Первое, о чём думает Чанель, когда видит посвежевшую и отдохнувшую после каникул Чонин, это совсем не ожидаемое «о, надо одолжить у неё приставку», а совершенно внезапное «а она всегда была такой красивой?». Потому что… Ну, Ким особенно не изменилась — всё те же волосы, высветленные в грязноватый пепел — фиолетовый оттеночник смылся, видать — всё те же руки с простенькими браслетами, глаза, нос — ничего не изменилось. Только вот Чанель не может перестать пялиться, будто приведение увидел — в лучшем случае.

— Это конец, братишка, — сочувствующе хлопает его по плечу Сехун, когда Пак осторожно спрашивает у него (раз в десятый, примерно) не изменилось ли что-то в Чонин и бормочет, что надо бы узнать, есть ли у неё кто-нибудь.

— Не понимаю, о чем ты, — парирует Чанёль, когда в кафетерии Чонин привычно машет им и берёт поднос. Когда закупится, сядет к ним за столик — всё-таки около месяца не виделись, а ещё лучшие друзья, называется.

— Конец, — фыркает О, прокалывая трубочкой тетрапак со своим шоколадным молоком. Но Чанёль на это внимания не обращает — думает о том, что Тэмину, который так тепло разговаривает с Чонин и треплет её по волосам, не мешало бы руки оборвать.

\\\

Через пару недель страданий (страдал, по словам Сехуна, Чанёль исключительно хернёй) Пак уже совсем извёлся. Он написал уже кучу записочек с предложением куда-нибудь сходить, что-то посмотреть и даже с предложением встречаться, которые должны были прилететь прямо в пепельный затылок и наладить ему личную жизнь, но все они выглядели нелепо и он просто комкал их и пихал в карман, каждый вечер выкидывая все оптом в мусорку по пути домой.

— Пак, позови ты ее уже на свидание, — закатывает глаза О, с бесконечным терпением наблюдая за тем, как его друг пытается учиться. Сам Сехун успел сделать в библиотеке всё, что ему было нужно, и просто сидел за компанию с залипающим Чанёлем, который в книгу смотрел определенно меньше, чем в сторону прощающейся с Тэмином Чонин. Сехун не видел в их общении ничего такого, но Пака было не переубедить — упёрся, раздув проблему из ничего.

— А она мне морду не набьет? — уныло фыркает Чанёль, бросая ручку поверх конспектов. Хочется упасть на эту кучку сверху и методично побиться головой — только вот мозгов от этого ожидаемо не прибавится — но он всё равно так и делает, глухо стукаясь лбом об учебник. — Они там с Тэмином…

— Набью, если будешь так тупить, — глазом не моргнув, соглашается Ким, опускающаяся на скамью рядом с Чанёлем и Пак заливается бордовой краской весь, полностью, от шеи до оттопыренных ушей, — Ты мне обещал ту пиццерию показать. Ты рассказывал до каникул, помнишь? Долго ждать ещё?

Довольный Сехун только откидывается на спинку стула и мысленно даёт пять самому себе.

Дошло до них, наконец.