самая нелюбимая часть во всей работе - это представление этой самой уже сделанной работы. серёжа ненавидит публичные выступления, до бульканья в горле и тёмных точек в глазах. он глотает успокоительные, заведомо зная, что они совершенно не помогут, скорее по привычке, нежели от уверенности в том, что они способны угомонить разбушевавшиеся эмоции. хочется сделать вдох полной грудью, но лёгкие отказываются принимать кислород, и даже расстёгнутые пуговицы мягкой рубашонки не способствуют делу. 

он сидит у себя в апартаментах, силясь отвлечься на широкие окна, сквозь которые виднеется безграничное небо, но это такой глупый самообман - он проваливает с треском. внизу собралось несколько сотен человек: инвесторы, пресса, коллеги в сфере информационных разработок и пара десятков школьников и студентов-победителей олимпиад и делающих успехи в науке.

ничего примечательного во время выступления не будет, но даже этот факт совершенно не помогал избавиться от тревожного ощущения подступающей паники. спускаться вниз не хотелось. единственное, чего хотелось, так это забраться с ногами на диван и пролежать в сидении дырку, пока необходимость объясняться с людьми не пропадёт окончательно.

он скучал по временам жёсткого карантина, когда все презентации перенесли в онлайн-форматы. конечно, нужно было сперва привыкнуть и настроить трансляции, но вот этобыло действительно наименьшим из зол. потому что он сориентировался быстро и уверенно вещал прямиком из своих апартаментов, создав на заднем фоне видимость порядка. однако спустя год, спокойным временам пришёл конец - ограничения сняли. и если политику компании можно было поменять, отправив всех желающих на удалёнку и даже перенести некоторые собрания в приватный видеочат, то для общественности всё же приходилось жертвовать комфортом в пользу зрелищности. пиар-отдел в один голос твердили, что ежегодную презентацию всё же нужно проводить в оффлайне, делать упор на визуальную составляющую и поражать людей современными разработками. звучит справедливо, конечно, но будучи лицом компании, на твои плечи сразу ложится ответственность и за проведение этих самых презентаций. печально, но за всё время серёжа так и не смог отделаться от липкого дискомфорта каждый раз, когда ему внимали больше двух человек.

«сергей, к вам игорь гром. пускаю?» — рушит тишину марго.

— да, давай, — разумовский одёргивает рубашку и пытается привести волосы в порядок, откидывая назад растрёпанные пряди.

игорь заходит в апартаменты, где его первым делом встречает атмосфера напряжения и пустой интерьер, не способствующий никакому разряжению дискомфорта. вечерами здесь было уютнее - свет приглушённый, огоньки от ближайших зданий раскидывались по ровным панельным стенам, да и сам разумовский был уже в более домашней, свободной одежде. а на столе валялись фантики от конфет и упаковки от доставки еды. юноша суетливо пытался навести видимость порядка, торопливо носясь от стола до мусорного ведра, то и дело поправляя вещи, чтобы те выглядели аккуратнее. хватался за тряпку, чтобы смахнуть крошки, да и в целом выглядел как-то более приземлённо и определённо в своей тарелке. 

а вот дневная атмосфера башни была более строгой. тревожный разумовский задвинул все ящики, педантично разложил мелкие вещи по углам, а сам стол поражал своей пустотой. складывалось ощущение, что тот и вовсе не притрагивался к еде, судя по его лицу, что белизной не отличалось от статуи, стоявшей в отдалении. и скулы болезненно обострились, выдавая волнение, и без этого не особо скрывавшееся в дёрганных движениях.

гром не знает как начать диалог. вообще даже не совсем понимает зачем притащился - просто почувствовал, что нужно подняться. конечно же разумовский вновь выслал ему пригласительный.

«сергей, презентация начинается через пятнадцать минут», — тот судорожно вдохнул. видимо, сегодня не самый удачный день для его психического здоровья. 

спрашивать «ты как?» - самое глупое, что можно себе представить в этой ситуации, поэтому гром без слов подходит к нему, опускаясь на соседний стул. кладёт руку на спину, чувствуя острый хребет под тканью рубашки и напряжённые мышцы. растирает позвоночник, заставляя выпрямиться. сергей подчиняется. 

— спина заболит, — со знанием дела говорит гром, намекая на скованную позу, — может даже мышцы защемит, ещё и шею будет ломить.

— ты сюда пришёл, чтобы меня попугать? — щурится сергей, отвлекаясь от тяжёлых дум.

— просто предупреждаю, — отнекивается, но руку со спины не убирает, ощущая, как перекатываются мышцы: разумовский в самом деле пытался расслабиться, подвигал плечами взад-вперёд.

«сергей, десять минут».

— марго, ради бога, на беззвучный. пришли уведомление за пять минут, — ответом стала тишина, лишь только на часах блеснуло уведомление. 

игорь чувствует себя идиотом: столько раз и особо опасных вылавливал, и показания выбивал из великих молчунов, и истерики чужие останавливал, демонстрируя собственное спокойствие. а тут не знает что делать, так и сидит, разве что осмелившись переместить руку на чужое плечо, неосознанно перебирая пальцами в попытках поглаживания. сергей сидит с закрытыми глазами, успокаивая дыхание, и боится даже допустить мысль о желании простого объятия. и без того, игорь сделал многое, даже то, о чём никто его не просил - как-то сам догадался. не иначе, чем своим прошаренным полицейским мозгом. 

осталось семь минут. страсть как хочется остаться на месте, вообще не двигаться, но ответственность в серёже пересиливает. он резко поворачивается на стуле, отчего громова рука по инерции скользит по спине, вызывая миллион мурашек, и достаёт новую одноразовую маску, сразу пряча половину лица за плотной материей. подгибает на носу, в очередной раз откидывает волосы. 

игорь заприметил новую привычку и появившуюся на правом запястье резинку. сергеевы волосы действительно отрасли достаточно для того, чтобы можно было их собирать. конечно, удобнее было бы подстричься, но это сугубо его дело. к тому же, возможно за волосами тому было комфортнее закрываться от неприятных людей. бросает взгляд на часы:

— шесть минут. нужно уже спускаться.

— нужно, — вторит ему разумовский, направляясь к выходу широкими шагами, будто направлялся на покорение мира. 

в лифте также тихо, и едет тот по ощущениям поразительно медленно. разумовские руки сжимают боковые поручни.

— я так понимаю, представлять всех в труханах не работает?

разумовский поднимает брови:

— как-то не думал об этом, больше заботился о своих штанах.

— ну если что, то у меня сегодня в клеточку, — доверительно сообщает гром, наблюдая, как напряжённая морщинка посреди бровей разглаживается, и глаза щурятся - улыбается.

— вот спасибо, буду знать. 

из лифта выходят вместе. игорь говорит что будет ждать его на выходе за сценой и исчезает в коридоре, уверенно кивнув на прощание. серёжа пробегается взглядом по тексту, чтобы не позабыть вступительную часть, дёргает резинку и шагает на сцену.

гром оказывается в задних рядах - серёжа сразу выцепляет его взглядом - в толпе молодых ребят из технических вузов. те глядят на него заинтересованно, будто в ожидании чуда. шикают друг на друга. ради них, ради этого блеска в глазах он готов проводить презентации, своеобразно мотивировать к созданию и дальше будить интерес к сфере.

—

полтора часа спустя, когда закончилась официальная часть, блок ответов на вопросы и время со студентами, серёжа почти валится с ног. колени расслабились, и нервное напряжение в момент покинуло истощённое тело. за своеобразные кулисы он не заходит, а заваливается, по ощущениям. игорь, как и обещал, уже ждёт его там с банкой сладкой газировки.

— сгонял наверх пока тебя облепили, — поясняет он, всучая баночку в руку, — двери сами передо мной разъехались, между прочим.

серёжа улыбается - конечно сами. и так хорошо на душе становится. сжимает прохладный металл, контрастирующий с тёплыми игоревыми пальцами, и схожий со своими - ледяными.