Чем ниже он спускался, тем отчетливее в нос бил запах крови. Хотя, казалось, здесь сами стены были пропитаны ею, Чонгук улавливал его отголоски — застаревшего, въевшегося в каменные блоки. Света почти не было, но он и без него прекрасно видел окружающее, пусть и в серых тонах — этого хватало, чтобы лететь вниз, перепрыгивая через ступеньки. Какой-то частью сознания Чонгук понимал, что не стоило спешить, что нужно соблюдать осторожность, но близость его цели, близость Мастера, гнала вперед.

Сбежав с последней ступеньки, Чонгук оказался на неровном каменном полу. И замер, оглядываясь, ощущая, как волоски на теле встают дыбом от увиденного.

— Т-тэхён, — внезапно севшим голосом позвал он Мастера.

Тот сидел у дальней стены, сжимая в руках… кого? Мужчина был тощим, настолько, что сквозь бледную кожу выпирала каждая косточка, каждый сустав, а лицо больше напоминало череп. Чонгук сглотнул. Он слышал, как бьется его собственное сердце, а еще сердце Тэхёна — слишком медленно, словно бы тот спит. И больше никого. Ни одного живого существа в этом помещении не было, а значит тот, кого его Мастер держал в руках, мертв.

И тут страшная догадка навалилась на плечи.

Это Мастер. Мастер Тэхёна!

Чонгук шагнул вперед и едва не упал, запнувшись за чей-то труп. Удержав равновесие, наконец, сумел отвести взгляд от Тэхёна и осмотреться по-нормальному, подмечая и разорванные тела людей, кровью которых были забрызганы стены и пол, и металлические оковы, вбитые в стену, и несколько крюков, свисающих с потолка, и узкую клетку, в которой можно было находиться только стоя. Фантазия тут же нарисовала ужасы, которые здесь происходили.

— Тэхён, — повторил почти жалобно. Но тот продолжал сжимать тело своего Мастера, и лишь громкое, с всхлипами дыхание, разносилось по подземелью. — Прошу, посмотри на меня. — Никакой реакции. Чонгук глубоко вздохнул и выкрикнул требовательно: — Мастер!

Когда Тэхён резко поднял голову, повернувшись лицом к Чонгуку, он невольно отпрянул. Испуг прошелся по венам, заставляя замереть. Тэхён, его Тэхён — всегда спокойный и уравновешенный Мастер, тот, кто мог заставить его одним взглядом опуститься на колени, сейчас выглядел словно дикое животное. Раненое дикое животное. Одет тот был в одни лишь брюки, ни рубашки, ни обуви, руки изранены чем-то тонким и острым, словно были утыканы длинными шипами, а на запястьях следы от оков. Рот весь в крови, ею же выпачкана шея и грудь. Волосы встрепаны. Но не это его напугало, а взгляд Тэхёна — почерневшие глаза, в которых мелькали всполохи красного — еще чуть-чуть, и зальет всю радужку. И столько там боли, столько злости и полыхающей ярости, что Чонгук невольно отступил на еще один шаг. И задохнулся, заметив на щеках Тэхёна дорожки от слез.

Ему так больно. Его Мастеру больно…

Чонгуку не нужны были объяснения, чтобы понять, что здесь произошло. Очевидно, что Тэхён был вынужден выпить своего Мастера, чтобы выжить, видимо, тот умирал, так и не успев полностью разорвать их связь.

— Тебе пришлось, Тэхён, — делая осторожный шажок вперед, негромко произнес Чонгук. — У тебя не было выбора, слышишь? — еще один шаг.

Тэхён снова отвернулся, сжав тело своего Мастера, но Чонгук видел, как дрожат его плечи.

— Я должен был найти его раньше, — тихое, надломленное в ответ. Никогда прежде Чонгуку не приходилось слышать столько страданий в голосе. — Но не успел. А потом понял, что должен выжить ради тебя.

— Ты пытался, я знаю. Знаю, что искал его по всему свету. — Чонгук продолжал медленно идти, то и дело поскальзываясь на чужой крови.

— Они держали его под какими-то веществами. Морили голодом. И ставили на нем эксперименты. А он… Он так обрадовался, когда я пришел. Сказал, что наконец-то может умереть спокойно. Хотел бы и я… Но мне теперь нельзя. Нельзя, Гук-и.

Чонгук всхлипнул и тут же зажал рот ладонью. Он даже представить боялся, что сейчас чувствует Тэхён. Он сам бы никогда не смог вынести этого, нет. Лучше бы сдох рядом. Тэхён тонул в своей боли, и Чонгук вместе с ним, желая разделить, взять на себя хоть немного.

— Он дождался тебя, слышишь? — Чонгук присел на корточки рядом с Тэхёном и осторожно положил руку на чужое плечо. — Ты не виноват в том, что случилось, понимаешь? Это все сделал не ты, а люди, которые…

Тэхён так сильно вздрогнул под его ладонью, что Чонгук осёкся.

— Ты прав, — тот осторожно положил тело своего Мастера на пол и медленно поднялся на ноги. — Прав, мой маленький птенец. Во всем виноваты <i>они</i>…

— Тэхён? Ч-что ты?..

— Уходи отсюда, прошу тебя. Не хочу, чтобы ты это видел. Я уже почти не могу сдерживаться. — А Чонгук так и продолжал сидеть на полу, будучи просто не в силах отвести взгляд от глаз Тэхёна — радужку полностью залило красным. Тот легко коснулся его щеки и, улыбнувшись, так что из-под губы выглянули клыки, продолжил: — Возвращайся в наш дом.

— Нет, Тэхён!..

Но не успел он и глазом моргнуть, как тот исчез… Никакой магии, естественно, не было, просто Тэхён передвигался настолько быстро, что глаз Чонгука не успел это уловить.

Черт! И что делать?

Уйти? Нет. Откуда-то он точно знал, что должен остаться, должен помочь! Чонгук видел состояние Тэхёна, понимал, что это ненормально! Не для того, кто всегда спокоен! И… Что он не должен видеть? Внутри крепла уверенность, что ему нужно остановить своего Мастера. Но как? Тэхён ведь намного сильнее его, да любого вампира сильнее! А сейчас тот явно себя не контролирует! Да, Мастер смог сказать ему, чтобы он убирался отсюда, но это, кажется, была последняя адекватная мысль.

Тэхён явно не в порядке! И страшно представить, что он может натворить…

Подняв с пола свой меч, Чонгук поспешил наверх. Он еще не знал, зачем именно, но был уверен, что оставлять Тэхёна одного ему никак нельзя.

Длинная лестница, выход из подземелья, дворцовые переходы — он возвращался тем же путем, каким шел сюда. Коридор, где он оставил вампиров, был усыпан мертвыми телами. Человеческими.

— Чонгук!

Он резко затормозил, оборачиваясь. Юнги, Намджун и другие вампиры были здесь.

— Видели Тэхёна?

Юнги, судя по виду, уже успел поучаствовать в бою.

— Почему он обезумел?! — Юнги в мгновенье оказался рядом и ухватив его за предплечья, от души тряханул. — Почему?!

— Что?..

— Что случилось с Тэхёном?! Отчего им овладело вампирское безумие?

— Он, — Чонгук облизал губы, — он выпил своего Мастера.

— Твою же!.. — Юнги отпустил его и схватился за голову. — Так. — Заходив из стороны в сторону. — Так. Я не знаю, как ты это сделаешь, но ты должен его остановить, ясно?! Иначе, он вырежет весь дворец!

— А мы не за этим сюда пришли?

— Мы пришли свергнуть власть, а не устраивать людям кровавое побоище, убивая каждого встречного на пути, идиот! — рявкнул было, но тут же продолжил спокойнее: — Чонгук, вампирское безумие — это не то, что можно контролировать, понимаешь? Если оно охватило Тэхёна, то он убьет любого, кого увидит. И ему плевать, будет человек это, вампир, женщина, ребенок. Он разорвет всех! Да он мимо нас пролетел лишь потому, что мы были чуть в стороне и не стояли у него на пути. Представляешь, сколько во дворце просто гостей? Сколько слуг? Он не остановится, достигнув цели и убив короля, он будет проливать кровь до тех пор, пока не пройдет приступ.

Чонгук замер, как кролик перед удавом, с ужасом глядя на Юнги. Всех? Каждого, кого встретит? И своих, и чужих?

— Всех?.. — Чонгук метнул взгляд на стоявших за спиной Юнги вампиров и приказал: — Уходите отсюда. Я догоню Мастера. И приведу его домой, обещаю.

Развернувшись на пятках, Чонгук поспешил по направлению к тронному залу, будучи уверенным, что Тэхён направился туда. И чем дальше, тем сильнее эта уверенность крепла — все больше трупов попадалось на пути, и отнюдь не все эти люди были убиты оружием…

Юнги нагнал его в одном из коридоров.

— Почему ты не ушел?

— Тэхён убьет меня, если я брошу тебя одного посреди бойни, — ответил тот на бегу.

Хотелось сказать, что Тэхён и так может его убить, но Чонгук не стал — было что-то в тоне голоса такое, отчего становилось ясно, что Юнги его не оставит. А спорить, только время терять. Вместо этого, он спросил:

— Как мне его остановить?

— Уговорить, — тяжело дыша.

— Из меня дипломат тот еще.

— Если кто и сможет, то только ты. Остальных он просто не подпустит к себе.

— Понял.

Их связь — вот на что надеется Юнги. Если до безумия Тэхёна довело горе от разорванной с Мастером связи, то вернуть в сознание сможет другая связь. Все верно. Логично. Чонгуку просто нужно постараться. Он знал, насколько много эта связь значит для вампиров, это ближе, чем любые человеческие отношения, чем самая крепкая дружба, чем самая искренняя любовь. Чонгуку было с чем сравнивать. Он сумел пережить гибель всей своей семьи, хоть и болело до сих пор, но терпимо, однако, потерю Тэхёна он просто не переживет. Это глубже. Это сильнее. Это совершенно иной вид любви, о существовании которой он даже не подозревал, когда был человеком.

Теперь он отчасти понимал, почему Юнги никак не решался взять птенцом Чимина. Однажды пережив разрыв связи, боялся повторения. Но таковы уж вампиры, им нужен… кто-то, кто станет близок. Тот, кого они будут любить всем сердцем, тот, о ком будут заботиться. Сейчас, вспоминая себя недавнего, Чонгук мог с уверенностью сказать, что его человеческие чувства были пресными до связи с Тэхёном. Теперь он наслаждался ей, он был благодарен за то, что ему позволено испытать что-то, настолько невероятное по силе. Как же сильно должен страдать Юнги без нее? Ведь знает же, каково это…

Чонгук продолжал нестись по коридорам, перепрыгивая через тела гвардейцев и бунтовщиков, а Юнги следовал за ним.

Сколько ужасных слухов ходит вокруг их расы, как сильно люди ненавидят и боятся их. Однако, если подумать, то вампиры буквально олицетворение любви, ведь вся их жизнь строится на крепкой привязанности к себе подобным. Они не только не сражаются между собой, но и на людей первыми никогда не нападали.

Даже сейчас Тэхён решился напасть на дворец лишь тогда, когда понял, что его Мастер здесь. И, заботясь о своих, взял с собой тех, у кого нет птенцов. Понимал, что погибнуть могут не только те вампиры, что пойдут с ним, но и те, кто ждет их дома. Невольно вспомнился хранитель знаний, который был готов активировать руны на стене, пожертвовав своей жизнью, лишь бы люди не получили лишней информации о вампирах.

При приближении к тронному залу, стали отчетливо слышны крики людей, а стоило войти туда, как его предположения подтвердились.

Мастер был здесь.

Тэхён, кожа которого, казалось, пропиталась кровью, впиваясь в голову короля когтями, вгрызся в его шею, жадно выпивая его. Позади, за троном, стояли вперемешку придворные, которых, видимо, здесь застало нападение на дворец, и несколько бунтовщиков, если судить по одежде — вооружены до зубов, но явно не гвардейцы. И все испуганно жались к стене, со страхом глядя на его Мастера.

Он метнул взгляд на Юнги, который в ответ ободряюще кивнул и, сделав шаг вперед, осторожно позвал:

— Тэхён.

Тот поднял на него совершенно безумные, алые глаза, продолжая делать большие глотки — Чонгук видел, как двигается на шее кадык.

— Поговори со мной, пожалуйста.

Чонгук и моргнуть не успел, как Мастер отшвырнул от себя тело короля, то с хрустом ударилось о стену и кулем упало на пол. А Тэхён… он зарычал. На него — Чонгука — зарычал. Страшно.

Чонгук верил своему Мастеру и никогда не сомневался в нем, однако, сейчас, во взгляде его не было ни крупицы разума. Действительно, словно дикое животное — агрессивное и опасное. Чонгук понимал, что один неверный шаг, и Тэхён его разорвет — у него просто не хватит силы, чтобы сопротивляться. Да и не посмеет он ударить, даже защищаясь.

— Это же я, Мастер, — Чонгук уловил как глаза Тэхёна метнулись к его руке, сжимающей меч и он, осторожно, стараясь не делать резких движений, наклонился, чтобы положить оружие на пол. А, выпрямившись, выставил перед собой открытые ладони, всячески демонстрируя, что не представляет опасности. — Это ведь я, твой птенец. Я просто хочу подойти, ты позволишь?

И при этом делал мелкие, короткие шажочки, осторожно ступая по скользкому полу. Он старательно удерживал зрительный контакт и чуть сгибал ноги в коленях, чтобы в его действиях не прослеживалось ни капли агрессии. Тэхён замер, внимательно следя за ним и чуть наклонял голову вбок, прислушиваясь к словам.

— Все хорошо, — негромко бормотал Чонгук, — все уже хорошо. Все закончилось. Ты победил. Мы можем вместе пойти домой. Я буду рядом с тобой, слышишь?

Тэхён опустил плечи и словно бы немного успокоился, и Чонгук незаметно выдохнул.

Сработало. Хорошо.

— Сдохни! — раздалось внезапное. Слишком громко, в висевшей здесь тишине.

Один из тех, кто стоял у стены, подскочил к Тэхёну и занес над ним меч. Нет! Чонгук дернулся было вперед, желая остановить человека, но не успел. Быстро, за жалкое мгновенье, Тэхён вспорол глотку противника когтями, а затем, в секунду, оказался рядом с Чонгуком, схватив его за горло.

— Не надо! — донеслось от Юнги.

А Чонгук, инстинктивно вцепившись в пальцы на своей шее, бесполезно сучил ногами по воздуху. Он же сейчас убьет его! Еще немного силы, и Мастер просто переломит его шею. Страх затопил сознание, Чонгук брыкался, шкрябал ногтями по пальцам Тэхёна, силясь освободиться, но безуспешно.

Нет.

Стоп.

Из-за чертового человека, все действия Чонгука выглядели, как попытка отвлечь Тэхёна. Конечно же он напал!

Но ведь это его Мастер. Он не может не чувствовать их связи; Чонгук даже сейчас ощущает ее. Ощущает близость Тэхёна, стремится к нему всем своим естеством.

— Ты, — сдавленно произнес он, — можешь делать со мной все, что захочешь, — и разжал руки.

Больше не дергался, не сопротивлялся, не пытался выбраться. Он доверяет Тэхёну. Он уверен, что его Мастер не причинит ему реального вреда, никогда не сделает по-настоящему больно.

— Я знаю, — слова с трудом выталкивались из пережатого горла, но Чонгук продолжал, — что ты не убьешь меня.

Подняв руку, осторожно погладил по залитой кровью щеке Тэхёна, ласково, невесомо. Отодвинул прилипшую прядь волос, чувствуя, как от невозможности вдохнуть, мутится собственное сознание. Сердце грохотало в ушах, а картинка перед глазами плыла — он задыхался.

В ту секунду, когда его глаза почти закатились, Чонгук ощутил, что хватка на его горле ослабла и, глотнув воздуха, закашлялся. Оседая на пол, почувствовал, что его поймали и услышал такое желанное от своего Мастера:

— Чонгук-и. Ты такой молодец.