Чанель, вообще-то, хреновый омега. Он уверен в этом со времён младшей школы — и ни друзья, ни родители, ни здравый смысл, ни даже любящий альфа не в состоянии его переубедить.

Отец он, кажется, тоже хреновый. По крайней мере, после родительского собрания он в этом точно уверен. Потому что у нормальных родителей сыновья-омеги не зажимают в коридорах альф, черт возьми!

Самое обидное было то, что реакция каждого классного руководителя на Сехуна была в духе «мальчик проблемный, но для нестандартной семьи… Воспитание двумя альфами…» и так далее. По сценарию дальше рослый Чанель басом рычал, что он омега — и всем сразу становилось неловко. Проблемность мальчика от этого, впрочем, никуда не девалась.

— Сехун-и снова не даёт прохода тому альфе, Минсоку, — вздыхает Чанель, опускаясь на диван рядом с мужем.

— И что учителя говорят на этот раз? — хмыкает Крис, который поведение сына не то чтобы одобряет, но понимает полностью.

— Что старший омега у него — хуевый образец для подражания, — фыркает Чан. И Крис уверен, что нифига подобного никто ему не говорит — но спорить даже не начинает.

Крису все в Чанеле нравится. Больше того — альфа просто без ума от его внешности, характера и запаха. И то, что они одного роста и схожего телосложения его ни капли не смущает. Конечно, Чанель не такой, как эти сладкие омежки с тонкими руками и приторными запахами — и это к лучшему, как считает Крис. Потому что безбоязненно можно ласкать, сжимать, гладить, прикусывать и тереться; а ещё чуть придушивать и…

И что ещё Крис додумать не успевает — потому что в комнату заглядывает Сехун — как раз на том моменте, когда альфа целует мужа в шею. И ухмыляется так ехидно, задница, не в первый раз обламывает. Только тут же мрачнеет, потому что Чанель утаскивает его на кухню для воспитательной беседы, которая заключается в громе, молниях и надирании ушей. Устраивать истерики, вопрошать «неужели мы плохие родители» и стыдить — это не для него.

Возвращается он еще более рассерженным — и с порога сдирает с себя футболку. Ифань торопливо сохраняет проект, над которым он сейчас работает, и откладывает ноутбук — ибо в прошлый раз, когда Крис не уделил достаточно внимания настроению своего мужа, тот просто смахнул ноутбук на пол. Вовремя, потому как в следующий момент с него буквально стаскивают рубашку и седлают его колени, собственнически впиваясь в губы.

Крис отвечает на поцелуй жадно, пылко, сжимая длинными пальцами бока омеги и прижимая ближе. Чанель ёрзает на его коленках, потирается, зло кусает губы в поцелуе, сжимает плечи, царапает короткими ногтями. Крис тоже не железный — подхватывает Чанеля на руки, валит на диван и стаскивает с него свободные домашние штаны, под которыми этот негодник давно белья не носит. Омега мокрый, жаждущий и нетерпеливый — готов Крису голову открутить за секунду промедления. Тянет его к себе — целоваться, кусаться и рычать в губы — и дергает нетерпеливо джинсы альфы вниз.

Спустя пару минут возни Крис наконец переворачивает Чанеля на живот и входит одним движением. Омега шипит, вскидывает задницу повыше и охает, когда на лопатке, а потом на загривке смыкаются чужие зубы.

На следующий день Чанель помятый, в водолазке с высоким горлом, но довольный жизнью. Протягивает Сехуну школьную сумку и награждает внимательным взглядом.

— Чтобы я больше не слышал от учителей, что ты не даешь альфам прохода. Надоело краснеть и выслушивать, что я учу тебя плохому.

— Ты учишь только хорошему, — хехекает Сехун, — стащить с него футболку, покусать и побить в процессе — должно сработать!

И выбегает за дверь, пока пунцовый Чанель возмущенно открывает и закрывает рот, а Ифань, даже не пытающийся скрыть следы бурной ночи, заливисто ржёт.