О новом друге шестнадцатилетнего Чонгука Хосок узнаёт случайно, что уже кажется необычным и странным, ведь Чонгук, успокоившись, вновь начал делиться с ним не всем, но большинством важным. Друзей он точно не скрывал до этого. 

Хосок видит их, когда приезжает забрать Чонгука с какой-то вечеринки на дому. 

Этим вечеринкам он не особо доверяет (в новостях то и дело мелькают преступления, произошедшие именно там), однако организует их один из лучших друзей Чонгука, потому Хосок, узнав подробности, даëт благосклонное согласие раз в три недели. Чонгук ему всё равно уже через два часа пишет и слëзно просит придумать какую-нибудь отмазку про рожающую кошку и приезд дальних родственников, чтобы он мог сбежать домой.

Хосок приезжает минут на десять раньше назначенного Чонгуком времени, ставит машину чуть в стороне и лезет в телефон. Чонгук чертовски пунктуален. Если он сказал, что быть нужно в двадцать один пятнадцать, то быть нужно именно тогда, не раньше и не позже, иначе влетит.

Тогда Хосок и замечает их.

Сын выходит на дорогу, Хосок уже готовится позвать его, но следом за ним на тропинке появляется незнакомый парень. В первый момент он считает незнакомца другом с вечеринки, но то, каким взглядом Чонгук смотрит на парня, как позволяет обнимать себя, жмущегося ближе, за плечи, сомнений не оставляет. Хосок, заставший, похоже, то, что видеть не должен был, набирает Чонгука, не желая влезать настолько далеко в его личную жизнь.

Удивительно, что его ребёнок, грозящийся покалечить любого альфу, приблизившегося на расстояние меньше, чем два метра, буквально тает в чужих объятиях.

Хосок не ревнует, но родительские чувства, требующие выяснить всю подноготную, не оставляют его несколько дней. Чонгук на вопрос, кто это провожал его, пожимает плечами и просто отвечает «а, да это Тэхён-хён, он из старшего класса». Без подробностей, без ожидаемого смущения и волнения. Он сам хоть знает, что влюблён, или Хосока настигли времена, когда ему придётся наблюдать за развитием и осознанием влюблённости сына?

Тэхёна этого Хосок за месяц издалека видит так часто, что воспринимать его начинает как лучшего друга Чонгука. А круг приближённых не менялся уже восемь лет.

Хосок из школы забирает Чонгука, когда выпадает возможность, и каждый раз, каждый чёртов раз, видит одну и ту же картину. Чонгук улыбается Тэхёну самой милой улыбкой из всех возможных, держит его за руку и неловко обнимает, прежде чем развернуться к родительской машине, нацепив на себя маску с обычным выражением лица. Только искрящиеся глаза выдают.

Из небольших рассказов Чонгука удаётся узнать немного. Тэхён учится не отлично, но хорошо точно. Живет он с папой-омегой в соседнем районе, папа его владеет сетью автосервисов. О доброте Тэхёна можно слагать легенды, по крайней мере, слагает их Чонгук, пока рассказывает, как он уже несколько лет таскает домой бездомных кошек, они с папой оплачивают лечение и отдают в приют, где здоровым быстро находят хозяев. С Тэхёном Чонгуку спокойно и легко, с ним он чувствует себя как дома, в безопасности и комфорте, знает, что никто никогда не причинит ему вреда. Именно из-за Тэхёна Чонгук и таскается по вечеринкам.

Не потому что его заставляют, нет.

Чонгук просто хочет проводить с Тэхёном всё доступное время.

Ну и ещё одна причина выясняется случайно, когда Чонгук с алеющим засосом на шее запрыгивает в машину и на шокированный взгляд поясняет, что пьяный Тэхён очень тактильный и случайно прикусил шею, когда они обменивались запахами.

— Метка? Па, ты серьёзно? Зачем хёну понадобилось меня метить?

Он когда-нибудь задумывается, насколько они очевидны?

Фразу про обмен запахами Хосок благополучно пропускает мимо ушей, а надо бы задуматься, ведь от Чонгука другим альфой не пахнет никогда — только омегами.

— Пригласишь Тэхёна в гости на каникулах? — однажды предлагает он и, наконец, удостаивается чести увидеть смущённого и потерянного Чонгука, истерично ищущего в голове оправдания для отказа, пока Хосок спокойно жарит рыбные котлетки и через зеркало тайно следит за реакцией. — Или они с папой уезжают куда-то?

— Да! — с неприкрытым энтузиазмом Чонгук кивает несколько раз. — В Австралию!

— Правда?

— Конечно!

— Хочешь тоже съездить куда-нибудь? Каникулы ведь всего неделю.

Чонгук просит навестить дедушек.

А у дедушек уже на третий день не находит себе места и постоянно сбегает в комнату под предлогом о важных делах. Конечно, за важным делом скрывается разговор с Тэхёном. Хосок только на каждую новую и не менее оригинальную отмазку мысленно закатывает глаза. Ребёнок взрослеет.

С Тэхёном Хосоку так и не удаётся познакомиться, Чонгук их тщательно друг от друга скрывает, но альфа от незнакомого парня не чувствует угрозы — потому и воспринимает спокойно, позволяет Чонгуку сбегать к Тэхёну в свободные вечера, но только при условии, что учёба Чонгука от этого не пострадает. Вообще-то, оценки сына — последнее, что Хосока волнует, просто сам Чонгук учиться любит и стремится получать высокие, пусть и не высшие, баллы. Потом винить себя будет, если в рейтинге упадёт.

Да и Тэхёна, если он правильно понимает, в этом году ждут выпускные экзамены.

И всё равно Хосок оказывается не готов.

— Па, я переночую сегодня у Тэхён-хёна, не против? — звучит из телефона, а Хосок, чёрт возьми, старается продолжать вести машину ровно, пока всё внутри разрывает.

С одной стороны — он никогда не запрещал Чонгуку оставаться у друзей.

С другой — Тэхён Чонгуку такой друг, с которым по ночам помимо сна и просмотров фильмов в шестнадцать, когда бушуют гормоны и первая течка маячит на горизонте, заняться можно и тем, от чего потом дети появляются. Хосок знает, Хосок сам проходил через это.

— А отец Тэхёна не против? — заплетающимся языком.

Хосок паркуется у какого-то магазина и откидывается на спинку, прикрыв глаза. Далеко не факт, что Чонгук не хочет просто провести время с Тэхёном. Они вообще встречаются или Хосок, видящий больше, чем доступно им, опять бежит вперёд паровоза? Да если и встречаются — в чём, собственно, проблема? Чего от ожидал от повзрослевшего сына? 

— Па, эй, ты слушаешь?

— А? Прости, задумался.

Господи, ему нужно поговорить с родителями.

Или с Чимином.

Он неожиданно оказался не готов.

— Говорю, отец хёна не против.

— Чем заниматься будете? — вполне обычный вопрос, но ответа Хосок ждёт будто приговор.

Он умеет распознавать, когда Чонгук врёт, с его раннего детства. Может, это его суперсила, может, этот дар открывается у всех родителей после становления оными, но Чонгуку ещё ни разу не удалось обмануть его, когда дело касается чего-то крупного и важного. Он поймёт.

— Хёну купили шикарную приставку, собираемся опробовать. Представляешь, он решил поспорить, что я ему точно проиграю? — возмущённо кричит, а Хосок в кресле расплывается и расслабленно улыбается. Сегодня пронесло. — Поставлю его на колени и заставлю молить о пощаде. Чоны так просто не сдаются!

— Допоздна не сидите, окей?

— Да понял я, понял. Это значит можно?

— Учти, тебе завтра в школу. Учебники завезти или сам заберёшь?

— Я уже дома, сейчас всё закину и отправлюсь к нему, — Хосок хочет вмешаться и попросить подождать его, но Чонгук тараторит и не даёт вставить и слова. — Я приготовил тебе ужин! Получилось отвратительно, поэтому постарайся всё съесть до моего возвращения. Если возникнут проблемы, помню, могу написать тебе по любому поводу в любое время. Всё, спасибо, ты лучший. Люблю, целую, пока, — и, чертёнок, сбрасывает.

Хосок ещё минуту пялится на включённый телефон, прежде чем отложить в сторону и тронуться с места. Надо же, даже не подождал. Кажется, этот Тэхён решил сместить Хосока с места главного альфы в жизни Чонгука.

Вечер Хосока проходит за чтением статей в интернете по запросу «как принять первую любовь ребёнка», обсуждения с хихикающим Чимином каждой фразы, вдруг там есть двойной смысл, без упоминания, в кого Чонгук влюблён, и переваривания всей информации. Написано так легко, всё внутри отзывается — и отзывалось раньше, и понимания, что всё-таки не так, нет. Хосок боится за сына, конечно, как и любой родитель, но Чонгуку он доверяет. Чонгуку известно про каждый аспект сексуальных и романтических отношений: контрацепцию, активное согласие, личные границы, проблемы, с которыми можно столкнуться из-за неопытности, манипуляции, на которые вестись не стоит, боевые приёмы, которые можно применить, если кто-то станет распускать руки, или не прекратит после первой же просьбы, или будет делать что-то неприятное. Буквально всё, о чём вообще можно говорить.

— Хватит ржать! — срывается Хосок на Чимина, устав перечитывать одно и то же, хорошо ему известное и понятное, но ничем не помогающее. — Я тебе не для того позвонил!

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Ну, ты же психолог. Скажи что-нибудь как профессионал.

Хосок искренне старается игнорировать закатившиеся глаза Чимина.

— Я детский психолог.

— Вот именно!

— Тебе тридцать три.

— В душе мне десять.

— Я с друзьями не работаю.

— Тогда скажи что-нибудь как друг, большая разница.

— Как друг? Окей, — Чимин, Хосок видит, пожимает плечами и переворачивается на кровати, чтобы установить телефон к изголовью, положить подбородок на сложенные руки и улыбнуться. — Познай дзен, хён. Возьми выходной, купи любимый чай, сходи на массаж или в бассейн, помедитируй. Найди группу по свиданиям вслепую или просто найди себе кого-нибудь для парочки лёгких, ни к чему не обязывающих свиданий или таких же ночей, пока Чонгук гуляет. Тут нет какого-нибудь тайного приёма, чтобы хоба — и отпустить страх за собственного ребёнка, кровиночку, частичку своей души и прочее. Его вообще не существует. Ты всегда будешь беспокоиться за Чонгука. Ну скажу я, что бояться нечего, тебе от этого станет легче?

— Станет.

— О, конечно, — очевидный сарказм. — Ну ладно. Бояться нечего, хён. Чонгук знает всё и даже больше благодаря тебе и твоему воспитанию, отлично отстаивает свои желания, может послать любого, кто его не устраивает, а в токсичные отношения с огромной вероятностью не вляпается. Деньги на презервативы и смазку у него есть. В вашей семье тема секса не табуирована, поэтому любой возникший вопрос он может запросто обсудить с тобой, со мной, с хёном или с кем-то другим. Или самостоятельно найти ответ, он достаточно осознан для этого. Ваша система безопасности и знаков на таком уровне, что, если что-то произойдёт, ты тут же об этом узнаешь. Или узнаем мы с хёном, если тебе не положено.

— Подожди-подожди. Есть что-то, о чём мне знать не положено?

— А ты как думал?

— Ужасно. Я чувствую себя преданным.

Чимин смеётся, качает головой и окидывает Хосока насмешливым взглядом.

Становится отчего-то легче. Чимин не сказал ничего нового или необычного, лишь то, что Хосок и сам говорил себе, но услышать от Чимина неожиданно принесло намного больше результатов. Перед сном Чонгук отправляет ему пожелания спокойной ночи, следом присылает счастливую фотографию с Тэхёном и выходит из сети, и всё окончательно приходит в норму. Чонгук — всё ещё его Чонгук, пусть и чуть-чуть подросший.

Следующим вечером окрылённый Чонгук без умолку говорит о Тэхёне и своих победах.

Хосок вдруг ловит себя на мимолётной мысли, что предложение Чимина о парочке свиданий не кажется таким плохим. Он по-настоящему скучает по чувству влюблённости, лёгкой, пьянящей, заставляющей парить над землёй. Даже не по отношениям, чёрт с ними, а именно по тому предвкушению встреч, неловким поцелуям, глупому смеху и звёздах в глазах да бабочках в душе, пусть так, как с Соёном, уже никогда и не будет.

«Ты в каком приложении для знакомств сидишь?», — всё же решается написать Чимину через несколько дней раздумий и едва удерживается от иронии, когда видит сразу пришедшее в ответ «с чего ты взял, что я вообще где-то сижу?». Когда следом прилетает ссылка на приложение, держать себя в руках от парочки шуток кажется невозможным. Чимин, увы, их просто-напросто игнорирует.

Правда, дальше общения с омегами Хосок не заходит и за без малого две недели ни на одно предложение о свидании не отвечает согласием. Хочет, но всегда в последний момент останавливается.

Зато к Чонгуку, похоже, вместе с влюблённостью приходит и тактильный голод. По крайней мере, иначе объяснить Хосок не может, почему до этого относительно сдержанный Чонгук вновь всё время крутится рядом и при любом, удобном и неудобном, случае то обнимает, то делает массаж, то кусает, играет с волосами, прыгает на спину, просит смотреть вместе фильм, а на деле не смотрит и прикосновениями только отвлекает Хосока.

Ещё и гнездуется.

В первый день Хосок пропажу вещей списывает на необходимость стирки, но после, сложив всю чистую одежду, понимает: доброй половины не хватает. Проверяет в шкафах, под кроватью, в каждом углу дома, пока, заглянув к Чонгуку (с согласованным и полученным заранее разрешением, естественно, спасибо, что пока письменного не требуют на входе), не видит на постели огромную кучу всего. Особенно выделяется его любимая сиреневая худи.

А он считал, что у омег такое настроение бывает лишь в периоды до, после и во время течки в зависимости от организма. И Чимин, и Сокджин, и Хёнджин в унисон заявляют, что бояться нечего и подобное поведение типично для состояния, когда омега нуждается в близости кого-то определённого, кто по той или иной причине далёк и недоступен. Хосок, пожав плечами, предлагает Чонгуку взять всё, что необходимо, а не тайком тащить. И в итоге остаётся без одеял, пледа, двух подушек и только с третью одежды. 

Первое гнездо сына выглядит очень неаккуратно, но довольный омега, выглядывающий из-под кучи вещей после трёх часов непрерывной работы, об этом не волнуется. Его, похоже, всё устраивает.

— Обычно омег строить гнездо учит омега-родитель, — тихо поясняет Чимин, налюбовавшись спящим Чонгуком. — Гуки же вынужден слепо следовать за инстинктами, поэтому пока что будет вот таким неопытным крошкой. Со временем поймёт, как ему удобнее и комфортнее.

— А вы его научить не можете? — предлагает, прикрыв дверь в комнату, чтобы ненароком не разбудить только успокоившегося ребёнка, что весь вечер маленьким ураганчиком носился по квартире и сгребал любую вещь с сильным запахом Хосока.

Чимин проходит на кухню и, усевшись на мягкую скамью, качает головой.

— Если вмешаемся, только испортим всё. Тут нужно чувствовать грань и видеть, когда ты делаешь во благо, а когда диктуешь просыпающемуся омеге, как ему следует себя проявлять. С родителями проще, и они ребёнка понимают, и сам ребёнок им доверяет, как никому иному, но может защититься, если вдруг что-то не то. Ну, в благополучных семьях. По кому Гуки так отчаянно скучает, знаешь?

— Догадываюсь из собственных наблюдений.

— Не скажешь?

— Должно же быть хоть что-то, что тебе знать не положено.

— Аргх, прекрати! — Чимин замахивается, чтобы либо оттолкнуть, либо ударить, но Хосок, не желая разбираться, перехватывает и тянет на себя. Ему со смешком позволяют прихоть и обнимают, но кожу на плече всё равно прикусывают в отместку. — Ты долго ещё будешь припоминать мне это, а, ревнивец?

— До заката Вселенной.

— Невозможный... Так! Вино! Я приехал напиться!

Хосоку остаётся только наблюдать, как Чимин, выпутавшись из объятий, по-хозяйски проходит к бару, изящным жестом вытаскивает из глубин бутылку вина и присаживается на стол за неимением высоких барных стульев. Закидывает ногу на ногу, дотягивается до пульта от стереосистемы, включает один из плейлистов Чонгука.

Иногда кажется, что он живёт здесь. 

Вероятно, если Хосок что-то потеряет, он может запросто позвонить Чимину, а тот укажет, в каком месте смотреть, и ни разу не прогадает.

— За счастливое расставание с долбоёбом, — и выпивает до дна да наливает вновь.

И так по кругу.

С аргументами, почему долбоёб — реальный долбоёб, каких поискать. Со второй бутылкой аргументы начинаются сначала, только теперь к ним добавляются и косяки бывших Чимина. И будущих. И несуществующих. С третьей туда вливаются и минусы Хосока, причём даже плюсы вдруг становятся его отрицательными чертами.

До четвёртой не доходит: Хосок, вовремя, как и всегда, ухвативший момент, отвлекает внимание на глупое шоу, где долбоёбом можно назвать каждого (любимое дело выпившего Чимина) и попасть в точку. В трезвом состоянии такое не посмотришь, зато для пьяного — самое то. 

Вот примерно тогда, когда три четверти персонажей записаны в разряд наглухо отбитых, а часы показывают второй час ночи, Чимин и засыпает. Даже раньше обычного. Прямо в процессе разговора. Сидя на столе с подобранными ногами.

Хосок лишь вздыхает, подхватывает и относит на заранее расправленный диван. На попытку раздеть Чимин реагирует возмущением и стремлением побольнее врезать то в лицо, то в пах (школа Сокджина), потому остаётся спать в одежде. Перед тем, как самому отправиться в кровать, Хосок ставит на столик рядом кувшин с водой, обезболивающие таблетки и влажные салфетки, и лишь тогда, удостоверившись, что все удовлетворены, устало заваливается под одеяло. Слава богам, завтра выходной.

Чонгук сразу после пробуждения и быстрого завтрака говорит, что они с Тэхёном собираются отправиться в парк аттракционов, потом в кино, а дальше — куда ноги занесут, просит кинуть денег и исчезает, пообещав к ужину вернуться. А вечером пишет, что останется у хëна на ночь.

Когда он уже познакомит их, чтобы ночевать и у них дома?

Проводить вечера в одиночестве после того, как шестнадцать лет был вместе с сыном, становится немного невыносимо. Хосок думает завести собаку. Или второго ребёнка. Или собаку с ребёнком.

«Просто найди себе омегу», — повторяет Сокджин в общей беседе в сотый раз.

Проще уж ребёнка опять вырастить.

Почему-то мозг упорно сравнивает каждого, с кем Хосок знакомится, с Соёном в пользу, конечно же, последнего, и это немного выводит из равновесия. А Хосок ведь старательно подводил себя к гармонии в течение долгих лет. Он должен был восстановиться, оставить в прошлом, двигаться дальше, но, умом понимая, продолжает стоять на одном месте и не давать и шанса никому, кто хоть немного отличается от любимого образа. Он неосознанно ищет второго Соёна. И в то же время знает: если всё-таки найдёт — сбежит, разрываемый на части картинами прошлого и настоящим. И, чёрт, боли-то и нет, грустная тоска лишь, что с ним останется навсегда напоминанием и никуда не уйдёт, а ничего не получается.

Сомнения, сомнения, сомнения, слишком много мыслей, слишком мало дел.

Если у одного человека несколько истинных, где же тот омега, с которым получится отпустить и себя, и прошлое? Если чужие люди могут быть такими же счастливыми, как и предназначенные, чего не хватает именно ему? Почему нигде нет ни одной инструкции, как получить такие отношения, чтобы с комфортом, заботой, пониманием, но в кратчайшие сроки?

Омегу найти легко, а вот создать такую связь, которую альфа Хосока, почувствовав однажды, теперь ищет везде, кажется всё более и более невозможным.