Мыло на бронзовой коже смотрится потрясающе — Крис готов намыливать Чонина раз за разом, разминать разогретые душем мышцы, притираться поближе. И не только притираться.

Кай только стонет негромко, когда влажное и горячее проходится между ягодиц, от копчика и до промежности — у Чонина мурашки от прикосновения влажного языка к мошонке — и обратно.

Он прикрывает глаза, наслаждаясь каждым движением и позволяя Крису мять и раздвигать его ягодицы.

— Говори со мной, — хрипло просит Ифань, — Что мне сделать?

— Я хочу…

Чонин закусывает губу. Ему стыдно и горячо, но он знает, что Крису это понравится — поэтому стеснение можно отбросить.

— Вылижи меня внутри, — просит он, зажмуриваясь и упираясь локтями в холодный кафель.

От просьбы у Криса крышу сносит. Кожа Чонина терпковатая, пахнет мылом и — совсем немного — зноем. Напряженный язык скользит по колечку мышц, проникает внутрь — и Ву жадно трогает себя, слыша, как стонет от такой откровенной ласки Кай. Тот раздвигает ноги чуть сильнее и подаётся навстречу, хочет Криса до одури — и, судя по тому, что Ву сам тихонько постанывает, не отрываясь от своего занятия, это взаимно.

И Кая ведёт от того, что кто-то может хотеть его так же, как и он.