В двухэтажном доме Ху Тао темно и шумно; по-моему, она пригласила слишком много людей — даже несмотря на громкие заявление о том, что на этой вечеринке будут «все», Сяо не ожидал, что «все» действительно значит «все»: казалось, половина школы здесь собралась — по ощущениям, конечно. Вряд ли бы Ху Тао в самом деле разрешили и дали столько денег, чтобы суметь собрать «всех», но это не отменяло того факта, что Сяо приходилось едва не протискиваться в коридорах между другими, чтобы перейти из комнаты в комнату.

      Он брал себе несколько закусок и забивался в самый угол комнаты, подальше от остальных, и, пока жевал, взглядом искал того, ради кого, собственно, вообще пришел сюда. Никогда в жизни Сяо не стал бы наслаждаться огромным столпотворением и нелепыми движениями под попсовую музыку — но еда, надо сказать, удалась, хоть и было ее очень мало: больше выпивки.

      Ему понадобилось некоторое время, чтобы найти на втором этаже комнату самой Ху Тао: она запиралась на ключ, но ему открыли. В небольшой спаленке музыка играла совсем тихо; Ху Тао, впустив его, перебралась ближе к виновнице торжества, Янь Фэй, сидевшей за столом, находившимся у кровати, служившей, судя по всему, диваном; позади Ху Тао, у спинки, развалился Венти: закинув ногу на ногу, полулежа, он одной рукой приобнимал уже заметно пьяного Куникудзуши (иначе бы тот не позволил себя обнять), а второй глотал из банки фруктовое пиво; Аякс и Люмин, стоявшие у окна, что-то громко обсуждали, а Итэр между ними показательно недовольно скрестил руки на груди.

      Перед Сяо предстала эта картина, когда он только переступил порог комнаты; сконфуженный, еще трезвый, дожевывавший остатки от бутерброда с икрой, он только помахал рукой в ответ на яркое приветствие Ху Тао, к которой также присоединился и Венти, на пару секунд оторвавшийся от банки:

      — О, Сяо, — весело начал он, — а я думал, ты не придешь.

      О, Сяо тоже так думал.

      Но…

      — Интересно, почему же он прише… — ехидно произнес Куникудзуши, и Венти моментально закрыл ему рот рукой, не дав договорить.

      — Тс-с-с! Ты лучше, когда молчишь.

      Мысленно Сяо поблагодарил Венти миллион раз за то, что не дал Куникудзуши закончить — иначе бы Итэр, все это время молча наблюдавший за ними, наверняка бы понял что-нибудь не так.

      — Пф-ф-ф, — Ху Тао рассмеялась, — он просто боится меня, поэтому и пришел.

      — Именно так, — согласился Сяо, потому что некая правда в этом была: гиперактивные экстраверты его всегда пиздецки пугали. Особенно — Ху Тао.

      Ну и Венти, в общем-то, тоже. Он их частенько видел вместе — и раньше даже думал, что те наверняка начнут встречаться, но, как оказалось, Венти сох по одному из старшеклассников, а Ху Тао в то время вообще об отношениях не думала — и теперь встречается с девушкой. Интересно, а кроме Аякса, сейчас так усердно флиртовавшего с Люмин, хоть кто-то в их компании гетеросексуален?

      Может, Итэр?..

      — Будешь? — Венти протянул Сяо, плюхнувшемуся на другой край кровати, еще целую банку того же пива, что пил он сам, и Сяо засомневался всего на секунду.

      — Спасибо.

      Если он уже сюда пришел, значит, можно и выпить. Для уверенности. Ничего страшного от пива не будет. Не коньяк же, не водка — и даже не вино.

      — М-м-м-м, слушайте, — Ху Тао развернулась, наконец, смотря на кого-то, кроме Янь Фэй, — может, в бутылочку?

      — Если ты хочешь целоваться с Янь Фэй, — Аякс несдержанно прыснул, — можешь делать это и без предлогов.

      — Могу, конечно, но ведь так неинтересно.

      — У нас нет бутылок, — в разговор встряла Люмин.

      Венти сделал несколько последних глотков и без лишних слов протянул Ху Тао опустошенную банку.

      — Ну, бля, банка, допустим, — Люмин закатила глаза, — нам сколько лет, чтобы в бутылочку играть? Тринадцать?

      — Да ладно тебе, — Аякс улыбнулся, — ментально мне все еще десять.

      — Я заметила… — со вздохом протянула она.

      Итэр рядом впервые за все это время заговорил:

      — Может, лучше в «правду или действие»?

      — Все лучшей ебучей бутылочки, — Куникудзуши поднялся на кровати, из лежачего положения переходя в сидячее. — У меня есть идея, — он посмотрел на Венти, — может, если кто-то откажется от вопроса или действия, то он будет залпом выпивать водку?

      — У нас есть водка? — удивленно спросил Венти.

      — В отцовском баре, — Ху Тао усмехнулась, — могу принести. И поесть чего-нибудь, — она оставила смазанный поцелуй на щеке Янь Фэй, пока вставала, — заодно проверю, как там остальные, — и вышла из комнаты.

      Сяо не знал, что ему делать. Он был так смущен тем, что не вписывается во всю эту пьяную тусовку, и уже несколько раз пожалел о своем приходе. Вот нахуя вообще сюда тащился? Ради чего? Чтобы сейчас не знать, куда деть себя? Чтобы сидеть, слушая, как Аякс «ненавязчиво» интересуется у Люмин, нравятся ли ей острые крылышки из KFC?

      Спустя несколько секунд после того, как Ху Тао вышла, Сяо решил последовать за ней.

      Заметив, что тот поднялся, поставив банку пива на прикроватную тумбочку, Венти любопытно спросил:

      — А ты куда?

      — Покурить, — бросил он.

      — Кури здесь, — лениво протянул Аякс и, как бы предлагая, достал из кармана зажигалку, показывая ее Сяо. — Вон, окно открой.

      — Не могу.

      — Хм? Все свои же.

      — Не каждый тут в восторге от запаха дыма, — с этими словами Сяо вышел в коридор, громко захлопнув за собой дверь.

***

      Если бы Итэр сказал, что его нисколько не тронули слова Сяо, он бы солгал. Нагло и безбожно.

      А если быть совсем откровенным, Итэр ужасно радовался тому, что он пришел. Не ожидал — до последнего думал, что это невозможно, зная, как тот сторонится людей, но Сяо был здесь — и Итэр еле сдерживался, чтобы, уже немного выпивший, не накинуться на него и не вывалить все, что уже давно в душе копилось. Итэру было тяжело справиться с этим желанием, поэтому он просто нервно молчал, ожидая хотя бы одного намека на настрой Сяо поговорить. О чем угодно.

      Итэр почти ринулся вслед за ним, на улицу (потому что балкона в доме Ху Тао не было), но, поняв, что выглядеть это будет совсем абсурдно, остался в комнате.

      — Кстати, Итэр, — вдруг произнес Куникудзуши, беря в руки банку, оставленную Сяо, и выпивая из нее, — а это правда, что вы с ним дружите?

      — С ним — это с кем?

      — С Сяо, конечно, — Куникудзуши фыркнул.

      На мгновение Итэр задумался. Всего на мгновение — спустя секунду он тепло улыбнулся и легко ответил:

      — Да, — Куникудзуши удивленно распахнул глаза. — Это он тебе сказал?

      Аякс внезапно громко рассмеялся, услышав это, и Куникудзуши кинул в него уже пустую банку — правда, она пролетела мимо:

      — Завали ебальник, — прокричал он, но Аякса это лишь сильнее завело: он стоял, опираясь о стену спиной, и смеялся так сильно, что по итогу закашлялся — и это прервало его безудержное веселье. — Только попробуй еще что-нибудь сказать или я…

      — Получается, зря он тебе лицо набил…

      — Иди нахуй! — теперь в Аякса прилетела подушка.

      Итэр стоял в полном недоумении.

      — Вы о чем?

      — Если проведешь по лицу Куникудзуши, — хрипло пояснил Аякс, — там будет куча тональника. Знаешь, почему?

      Куникудзуши злобно взвыл. Но Аякса это не остановило:

      — Он так сильно разозлил Сяо, говоря о тебе, что ему…

      — Он, блять, ударил меня всего один раз! Это просто… А откуда ты вообще знаешь?

      — Об этом уже полшколы знает, — негромко влезла в разговор Янь Фэй, — удивительно, что до самого Итэра не дошло.

      — А что ты сказал-то? — полюбопытствовал Итэр, которому, на самом деле, больше всего хотелось в подробностях узнать всю ситуацию, потому как, видимо, она напрямую касалась его.

      — Что ты неудачник без друзей, — Куникудзуши сказал это так просто, будто речь шла вообще о каком-то другом человеке. Итэра это немного задело — самую малость (врет — очень сильно, учитывая, что это говорил Куникудзуши...).

      — А он что?

      — А он въебал мне.

      — Ну и стыд, а, Куникудзуши? — видимо, Аяксу доставляло невообразимое удовольствие подстегивать своего друга, раздраженного настолько, что от любой насмешки готов был взорваться — и это больше всего забавляло Аякса, наблюдавшего за моментальной чужой реакцией.

      Итэр не влезал в их перепалку. Он находился в каком-то странном, отрешенном состоянии, толком не зная, как ему воспринимать то, что он сейчас услышал. Одновременно такой счастливый и такой напуганный — Итэр сам не понимал, почему факт того, что Сяо за него вступился, так сильно… Воодушевил? Подарил надежду? Он не мог точно описать испытываемые чувства: ему и приятно, и больно, и хорошо, и страшно, и все это сливалось… Во что-то единое.

      Сяо вступился.

      За него, за Итэра.

      Сяо, который так яростно отрицал всякую связь между ними и почти открыто слал Итэра нахуй; Сяо — противоречивый настолько, что даже Итэр, находившийся всю жизнь не в ладах с собой, не мог до конца понять, почему тот так закрывается от самого себя. Он видел, как Сяо отвергает все, что может ему помочь; видел, как Сяо мучил самого себя, как метался — Итэр почти физически чувствовал это, Итэр ужасно его понимал, и именно поэтому Итэра так тянуло.

      И в то же время…

      Его чистые душевные порывы каждый раз заставляли Итэра ощущать себя… Человеком действительно важным. Возможно, даже особенным.

      Итэр невольно улыбнулся.

      Он направился к выходу из комнаты, и Люмин окликнула:

      — Ты куда?

      — Найду Сяо, — коротко ответил Итэр.

      Он был готов. К разговору. Готов и желал излить душу — в абсолютно искреннем порыве, даже если Сяо не примет, даже если Сяо отвергнет… Лишь бы не испугался.

***

      Людей в доме стало уже заметно меньше: многие, напившись, уже разошлись, что не могло не радовать. Смотря на весь бардак, Итэр думал, что, наверное, стоит на следующий день помочь убраться, потому что… Вечеринка удалась.

      Кстати, среди всех, кто все еще остался, Итэр не встретил Ху Тао: интересно, этот «отцовский бар» как-то засекречен? Он был почти уверен в том, что ей не влетит, если возьмет оттуда алкоголь — не зря же ей разрешили такую огромную тусовку организовать у себя дома, и еще и оплатили еду и выпивку. Круто, когда отношения в семье такие… Свободные. Теплые.

      Не как у Сяо, например.

      Итэр вышел на улицу и, наконец, смог свободно вдохнуть. Ему никогда не нравился шум, и маленькая комната с маленькой компанией была для него на дне рождении настоящим спасением, не говоря уже о возможности посидеть во дворе дома — там, где не слышно музыку и разговоры людей. Где людей нет.

      Практически нет.

      Он прошел вглубь двора.

      Сяо сидел на завалинке, за углом дома, и смотрел в землю, держа меж пальцев еще не зажженную сигарету.

      — Э… Сяо, — позвал он, и тот резко вскинул голову, услышав чужой голос. — Ой, извини, извини, — затараторил Итэр, садясь рядом, — не хотел напугать.

      — Чего ты пришел? — голос у Сяо непривычно низкий, хриплый, и он, видимо, сам удивился этому — и прокашлялся, стараясь вернуть его в норму.

      — Захотел посидеть с тобой, — честно признался Итэр. — Можно?

      Сяо поднял ошарашенный взгляд. Итэр в ответ улыбнулся — пытался показать, что никаких злых намерений у него не было. В самом деле — не было.

      — Можно, — едва слышно ответил он, и убрал сигарету обратно в пачку.

      Итэр, заметив это, запротестовал:

      — О, извини, я могу отсесть, если ты хочешь поку…

      — Нет, — перебил его Сяо, — останься рядом. — Воцарилась тишина. Сяо, осознав, что он сказал, поспешил объясниться: — Я… В смысле… Не хочу, чтобы ты чувствовал себя неудобно или…

      — Спасибо, — теперь перебил уже Итэр. — Ты ведь не курил до того, как я пришел, да? — Сяо кивнул. — Понятно… Я тоже устал от шума.

      — Мне здесь не нравится, — хмуро бросил Сяо. — Я думал, будет веселее… Ну, мне. Остальным весело.

      — Я понимаю. Наверное, такие люди как Ху Тао или Аякс… Им лучше в подобной обстановке.

      Итэр постоянно то бросал взгляд на Сяо, то отводил его, боясь, что тот подумает, будто Итэр на него пялил — хотя, откровенно говоря, Итэр очень хотел пялить. Рассматривать Сяо. Ночью тот казался еще более мрачным и оттого еще более красивым — отчего-то именно мрак так хорошо шел Сяо, с трудом представлявшемуся в светлой одежде.

      Синяк на лице уже зажил — по крайней мере, Итэр надеялся, что именно зажил, а не был удачно прикрыт тональным кремом, как это делал Куникудзуши; и глаза почему-то у Сяо не такие грустные, как обычно, и казались… Живыми. По-настоящему живыми. Не пустыми, равнодушными, какими Итэр их помнил, а словно в них теперь действительно отображались так сильно ранее скрываемые эмоции.

      Наверное, влиял алкоголь. По большей части.

      — Сяо.

      — Да?

      — Сяо…

      — Что?

      Итэр вдруг тихо засмеялся.

      — Не знаю… Почему-то захотелось позвать тебя по имени.

      — Хорошо, — он пожал плечами.

      — Сяо. Сяо. Сяо. Сяо. Ся-я-яо…

      Сяо в ответ на это просто молчал — и не сводил глаз с Итэра, отчего тот невольно заулыбался: все-таки в обычное время тяжело просто поймать взгляд Сяо, не говоря уже о том, чтобы он долго смотрел на кого-то.

      Нет, не так.

      Смотрел на Итэра.

      Ему в глаза. И, Итэр клялся, он даже заметил, как Сяо едва-едва, одними уголками губ улыбнулся — и для того, чтобы сердце окончательно растаяло, этого хватило.

      — Слушай, может… — Итэр глубоко вдохнул. — Сяо. Эй. Сяо. Слушаешь меня?

      — Итэр, — негромко произнес тот: почти по слогам, словно пробу — как ребенок, впервые услышавший новое слово, — конечно, я слушаю.

      — О… Поехали ко мне.

      Повисло секундное молчание, за которое Итэр уже пожалел, что вообще предложил, но, прежде чем он успел извиниться, Сяо поднялся с завалинки, отряхнул сзади темные джинсы и коротко ответил:

      — Поехали.

***

      Они сидели на том же диване, чуть поодаль друг от друга, и из обычных стаканов, взятых с кухни, пили шампанское, любезно одолженное напоследок у Ху Тао. Сяо не знал, как она отреагировала на их уход — с этим разбирался Итэр, пока его дожидались на улице, но предполагал, что с такой компанией, которая все еще осталась на праздновании вечеринки, она и не особо-то нуждалась в них обоих.

      В квартире Итэра было намного лучше.

      Матери он еще пару дней назад сказал, что в воскресенье дома не появится — а в школу в понедельник не планировал идти… Примерно никто. Из-за отсутствия учителей у них по расписанию всего три урока, среди которых нет даже химии, и поэтому Сяо не особо волновался насчет того, что они пропустят один из школьных дней.

      Итэр включил на ноутбуке какой-то полнометражный мультфильм, за которым, впрочем, они оба не очень следили; Итэр сидел, подогнув под себя одну ногу, и скучающе смотрел в монитор. Сяо не делал даже этого — его взгляд как-то сам собой направлялся на Итэра.

      Видимо, они уже оба были достаточно пьяны, потому что Итэр, нарушая тишину, длившуюся около десяти минут, сказал:

      — Я хотел спросить у тебя кое-что.

      Но самое странное было в том, что Сяо почти моментально ответил:

      — Спрашивай.

      — Только честно, — Итэр сделал небольшую паузу, — что будет после того, как мы завтра разойдемся? Я имею в виду… Опять начнешь игнорировать меня?

      Сяо молчал.

      Его голова была абсолютно пустой. Он не мог представить, что ответить на это, потому что сам был не совсем уверен в своих желаниях: с одной стороны, Сяо как магнитом тянуло к Итэру, а с другой… А с другой считал, что их дружба невозможна. По многим причинам. И все — заключались в Сяо.

      Итэр, не услышав ничего от него, вздохнул.

      — Ладно… А ты мне, правда, понравился, — спокойно закончил он и отпил… много из стакана.

      Сяо, пока тот пил, решил, поддавшись эмоциям, что молчать больше нет смысла. Пора уже решить это. Здесь и сейчас.

      — Я боюсь.

      С громким стуком поставив стакан на прикроватный столик, Итэр повернулся лицом к Сяо — и Сяо не увидел в чужом взгляде ни предполагаемого удивления, ни отвращения, ни обиды. Вместо этого Итэр в своей обычной манере улыбнулся и снял очки, кладя их на тумбу, после чего вновь обратился к Сяо:

      — Который час?

      — Сейчас, — Сяо достал из кармана телефон. — Почти три утра.

      Итэр не переставал улыбаться.

      — Два года назад… В этот день умер мой друг, — он прикрыл глаза. — И с тех пор… За два года я впервые хочу с кем-то подружиться. Если мы разойдемся, потому что ты боишься, будет жутко грустно.

      Итэр развернулся всем корпусом — и Сяо отвел взгляд.

      Он понимал это.

      Сяо самому жутко грустно из-за того, что никак не может пересилить себя и просто… Принять. Хотя бы попробовать. Кому будет хуже, если попробует? Особенно учитывая, что Итэр так настаивал. Даже слишком настаивал.

      — Я не хотел на тебя давить, — видимо, Итэру самому так показалось, — но, если я правильно понял, ты не против. Ну, дружить. Иначе бы ты не сидел здесь, — голос Итэра вдруг сорвался, и тот громко, судорожно вдохнул, чем насторожил Сяо, делавшего вид, что его безумно интересует происходящее в мультсериале — лишь бы не видеть прямо сейчас лицо Итэра.

      Сяо внимательно слушал его и знал, что сейчас все зависит только от его собственного решения. И оттого боялся еще больше.

      Хотел сказать — «Мне надо подумать», но понял, что думать ему предоставлялась возможность раньше. И Сяо думал. Он в самом деле разрывался и не мог заставить себя принять окончательное решение все то время, что они не общались — и все то время, что общались, тоже. Их встреча и сближение были для него настолько сумбурными, что до сих пор не укладывались в голове, потому что по ощущениям Сяо был близок с Итэром… Ну, всю жизнь?

      Нет, он не про то, что они пересекались в классе во время уроков — совсем нет; просто рядом с Итэром Сяо заметно расслаблялся, а это уже величайшее достижение — обычно в разговорах с людьми он напряжен, готовый в любой момент к чему угодно (буквально), но, когда говорил Итэр, не казалось, что тот пытается задеть его или посмеяться — если честно, даже не чувствовалось, что Итэр его жалел: об этом Сяо лишь догадывался, накручивая себя, хотя Итэр никогда и не смотрел на него с той омерзительной жалостью, с какой смотрят на него другие. Сострадал — да, хотел помочь — да, но Сяо не был принижен в чужих глазах, не был «маленьким и бедным», ведь Итэр относился к нему… Как к человеку. Как к равному человеку. Словно они из одной среды.

      До того, как они познакомились, Сяо никогда не испытывал ничего подобного.

      Он поднял взгляд и уже открыл рот, чтобы дать ответ, но вместо него смог произнести только тихое:

      — Итэр?..

      Итэр сидел, закрыв глаза руками, сгорбившись, и его распущенные волнистые волосы спадали на дрожавшие плечи; когда Сяо позвал, тот даже не дернулся в его сторону: только плотно сомкнул губы и шумно вдохнул через нос.

      — Итэр… — Сяо колебался всего несколько секунд.

      Наверное, это алкоголь так в голову ударил — убеждал он сам себя, когда придвинулся ближе к Итэру и положил ладони на чужие, разводя руки в стороны. Итэр не сопротивлялся. Он широко распахнул покрасневшие глаза и чуть приоткрыл рот, не сводя взора с Сяо, продолжавшего держать его руки в своих.

      — Почему ты плачешь? — прямо спросил он.

      Итэр неопределенно пожал плечами:

      — Я не знаю, — он почему-то улыбнулся — и его улыбка не выглядела натянутой, — наверное, я боюсь. Ну, за компанию, — Итэр усмехнулся, но Сяо оставался серьезен.

      Он понятия не имел, как успокоить Итэра, и совсем не знал, что ему следовало делать — его социальные навыки оставались на минимальном уровне, и Сяо никогда и никого (кроме себя — физической болью) не успокаивал, а потому пребывал в замешательстве.

      Что бы он хотел, чтобы сделал другой человек, будь он на месте Итэра?

      — Ладно, э… Послушай, — Сяо глубоко вдохнул и, поймав взгляд Итэра, продолжил: — Ты… Ты хороший человек. И я бы хотел… Я бы хотел… — он запнулся, заметив, как слёзы вновь потекли по чужим щекам, — я бы хотел. — Закончил Сяо, чувствуя, как сам весь дрожит и тяжело дышит от вдруг нахлынувшей тревоги. Он как будто… Как будто нес ответственность — за то, что Итэр, светлый, чудесный Итэр, сейчас, высвободив одну руку, утирал ей слёзы. — Ну, ну, не плачь… Все нормально.

      Сяо не верил, что это говорил он.

      Сяо не верил, что положил голову на плечо Итэра — он.

      И обнял Итэра обеими руками — тоже он.

      Это все алкоголь.

      Алкоголь виноват в том, что теперь они сидели в обнимку на старом диване в маленькой квартирке, молча слушая судорожные вздохи и всхлипы друг друга — момент казался настолько интимным, что ни один из них не осмеливался ничего больше произнести. Сяо всем телом навалился на Итэра, заставляя того, немного сменив положение, лечь на диване, и теперь прижимался ухом к его груди, слушая, как бьется сердце, продолжая держать руки на плечах Итэра.

      Рядом с ним Сяо чувствовал себя… Спокойно. Слишком спокойно. Сяо впервые мог закрыть глаза при чьем-либо присутствии; впервые мог кому-то позволить зарываться пальцами в свои волосы — впервые мог кому-то позволить обнимать себя и впервые мог позволить себе обнимать кого-то.

      Итэр потянулся одной рукой к ноутбуку и поставил уже заканчивавшийся мультсериал на паузу — и теперь они лежали в полной тишине.

      Сяо подумал, что, наверное, прямо сейчас он чертовски счастлив.

      И провалился в сон.