только витамины и покой.

— Хорошо, — кивает Юнги, расписываясь в справке о госпитализации Чимина на пару недель.

— Можете поговорить с ним, если он захочет, — врач забирает документы из рук Юнги, кивая на дверь. — Я спрошу, подождите.

За стеклом в палату видно, как мужчина что-то мягко поясняет Чимину, тот сначала пугается, а потом активно кивает, поглядывая на дверь. Тогда врач кивает Юнги, чтобы тот вошел. Сам медработник почти сразу скрывается, оставляя пару наедине.

— Ты меня напугал, — говорит Юнги. — Всё нормально?

— Да, всё отлично, — кивает Чимин, давя из себя улыбку. — Просто сразу два новых человека, и Чонгук, — он заминается и начинает смеяться. — Он такой громкий и быстрый, я даже ничего не понял.

Юнги тихо смеётся с этого, пока Чимин начинает краснеть. А всё так хорошо сегодня начиналось, они даже кушали вместе, обнимались. А сейчас он в больнице, в мятой одежде, с взъерошенными волосами, совершенно не понимающий, как он из дома телепортировался сюда.

— Тебе нужно что-нибудь, хочешь чего-нибудь? — спрашивает Юнги, подходя к кровати Чимина.

Омега молчит. Поглядывая на Юнги исподлобья, тут же пряча свои глаза и снова краснея. Не нужно. Ничего не нужно. И снова поднимает взгляд, щенячий, почти как делал Чонгук, только более влюблённый. Вообще-то нужно. Да, нужно. Одно небольшое желание имеется.

— Я привезу тебя всё что нужно, только скажи, — кивает Юнги, понимая, что Чимину просто сложно решиться и попросить его о чём-то.

Сердце замирает. Чимин даже дышать перестаёт, прежде чем ещё сильнее смутиться и сказать желанное:

— Просто посиди рядом.

Юнги сначала удивляется, но остаётся посидеть. Никуда не уходит, смотрит только лишь на Чимина, сжимая его маленькую ладошку в своей — большой. Он что-то говорит о том, как испугался, повторяет, что боится найденное потерять. А Чимин пропускает всё мимо.

« — Ты же будешь делать всё ради меня, детка, это же любовь.

— А ты? Ты сделаешь всё для меня?

— А разве я не делаю этого?»

Он никогда не делал ничего для него стоящего. Он не волновался о его жизни, делал больно. Юнги сидит в больнице рядом с ним, виня себя за то, что поддержал идею оставить Чимина с новыми для него людьми. Он никогда не беспокоился о том, что случится с Чимином на очередной вписке, куда сбредает вся шваль с улиц, его постоянно окружали чужие люди, которые могли в любое время просто изнасиловать его и чего ещё хуже.

— Прости, — тихо шепчет Чимин, не замечая, как перебивает очередной новый рассказ Юнги о молодых стажерах, которым сложновато даются записи песен. — Я больше не убегу. Я больше не буду избегать тебя.

Слёзы медленно скатываются по бледным щекам. Юнги тут же вытирает их подушечками больших пальцев.

— Не заставляй себя, — тихо просит он, забывая, о чём вообще говорил. — Тебе больно от того, что ты не можешь притворяться, что любишь.

— Ты мне нравишься, — совсем тихо говорит омега в ответ, прижимая щеку к чужой ладони, взмахнув мокрыми ресницами с капельками слёз, чтобы взглянуть в глаза напротив. — Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы всё было по-настоящему. Хочу тебя. Но... - он на миг замолкает, теряясь в собственном потоке слов, в собственных мыслях. — Я боюсь, что я так забываю своего бывшего. Я не хочу, чтобы ты хоть как-то был задет моей жизнью до.

— Чимин.

— Не хочу забывать его тобой. Хочу, чтобы ты стал частью меня, как ты, а не как лекарство, — и Чимин замолкает на момент, расширяя глаза от ужаса. — Боже, я говорю в слух? Эти медсестры мне точно что-то вкололи.

Юнги тихо смеётся. Пододвигается на больничной койке ближе к парню, руки от щек не отнимая, чтобы дать почувствовать всё своё тепло. Нравится ему так. Он любит и будет любить дальше.

— Хорошо, что в слух, — улыбается альфа, заглядывая в самые прекрасные в этом мире глаза, в которых по-новому разгораются огоньки надежды на скорейшее счастье. — Говори всегда о том, что тебя волнует, говори обо всём.

— Я хочу в туалет, — неожиданно сообщает Чимин, невинно хлопая глазами. — Ты сказал «всё».

Юнги снова смеётся, отпуская Чимина в ванную. У обоих легкий румянец поселяется на щеках. Омега в туалете пытается привести себя в более презентабельный вид, смывая следы слёз с лица и охлаждая водой покрасневшие щёки.

— У тебя есть работа? — заходя в палату, тут же спрашивает Чимин.

— Нет, — Юнги поворачивается на него, улыбаясь и расправляя руки для объятий. — Хочешь, чтобы я остался?

— Да, — совсем тихо кивает омега, забираясь на постель, обхватывая Юнги всеми своими конечностями и утопая в его любви и тёплых объятиях.

Слишком хорошо.