Вода мерно лилась из крана, наполняя тишину на кухне своим журчанием вместе с редким звоном столовых приборов. Проведя губкой последний раз по тарелке, Ингонг передал ту в руки стоящей рядом матери, на автомате повторяя каждое движение их ежевечернего ритуала.

— Мам.

Госпожа Джу рассеяно напевала себе под нос, пока протирала вымытую посуду, но склонила голову на бок, давая знать, что слушает.

— Как у тебя все так сложилось с папой?

Женщина тут же замерла, прекратив полировать дно очередной салатницы полотенцем. Ингонг же тоскливо наблюдал за воронкой воды, образовывающейся у самого стока раковины, с досадой отмечая, что утопиться тут не выйдет при всем его желании.

Он так задолбался, если честно.

Было крайне наивно полагать, что попытки разобраться в собственных чувствах к Донг-Мину никак не скажутся на их взаимодействии. С каждым днём болото самоанализа засасывало его все глубже. Вести себя как и раньше становилось просто нереально — теперь он замечал то, что раньше игнорировал, излишне фокусировался на конкретных вещах, начинал слишком много себе надумывать. И все его изыскания и душевные страдания имели единый исток, причину и следствие под именем Ахн, от которого нельзя было спрятаться и скрыться. Даже в первый свой день в школе, крайне богатым на события, Ингонг не ощущал себя столь эмоционально уставшим, как за последнюю неделю.

Поэтому он решил, что ему нужна помощь извне.

— Мне казалось, ты уже много раз слышал, как мы встретились с твоим отцом, — наконец откликнулась на вопрос госпожа Джу, переводя взгляд на сына. Тот выглядел излишне хмурым, но самым настораживающим являлся сам факт их разговора на подобную тему. Ингонг был тихим ребёнком, молчаливым и замкнутым, выражающий себя больше через действия, чем посредством слов. Она это знала, потому что сама была такой — социально неловкой, как бы не казалось окружающим обратное, с трудом говорящей о своих чувствах и почти параноидально недоверчивой к другим.

Дело было нечисто, раз ее отпрыск затеял подобную беседу.

Будто подтверждая ее опасения, Джу со вздохом закрыл кран, отставив последний стакан в сторону, и повернулся к ней.

— Да, конечно. Я слышал уже миллион раз от папы оды в твою честь, и как ты красиво вошла в его бренную жизнь… — проворчал он, закатывая глаза, от чего чуть не пропустил подачу полотенцем по лицу. Увернувшись в последний момент, Ингонг отпрыгнул от своей покрасневшей и притворно разгневанной матери с глупым хихиканьем. Годы шли, а женщина по-прежнему ужасно смущалась откровенных демонстраций чувств собственного мужа, на которые тот был всегда излишне щедр. Пожалуй, господин Джу и вовсе бы не затыкался в своих любовных признаниях, если бы объект обожания не начинал каждый раз с истошным писком пытаться заткнуть его любыми доступными способами. 

Вот так загвоздка, родители Джу выглядели влюблёнными дураками даже спустя 20 лет брака. В голове с трудом находилось объяснение причин подобного. Как бы Ингонг не любил свою родительницу и не считал ее по-своему интересной и красивой, он был в состоянии трезво оценивать реальность, и сейчас как никогда желал понять этот секрет маминого успеха. Потому что в своих страданиях он уже не вывозил самостоятельно. Ему нужен был живой пример, который можно было бы как-то перенести на себя. Хоть что-то, способное ему помочь разобраться в собственной ситуации.

— Я имел в виду… Ну, с твоей стороны, как это было, — попытался правильно подобрать слова Джу. Усевшись на стул, он задумчиво покрутил рукой в воздухе, стараясь сформулировать мысль. — Как ты… как ты поняла, что ты ему нравишься? Что он серьезен?

Он не уточнял «с твоей внешностью», но мама и так все поняла. Она у него вообще сообразительная.

Госпожа Джу сложила руки на груди и крепко задумалась.

Ее родители, дедушка и бабушка Ингонга, были хорошими людьми, и она их правда любила, но… сейчас, став матерью, она очень не хотела повторять чужие ошибки. А именно, игнорировать «особенности» своего ребёнка. Поэтому, если тот пришёл к ней за помощью, она была обязана дать хоть какую-то полезную информацию.

Загвоздка была в том, что, если не вдаваться в подробности, ответ на вопрос сына был излишне прост — нифига она ничего не поняла тогда! И активно не понимала ещё около двух лет. Пожалуй, только у алтаря до неё и дошло, что это не затянувшийся пранк.

Она всегда страдала от реакций окружающих на свою внешность. Другие дети ее боялись или игнорировали, считая слишком мрачной, а в школе вовсе активно распускали сплетни за спиной. Все могло дойти и до травли, но возникло недопонимание, и кто-то пустил слух, что она ведьма. Очень сильная ведьма. Виной послужило нелепое совпадение, когда толкнувший ее на физкультуре хулиган в тот же вечер сломал руку. Через пару суток по школе уже ходили байки, что она способна одним взглядом насылать понос и ведёт список смертников в специальной тетради. А ведь не считая специфического лица, тогда ещё не госпожа Джу, а Вон Тхай была самой типичной девочкой — обожала все милое, готовила сладости и зачитывалась любовными романами. Собственно, книги и натолкнули ее на мысль пойти учиться на редактора. Идеальная работа, не требующая постоянного живого общения, ещё и хорошо оплачиваемая. Тхай была реалисткой и быстро смирилась с тем фактом, что ей светила, в лучшем случае, судьба карьеристки. О банальной мечте «жена-домохозяйка с детьми» можно было забыть с ее лицом. А с титулом ведьмы и подавно.

Так и протекала ее тихая школьная жизнь — за книгами, с друзьями только в интернете, и шугающимися ее в школе одноклассниками. Тхай умело использовала сплетни о «чёрной магии» себе во благо, избегая нежелательного общения.

А потом в их школу перевёлся новенький и все пошло по одному месту.

Джу Тхуан был симпатичным, энергичным и дружелюбным парнем, который быстро снискал популярность среди сверстников. Он был громким, импульсивным и ярко выражающим свои эмоции. То есть, он был буквальным воплощением всего, что никак не касалось и не относилось к Тхай. Единственное их сходство начиналось и заканчивалось на схожем звучании имен. Тхай вовсе не знала о существовании новенького в параллельном классе, пока тот сам не явился к ней.

Зажал на главной перемене посреди коридора и начал что-то восторженно лепетать прямо в лицо.

Сказать, что она офигела с этого, значило ничего не сказать. Окружающие, в кои-то веке, разделяли ее чувства и так же пребывали в полном ауте, мысленно уже хороня новенького. Но к всеобщему шоку, дурака не поразила молния прямо на месте. «Ведьма» молча ушла, и на этом все могло закончится, если бы Тхуан понимал намёки.

Но Тхуан не понимал.

Как выяснилось намного позже, новенький был ярым фанатом всего мистического и паранормального. В его глазах Тхай была воплощением «идеальной таинственности» — ее блестящие чёрные волосы придавали ей строгой элегантности, бледность была так аристократична, а чёрные глаза таили мудрость о потустороннем… Разумеется, Тхай, слушая этот бред, смотрела на Тхуана как на отбитого на всю голову.

Но опять же. Тхуан не понимал намеков.

Спустя пару месяцев, когда ей надоело прятаться от фаната страшилок по всей школе, Тхай сдалась и высказала все, что думает о всей этой «мистике». Пожалуй, это был самый длинный монолог в ее жизни, не считая выступлений с докладами на уроках. К ее огромному разочарованию, признание, что никакая она не ведьма, нисколько не возымело эффекта. Тхуан лишь пожал плечами и заявил, что даже так, та ему нравится. И предложил встречаться.

Конечно она отказалась.

Дальше, со слов самого господина Джу, он целый год добивался руки и сердца ледяной красавицы. Само собой, каких-то обычных ухаживаний было недостаточно, чтобы покорить возлюбленную, но в конце концов его чувства достигли ее сердца, и она сказала «да».

А сама возлюбленная деликатно молчала о том, как каждый раз отхватывала микроинфаркт от внезапных появлений ухажера на крыльце своего дома, разминировала со священным ужасом его подарки, а когда тот заявился в школу с гитарой, буквально сбежала через окно класса.

— Твой отец… — наконец протянула госпожа Джу, мысленно возвращаясь из воспоминаний. — Ну, он был очень настойчив.

Ингонг вскинул брови, смотря на неё с сомнением.

— И все? Этого было достаточно? 

— Нет, конечно, нет. Знаешь, первое время я долго сомневалась… но потом уже не осталось сомнений.

Какие уж тут сомнения, когда он впряг родителей прийти к ней свататься.

— Хм… не думаю, что мне это подходит, но спасибо.

Госпожа Джу какое-то время молча смотрела на сына, который понуро ковырял ногой щель между досками в полу, а потом села рядом.

— Милый. Люди все очень разные, нельзя с точностью предугадать чужие мысли и действия, всегда есть шанс, что ты ошибешься и поймёшь что-то не так. Но если кто-то очень… стабилен в своих проявлениях, то высока вероятность, что так оно и есть на самом деле.

Подумав, женщина добавила.

— В конце концов, всегда можно самому проверить свои догадки, не так ли?

— Хм? — заинтересованно промычал Ингонг, отвлекаясь от порчи пола.

— Можно спросить о чем-то или сделать что-то, дабы убедиться в своих предположениях. Даже если тебя специально разыгрывают, то у всего должны быть границы.

Госпожа Джу воодушевленно взмахнула руками, сжимая кулачки.

— Если это ложь, где-то он точно должен проколоться!

— Мам, ты че творила? Ты проверяла папу на измены?

На кухне повисло неловкое молчание.

— Кхэ-кхэ! — прочистила горло госпожа Джу, стараясь сохранить лицо перед сыном. — Это было очень давно…

Судя по взгляду Ингонга, тот жаждал подробностей.

Спустя пять минут интенсивных гляделок, госпожа Джу сдалась.

— Помнишь тетушку Чен?

— Та, что подрабатывала на съемках в рекламе?

— Да. Мы как-то раз под выпускной в университете устроили групповое свидание между кафедрами…

— И?… — заинтригованно подался вперёд Ингонг.

— Чен очень хотела понравиться твоему отцу…

— В итоге, ты сама больше ревновала, чем папа давал на это поводов? — понимающе хмыкнул Ингонг. 

— Нет, — мрачно заявила госпожа Джу и уронила лицо в ладони. — Твой отец приревновал меня к самому парню Чен! А мы ведь буквально только поздоровались!

Не выдержав, Ингонг начал хохотать.

— Он игнорировал Чен весь вечер, и не отходил от меня ни на шаг! Он распугивал всех вокруг с выражением лица маньяка!

— Да папа единственный в нашей семье, кто не способен состроить такое лицо…

— Не спорь с матерью!

Спустя несколько минут, на протяжении которых Ингонг давился смехом, а его мама продолжала причитать, в кухне опять стало тихо.

— Значит, устроить проверку… — задумчиво протянул Джу. Совет был прост, но имел смысл. В конце концов, если он и был в чем-то хорош, так это в провокациях. 

— Я не совсем это имела в виду, но общий смысл ты уловил, я думаю, — неуверенно протянула госпожа Джу. Было ли правильно с ее стороны, давать подобные рекомендации?

А впрочем, если это поможет конкретно ее ребёнку, то какая разница?

— Милый, я хочу, чтобы ты знал, что мы с папой всегда будем на твоей стороне.

— Мм… спасибо?

— Но все равно, старайся придерживаться хоть каких-то рамок разумного.

— Мам, я не планирую ничего противозаконного, — закатил глаза Ингонг. Госпожа Джу ободряюще похлопала его по колену.

— Прятать тело было бы слишком хлопотно.

— Спасибо небесам, ты не стала шутить так перед Донг-Мином…

— О, кстати, — оживилась женщина. — Пригласи своего друга к нам на чай как-нибудь. Надо поддерживать хорошие отношения.

— Я смотрю, он тебе понравился, — хмыкнул Ингонг. 

— А тебе он не нравится?

«Как раз с этим я и пытаюсь разобраться,» — мысленно вздохнул Джу, но вслух согласился.

— Ладно. Как-нибудь приглашу.

***

— Слышал, ты начал отвлекаться от учебы на девушек.

Донг-Мин даже не постарался сдержаться и открыто закатил глаза к потолку. К вечеру посеянное зерно смуты от Ли породило очередные сорняки в его доме. Информация дошла до отца и приобрела новое прочтение.

— Ни на каких девушек я не отвлекаюсь, что за бред. И оценки у меня все те же, — проворчал Ахн, игнорируя пристальный взгляд отца. Тот лишь пуще прежнего прищурился.

— А мог бы и подтянуть.

— Дорогой, перестань. Ахн и с нынешним табелем легко поступит в университет, — закатила глаза уже госпожа Донг-Мин, передавая мужу тарелку. Мужчина что-то недовольно проворчал, но послушно оставил сына в покое. Но ненадолго.

— Она хоть из приличной семьи?

— Пап! — возмутился Донг-Мин, чуть не подавившись рисом. — Ещё раз повторяю — нет никакой девушки! Ли меня просто дразнит.

Поймав насмешливый взгляд матери, Ахн страдальчески застонал.

— Да, я делал шоколад! Но это не для девушки!

В возникшей паузе Донг-Мин на мгновение замялся, ощутив неловкость.

— Меня взял на понт… друг.

— О, так друг? — радостно подхватила госпожа Донг-Мин. Ахн постарался как можно больше запихать кимчи в рот, но это его не спасло, а лишь отсрочило неминуемое.

— Я рада, что ты начал с кем-то… более тесно общаться, помимо Юнг-Хе. Конечно, наш Ахн и так легко находит общий язык с окружающими, тебя всегда хвалили учителя, но все-таки одних малознакомых приятелей недостаточно для настоящей дружбы.

Вяло жуя, Донг-Мин стойко терпел щебетания мамы, здраво рассудив, что данная тема лучше, чем продолжающийся допрос на тему несуществующей девушки.

— Мы его уже видели? — поинтересовался отец, явно больше одобряющий наличие нового приятеля, чем пассии.

— Нет, он новенький в школе.

— Оо, из другого города?

— Просто сменил школу.

— А почему на каникулах он к тебе не заходил?

«Попробуй его ещё замани сюда,» — усмехнулся самой идее Ахн.

— Он… довольно занятой. На каникулах подрабатывает.

Это даже не было ложью. Джу, в самом деле, часто промышлял подработкой, в чем как-то раз признался ему. Правда, где он работал, Ахн ещё ни разу не видел. От чего-то на ум приходила та странная китайская семейка, что вызывала одни мурашки.

— Ох, какой ответственный молодой человек! — восхитилась госпожа Донг-Мин. — Его родители, наверняка, гордятся им.

— Ты уже познакомился с его семьей? — в отличие от жены, господин Донг-Мин всерьёз рассматривал вариант, что новый друг сына работал по причине материального неблагополучия.

— Да, был в гостях, — неуверенно протянул Ахн. Чуть подумав, он все-таки добавил. — Его мама тоже посещает кулинарной кружок в культурном центре.

— Тогда я ее знаю?! — у госпожи Донг-Мин загорелись глаза. — Какая у неё фамилия? Сун? Хван?

Глава семейства же только хмыкнул, но заметно расслабился. Посещение клуба означало, что семья, как минимум, не сводила концы с концами.

— Ахн, ну скажи! Это Чиен?

— Ладно, оставь его, — постарался успокоить сгорающую от любопытства жену господин Донг-Мин. — Сама узнаёшь, когда с ним встретишься.

— Чего?! — поперхнулся Ахн. Отец насмешливо посмотрел на него в ответ.

— А ты что, планируешь его вечно прятать от нас? Стыдишься своих стариков?

— Да ничего я не…

— К тому же, это невежливо, Ахн! Тебя уже приглашали в гости, а ты ещё ни разу не привёл его к нам на ужин?! — возмутилась госпожа Донг-Мин, стукнув ладонью по столу. В ее исполнении это смотрелось скорее умилительно, чем грозно.

— Да как-то не до этого было…

— Не надо тут оправдываться! — строго пресекла все его попытки объясниться госпожа Донг-Мин. Чуть подумав, она задумчиво посмотрела на сына.

— Юнг-Хе с ним знакома?

— …

— Оооо, — восторженно протянула та, уже предвкушая. 

— Я его ни за что не приглашу сюда, если ты начнёшь расспрашивать Ли! — в панике взвился Ахн.

— Вы могли бы устроить тут совместные дружеские посиделки!

— Нет! Не смей приплетать сюда Ли, мам!

— Дорогая, мальчикам порой надо проводить время в чисто мужской компании.

Ахн со стоном закрыл лицо руками. По ходу, его просто вынудят заманить Джу к себе домой, а сам он просто умрет от смущения в первые же минуты. Все определённо к этому и шло.