— Такума? — Кей появился на пороге комнаты, совершенно обнажённый.

      На его щеках играл лёгкий румянец. Такума покосился на него, но ни слова не сказал в ответ. Кей опустился на кровать рядом с ним — минутку, с каких пор тут вообще была кровать?! — и положил руку парню на колено, ласково поглаживая его до бедра.

      — Прекрати, — попросил Такума, но рука Кея переползла ему на живот и уверенно обхватила ствол члена, массируя и играя с головкой кончиком указательного пальца.

      Такума свалился навзничь, раскидывая колени и закрывая глаза изгибом кисти. Кей наехал сверху, прижимая губы к груди парня и обвивая его сосок языком. Такума вцепился в кровать пальцами, потому что Кей приподнял его колени и вошёл в него, крепко удерживая его за талию и нанизывая на себя без особых усилий (и сопротивлений). Глаза Такумы увлажнились набегающей слезой, всё-таки это было немного больно…

      — Я тебя люблю, Такума, — прошептал Кей, усердно двигая бёдрами.

      Такума зажал рот ладонью, чтобы заглушить стоны. Тело казалось таким горячим, ещё горячее был наполняющий его член. Скрип кровати почему-то неимоверно возбуждал.

      Кей выгнулся стрелой, и его лицо вспыхнуло румянцем, в котором безошибочно угадывался пик наслаждения. Художник уронил руки напротив плеч Такумы, тяжело дыша и роняя капли пота на шею любовника.

      — Выйди, — попросил Такума.

      — Угу, — глухо отозвался Кей, отстраняясь и плюхаясь на пятую точку с другой стороны. — Возьми меня?

      Вся его поза располагала к сексу: расставленные колени остро торчали, кожа вспыхивала румяным сиянием, томно расплывающаяся в глазах похоть делала взгляд совершенно irresistible.

      — А ты позволишь мне быть сверху? — на всякий случай спросил Такума.

      — Я универсал, ты же знаешь. — Кей зарделся. — И сейчас я хочу, чтобы ты меня трахнул…

      Такума послушно подхватил Кея под колени и ввёл член в дрожащее колечко. Кей со стоном обхватил шею любовника руками, царапая его плечи и повторяя:

      — Да, вот так… Войди в меня до конца! Я хочу чувствовать тебя…

      — Прекрати, — выдохнул Такума, повалив Кея навзничь и решительно двигая бёдрами. — От таких слов я кончу раньше времени.

      Но Кей его не слушал и всё повторял, извиваясь:

      — Глубже! Так хорошо…

      Такума незаметно распалился от этого хриплого шёпота. Член, захваченный в плен тесными оковами, ныл и требовал, чтобы Такума пошевеливался и избавил его от напряжения.

      — Быстрее, пожалуйста! — Кей словно бы вторил его собственным мыслям.

      Такума напряг ягодицы, заставляя себя двигаться быстрее. Капли пота катились по позвоночнику к копчику, раздражая и без того измученную предыдущим сексом ложбинку. Такума задёргался, со всхлипом жмуря глаза и кусая губы. Кажется, никогда прежде секс не доставлял ему такого удовольствия, как сейчас.

      — Совершенно… измотан… — сипло сказал Кей откуда-то из-под него.

      Такума сполз с художника, перекатился на спину и уставился в потолок. Отовсюду надвигалась чёрная пелена, сужающая кругозор парня в узкое кольцо.

      Момент — и свет вообще померк…

      «Что это было?» — первым делом подумал Такума.

      Он покрутил глазами и убедился, что лежит на диванчике, подпихнув под голову подушку. Тихо поскрипывал вечный маятник, торшер помигивал из-за перепадов электричества. Такума поднёс руку к лицу и увидел, что браслет на месте.

      «А, так это мне просто сон приснился!» — сообразил он, выдыхая с облегчением и переворачиваясь на бок. Тут же он подскочил, чувствуя неприятные покалывания под кожей.

      — Какого хрена! — воскликнул он. — Почему это мне такие сны снятся?!

      Дыхание у него перехватило, он сжал лоб рукой и досадливо поморщился.

      — Да ещё и эрекция… — пробормотал он, трогая пальцами тугую ширинку.

      Быть не может, чтобы у него встал из-за этого сна! Такума расстегнул ширинку, оттопырил губу и уставился на член. Можно бы списать на утреннюю эрекцию, но сейчас уже далеко за полдень. Такума просто прилёг покемарить немного и неожиданно заснул, а потом этот сон…

      «Это всё из-за того, что у меня давно нормального секса не было, — мрачно подумалось ему. — И вовсе не оттого, что я во сне с ним трахался!» (Впрочем, особой уверенности на этот счёт быть не могло.)

      Такума бухнулся обратно на диванчик, закидывая ногу на спинку и запуская руку в ширинку.

      «Ладно, — подумал он, — подрочу немного. Его сейчас дома нет, никто не помешает…»

      Он напористо сжал член в ладони, пытаясь представить себе что-нибудь этакое, и прикрыл глаза, погружаясь в расслабленную негу. Щёки поигрывали румянцем, губы пересыхали от горячего дыхания. Да, если бы рядом была какая-нибудь горячая штучка, как бы это было хорошо… Такума прикусил губу, ненадолго приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, к чему привели манипуляции с воображением. Пожалуй, было бы неплохо подстегнуть его ещё чуть-чуть… Такума снова закрыл глаза, но тут перед ними почему-то возник смутный силуэт Кея. Такума подскочил едва ли не с криком, пальцы залило горячей волной.

      — Вот чёрт… — ругнулся Такума, тряся перепачканными пальцами. — С какой стати я кончил от того, что себе мужика представил?!

      Он с остервенением выдернул салфетку, обтёр руку и мрачно уставился на перепачканный спермой живот. Всё он виноват, чтоб его! Такума выдернул ещё одну салфетку, чтобы стереть сперму и с живота, нечаянно запачкал палец и на автомате поднёс его к губам, чтобы слизнуть. Как будто какое-то помутнение нашло.

      «Интересно, как оно на вкус?» — апатично подумал он и тут же сплюнул. Тьфу ты, гадость какая, и как он может говорить, что это вкусно? Такума встал, поддёрнул штаны и закинул скомканные салфетки в корзинку для мусора.

      «Я тут свихнусь, честное слово…» — угрюмо подумал парень, вполне трезво оценивая то, что только что сделал.

      Четыре стены этого подвала, зловещая дверь, отсутствие нормального секса и (несомненно!) этот придурок — всё это вряд ли можно назвать пригодными для нормального существования условиями.

      Такума завалился обратно на диван, запуская руку в штаны и продолжая играться с яичками. Мысли у него были далеко не радужные. Если бы не было на руке этого браслета-шокера, можно было бы рискнуть, дать ему по голове стулом и попытаться сбежать. А может, связать и выпытать, где он прячет ключ от браслета? Такума поморщился. Нет уж, здесь нельзя быть ни в чём уверенным. Попытается, а не получится — и что тогда? Кто знает, на что этот маньячный художник способен!

      Такума пробрался пальцами глубже и пощупал чуть пониже копчика. Не болит уже вроде бы… Он с опаской потрогал анус и убедился, что это на самом деле так. Вот только это прикосновение почему-то отозвалось каким-то горячим всплеском внутри. Такума скривил рот и просунул палец дальше, чувствуя, как ягодицы подёргиваются прохладцей, а внутри свербит, но скорее даже приятно, чем неприятно свербит. Тут же он вспыхнул и отдёрнул руку, зрачки сузились до предела.

      — Какого чёрта? — прошептал он. — Какого… я делаю?! Я же только что… едва… сам себя…

      Он задрожал и с размаху бухнулся на диван, подтыкая себе подушку под голову.

      — Ерунда… — раздражённо пробормотал парень. — Это всё ерунда… Надо успокоиться… или я точно свихнусь…

      Но мыслил он сейчас вполне ясно. Вот только всё равно не оставляло ощущение, что что-то не так. Может быть, даже с ним.