Как Мастер и обещал, они остались в столице. Чонгука вообще не сильно волновало — где, лишь бы Тэхён был рядом… Возможно, так срабатывала связь Мастер-птенец, а может, дело было в чувствах самого Чонгука, но одно присутствие Тэхёна дарило ему… не покой, нет. Скорее, уверенность, чувство защищенности. Он, порой, чувствовал себя ребенком, который, глядя на родителя, свято верит, что тот может все. И да, он понимал, что его Мастер далеко не всемогущий, но все равно не сомневался, что Тэхён он нем позаботится.

Несколько дней Чонгук провел практически в одиночестве — Мастер уходил после пробуждения и часто возвращался лишь к тому моменту, когда Чонгук уже ложился отдыхать. А он, хоть и скучал безумно, расспрашивать не смел, зная, что тот сам расскажет, если пожелает. Чтобы занять себя хоть чем-то, подолгу засиживался в библиотеке, и иногда проводил время с Чимином. Питался, естественно, тоже, но делал лишь несколько небольших глотков, чтобы не навредить своему одалиску.

Сухён, кстати, заметно завидовал — это было очевидно по жадному, горящему взгляду, который тот кидал на них, стоило Чонгуку присосаться к шее Чимина. Просить, правда, ни о чем не решался, да и вообще притих, не хамил, не огрызался, отвечал только тогда, когда к нему обращались.

В один из вечеров, стоило Чонгуку выйти из комнат своих одалисков, он наткнулся взглядом на Юнги, облокотившегося на стену. Тот молчал, только смотрел на него с недовольным прищуром темных глаз.

— Ты что-то хотел? — поинтересовался он.

Чонгук больше не опасался этого вампира, понял уже, что Юнги всецело предан Тэхёну, а он — его птенец. Так что, Юнги скорее себе горло вспорет, чем причинит ему вред.

— Мне кажется, ты слишком часто ходишь питаться, — выдавил из себя негромкое.

— О, неужели? — насмешливо.

Юнги поджал губы. Выдохнул медленно-медленно. И продолжил почти спокойно:

— Ты питаешься только Чимином, но не трогаешь Сухёна. Тэхён не просто так подарил тебе двух одалисков, не пренебрегай вторым.

— Мне льстит твое внимание, Юнги, но может, я сам решу, что мне делать с <i>моими</i> одалисками? — Чонгук прекрасно помнил, чего именно добивался Тэхён, отдавая ему Чимина. Поэтому действовал исключительно в интересах своего Мастера. — И с чего я должен переживать о них? Единственное, на что они оба годны — это делиться своей кровью. Ну, может, иногда согревать постель. Они здесь по своей воле, и насильно я никого не держу.

— Им некуда идти, — процедил Юнги. — Обоим.

— А, ну тем более, — ответил, кривя губы в усмешке, — значит, я могу обращаться с ними, как угодно, верно? Никуда от меня не денутся.

Он видел, как широко раздулись ноздри Юнги от быстрого дыхания, не пропустил, какая злоба сверкнула в глазах. И это у вампира! У того, кто сам по себе — образец сдержанности и хладнокровия.

— Ты знаешь, что Тэхён не одобряет чрезмерного издевательства над своими одалисками? — голос вибрировал от еле сдерживаемого гнева.

— Мой Мастер, — выделяя интонацией эти слова, — простит мне все, что угодно, если я хорошо попрошу. А единственный, кто может мне что-то запретить среди вампиров, это Тэхён. Никак не ты. Но… знаешь, что? Мне, вообще-то, плевать, кто будет моим одалиском. Если ты так сильно переживаешь за Чимина, то я могу отдать его тебе, — глаза Юнги расширились, — разумеется, на тех же самых условиях, что озвучил Тэхён. Ну, и если ты хорошо об этом попросишь. А теперь извини, мне надо идти.

И действительно ушел, даже спиной ощущая на себе прожигающий взгляд вампира.

<center>***</center>

Мастер так и не вернулся, и Чонгук поначалу никак не мог уснуть. А, когда все же сумел провалиться в сон, то он скорее напоминал то мутное, неприятное забытьё, в которое он то и дело падал сразу после обращения. Тревога и словно бы физическая боль грызли изнутри, он то просыпался, рывком садясь на кровати, то вновь, обессиленно, падал на подушки. Рассвет был давно, Тэхён должен уже вернуться, но его все не было.

Совершенно измученный, он почти собрался встать и направиться к Юнги за ответами, когда услышал быстрые шаги в коридоре. Дверь открылась, и в комнату вошел Тэхён. Но…

— Мастер! — Чонгук вскочил и в два шага преодолел разделяющее их расстояние. — Что случилось? — Он судорожно шарил глазами по телу Тэхёна, подмечая все новые и новые детали.

Белоснежная некогда рубашка, была испачкана кровью, рукава и вовсе пропитались ею насквозь. Кровь стекала по пальцам правой руки и капала на пол. По низу брюк — мокрая грязь, лицо бледное, а губы алые…

— Небольшая стычка, — спокойно ответил Тэхён, обнимая его за талию здоровой рукой и накрывая губы жадным поцелуем. А Чонгук не сопротивлялся, только вцепился в воротник его рубашки, притягивая ближе к себе, да стонал задушено, чувствуя привкус чужой — не Тэхёна — крови. — Прости, — тот отодвинулся (слишком быстро по мнению изголодавшегося по его теплу Чонгука), — мне нужно отдохнуть немного. И привести себя в порядок.

Чонгук послушно отступил, глядя на Тэхёна. Он буквально следил за каждым его движением, и от него не укрылось, как тяжело тот ступает, чуть прихрамывая на левую ногу. А стоило Тэхёну опуститься на стул и устало откинуться на спинку, запрокидывая голову, как он тут же оказался рядом.

— Расскажешь, что случилось? — Чонгук волновался. Он, действительно, хотел знать, хоть и понимал, что не имеет никакого права требовать ответов.

— Я нашел Дэгона, — Тэхён криво усмехнулся, выглядя слегка пугающе. — Ублюдок ждал нас. Видимо, еще во дворце, на твоей встрече с королем, понял, что я приду за ним. Так что спрятался хорошо. И окружил себя не только своими людьми, но и наемниками.

— Ты… убил его?

— Нет, — Тэхён взялся расстегивать пуговицы на рубашке, но мокрые от крови пальцы соскальзывали. Чонгук подошел ближе и, осторожно отодвинув его руки, сам принялся раздевать своего Мастера. — Если бы я хотел его убить, то, поверь, все вышло бы намного проще. Наёмники и сам Дэгон прятали лица, так что приходилось сначала с каждого срывать повязку, и лишь потом убивать. До тех пор, пока не нашел нужного.

Чонгук расстегнул рубашку, расправился с пуговицами на манжетах и помог аккуратно стянуть ее, стараясь не задевать раненную ладонь. Он уже успел заметить, что порез очень глубокий. Опустившись на колени, стянул сначала один сапог, затем другой и вскинул взгляд вверх.

— Ты пострадал из-за того, что пытался поймать Дэгона живым? — Чонгук чувствовал свою вину. Нет, он знал, что Тэхён его ни в чем не винит, но все равно казалось, что это он ответственен за его раны, за то, каким уставшим сейчас выглядел его Мастер.

— Я пострадал из-за того, что был неосторожен, Чонгук, — глядя на него сверху вниз, ответил Тэхён. А затем погладил раненной ладонью его щеку. — Я обещал тебе, что дам возможность отомстить, и должен был сдержать слово. Но не смей думать, что меня порезали из-за тебя. Понял? — Чонгук молчал, и Тэхён повторил с нажимом: — Ты все понял, Чонгук?

— Да, — выдохнул, потираясь щекой о чужую ладонь, чувствуя, как кровь Мастера размазывается по его коже. Взял подрагивающую руку обеими своими и осторожно коснулся губами, легко, невесомо. И продолжил целовать, так, чтобы не задевать глубокий, пульсирующий жаром порез. Просто ласкал губами вокруг, таким образом силясь выразить всю ту бурю эмоций, что бушевали внутри.

А Тэхён, глядя на него сузившимися, совершенно темными глазами, повел большим пальцем по губам, вынуждая их разомкнуть. И тут же проник им в рот. Чонгук не сопротивлялся, наоборот, старательно обсасывал одуряюще сладкую, вкусную от крови кожу. Скользил губами, вылизывал, негромко постанывая. А, выпустив изо рта один палец, взялся за другие, точно так же обсосав каждый.

— Я так устал сегодня, — негромко произнес Тэхён, медленно толкаясь в рот Чонгука двумя пальцами, — но сейчас, от одного взгляда на тебя, чувствую возбуждение. С ума сводишь…

Чонгук, стоя на коленях, свел бедра вместе и негромко застонал — низкий, с хрипотцой возбуждения, голос Тэхёна, всегда доводил его до исступления.

— Но мне все-таки нужно помыться, — когда Тэхён достал свои пальцы, Чонгук шумно сглотнул скопившуюся под языком слюну — слишком вкусно ему было, слишком сильно хотелось еще. Но Мастер прав.

К счастью, в столице был водопровод, и не приходилось ждать, пока слуги натаскают воду. Так что Чонгук, резво вскочив на ноги, сам метнулся в ванную и включил воду. Вернувшись, помог Тэхёну избавиться от остальной одежды. И, лишь когда тот отмокал в тепле, наслаждаясь поглаживаниями Чонгука, он решился продолжить расспросы.

— Так ты все же притащил Дэгона сюда?

— Угум, — не открывая глаз, промычал Тэхён. — Ждет тебя в подвале. Но, у меня к нему тоже есть несколько вопросов, так что придется тебе потерпеть до тех пор, пока я не отдохну.

Чонгука, который совсем недавно не мог справиться с желанием прикончить ублюдка, в эту самую секунду куда больше волновало самочувствие его Мастера, чем жажда мести. Дэгон никуда не денется. А Тэхён, он здесь, с ним. И он ранен. Конечно, Мастер не подавал виду, что ему больно, да и Чонгук понимал, что раны быстро затянутся, однако, все равно не мог спокойно смотреть на рваный, припухший порез на ладони. А еще была кровящая царапина на бедре, которую Чонгук заметил лишь тогда, когда тот снял брюки.

— Спасибо, — выдохнул, с нежностью проходясь мочалкой по плечам Тэхёна.

— Тебе не за что меня благодарить, Чонгук, — Тэхён заметно расслабился под его прикосновениями. Отвечал лениво, видно было, что устал. — Только ты, пожалуйста, не убивай его сразу, хорошо? 

— О, поверь, я не дам этой твари умереть быстро, — Чонгук потянул за запястье, вынуждая Тэхёна подняться из воды, и теперь мыльными ладонями мыл грудь и живот.

— У меня есть лекарь для таких случаев. С того света вытащит, если ты все же перестараешься.

Чонгук прошелся по низу живота и замер, чувствуя на себе заинтересованный взгляд. Не решаясь поднять лицо и ощущая, как полыхают щеки, он начал намыливать его член… И отчаянно не понимал, куда смотреть — в лицо Тэхёну было неловко, тот явно развлекался от всей этой ситуации, а ниже… смущающе и возбуждающе одновременно. Подрагивающими пальцами прошелся по твердеющему стволу, отодвинул крайнюю плоть, чтобы помыть головку, опустил ладонь ниже и осторожно намылил яички.

— Смой пену, — неожиданно хрипло приказал Тэхён.

— Что? — не смог уловить смысла, затуманенным похотью и стыдом разумом.

— Ковшик возьми и смой пену, — повторил тоном, не терпящим пререкательств.

На этот раз он понял и поспешил сделать, как велено. Несколько раз облил Мастера водой, тщательно следя за тем, чтобы нигде не осталось мыла.

— А теперь возьми его в рот, — указывая подбородком вниз. Хоть и сказано было ровным, даже ласковым голосом, но Чонгук прекрасно понимал, что это приказ, которому он не может не подчиниться. Стоя на полу, он оперся руками о борта ванны и потянувшись, обхватил губами головку — неуверенно, неумело. — Вот так, молодец, — выдохнул Тэхён удовлетворенно. — Раз уж ты хочешь меня отблагодарить, Гук-и…

Он промычал согласно, сильнее насаживаясь на член и наслаждаясь совсем тихим, на грани слышимости, стоном Тэхёна. Мастеру нравится.

— Сожми губы и посасывай, — негромкое. Воодушевленный Чонгук послушался, тут же подаваясь вперед, чтобы взять глубже, но ощутил хватку в своих волосах. — Нет, так ты подавишься. Начнем с малого, хорошо? Не пытайся проглотить, мой хороший, не сейчас. Просто соси головку, остальное я сделаю сам.

Жмурясь от болезненно приятного натяжения прядей на затылке, от того, как дрожаще звучит голос его Мастера, Чонгук осторожно кивнул. Двинул головой, делая, как велел Тэхён и натирая языком приятную на вкус, бархатную головку, старательно сжимал ее губами.

— Молодец, — похвала жаром плеснула по позвоночнику, — у тебя так хорошо получается.

Тэхён накрыл свой член ладонью и быстро, коротко двигал рукой, стремясь к разрядке. А Чонгук продолжал, причмокивал, втягивал щеки, не обращая внимания на стекающую с уголков губ слюну. Он желал доставить удовольствие, хотел помочь сбросить напряжение, и его ни капли не волновало собственное возбуждение. Тэхён красиво, мелодично постанывал, и, цепляющийся одной рукой за его бедра Чонгук, мысленно пообещал себе, что будет делать это как можно чаще. Раз Мастеру настолько нравится…

Он и не думал отодвигаться, когда на язык плеснуло теплым. Только замер, терпеливо дожидаясь, пока Мастер выдавит все, до капли, а затем, покатав сперму во рту, был вынужден признать, что ему нравится вкус.

— Не глотай, — выдохнул Тэхён. — Я хочу посмотреть. — Чонгук чуть двинулся назад, слезая с члена и открыл рот, демонстрируя, какой он послушный. — Хорошо, — удовлетворенно. — Вот теперь можешь проглотить. — Ухватив его за подбородок, заставил задрать голову и устроил ладонь на горле, скорее всего, желая ощутить, как дергается его кадык. — Молодец, Чонгук-и…

Тэхён наклонился и коротко, но глубоко поцеловал, слизывая свой вкус с его губ.

— Пойдем отдыхать? — прошептал Чонгук.

— А ты как же? — Мастер красноречиво посмотрел на его выпирающий сквозь штаны член.

— А меня в скором времени ждет другое удовольствие, — усмехнулся Чонгук. — Куда более кровавое.