Музан взял его за руку прежде, чем Танджиро успел бы хоть попытаться вырваться, а после вложил ему в ладонь предмет. По ощущениям это было нечто крупное и прохладное. Когда Танджиро посмотрел на свою руку, то увидел в ладони небольшой бутылек с чем-то не слишком жидким, скорее вязким, внутри полупрозрачное и отдающие желтизной. Камадо с непониманием глянул на демона.

— Тебе придётся растянуть себя самостоятельно. Я не намерен делать что-то подобное для своего слуги. Также, во все последующие разы ты должен будешь приходить уже готовый с самым минимум одежды. Демоны дадут тебе всё необходимое, — голос Кибуцуджи был подобен грому среди ясного неба, что вещал для Танджиро страшный приговор.

Руки демона провели по его шее. Опустились ниже, к ключицам, и затем начали по очереди расстегивать оставшиеся на рубашке пуговицы. Музан касался его тела. Торса, живота и чувствовал, что охотник дрожит как осиновый лист, продолжая в растерянности смотреть на этот флакончик.

— Но я... Не знаю... Как это нужно д-делать. Не у-умею, — Танджиро едва сумел подчинить себе голос из-за цветов. Произносил фразы с паузами, на выдохе, а голос подрагивал от стыда и невозможности представить, как это должно выглядеть.

— «Не могу», «Не умею» и особенно «Не хочу» ты должен забыть. Тебе оказана честь служить высшему существу бесконечно стремящегося к совершенству. Мои слуги должны быть безупречны. Придётся сделать через «не могу». Или ты хочешь меня разозлить? — руки демона лезли под распахнутую рубашку и оглаживали спину. Сам он приблизился к Танджиро ещё ближе, даже сел с ним рядом. Рот Кибуцуджи был точно рядом с ушами и он практически прошептал угрозу, посылая по телу новую порцию дрожи.

А Камадо правда не хотел. Он метался между стыдом и страхом. Это было ужасно, просто ужасно стыдно. Но злить этого импульсивного демона себе дороже выйти может. Парень совсем не хочет проверять, что будет если он откажется, но... Теперь он не только должен терпеть это унижение и не иметь возможности даже сопротивляться из-за цветов... Теперь ему нужно делать такие вещи с самим собой?!

Видя замешательство и нерешительность мальчишки, Музан решил его поторопить. Он внезапно для него выпустил когти, все ещё водя руками по спине человека. Танджиро вскрикнул от неожиданности и боли, чувствуя, как когти демона оставляют неглубокие, но ощутимые раны на спине под рубашкой. Он испуганно дёрнулся вперёд от источника боли, но Музан схватил его второй рукой за талию и с силой усадил обратно, недовольно цокая.

— Что ж... На первый раз я дам тебе несколько указаний, как это нужно делать. Но в следующий раз милости даже не жди, — с невероятным снисхождением в голосе сказал Кибуцуджи, будто делая Камадо огромное одолжение.

Танджиро это милосердием, к слову, не считал. Он шумно сглотнул и обхватил дрожащими руками флакончик покрепче. Ещё чуть-чуть, и он его просто выронит. Но вариантов-то других у него и не было. Вряд ли он сможет в таком состоянии далеко убежать... Страшно представить, что демон сделает с ним за неподчинение или попытку бегства. Самым безопасным вариантом было просто смириться с этой ситуацией и переступить через себя.... Благо, цветы с этой задачей неплохо так помогали, но и добавляли ещё больше унижений.

— Открывай, — была первая команда демона, что встал с кровати и остановился у тумбочки, смотря на свою жертву. Красные глаза смотрели на флакончик в дрожащих руках. Прикинутся ничего не понимающим при таком раскладе крайне сомнительная идея. Поэтому Танджиро послушно начал открывать флакончик, провозившись с маленькой крышкой пару минут, ведь руки слушались его плохо. Но дело было сделано.

— А теперь смажь свои пальцы. И не жалей. Тем больше, тем тебе же лучше и будет. Живее.

Танджиро глубоко вздохнул. Держа флакончик в левой руке, он наклонил его и приставил к пальцам правой руки. Нечто, похожее своим составом на масло или какую-то мазь, начало потихоньку и медленно покидать флакончик, попадая на пальцы. Танджиро смотрел на это, пока не осознал, что все его пальцы уже в масле, а на кровать упало даже пару капель. Охотник торопливо вернул флакон в прежнее положение и кое-как одной рукой закрыл его. Всё это он делал под раздраженный вздох Музана. Опасно... Как бы он не выбесил за время этой процедуры....

Танджиро начал растирать странную мазь по всей длине пальцев правой руки, обильно их смазывая. Когда все было вроде как готово, охотник услышал следующее указания.

— Забирайся к центру кровати. Садись на колени. А теперь, сидя в таком положении, начинай наклоняться вперёд. Дальше. Вот так, — Танджиро отчаянно краснел, выполняя все требования. В итоге он чуть ли не уткнулся лбом в простыни, стоя на коленях с оттопыренной задницей. Если бы рядом была катана, парень бы всерьёз задумался о том, чтобы совершить харакири... Это было ужасно. Невероятно стыдно и просто унизительно. Вся эта поза явно не вела ни к чему хорошему. А внимательные, пожирающие его глаза демона, лишь ухудшали ситуацию.

— А теперь, заведи правую руку за спину и введи в себя один палец. Попробуй им пошевелить.

Танджиро от такого приказа покраснел ещё сильнее, молясь всем богам, чтобы это поскорее закончилось. Но, не желая раздражать демона ещё сильнее, тот сделал, как он велел. Смазанный маслом палец руки коснулся сжатой дырочки и Танджиро шумно вдохнул. Нужно было расслабиться, иначе наверняка у него ничего не получится. Охотник делал частые вздохи и выдохи, чтобы добиться этого, слегка обводя пальцем это колечко мышц, пытаясь смазать перед проникновением и снаружи. Наконец-то Танджиро решился и толкнулся им внутрь.

Какого это было? Это было не больно, но просто ужасно противно и унизительно. Камадо чувствовал дискомфорт и желание поскорее вытащить его из своей задницы, но нужно было продолжать. Танджиро закусил губу, и стараясь абстрагироваться от этих противных ощущений, начал им двигать внутри вверх и вниз.

Внутри было туго и очень мало места. Мышцы никак не хотели слушаться и протестовали за такое обращения. Но эта странная смазка делала своё дело. Все же, для масла или мази, она была не только слизкой, но и жидковатой. Продолжая двигать пальцем всё быстрее и смелее, он слышал противные хлюпанья внутри, вызывающие ещё большее чувство стыда со стороны Камадо.

Краем глаза Танджиро посмотрел в сторону стоящего у тумбочки Музана, что пока молчал и не давал новых указаний. Лучше бы он этого не делал. Красные глаза продолжали пожирать парня, а губы растянулись в легкую ухмылку. Такая мимика пугала. Но ещё больше пугала явно натянувшаяся ткань черный брюк в области паха. Парень проходил через самое сильное унижение в его жизни, а демону это, похоже, нравилось. «Лучше» ситуации и придумать нельзя, верно?

— Правильно. А теперь добавь второй.

И зачем Танджиро об этом подумал... Всегда есть куда «лучше». Решиться сделать это было ещё сложнее, чем с первым, но пришлось. Туго, медленно, но второй палец собственной руки тоже проник в него. Танджиро делал всё очень осторожно. Он боялся как-нибудь навредить себе. Поэтому старался и не останавливался, чтобы не злить демона, но и двигать ими внутри осторожно.

И чем больше он этим занимался, тем более растянутым Камадо внутри становился. Он чувствовал лишь лёгкую боль, но в целом уже мог более быстро ввести в себя целиком оба пальца. Его ноги, согнутые в коленях, дрожали. И скорее это происходило из-за того, что он слишком долго сидит вот так, без движения. Кибуцуджи не говорил ему, как конкретно двигаться. Танджиро делал это больше интуитивно. Он самостоятельно попробовал развести пальцы внутри в сторону, в ножницы, и вздрогнул от этого сильно, чуть не упав совсем на кровать.

До Камадо долго доходило, но ему тяжело было спокойно стоять в коленях не только потому, что ноги начали затекать. Он тяжело дышал и весь раскраснелся. Тело бросило в жар, а напряжение внизу живота усилилось. Но он всё же понял и увидел, что его член, приунывший вовремя возни, как-то оживился во время растяжки и вновь привстал.

Как же это унизительно.... Вот как ему это может нравиться? Заниматься такими вещами на глазах у демона? Танджиро съедал стыд. Настолько, что уголки глаз начало щипать от желания заплакать, но Танджиро сдерживал себя. Нельзя. Если он расплачется, то точно потеряет остатки всей своей мужской гордости.

— Ещё один.

Разве в нём могут поместиться сразу три пальца? Такой вопрос проскользнул в голове у бедолаги, но делать было нечего. Странно, но решится ввести в себя третий было проще всего. Танджиро с ужасом заметил, что его тело даже расслабилось и с какой-то радостью принимало третий палец, а он сам выставил задницу вперёд сильнее и совсем не замечал ноющей боли в правой руке из-за неудобного положения дел.

Так же, как и с первым и вторым, через какой-то промежуток времени и все три пальца стали более-менее легко скользить внутри. Танджиро к этому моменту перестал замечать болезненные покалывания растянутого прохода и дискомфорт от этого непривычного чувства заполненности. Он всё сильнее корил себя за то, что он такой извращенец. Камадо уже не пытался посмотреть на Музана, полностью погрузившись в своё унижение. Во время процесса с его губ непроизвольно сорвался тихий стон, и после него, Танджиро в отчаянии начал кусать свои губы в попытках не издать ничего постыдного. Ему это не нравится, ему не может это нравиться! Это ведь просто ужасно!

— Всё. Теперь ты можешь вытащить их.

Танджиро испытал от этого требования сразу несколько чувств. Облегчение, что это закончилось. Ужас от того, что это на самом деле совсем не конец. И самое страшное... Разочарование, когда он вытащил из себя пальцы и почувствовал пустоту с излишним простором внутри. Всё внутри болезненно горело от такой процедуры, но Танджиро не мог на это обратить внимания из-за дикого напряжения и возбуждения. Член успел встать за это время полностью и стал твёрже. Невыносимо, просто невыносимо хотелось себя коснуться. Но Танджиро старался игнорировать эти желания. Ему это не нравится. Ему это не нужно.

Наконец-то он смог выпрямить спину и сесть на кровати. Пока Танджиро приходил в себя, он краем уха слышал какие-то шорохи. А позже он понял, что шуршала так одежда, когда её снимали с себя. Парень толком ничего не смог понять. Сильные руки рывком повалили его на кровать, прямо на мягкие подушки. Такой силе Танджиро ничего не мог противопоставить, да и был слишком возбужден и слаб из-за цветов, чтобы сопротивляться.

Над собой он увидел нависшего Музана. Танджиро лишь глазами с ужасом успел отметить, что на нём уже не было рубашки. Дальше он уже не смог посмотреть. Камадо грубо и страстно поцеловали, а руки мужчины в это время стянули с него рубашку. Танджиро был рад от нее избавиться. Она неприятно прилипла к вспотевшему, горячему, возбужденному телу и от последнего элемента одежды хотелось избавиться на протяжении всей растяжки. Видимо, поэтому Танджиро особо и не сопротивлялся, безвольно поднимая руки и позволяли вынуть её из рукавов. Медленно тянущиеся унизительные события внезапно закрутились слишком быстро, чтобы Танджиро успел их как-то осознать.

В следующий момент Танджиро ощутил что-то большое, утыкающееся ему в задницу, и он тут же испуганно дёрнулся и упёрся руками в плечи Музана. Но мужчина буквально тут же прижал одной рукой того обратно к постели, оставляя руки Танджиро за головой. Не желая больше медлить, церемониться и затягивать и без того длительный акт из-за обучения Танджиро, Кибуцуджи, приставив член к более-менее растянутому входу, начал вставлять. Второй свободной рукой он придерживал охотника за бёдра и вцепился так сильно, что после этой хватки обязательно бы остались синяки.

Танджиро не смог сдержать болезненный стон. Слёзы против воли собрались у уголков глаз. Музан входил медленно, но не останавливался ни на секунду. Неумолимо продолжал входить в него, растягивая ещё больше. Он метался по постели, но Кибуцуджи держал его крепко и особо дёргаться не позволял. Танджиро с ужасом представлял настолько по размеру пальцы отличаются от того ужаса, что в него сейчас входит. И чем дальше, тем сильнее нарастала боль. Будь демон более резким и быстрым, то эта боль была б подобна вспышке. Резкой и очень болезненной. А так, он это делал медленно, боль была тягучей и нарастающей по мере продвижения. Камадо пустил новую струйку крови, кусая свои губы и пытаясь вытерпеть это и не терять гордость.

Когда Музан вошёл полностью, то тут же сделал первый толчок. А за ним ещё один и ещё. Тут уже Танджиро не смог сдержать болезненный вскрик. Одна дорожка слёз таки появилась на его лице, но разрыдаться полностью Камадо себе не позволил. Руки демона оглаживали его тело. Касались везде и всюду. Одним таким прикосновением демон коснулся его сережек, смотря в искаженное от стыда и боли лицо. Музан накрыл его губы ещё одним поцелуем, а после него прошептал довольно чётко:

— Не смей больше кусать себя за губы. Иначе пожалеешь. — Танджиро лишь что-то невнятное проскулил. Даже возможность сдерживать голос и не терять гордость у него отняли, желая унизить как можно сильнее.

Не останавливаясь и не прекращая движений внутри охотника, Музан склонился к нему и начал даже не целовать его тело, а именно кусать. Клыки демона лишь слегка впивались в кожу, оставляя кровавые отметины по всему торсу парня. Танджиро не особо это волновало. Он лишь боялся, что его могут съесть во время этого полового акта. А так... Эти укусы в каком-то смысле помогали отвлечься от боли внутри.

Однако, вскоре, к удаче Танджиро, начала притупляться и эта боль. К этому времени Кибуцуджи начал набирать темп, толкаясь более грубо и резко внутри него. Пошлый звук шлепков кожи о кожу раздавался на всю комнату. Боль никуда не ушла, просто Танджиро начал чувствовать себя несколько странно... Будто ему это нравилось. Возбуждение вновь с новой силой охватило тело и в стоны боли, которые теперь он не мог сдерживать из-за приказа демона, прокрались нотки удовольствия. Они становились протяжнее и всё соблазнительнее на слух, звучали вместе с тяжёлым дыханием демона, которому не нужен был кислород, чтобы жить.

В какой-то момент Музан с рычанием вышел полностью из парня, лишь затем, чтобы перевернуть его на живот и уткнуть лицом в подушки. При этом он снова заставил его согнуть колени и держать нижнюю часть тела поднятой, пока верхняя была внизу. Почти тут же он снова вошёл одним толчком во всю длину, вызывая очередной вскрик, но уже не боли. Член внутри Камадо двигался всё быстрее и быстрее. Кибуцуджи, в порыве страсти, снова склонился к нему, и в этот раз оставил кровавый укус на нежной шее, посылая волны боли по телу, что смешивалась с возбуждением и удовольствием. Получалась гремучая смесь, полная безумия.

Танджиро чувствовал, что он уже не выдерживает. Ему невыносимо сильно хотелось себя коснуться. И ведь Музан ему в этом не мешал. Казалось, он был уже полностью поглощён процессом, чтобы замечать действия своего нового слуги. Танджиро, кое-как дотянувшись рукой до своего члена и обхватив его пальцами, начал надрачивать себе в такт движениям партнёра. Вскоре эта сладостная и невероятно унизительная пытка подошла к своей заветному мгновению. Танджиро почувствовал, как демон в него обильно кончил. Не успел он из него выйти, как парень сжал его внутри после того, как сам подошёл к разрядке.

Уже чуть позже Танджиро лежал на кровати, укрыв своё тело одеялом, и смотрел в сторону закрытого балкона. Он был в крови. Укусы и царапины болели. Лицо, тело, спина... Кое-где были синяки от крепкой хватки. Губы саднило, а по ногам из отверстия вытекала чужая сперма. Потихоньку он приходил в себя и пытался осознать то, что с ним совершили. Камадо до сих пор чувствовал этот ужасный стыд и больше демона он корил, разве что, только себя. Одно дело — просто стать жертвой насилия, другое — ещё и получить от этого удовольствие телом. Конечно, во всём были виноваты цветы, но ношу Танджиро это не сильно упрощало.

Музан уже давно оделся и сейчас сидел на другой части кровати. Он даже не смотрел на человека. Камадо это уже проверял. Охотник хотел бы сбежать подальше от этой проклятой комнаты, но... Его не прогоняли и не давали дозволения уйти. А зная, как легко может злиться демон, Танджиро не рисковал совершать лишние движения.

Но... Он рискнул сделать кое-что другое, пока ещё не выгнали. Просто не мог не попробовать воззвать к чужому милосердию. Пускай Томиока-сан и говорил, что демоны бесчеловечны... Но ведь попробовать всё равно стоит, верно?

— Прошу... — тихо прошептал Танджиро, лежавший чуть ли не весь под одеялом в позе эмбриона. — Я умоляю, если не хотите отпускать мою сестру, то хотя бы позвольте мне её видеть... Жить и не знать, как она — просто невыносимо.

Танджиро не лгал и не преувеличивал. В то время, когда он был в приюте или тренировался, он постоянно думал о Незуко и переживал за неё. Боялся, что она повторит судьбу Ханако и даже не доживёт до того момента, когда её принесут в жертву.

Танджиро с замиранием сердца услышал, как демон встал. И вздохнул уже с облегчением, что тот хотя бы не разозлился, а просто не принял его просьбу во внимание. Но, оказалось, впервые за эту кошмарную ночь ему повезло...