Особняк госпожи Копленд находился за городом. Это было тёмное и очень неприветливое на вид здание, какое-то чёрное с фиолетовым оттенком, где-то угловатое, где-то округлое, как будто само не могло определиться, каким ему быть, а стоящие «на страже» ворот горгульи и окружавший огромный дом фирменный английский туман только углубляли дискомфортные ощущения от пребывания здесь.

Ну, ощущения Набу так точно. Он уже жалел, что не остался дома, работать вместе с Гелией, пусть ему уже и грозили отказать глаза, устроив бойкот зрячести. Он был готов хоть ослепнуть, но всё же тут не быть. Впрочем, надо же было проследить, чем закончится обещанный Валтором эксперимент?

Сам Блэк осматривался с лёгкой улыбкой желанного гостя. Ривен, шедший за ним, осторожно подталкивал сопротивляющегося Тританнуса. Кажется, подросток попросту боялся этого странного дома, и старший брат был, честно говоря, с ним солидарен, но ему возраст не позволял в этом признаться.

Валтор ебанутый, поэтому его слегка мечтательное выражение лица совсем не удивило. Набу бы никак не отреагировал даже в том случае, если б его дядя признался в вечной любви этому странноватому готическому зданию. А вот Ривен… Его выдержке можно было позавидовать. Ему было абсолютно похуй, где находиться. Вот именно так, а не «всё равно» или даже чуть более эмоционально окрашенное «наплевать». Именно похуй. И это вполне могло стать причиной для откровенной зависти. Ну, и не только, потому что дерзко фыркающий на пафосные статуи горгулий Ривен довольно горяч…

Мысли опять уплыли не в ту гавань. С другой стороны, а в какую ещё они могли уплыть? Начало ноября, а Коукрил разгуливает в топе, еле прикрывающем грудь, спасибо хотя бы за это, и кожаной куртке, и Честертон не знает, то ли отвлекаться на такое зрелище, то ли, напротив, отвлекаться от такого зрелища. Потому что воспитатель вряд ли оценит все те фантазии, что возникали в голове Набу. Хотя, кто его знает, может, и оценит? Тьфу!

«Лучше думать о горгульях», — решил Набу. Если б могли, горгульи, услышав такое, его точно послали б, да так далеко, что добираться надо было бы на звездолёте. Но они не могли, и Честертон этим пользовался.

По всему дому гулял табачный дым, как будто он тут был любимым питомцем. Слишком большим и очень своевольным, а ещё у Набу першило в горле и он кашлял под снисходительным взглядом Ривена (даже этот его взгляд был чертовски возбуждающим, и бедный Честертон только больше расходился из-за этого). Тританнусу, кажется, тоже слегка поплохело.

Когда дворецкий завёл их на третий этаж, Валтор оглянулся и окинул всю компанию с довольной ухмылкой. Он отметил про себя и посеревшее лицо Набу, и испуганное у племянника помельче, и безразличие воспитателя. Пока всё шло по плану.

— Мисс Копленд! — широко улыбнулся Блэк, врываясь в насквозь прокуренный кабинет. Его обладательница сидела за столом с идеально ровной осанкой и максимально одухотворённым выражением лица, которое портил только зажатый между указательным и средним пальцами правой руки мундштук. «Мисс» было слегка за семьдесят, но редкие морщины абсолютно не портили её лицо. Что портило, так это натужный, как у туберкулёзника, кашель, который громом разразился, стоило Ривену пропихнуть Тританнуса следом за Валтором в кабинет леди. Подросток вздрогнул и попятился, но упёрся в воспитателя. Сглотнув, Тританнус вжал голову в плечи.

— Блэк, дорогуша! — закончив кашлять, возопила мисс Копленд. — Что как не родной, заходи! Я уж думала, совсем меня забыл по окончании дела!

— Да что вы, Гриффин, просто накопились дела, никак не мог вырваться, — елейно промурлыкал Валтор.

— А это что за котятки с тобой? — взгляд леди упёрся во вздрогнувшего мальчишку. — И вот этот котёночек?

— Племянник. Я как рассказал о вашем домике, так он сразу выразил желание тут побывать!

— Племянник! — обрадовавшись, подскочила Гриффин, но тут же осела обратно с громогласным кашлем. И хотя Набу ещё оставался в коридоре, кажется, даже по нему прошла звуковая волна! «А меня за что, ну не я же курил!» — Ну какая лапочка! А ну иди к тётушке!

— Да-да, мисс Копленд — почти что мне родная матушка, я её в суде по стольким обвинениям защищал! — с энтузиазмом отозвался Валтор, подтаскивая Тританнуса к леди.

— О-о-о-о, да, чего стоил последний случай с моим мужем! Покойным, — хохотнула Гриффин, утянув подростка в медвежьи объятия. — Всего две пачки в день, а скопытился! Всегда говорила, мужчины — слабый пол! Ни пить не могут, ни курить — кошмар!

— Полностью с вами согласен, не встречал ещё ни одного мужчину, который мог бы вести ваш образ жизни без каких-либо последствий, вы твёрдая штучка! — горячо её поддержал Валтор.

— Так что, говоришь, мальчику был интересен мой домик? — мисс Копленд наконец отпустила Тританнуса, позволив ему вдохнуть немного воздуха. Но он был весь пропитан табаком, и бедный парень посерел следом за старшим братом — его уже дико тошнило.

— Да, как узнал про горгулий — так сразу напросился! — продолжал вбивать гвозди в крышку гроба подростка Блэк с невиданной энергичностью. — Хотел экскурсию по Облачной Башне. Безумно удачное название для особняка, миледи, просто восторг!

— О, без проблем! Вперёд, малыш!

В коридоре раздался глухой стук. Обернувшись, Ривен обнаружил, что Набу просто потерял сознание и рухнул на пол.

— Что это там? — Гриффин выглянула из кабинета. — А-а-а-а. Бедняга. Говорю же, мужчины — просто тряпки.

— Я его, пожалуй, пока отнесу в машину, — вздохнул Коукрил. — А вы тут развлекайтесь, лады?

— Конечно. Скучать точно не будем, — оскалился Валтор.

— Да я не сомневаюсь, — буркнул Ривен, наклоняясь и подхватывая своего работодателя одной рукой под колени, а второй — придерживая поперёк спины. Выпрямившись, он удивился тому, что весит тот, оказывается, не так и много.

Спускаясь по лестнице, он не может отделаться от мысли о том, что за Набу тоже надо приглядывать, оказывается. А то сведёт себя ещё в могилу… А Элфорд мгновенно вышвырнет Коукрила за порог, если вдруг что с Честертоном случится, так что практический смысл в таком решении есть.

И вообще… что-то в нём есть, если вспомнить тот их разговор. Жалко будет, если он просто загубит себя. Никому не нужная жертва. Даже вредная.

Набу пришёл в себя, когда они уже были во дворе. Влажный туман смешивался с табаком, и эта отвратная смесь давила на лёгкие уже самому Ривену. И, видимо, не только ему, потому что Честертон, открыв глаза и чуть прищурившись в попытках получше рассмотреть лицо Коукрила, спросил:

— Ты кто? Ангел?

Ривен почувствовал себя до пизды глупо и ляпнул в ответ:

— Хера тебя накрыло, походу не только табак старушка тут курит, хотя я вроде запаха травки не чувствую. 

Честертон потупил пару секунд, моргая, а после ударил ладонью по своему лбу.

— Боже! И-извините, я…

— Да не вопрос.

— Я случайно, то есть, я…

— Похуй, — Ривен закатил глаза на эти попытки объясниться.

— Мне показалось, вы так ангельски красивы… Но, конечно, вы действительно красивы! — зачастил Набу. — Безумно красивы, но я бы так не сказал, точнее… Боже…

— Да замолчи ты уже, а? Что ты заладил! — разозлился Коукрил. Да, он красив, он это знает, в глаза не ебётся, в зеркало часто смотрит. И он не переоценивает этот факт, но и не недооценивает. Нормально у него всё с самооценкой. И эти тупые оправдания тут ну вообще ни к чему. — Лучше скажи, когда ты в последний раз ел!

— Я… Вчера? Или утром… Да, вроде… Вчера утром? — задумался Честертон.

—  Так, блять, — разозлился Коукрил, — сейчас там Тританнус отстреляется, и мы все вместе поедем в первую попавшуюся забегаловку. И я силой запихну в тебя всё, что там есть в меню, понял? Я, нахуй, не нянька для взрослых, но тебе, походу, мои услуги тоже нужны!

Мозг у Набу закоротило. Может, виноват был ядовитый туман, окутывающий Облачную Башню, а может, осознание Честертоном того факта, что Ривен сейчас его несёт на руках (это одновременно смущало и несколько возбуждало, парень просто терялся в этих эмоциях и не мог из них выплыть), или, может, агрессивная забота была слишком приятной, а может, Коукрилу стоило фильтровать речь, потому что благодаря нему у Набу вот-вот появится кинк на мат, также был вариант, что извращённым мозгом последнего словосочетания «нянька для взрослых» и «мои услуги», особенно в одном предложении, нормально не воспринимались — всё могло быть. Всё сразу. Голова кипела, и Честертон со стоном закрыл лицо руками.

— Ладно, — пролепетал он. Пожалуйста, пусть этот кошмар закончится!

Водитель, Брендон, фирменно улыбнувшись, распахнул заднюю дверь лимузина. Конечно, Валтор согласился ехать только на лимузине, высокомерный ублюдок.

Ривен скользнул по Набу оценивающим взглядом (последний едва не сгорел внутри от этого), затем посмотрел в салон машины, видимо, подумывая, как бы ему запихнуть своего нанимателя внутрь и не наебнуться. Самому Честертону он, видимо, всё ещё не доверял, думая, что тот сейчас на ногах удержаться не в состоянии. В итоге он всё же склоняется, прижимая Набу теснее к своей груди, и у последнего перехватывает дыхание — Коукрил пиздец горячий, и дело не только в том, что его хочется завалить на ближайшую поверхность, нет, у него реально настолько горячая кожа, что её жар Честертон чувствует даже сквозь слои одежды. Наконец он чувствует, что Ривен разжал руки — Набу уже лежит поперёк сидений, и последний хочет поблагодарить за помощь, но тут Коукрил поскальзывается на влажной земле и падает прямо на своего работодателя.

Честертон еле дышит, во все глаза разглядывая лицо удивлённого такой подлостью влажной погоды Ривена, а тот, наконец закончив материть про себя не самую устойчивую подошву ботинок, замечает, как пристально смотрит на него Набу, и внезапно смущается. Яркий румянец окрашивает его щёки, и он быстро выпаливает:

— Извините.

— Да ничего, скорее я должен благодарить за помощь… — неловко улыбается Честертон.

— Я… Я сейчас, — Коукрил хочет вылезти из ёбаного лимузина, но плохо понимает, как это сделать, а потому просто сгибает колени и садится… Блять, он садится на бёдра Набу, и его фиолетовые глаза подёрнуты дымкой задумчивости, а Честертон молится только на то, чтобы эта херня закончилась прямо сейчас, потому что будь Ривен немного внимательнее, он бы заметил, что у нанимателя на него, блять, стоит.

Но он невнимательный. Очень.

Набу благодарит всех богов, которые откликнулись на его просьбы, когда Коукрил наконец от него отлип. Это был пиздец. Он понадеялся, что такого больше никогда не случится.

***

Часы с кукушкой, которые мало вписывались в интерьер кабинета, пробили шесть вечера. Хозяин кабинета сидел за столом, справа над ним ангелом отмщения нависал Элфорд, прижимая к груди очередную папочку с гиперважными бумажками, с другой стороны от Набу Валтор уселся на дальний край стола. На мягком диванчике сидел Коукрил.

— Кхм, итоговое качество проделанной вами работы мы лично, увы, оценить не смогли… — Набу неловко улыбнулся. — Но мы вам верим, дядя.

— Да ладно, уже в самом начале было видно, что Тританнус скорее руку себе откусит, чем снова потянется к сигарете, — отмахнулся Ривен. — Даже я бы зарёкся, а поверьте мне, мистер Честертон, я был оторвой похуже, чем Тританнус.

— Нам, очевидно, повезло, что у вас такие пугающие клиенты, мистер Блэк, — холодно отозвался Гелия.

— Все, как на подбор, первой пробы, — самодовольно ухмыльнулся Валтор.

— И всё же я не могу не отметить, как безответственно было с вашей стороны оставить их без наблюдения в чужом доме, — с явным укором посмотрел на Набу глава юридического отдела.

— Да ладно, мистер Элфорд, уж вы б там ещё на пороге скончались, — подал голос Коукрил. Гелия метнул в него полный злобы взгляд.

— У тебя же астма, так что это утверждение максимально близко к истине. Собственно, потому я тебя и не пригласил, — обаятельно улыбнулся Валтор. А Элфорд разозлился: кому нужно было его чёртово приглашение на сеанс устрашения для трудного подростка?!

— Да подавитесь, — отчеканил Гелия, а после решительным шагом вышел из помещения и громко хлопнул дверью. Набу, вздохнув, посмотрел ему вслед с тоской. Всё же к другу он был очень привязан и сильно волновался, когда у того начинались срывы.

— О, я всё улажу, — отозвался Валтор и, плавно спрыгнув со стола, подался за Элфордом в коридор. Коукрил и Честертон переглянулись с откровенным недоумением.

Гелия остановился в середине коридора и отложил папку, которую вечно таскал с собой, на подоконник. Выдохнув, он упёрся в него ладонями. В этот момент он жалел, что сам не курил — очень бы не помешало.

— Тяжёлый день?

Вопрос Блэка, бесшумно подобравшегося со спины, отозвался дрожью в теле.

— Скорее жизнь, — прошелестел в ответ Элфорд. Иногда ему казалось, что всё прошло. Что он достаточно сделал для того, чтобы стать самодостаточной личностью. Но, видимо, всё же нет. Сейчас он хотел только плакать от усталости и накатившей волны застарелой боли. Он не думал, что друг невольно пробудит в нём худшие воспоминания в жизни, а последние события всколыхнут её и окрасят в яркие, ядовитые краски.

— Да, я помню, — Валтор усмехнулся и остановился рядом с Гелией, усевшись на подоконник около него. Глаза цвета льда бесстыже рассматривали юношу. — Полное дерьмо.

— Да? Вы, видимо, помните не так много, иначе не подходили бы ко мне сейчас.

Элфорд резко вскинулся и, встрепенувшись, подхватил папку. Прижав её к груди, будто бы в защитном жесте, он протараторил, намеренно избегая того, чтобы задеть хоть краем глаза Блэка:

— Мне надо бежать. Прошу меня извинить.

Он развернулся и сделал пару шагов к лестнице, когда его остановил вопрос:

— А почему ты пошёл в юриспруденцию?

Гелию кинуло в жар. Он тихо сглотнул.

— Не думаю, что вам это действительно интересно. Доставайте разговорами тех, у кого есть время на эту чушь, — максимально ровным тоном ответил он и поспешил дальше.