— Сугимото Сайчи, повторяться не буду: присоединяйся к нам. Если ты переживаешь, что будешь получать недостаточно, то я заверю тебя: я, как никто другой, знаю, насколько солдаты превосходят обычных мужчин.
Слушая, Сугимото молчал. Соглашаться он и не думал, но вставшая перед ним преграда была сложнее, нежели десяток вооруженных мужчин — умная женщина, одно слово которой решало все. И не подумав, что она жена хозяина дома, настолько невзрачно было ее кимоно, он проследовал за ней в эту небольшую комнату, спрятанную между коридором и выходом в сад. Усадив его на подушку напротив себя, женщина раскрыла свою личность и сделала предложение. Сугимото сомневался, что она знала о его намерениях, но по ее умудренному возрастом взгляду, мог судить, что ее это ничуть не волновало. Она была женой главы клана Накано вот уже двадцать лет и за все это время тот ни разу не заводил любовницы. Зато слухи ходили о ней: женщина с утонченными чертами лисицы любила молодых сильных мужчин и не чуралась использовать любые методы, чтобы заполучить их себе в клан.
— Вижу, ты сомневаешься? Могу я узнать причину?
Она говорила любезные слова, но звучала снисходительно. Как будто о том, что она наедине с посторонним мужчиной знал кто-то еще. Сугимото поводил ушами под фуражкой и не сумел различить ничего, что бы могло это ни подтвердить, ни опровергнуть — дом был слишком большой, чтобы узнать наверняка. Решив, что потерял уже достаточно времени, он ответил без утайки.
— У меня больше нет желания зарабатывать у якудза. Я решил жить честно.
Закрытый веер в руке женщины, который она прижимала к подбородку, приоткрылся, как и ее губы. Удивленно ахнув, она чуть склонилась, развернув вперед и кончики широких черно-бурых ушей между аккуратно забранных назад шпилькой волос.
— Как можно? С такой силой, как у тебя? Деньги не проблема. Если тебя не устроит моя цена, назови свою.
— Я не собираюсь продавать себя, — твердо возразил Сугимото. — Я здесь не за этим.
Подняв фуражку двумя пальцами за козырек, посмотрел женщине в лицо. Затронутая морщинами увядшая с годами красота отражалась в блеске миндалевидных карих глаз. Она подняла до них веер и улыбнулась их уголками, чуть склонив голову в сторону.
— Твои глаза… Это взгляд настоящего мужчины. Ты же не пес, не так ли? Когда-то я знала волка, который отказал мне с такой же решимостью.
Чуть выждав и, видя, что Сугимото не реагирует, она повела ушами и разочарованно вздохнула. Сложив руки крест-накрест под грудью, потеряла все очарование.
— Раз ты здесь не затем, чтобы присоединиться к нам, значит, хочешь предпринять что-то против Сибата в одиночку и попросить помощи?
Сугимото коротко рассказал о том, как ему отплатили и намерении мстить, упустив все важные детали.
— Сразить медведя голыми руками… — Женщина посмотрела в сторону, и ее взгляд будто заволокла пелена видения. — Будь я помоложе лет на десять, то не стала бы слушать твои возражения. Но раз ты мне отказал, у меня нет причин тебе помогать.
— Мне не нужна помощь. Это я окажу вам услугу, лишив клана головы.
— Ты заблуждаешься, что это принесет нам что-то, кроме проблем.
Женщина низко рассмеялась. Из-за ее спины в воздух взмыл пушистый хвост, поразивший Сугимото своей изящностью настолько, что он не сразу нашелся со словами. Кашлянув в руку, он спросил:
— Что вы имеете в виду?
Заметив его смущение, женщина положила руки на колени и, размахивая хвостом из стороны в сторону, взяла между ними веер. Заговорила медленно, будто выверяя каждое слово.
— То, что сказала. Сибата, может быть, и не в курсе, а я прекрасно знаю — даже если мы не начнем полномасштабную войну, как только баланс между кланами изменится, военные тут же обратят на нас внимание. Мой совет: забудь о мести и просто уходи из города. Если кто-то последует, разберись так, чтобы отвадить желание иметь с тобой дело.
— Я не собираюсь бежать.
Сказав это, Сугимото выдержал очередной пристальный взгляд. Сейчас в темных глазах женщины не было ни восхищения, ни интереса. Она скривилась и с хлопком закрыла веер.
— Послушай, мальчик. Мы не в лесу. Завалишь одного медведя, и на его место встанет еще десяток. Знай свое место.
Не слушая ее резкое предупреждение, он настоял на своем.
— Откуда вы знаете, как поступят военные? Седьмой дивизион прибыл в Отару только на прошлой неделе.
— Если передумал — можем продолжить разговор, иначе — тебе пора.
Сказав, как отрезав, женщина встала, распахнула перегородку одним движением и веером указала в коридор. Сугимото цыкнул, но послушался и прошел мимо, чудом не задев ее хвоста. Стоило ему сделать несколько шагов по поскрипывающим доскам, как услышал позади шуршание и обернулся.
— Подождите, пожалуйста, я вас провожу.
Девушка-служанка, опустив взгляд в пол, поклонилась, и попросила последовать за ней. Они прошли с десяток комнат, а затем вернулись к той, откуда он вышел. Хозяйки уже не было. Опасаясь, что попал в ловушку, Сугимото положил ладонь на штык и покосился на служанку. Та поклонилась еще ниже, отчего ее длинные заячьи уши смешно подпрыгнули, когда она выпрямилась и извинилась: гость, которого хозяйка ждала, не должен был с ним встретиться.
Сугимото навострил уши: через одну перегородку направо отчетливо раздавался мужской молодой голос. Недобро хмыкнув, он сказал служанке поскорее вывести его наружу. Та подчинилась.
Улица встретила его прохладой и людским шумом. Судя по положению солнца, время едва ли перевалило за обед. Хвоста от Накано, если гость хозяйки был солдатом, не было и быть не могло, а преследователь от Сибаты куда-то пропал или Сугимото перестал его чувствовать. Склоняясь к тому, что в безопасности, он все-таки решил, что не стоит встречаться с Огатой раньше назначенного и, пока выдался шанс, собрался утолить возникший голод.
Стоило выйти на людную дорогу, как к нему подбежал мальчишка лет десяти и, схватив за рукав пальто, воскликнул:
— Нашел тебя, солдат со шрамом!
Сугимото вскинул руки, ожидая, что на него кто-то кинется, однако окружающие люди лишь незаинтересованно отреагировали на шум.
— Ничего себе ты сильный!
Крепко вцепившись в рукав, мальчишка повис на нем и, получив шанс, едва не зацепился и ногами, уже пристраивая их ниже пальто, над складками подобранного на бедрах кимоно, но Сугимото спустил его на землю.
— Ты меня с кем-то перепутал. В городе полно солдат со шрамами.
— Но, братец, у них на лице не написано «са». Мне все твой друг рассказал!
Сугимото замер, прекратив разгибать державшиеся за руку пальцы. Оглянулся по сторонам, но никто не отреагировал на его приметный шрам. Будто ожидавший этого мальчик вновь сомкнул вокруг него обе пятерни, таща вниз. Сугимото наклонился, и тот зашептал на ухо:
— У тебя на груди три свежих раны от когтей медведя. А еще ты волк. Здорово, наверное, быть волком?
Сугимото отстранился.
— Как выглядел тот, кто тебя послал?
Мальчик на мгновение задумался. Почесав неприкрытый бритый затылок, пошевелил округлыми мышиными ушами.
— Как кот. Беловатый. Он был в плаще с ног до головы, хвоста я не видел, но я это понял, даже не увидев. У меня чутье на котов! Мама говорит, что…
— Что этот кот хотел передать? — перебил Сугимото.
— Чтобы ты… — Он сморщил лоб и медленно произнес: — «Не светился, и шел, куда надо». А куда тебе надо, братец? Может, я тебе еще помогу, и ты еще денег дашь.
Сугимото покачал головой. Сунул руку в карман, нашел несколько монет и отдал мальчику. Уставившись в ладони, тот удивленно воскликнул:
— Но тут больше обещанного.
— Если тебя будут спрашивать солдаты или кто-то еще, видел ли ты меня или того кота, промолчи за эту доплату.
— Заметано! Спасибо!
Помахав ребенку в ответ, Сугимото поспешил скрыться с его глаз. Послание от Огаты, пускай не говорило ничего конкретного, могло дать недостающую подсказку для военных, если те заинтересуются. Понадеявшись, что мальчик сдержит слово, Сугимото поспешил на место встречи.
Нужный дом находился неподалеку от дома Сибата, где произошла стычка с Накано, едва не закончившаяся несколькими трупами. Участвовавший в ней Сугимото знал, что, несмотря на то, что это был склад Сибата, туда пока не совалась даже прислуга. Здание было двухэтажным, имело много путей отступления, и Огате не на что было возразить.
Зайдя с черного хода, предварительно убедившись, что его никто не видит, Сугимото обернулся, чтобы закрыть за собой дверь, как ощутил со спины опасность. Действуя, не думая, он присел, уворачиваясь от угрозы, и одновременно с этим выкинул ногу назад, ударив с разворота над чужими щиколотками. Нападающий не устоял и спустя мгновение оказался на полу. Прыгнув сверху, Сугимото вытащил штык из кобуры, занес оружие над собой и, наконец-то разглядев лицо под спавшим плащом, остановился.
— Что это значит?
Огата, так же державший штык наготове в опасной близости от его тела, промолчал, уставившись в ответ. На мгновение, сомкнув ресницы, произнес:
— Видимо эта лисица тебя не охмурила.
— Откуда ты ее знаешь?
— Прежде чем убить торговца, я получил от него всю возможную информацию.
Расслабившись и опрокинувшись спиной на пол, Огата выронил штык, и тот со звоном ударился о дерево.
— И?
Ожидая ответ, Огата смотрел так спокойно, будто ничего не произошло. Не без усилий проглотив недовольство, Сугимото отстранился, давая ему место, чтобы сесть и, протянув руку, помог подняться. Они убрали штыки. Огата взял спрятанную за ближайшей балкой винтовку и водрузил ее на плечо. Сугимото коротко пересказал содержание беседы с женой Накано. Выслушав, Огата поводил пальцами по ремню и издал смешок.
— У тебя видимо талант втягивать других в неприятности. Тот торговец работал на обе семьи, поставлял им оружие, исполнял мелкие поручения и сливал подставную информацию. Сибата настолько ему симпатизировал, что собирался отдать ему свою любовницу и помочь убедить ее семью дать разрешение на брак.
Сугимото приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но плотно сжал губы — Огата уже отвернулся. Махнув хвостом, тот кивнул на большой мешок между мешками с рисом.
— Твоя доля. К твоему счастью я не исполнил твой план в точности, и у нас все еще есть шанс выставить тебя ни при чем.
— Что ты имеешь в виду?
— Поднимайся на второй этаж, как только будешь готов. Объясню там.
Сугимото нехотя, но подчинился, когда Огата ушел вверх по лестнице. Вытащив из мешка свои пожитки, закинул за спину, закрепил ремень с боеприпасами и последней осмотрел винтовку. Она была того же типа — 30 Арисака, потертостями очень напоминая его собственную, но явно не была той самой — то, во что медведь превратил его винтовку, едва ли подлежало ремонту, тем более за такой невозможный срок.
Направившись следом за снайпером, Сугимото нашел его у стены второго этажа. Сунув дуло меж пары неплотно прилегающих досок, Огата занял выжидающую позицию, готовый стрелять. Он мог спокойно видеть улицу перед входом в дом Сибата через соседнюю дыру в стене и Сугимото встал неподалеку, не мешая, но явно давя своим присутствием. Выставившийся из-под плаща хвост задергался кончиком. Заговорив, Огата уставился перед собой.
— Когда я убил торговца, к нему пришла любовница Сибата. Судя по всему, они должны были встретиться вечером, но она хотела увидеть его раньше. После того, как она нашла записку, которую я заставил его написать, она прорыдала над его телом около получаса и затем ушла. Если он говорил правду, и она действительно его любит, то твоя месть будет совершена ее руками, так что останешься ни при чем. Я убью ее, если ей удастся сбежать из дома. Прошло уже минут десять, как она вошла, учитывая ее импульсивность, не думаю, что придется ждать еще столько же.
Упрекать Огату было лицемерно — тот помогал по собственной воле, а убийство любовницы было неожиданно милосердно — в лучшем случае она умерла бы без мучений от рук клана, худшем — Сибата могли бы ее пытать. Записка которую она нашла, и скорее всего взяла к любовнику ради доказательства права на месть, послужила бы началом новой стычки, если не полноценной войны и якудза позабыли бы о солдате, который самовольно покинул их мир.
Сугимото на мгновение задумался о том, чтобы помочь, но тут же отбросил эту мысль. Женщина сама решила мстить. Если бы он спас ее, то пришлось бы нести ответственность за продолжение ее жизни до самого конца. Этого, как бы жестоко это не звучало, ни он, ни Огата, позволить себе не могли, пускай и послужили причиной ее горя.
— Вышла, — коротко бросил Огата. — Готовься.
Не имея возможности ее видеть, Сугимото оставалось лишь воображать бедную женщину, лишившуюся любимого мужчины предательством другого. Спасалась ли она чтобы продолжать жить, несмотря на преступление? Слепо следовала инстинкту выживания, захлестнувшего после праведного гнева?
Уши на голове Огаты встали торчком, развернувшись вовнутрь. Дергающийся хвост замер. Видя его лишь со спины, сосредоточенный на его размеренном дыхании, Сугимото вздрогнул, когда раздался выстрел. Выпавшая гильза не успела удариться об пол, пойманная Огатой. Он вскочил и пришедший в себя Сугимото первый кинулся к лестнице. Поклажа Огаты уже была на нем, и они выбежали из склада без заминок, остановившись лишь в переулке. Вокруг никого не было, но со стороны дома Сибата раздавались крики.
— Чисто.
Кивнув в еще более узкий проулок между высоким забором и одним из домов, Сугимото направился туда. Обогнув забор, оба прижались к доскам, затаив дыхание. Сняв с головы фуражку, Сугимото сунул ее за пазуху. Где-то неподалеку послышалось, как пробежало несколько что-то кричащих человек. Их голоса были ему знакомы.
Первоначальный план Сугимото в последней части предполагал, что они укроются от преследования и переждут, пока все уляжется, в доме знакомого ему грузчика, который до поздней ночи должен был быть в порту. Его жена как раз недавно умерла, и за домом некому было смотреть. Добираться туда вдвоем в этот план не входило. По запасному плану Огата мог попытаться проскользнуть по крышам. Подумав, что стоит им воспользоваться, Сугимото уже было предложил разделиться, как в следующем проулке Огата остановил его за рукав сам, вовремя не дав свернуть на широкую улицу. Пронаблюдав, как двое знакомых ему мужчин быстро пробежали мимо по ней, Сугимото обернулся. Накинув капюшон на лицо, Огата заговорил, устраивая хвост под плащом.
— Прятаться сейчас — не вариант. У меня есть идея получше.
Сугимото коротко кивнул и, поводив ушами, надел фуражку обратно, надвинув ее как можно ниже. Повинуясь жесту Огаты, направился следом на людную улицу.
К появлению солдат среди толпы горожане отнеслись спокойно, только дали им больше места, что не прошло незамеченным для якудза ищущих убийц своего лидера. Группа из трех матерого вида мужчин, шедшая по противоположной стороне улицы, заметив ничем не прикрытые винтовки, сделала короткий крюк и пошла следом.
— Ога...
— Не отставай, рядовой первого класса, — не оборачиваясь, бросил тот.
Чувствуя спиной явную жажду убийства, Сугимото громко ответил, стараясь придать тону иное звучание, но вместо этого его голос задрожал:
— Так точно, старший рядовой. Прошу прощения.
Мужчины поотстали и он мысленно похвалил себя за неплохую игру. В клане он никому не давал так просто помыкать собой и, разумеется, те засомневались. Впрочем, надолго этого не хватило и, еще прежде, чем солдаты свернули на другую, менее людную улицу, один из мужчин — самый широкий в плечах — перегородил им путь, когда другие два отрезали дорогу к отступлению назад.
— Чего тебе? У нас нет времени участвовать в ваших играх. С дороги.
Недоброжелательность и твердость, с которыми Огата это произнес вынудили первого мужчину замешкаться. Сведя брови вместе, он поправил шапку, съехавшую с коротких розовых верхних ушей без волос.
— Вы из седьмого? До их бараков отсюда далеко, а к девочкам в другую сторону. Не подставные ли вы, а? Думали, раз достали похожие шмотки, то сойдете за солдат, винтовки прятать не придется, и свалите под шумок? А ну-ка лица покажите! Молокососы небось!
Огата фыркнул в ответ на его повелительный тон. Положил руку на плечо противоположное тому, где висела винтовка и сунул руку под плащ.
— Не дергайся, или в голове твоего дружка появится лишняя дыра!
Рев одного из мужчин позади Сугимото раздался настолько громко, что вся улица замолчала. Прошлая стычка между якудза закончилась без жертв, но тогда никто не использовал огнестрел. Толпа бросилась врассыпную. Якудза взяли солдат в еще более плотное кольцо. Сугимото напрягся, ощутив, как его схватили за плечи и, заломив руки за спину, приставили к виску дуло. Захват был вялым, а рука с пистолетом едва заметно дрожала. Несмотря на бахвальство, они явно никого никогда не убивали. Расправиться с ними не составило бы труда, но Сугимото не стал сопротивляться. Чтобы избежать боя и еще большего ненужного внимания Огата должен был до конца отыграть выбранную роль. Не то коротко усмехнувшись, не то фыркнув, Огата поднял плащ над плечом и показал погоны.
— Д-двадцать сед…
Сугимото едва устоял от резкого толчка в спину. Троица не сговариваясь раскрыла рты и засипела, схватившись друг за друга. Огата встал перед ним и низко угрожающе произнес:
— Исчезните, пока у меня хорошее настроение.
Мужчины одновременно выкрикнув извинения, ретировались. Избавившись от преграды, солдаты вновь направились к выходу из города. Пока Сугимото, знающий хитросплетения улочек, выбирал путь в обход других ищущих, они не разговаривали.
Двадцать седьмым был полк седьмого дивизиона, находящегося в Отару. Из него же, что Сугимото вспомнил лишь сейчас, был и Огата. Единственным знакомым из этого полка, так же был Огата. Задуматься о том, чем же именно до тряски поджилок этот полк успел за неделю устрашить якудза, прежде наплевательски относящихся к военным, времени не было — за ними следил кто-то еще. Настолько неумело, что это были или жадные до добычи охотников идиоты или кто-то совершенно посторонний, взявшийся за это, ничего не зная о солдатах, ради быстрой наживы.
Когда они вышли на открытую со всех сторон пролегающую сквозь снег дорогу, слежка отступила минут через пять. Огата скинул капюшон и, высвободив из-под плаща хвост, остановился и обернулся. Сугимото встал рядом, ожидая, что тот предпримет. Огата подставил себя ради него уже дважды и за оба раза ничего не потребовал. Настолько добропорядочные солдаты до конца войны не доживали и тем более не дослуживались до его звания.
— Что будешь делать? Пойдешь со мной в котан Асирпы?
По лицу Огаты, как и закачавшемуся из стороны в сторону хвосту, нельзя было сказать что-то определенное, однако то, что Сугимото был жив, значило многое. Сделав шаг вперед, Сугимото сократил между ними расстояние и, подняв фуражку надо лбом за козырек, ответил вопросом на вопрос.
— Ты подозревал, что я был подослан седьмым дивизионом?
— Что сделаешь, если это так?
Огата склонил голову в сторону. Посмотрел с прищуром, выдержав взгляд, но к винтовке не притронулся. Чем бы он сейчас не руководствовался, они только что действовали вместе ради одной цели. Даже так все-таки стоило подумать, однако Сугимото решительно произнес:
— Ничего. Я им, в отличие от тебя, ничего не должен, да и предпочел бы не связываться с военными, если получится.
— И? — не меняя нечитаемого выражения, произнес Огата.
— Веди.
Удовлетворившись коротким ответом, Огата показал спину. Не став гадать, проверяет ли тот его или наконец-то доверяет, Сугимото пошел следом. Как и сказала Асирпа, он должен был за спасение жизни и снайперу и, если у того были проблемы с бывшими сослуживцами, так что тот был подозрителен с каждым солдатом, не стоило давать даже повода для сомнений.