Может, это психосоматика, а может, он просто себя накручивает — все разочарования Чонина отдают мерзкой тянущей болью внизу живота, будто кто-то накручивает на вилку его кишки — мягко, но неотвратимо.

Партнёр. Друзья. Знакомые. Коллеги.

Они все предают его раз за разом. По мелочи, по пустякам — настолько, что все остальные только крутят пальцем у виска, говоря, что он преувеличивает и у него паранойя, не иначе; а Чонин чувствует, чувствует тянущую боль внизу живота.

Разочарование в друзьях, которые снова пошли пить без него — «ну, мы знали, что ты работаешь, и не позвали. Ну, да, ты бы вполне мог успеть посидеть с нами час и после работы, но ты же устаешь там, да?».

Тянет.

«Ну, ты же знаешь, что Лухан не любит ходить в кино втроём, а я ему обещал давно, вот и…»

Больно.

«Я просто не хочу тебя напрягать. Ничего страшного не будет, если я поживу какое-то время в хостеле».

Чонин съеживается на любимом ковре и глотает обезболивающие — второй раз за утро.

Когда же. Когда же это пройдет.