Шум воды приятно успокаивал расстроенные нервы. Такума закрыл глаза и подставил лицо под прохладные струи.

   Вода смоет весь негатив, ничего не останется… ни запахов, ни следов, ни ощущений, ни воспоминаний…

   Парень протянул руку, нащупывая кран, и вывернул его влево. Вода стала прямо-таки ледяной, он съёжился, стуча зубами, и потряс головой, вытирая лицо тыльными сторонами ладоней. Душ — это первое, что он сделал, вернувшись домой.

   Такума выключил воду, отжал волосы.

   — Наконец-то объявился.

   Такума вздрогнул и обернулся. На пороге ванной комнаты появился парень в потёртых джинсах и линялой толстовке. Он облокотился о косяк, критически смерил Такуму взглядом и хмыкнул. Это был Рэн, сосед Такумы, они снимали квартиру на двоих. Выглядел он очень недовольным.

   — Я в твои дела лезть не хочу, — кривя лицо, говорил Рэн. — Скачешь по бабам — дело твоё, но на этот раз ты все границы перешёл. Если завис где-то, мог бы и позвонить. Мне пришлось за тебя ренту вносить всё это время.

   Такума смутился. Объясниться с Рэном он, конечно же, не мог. Только сейчас парень вспомнил, что при нём был телефон тогда, но, наверное, и он сгорел, запрятанный где-нибудь в доме. Но Рэн ждал ответа, так что отвечать всё равно пришлось.

   Всё, что мог сделать Такума, — это извиниться. Так он и сделал: согнулся в поклоне, вытянув руки по швам, и забормотал, что это недоразумение, что он вернёт деньги с первой же зарплаты. Рэн фыркнул и несильно стукнул его по макушке кулаком:

   — Для особо одарённых: тебя едва не отчислили, а с работы уволили. Официальное письмо пришло.

   — Ох… — растерялся Такума. — Из огня да в полымя!

   А впрочем, этого следовало ожидать: пропасть на такой срок…

   «И ведь никто даже и не пытался предположить, что могло что-нибудь случиться…» — не без горечи подумал Такума.

   Наверняка всё подумали точно так же, как и Рэн: загулял с очередной бабёнкой…

   — Ну, — бодро сказал Рэн, — главное, что ты в порядке. Я рад.

   Сложно сказать, радовался он появлению Такумы или тому, что Такума обещал вернуть деньги за квартиру, но парень всё-таки почувствовал облегчение, что хоть кто-то о нём тревожился.

   — Извини за всё. Только ни о чём больше не расспрашивай, ладно?

   — М-м-м? — Рэн подбоченился и изогнул бровь.

   — И что значит это твоё «м-м-м»? — Такума поёжился.

   Рэн ухватил его за шею:

   — Так я прав был, у девки какой-то зависал, да?

   Такума вспыхнул:

   — И вовсе нет.

   — Да по реакции вижу… — Рэн снова фыркнул и ушёл в свою комнату.

   Такума выдохнул.

   «Знал бы ты, где я был…» — подумалось ему.

   Странно, но эта мысль не вызвала у него содрогания, хотя должна была. Вместо этого парень почему-то подумал: «Интересно, как он там?»

   И его даже охватило некоторое беспокойство, ведь Кей тогда был в плохом состоянии. Ну, он должен был выжить, это уж точно… Такума вздрогнул, осознав, что от мыслей о Кее очень сложно избавиться.

   «Что это я о нём беспокоюсь? — с раздражением оборвал он сам себя. — Я радоваться должен, что наконец-то свободен и больше никогда в жизни не увижу эту извращённую физиономию!»

   За повседневными делами он забылся: нужно было убраться в комнате, за его отсутствие здесь накопилась пыль. Одежду, в которой он пришёл, Такума тщательно выстирал и спрятал в шкаф; она, конечно, напоминала о его злоключениях, но парень сейчас был не в том положении, чтобы разбрасываться вещами. Но к вечеру, когда он переделал все дела, это непонятное чувство вернулось. Такума сел прямо на пол, обхватил виски ладонями.

   «Я должен быть рад, — кисло подумал он, — вот только… почему мне так хреново?!»

   В принципе, он знал ответ, хотя тот, возможно, приоткрывал лишь часть общей картины.

   «Может быть, впервые в жизни я был кому-то нужен…» — Такума дотянулся и облапил подоконник.

   В сумерках неярко высвечивала луна. Такуме ещё никогда не было так одиноко, как сейчас. Он по привычке залез за воротник ладонью, но медальона не было. Он скрипнул зубами и ткнулся лбом в подоконник. Вот теперь у него реально ничего не осталось. Такума сполз обратно на пол, вцепился себе в виски:

   — Идиот! Хватит думать о парне, который тебя трахнул!

   (Стены в квартире были тонкие, да и выкрикнул это Такума тоже не тихонько. Рэн вытаращил глаза. «Наверное, ослышался», — с нервным смешком попытался убедить он сам себя.)

   Такума решил лечь спать, чтобы избавиться от этих навязчивых мыслей.

   «Фигня, — подумал он, укладываясь, — скоро я успокоюсь. Это просто последствия каждодневного стресса. Я уже отвык думать о чём-то другом».

   Он ворочался, долго не мог уснуть, но потом сон поймал его.

   «Как бы то ни было… — засыпая, подумал Такума, — надеюсь, с ним всё будет в порядке. Человек всё-таки…»

   Во сне ему привиделся Кей. Он плыл к нему, улыбался и спрашивал: «Как насчёт поцелуя на сон грядущий?»

   Такума подскочил с криком и не сразу понял, что это всего лишь сон, настолько реальным ему это показалось.

   — Уф! — выдохнул он, вытирая пот со лба.

   После этого Такума ещё несколько раз пытался заснуть, но всё время просыпался, ворочался, сбивал одеяло… Он просто отвык от собственной кровати.

   Утром Такума проснулся совершенно разбитым.

   «Отвратительно спал, — мрачно думал он, чистя зубы и глядя на отражение в зеркале. — И как я умудрялся засыпать там?»

   Парень пригладил волосы, выключил воду и вернулся в свою комнату. Там его уже поджидал Рэн.

   — И как думаешь выкрутиться из сложившейся ситуации? — поинтересовался он.

   Такума поник:

   — Сессию экстерном сдам, работу другую найду.

   — Ты должен стать ответственнее, — важно заявил Рэн, — не ребёнок ведь. Тебя и с другой работы так же турнут, если будешь прогуливать.

   — Не буду. — Такума открыл шкаф и достал оттуда футболку.

   — Да, шмотки шикарные… Твоя новая подарила? — Рэн ловко протиснулся между дверцей шкафа и Такумой и вытянул с полки ту рубашку, в которой Такума пришёл. — Из бутика, зуб даю! На Кее такую же видел.

   — Каком Кее? — опешил Такума. Он не ожидал, что кто-то может знать о Кее.

   «Да глупости, — оборвал он сам себя, — просто тёзки. Таких совпадений не бывает!»

   Но Рэн продолжил:

   — Кей Мемура. Да ты его не знаешь, наверное… — И он прикинул рубашку на себя. — Художник, мы с ним пару раз на тусовках пересекались. Стильный такой типчик, вещам цену знает, только в бутиках и одевается. — Тут Рэн фыркнул: — Таким распущенным был… прямо как ты!

   И хотя такое сравнение Такуму порадовать не могло, он пропустил это мимо ушей. Сердце у него почему-то упало, и он кое-как выдавил:

   — А почему «был»?

   — В последнее время поскромнее себя вести стал. — Рэн повертелся перед зеркалом.

   — Значит, ты с ним лично знаком? — спросил Такума, чувствуя нереальное облегчение.

   — Угу. Несмотря на образ жизни, он чертовски талантлив, — ответил Рэн, и не догадываясь, почему это Такума вдруг проявил такой интерес к совершенно незнакомому человеку. — А Ямато — просто козёл.

   — Какой ещё Ямато? — удивился Такума, но подумал, что уже где-то это имя слышал, и тоже в негативном контексте.

   Рэн не знал подробностей, но рассказал всё, что слышал от приятелей. Ямато был неудавшимся художником. Таланта у него не было, зато были деньги, вот он и открыл картинную галерею, чтобы хоть как-то привязать свою персону к миру искусства. Иногда академия рекомендовала особенно талантливых студентов, и Ямато устраивал выставки «молодых дарований». Но в случае с Кеем он просто слетел с катушек: работы студента показались ему гениальными. Кей умел всё то, чего никак не мог достигнуть он сам, и Ямато отказался выставлять работы парня, сославшись на то, что они слишком банальны и бездарны.

   «Так вот что произошло?» — Такума потёр подбородок.

   Тогда одержимость Кея можно было понять. Но ведь не повод же это вытворять такое?!

   «Минуточку, — совершенно разозлился Такума, — я опять о нём думаю!»

   Он поспешил свернуть разговор, проронив, что всё равно не знает, о ком Рэн говорит, так что подробности его не интересуют.

   «Не похоже что-то», — в свою очередь подумал Рэн.

   Такуме было чем заняться и без этих разговоров. По специальности найти работу он не сумел, потому что нужно было ещё и учиться, и устроился менеджером торгового зала в один из магазинов.

   Эту работу он ненавидел. Натягивать на лицо глупую улыбку, когда и улыбаться-то не хочется, и махать вслед покупателям ладошкой: «Благодарим за покупку, приходите ещё!»

   К тому же его осаждали беспокойные дамочки, пронюхавшие, что в магазине появился новый «душка-консультант»: покупать они ничего не покупали, но гоняли Такуму по магазину, заставляя показывать то одну вещь, то другую, а сами в это время строили ему глазки и отчаянно заигрывали.

   «Такая работа не по мне», — устало думал Такума в конце каждого рабочего дня, но выбора не было. Это всё, что он мог себе позволить.

   По счастью, сессию он сдал без труда, но его предупредили, что второго раза не будет. Такума подошёл к этому со всей ответственностью: обегал всех ректоров и деканов и перед каждым покланялся, но в итоге ему дали второй шанс и отозвали приказ об отчислении. Такуме удалось выторговать для себя свободное посещение, сославшись на плохое материальное положение и необходимость подработки. Это помогло ему сменить работу на более подходящую, но зарплата была в разы ниже, чем в магазине.

   Когда парень в первый раз шёл на собеседование в ту компанию, он немного заблудился, и дорога вынесла его к…

   «Это же то самое место…» — Такума встал как вкопанный, сердце глухо стукнуло в груди.

   Он оказался в проулке, где стоял дом Кея. Здесь по-прежнему было пепелище, желтели ленточки с надписью: «KEEP OUT». Такума не очень понимал, почему он не может идти дальше. Ему пришлось приложить усилие, чтобы развернуться и уйти. Но на душе было как-то неспокойно, и почему-то тянуло обратно.

   Если бы Такума остался, он непременно столкнулся бы с доктором, который по одному ему известной причине околачивался возле руин дома Кея. Парня он, разумеется, заметил и сделал выводы.

   «А, вот оно что, — поддёрнув очки, подумал он, — какой интересный молодой человек! Как я и думал».

   Собеседование Такумы затянулось до самого вечера. Желающих было много, на каждого отводилось по тридцать пять минут. Выспрашивали обо всём, задавая даже какие-то совсем неожиданные вопросы, к работе не относящиеся.

   «Как Гестапо», — почему-то подумал Такума.

   Но его ответами остались довольны и посоветовали зайти на неделе для дополнительной беседы. Можно было считать, что вопрос с поисками работы решён.

   Такума вышел из офиса и зажмурился. Солнце было слишком яркое для заката. Хотя, возможно, он просто отвык.

   За это время Такума успокоился, но ему всё ещё было немного странно: он ведь был совершенно свободен, мог делать всё, что заблагорассудится, но… Если всё так, отчего же внутри была такая пустота, что выть волком хотелось?

   Такума по-прежнему плохо спал, вздрагивал на всякие неожиданные оклики. Хуже всего то, что у него перестало получаться с девчонками. Как будто что-то переклинило внутри, и он вспоминал прежние похождения с отвращением. Ведь ни одна из них ему никогда по-настоящему не нравилась. Он просто пользовал их ради секса, ради денег, ради имиджа… Гадость какая!

   Он попытался с той, которая хотя бы была в его вкусе, но потерпел фиаско: у него просто не встал в нужный момент. Это было шоком, конечно, но больше для неё, чем для него самого. Такума прекрасно знал, что с его дружком всё в порядке: на собственные прикосновения он реагировал быстро и как надо. Наверное, дело было не в физиологии, а в психологии.

   Такума отделался от неудавшейся партнёрши и заперся в комнате, тупо созерцая потолок. Мысли приходили разные, но он не всегда знал, как на них реагировать. Ладно ещё собственные прикосновения, но стоило вспомнить о тех днях, он реагировал как последняя шлюха.

   «Блядь, — раздражённо думал Такума, тормоша подушку, — неужели мне начинает казаться, что тогда было по-настоящему хорошо?»

   Как будто он потерял что-то важное тогда, без чего нынешняя жизнь никак не могла войти в нужное русло. Бессонница тоже не отступала, и Такума ворочался всю ночь, засыпая лишь перед утром. Впрочем, и сны не приносили облегчения: он слишком часто видел в них его.

   «Такума… — шептал Кей и манил его пальцем. — Такума…»

   В этих снах Кей выглядел слишком привлекательно, и Такума просыпался с нервной дрожью и эрекцией, что вообще выводило из себя. Если уж и видеть утренние сны, то не такие же!

   К тому же в институте пошли шепотки, что у него проблемы с потенцией. Допрыгался, мол, выдохся совсем! Та девчонка постаралась, это уж точно.

   Такума эти слухи игнорировал. А что ещё оставалось? Не станешь же дрочить перед ними, чтобы показать, что у него стоит, когда надо? А словами всё равно ничего не докажешь.

   Вместо того чтобы отвлекаться на эту чушь, Такума засел за учёбу. Ботаником он никогда не был, так что его рвение показалось кое-кому действительно странным. Да и на приглашения пойти куда-нибудь в клуб он тоже отзывался без энтузиазма и отказывался, ссылаясь на работу. В общем, глядя глазами однокурсников, Такума конкретно изменился.

   К Такуме вернулась прежняя апатия, которую он всегда пытался заглушить бесконечными девками и пивом. У него не было совершенно никакого желания возвращаться в эту колею.

   «Там я так хотел снова стать свободным, — безрадостно заключил Такума. — А вот теперь, ерунда, как будто и не знаю, что делать… с этой свободой. Люди! Кто-нибудь! Наполните мою жизнь смыслом!»