Несмотря на время, на улице было еще светло.

      Район Сяо не самый заселенный, но и не самый тихий, хотя он бы предпочел жить где-нибудь на городской окраине. Точнее, до встречи с Итэром наверняка бы — сейчас уже не уверен, потому что тот проживал всего в нескольких остановках от него, разве что необходимо было пройти еще пару улиц вверх. И, конечно, Сяо этому рад.

      Но когда он ждал Итэра, то до последнего боялся, что его обманут. Или что это была лишь нелепая шутка. Конечно, Сяо понимал, что его опасения бессмысленны: Итэр еще ни разу не бросал слов на ветер, всегда сдерживая обещания, но с каждой минутой тревога почему-то усиливалась, и Сяо не мог перестать думать о наихудшем варианте событий.

      Однако все это пропало, когда он увидел, как из подъехавшего автобуса вылетел — почти буквально — Итэр, останавливаясь на несколько секунд, чтобы осмотреться, и, едва заметив Сяо, стоявшего в нескольких метрах от него, направился к нему.

      — Ты пришел, — зачем-то сказал Сяо, когда Итэр подошел, и тот немного криво улыбнулся.

      — Я пришел, — подтвердил Итэр. Сяо показался он… Другим. Каким-то более грустным, чем обычно, с потухшим огоньком в глазах и выдавленным через силу радостным выражением лица — это первое возникшее впечатление, и Сяо из-за этого смутился, подумав, что, наверное, не вовремя он тут со своими проблемами пристал. Но с другой стороны… Итэр ведь сам предложил, так? — Сколько времени у нас есть?

      — Наверное, где-то около часа, но…

      Сяо вкратце описал их план действий, умалчивая обо всем произошедшем в квартире и о том, почему ему приходилось буквально сбегать вместо того, чтобы просто спокойно выйти погулять — Итэр и не спрашивал. Он только выслушал, покивал головой и спросил:

      — Значит, перед тем как отправиться, у нас есть… М-м-м… Примерно минут пятнадцать свободных точно.

      Сяо неуверенно пожал плечами. С расчетом времени у него всегда было все плохо, но Итэру, казалось, его ответ и не нужен был.

      — Тогда идем во дворы, — уверенно заявил он и, резко развернувшись, схватил Сяо за предплечье, желая, видимо, потянуть за собой, но…

      — А!.. — Сяо шикнул, резко выдергивая руку из чужой хватки и отскакивая на шаг. Он осекся, слишком поздно поняв, что отреагировал чересчур остро, и поднял испуганный взгляд на Итэра.

блять блять блять блять блять блять блять блять

      В чужих глазах всего на секунду мелькнуло удивление — за эту секунду Сяо успел пережить несколько сердечных приступов и надумать себе кучу всего страшного, но Итэр только с сожалением выдохнул:

      — Прости. Мне надо было быть осторожнее…

      — Забудь об этом, — грубо одернул его Сяо. Итэр покорно замолчал, решив не развивать болезненную тему, и молча пошел вверх — Сяо не знал, зачем они туда направляются, но все равно последовал за ним.

      Он не мог успокоиться. Конечно, Сяо понимал, что Итэр сделал это без задней мысли, и корил в повисшей неловкости исключительно себя: господи, тебя что, ни разу за руку не держали?

ни разу специально не сдавливали еще не зажившие раны? чего вдруг разнылся, как маленький ребенок? посмотри на итэра, уебище, тот так устал от вечных проблем с тобой и все равно делает все, чтобы быть рядом, а ты все никак не угомонишься. чертов клоун. зачем ты согласился?

урод. ты опять все испортил. ты всегда все портишь. на нем лица нет. это твоя вина. что, опять придешь домой и захочешь все бросить? тупая скотина. правильно тебе твой папаша сказал — нехуй вообще тебе в свет выходить. сиди дома да забивайся в углы, ты ведь все равно больше ничего не можешь.

бездарный. мерзкий. теперь Итэр наверняка будет думать об этом, решит, что ты совсем конченный, и завтра же все оборвет. да что там завтра — оборвал бы сейчас, но наверняка просто жалеет тебя.

      Сяо поздно понял, что он уже несколько секунд стоит на месте, тупо пяля в землю — ему было стыдно поднимать взгляд на Итэра, было стыдно что-либо говорить, было стыдно вообще существовать, и Сяо жалел, что согласился на чужое предложение, и думал, что лучше бы он остался дома — с бухим отцом, с разбитой губой, с дрожащими руками, но зато с хотя бы каплей гордости.

      И когда Итэр, почти сразу заметив, что Сяо не идет за ним, обнял его — прямо посреди улицы, игнорируя косые взгляды прохожих, — легче не стало. Но Сяо не сопротивлялся. Он чувствовал, что это будет уже слишком: противиться действиям Итэра, строя из себя величайшего короля драмы. Но, на самом деле, Сяо было неприятно в этих объятиях. Не из-за Итэра — из-за себя. Из-за своей никчемности и проблемности. Сяо знал, как жалко выглядел в этот момент, но он слишком устал, чтобы исправить это прямо сейчас, и всех его сил хватало только на то, чтобы и дальше плыть по течению и ждать, что предпримет Итэр. Хотя, наверное, стоило уже и самому сделать что-нибудь.

      Но он только утыкался носом в чужое плечо и мелко дрожал, чувствуя, как мягко, стараясь теперь не слишком давить, Итэр прижимал его к себе.

      — Сяо, — негромко позвал он. Сяо не отреагировал. — Я знаю про это.

      Знает?.. Сяо ведь все правильно понял? Итэр говорил о его шрамах?

      — Откуда? — прохрипел он, все еще не поднимая голову.

      — Случайно заметил, пока ты спал, — честно признался Итэр. — Прости. Я мог дальше делать вид, что ничего не знаю, но… Это было бы нечестно по отношению к тебе.

      Когда он спал…

      То есть, так давно? И Итэр все еще с ним? И все еще общается, как будто ничего этого не существует?

      — Если честно, — он тяжело вздохнул, — я не знаю, как мне вести себя в такой ситуации, — и нервно усмехнулся. — Впервые.

      Сяо, вырвавшись из объятий, сделал шаг назад. Его выражение лица было таким же холодным, как обычно, но голос все еще предательски дрожал:

      — Я не хочу разговаривать об этом… Сейчас. Сейчас, ладно?

      — Без проблем, — Итэр снял с одного плеча рюкзак и мастерски перевел тему: — Наверное, у нас не так уж и много времени осталось, чтобы идти куда-то, поэтому… Э… — он завозился, чуть хмурясь, — где же… А, вот, — и, наконец, достал небольшой сверток пищевой фольги, протягивая его Сяо. — Съешь это, пожалуйста.

      Сяо медленно развернул фольгу.

      Блинчики… Те самые.

      И он не стал отказываться.

      Они вернулись на остановку, и по дороге Сяо доедал свернутые вдвое блины: мягкие, не слишком сильно прожаренные и внутри обмазанные каким-то сладким кремом — и Сяо так понравилось, что он даже ничего не говорил: только молча жевал, иногда косясь на Итэра, что шагал рядом, не сдерживая самодовольной улыбки.

      К тому же, если честно, Сяо был безумно голоден. Он еще ничего не положил себе в рот за день, и потому обрадовался вдвойне. Но на половине второго блина Сяо остановился и смущенно посмотрел на Итэра:

      — А ты… Может, тоже будешь?

      Итэр отрицательно покачал головой.

      — Я не голоден.

      — Когда ты успел поесть? — Сяо нахмурился. Он точно помнил, что последний час Итэр не ел, потому что все это время они были на связи, и Сяо бы наверняка заметил.

      — Пока готовил.

      — Ты мне лжешь, — он протянул Итэру блин, — доешь.

      — Нет.

      — Ты не можешь просто отказаться.

      — Сяо, — раздраженно выдохнул Итэр, надеясь, что тот перестанет.

      — Ага, — но Сяо не перестал, — тебе просто нравится ставить меня в неловкое положение?

      — Что?

      — Не строй из себя дурака, — Итэр был слишком проницательным человеком, чтобы не понять, что имел в виду Сяо, и его игра в глупого только бесила: зачем ты заставляешь говорить о том, что и так понял? Чтобы поиздеваться? — Просто объясни причину, — и сам Сяо, в отличие от Итэра, не умел так спокойно читать людей, особенно таких, как Итэр, чьи намерения для него до сих пор оставались загадкой.

      — Давай не сегодня, — холодно бросил Итэр и ускорил шаг.

      Видимо, это серьезно его задело.

      Сяо не знал, чувствует ли вину или уверен, что сделал все правильно, но поведение Итэра его обеспокоило, хоть он и не показал этого.

      Позже Сяо обязательно узнает, в чем дело. Потому что голодания Итэра ему совершенно не нравились. Одно дело, когда голодаешь сам, другое — когда голодает важный для тебя человек…

стоп… важный?

***

      В торговом центре было слишком шумно: народу больше, чем обычно, играла громкая музыка, а в середине здания проводилось какое-то крупное мероприятие с ведущими и аниматорами, и Итэр не мог не заметить, как, едва переступив порог торгушки, Сяо начал неосознанно (или осознанно?) жаться к нему, не отходя ни на шаг.

      Всю дорогу в автобусе они молчали, погруженные каждый в свои мысли, и Итэр в эти минуты в самом деле не знал, что ему можно сказать. Он чувствовал вину за произошедшее: мало того, что Сяо весь день пребывает в стрессе, так ко всему этому и он надавил на еще не зажитую рану (буквально), а теперь они в чертовом торговом центре, где даже ему, Итэру, было несколько неуютно, не говоря уже о том, что чувствовал нелюдимый Сяо, находившийся в окружении незнакомой толпы.

      Они проходили мимо основного сбора людей, участвовавших в каких-то конкурсах в честь дня рождения магазина (и почему именно сегодня), и скопление народа здесь оказалось таким большим, что приходилось едва не протискиваться среди них. Итэр обернулся, чтобы посмотреть на Сяо, вцепившегося в его рюкзак, чтобы не потеряться, и в его взгляде читалась плохо скрываемая тревога.

      Итэр взял его за руку — за ту же, которой тот держался за рюкзак, — и сжал ладонь в своей, и потянул к себе, протаскивая мимо очередных зевак, быстрыми шагами направляясь к относительно пустому коридору.

      Он отпустил только когда они выбрались, останавливаясь напротив какого-то отдела одежды, и Сяо выглядел как никогда спокойным, но Итэр помнил, что всего секунду назад его рука мелко подрагивала. Порой его пугало то, как умело скрывает большинство своих эмоций Сяо за маской безразличия: он мог догадываться о чужих чувствах исключительно по взгляду или другим мельчайшим деталям, в то время как выражение лица Сяо оставалось равнодушным. Неудивительно, что его принимали за холодного человека. Итэру тоже понадобилось немало времени, прежде чем понять, на что конкретно нужно обращать внимание.

      — Итэр… — Сяо закрутил головой, осматриваясь. — Нам туда, — он кивком указал в нужную сторону и уже двинулся с места, но…

      — Эй!

      Итэр удивленно распахнул глаза, заметив, как к ним уверенно движутся две, надо сказать, хорошенькие девушки: на вид они были если не их ровесницами, то не слишком сильно младше, и одна из них, блондинка пониже, солнечно улыбалась; ее, видимо, подруга, высокая шатенка, смущенно отвела взгляд, когда первая на выдохе выпалила:

      — Не хотите познакомиться?

      — Нет, — моментально ответил Сяо, хмурясь.

      — А ты? — но девушка не сдавалась, обратившись теперь к Итэру. Итэр неловко улыбнулся, отрицательно качая головой. — Ох, ну-у-у… Чего же вы так? — разочарованно протянула она. — Может, все же попробуем? — и перевела взгляд на все еще раздраженного Сяо. — Ты мне так понравился… Или, ой, у тебя есть девушка?

      — У него есть парень, — вдруг произнес Итэр. Блондинка открыла рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, передумала. Тогда Итэр продолжил: — И у меня тоже. Так что, простите, но мы откажемся. Идем, Сяо, — и он снова взял Сяо за руку, уводя его прочь от двух ошеломленных девушек.

      Впрочем, Сяо был удивлен не меньше.

      Они остановились только спустя несколько отделов, напротив какой-то пекарни, и в этот момент Сяо выдернул руку, заставляя Итэра обратить на него все свое внимание:

      — Что это было? — недовольно поинтересовался он.

      Итэр отвел взгляд, пожимая плечами.

      — Я спас тебя, — все же легко ответил тот, не сдерживая улыбки. — Видишь, Сяо, ты настолько красив, что к тебе девушки подходят, — Сяо был темнее тучи, но это только еще больше забавило Итэра. — Ну, не делай такое лицо… Это была вынужденная мера.

      — Вынужденная мера? — Сяо продолжал, скрестив руки на груди, испепелять взглядом Итэра, теперь значительно менее уверенного. — Тебе напомнить, что ты мне сказал сегодня?

      — Никаких шуток, — Итэр тяжело вздохнул. — Я помню. Но зато, смотри, я сделал так, чтобы они отстали.

      Сяо закатил глаза и направился дальше.

      Когда Итэр нагнал его, Сяо, хмурясь, пробубнил себе под нос что-то, но из всего этого Итэр смог разобрать только: «…не такой уж красивый…», и не то чтобы он удивился тому, что у Сяо заниженная самооценка, но его слова все равно возмутили:

      — Неправда, — категорично заявил Итэр, пожалуй, слишком эмоционально даже для себя самого: настолько велико было его желание доказать Сяо обратное, — как по мне, ты очень красив, — и он говорил от всего сердца. Внешне Сяо казался ему, он уже давно признал, чертовски привлекательным, и оттого еще более притягивающим. Итэр иногда ловил себя на мысли, что, наверное, нелепо смотрится рядом с ним, но старался не очень много думать об этом, потому что он и так понятия не имел, что такое «принятие себя», а загоняться еще и из-за того, что он слишком уродлив на фоне Сяо, было не самым лучшим решением. Хотя иногда Итэр не мог контролировать это.

      На самом деле, он ужасно устал за сегодняшний день эмоционально: Итэр забыл, когда последний раз был настолько морально истощен, но он старался держаться бодрячком, потому что знал, что осталось совсем немного, и ему нельзя обрывать все прямо сейчас. Нужно как можно приятнее провести время с Сяо, чтобы тот не возвращался грустным домой.

      Они уже прошли в молчании какое-то время, когда Сяо внезапно решил ответить:

      — Ты тоже.

      Итэр мягко улыбнулся.

      — Особенно с распущенным волосами, да? — Сяо окинул его красноречивым взглядом и, фыркнув, заметно ускорился. Итэр, смеясь, последовал за ним. — Ну, ну, прости, это было так мило, что я не могу забыть.

      — Да, — не смотря на него и не сбавляя темпа, бросил Сяо, — особенно с ними.

      — Правда? — но Итэр вдруг сделался серьезным. Заметив смену настроения, Сяо удивленно вскинул брови — и кивнул. Тогда Итэр потянулся к резинке, сдерживавшей его растрепанную длинную косу, и снял ее, расплетая волосы. Он опустил голову, потом резко поднял ее вверх, и его светлые пушистые локоны легли на плечи: выглядело это несколько небрежно, но в этом и была вся прелесть. Сяо молча наблюдал за всем этим, не сводя пристального взгляда. — Ну, так я тебе нравлюсь больше? — но сразу после этого вопроса только цокнул и, ничего не ответив, продолжил шагать в сторону нужного им магазина.

      Итэр решил, что молчание — знак согласия, а в случае с Сяо это приобретало особый смысл, и, абсолютно довольный собой, он последовал за Сяо.

***

      На обратном пути, так как оставалось еще немного времени, они решили выйти на несколько остановок раньше, чтобы пройтись пешком вдоль многоэтажек: уже стемнело, и потому на улице царила особая атмосфера. Мало людей, много красивых вывесок, тусклый свет фонарей и Итэр рядом — Сяо бы душу продал, чтобы эти мгновения длились как можно дольше, но, увы, уже спустя двадцать-тридцать минут он обязан будет зайти в свою унылую квартиру.

      — Так… Теперь ты дома только с отцом, да? — выслушав по дороге краткую историю Сяо о том, что пирог он покупал матери в больницу, спросил Итэр.

      — Да.

      — У вас напряженные отношения? — осторожно продолжил он.

      Сяо клялся себе, что, будь на месте кто угодно вместо Итэра, он бы уже впечатал этого человека в стену и заставил бы его отрезать самому себе язык, потому что он терпеть не мог поднимать темы, связанные с его родителями. Но, что удивительно, вопросы Итэра не вызывали в нем ни капли раздражения. Сяо чувствовал, как аккуратно тот балансировал на краю, стараясь не переступать границу дозволенности в их темах для разговоров, и Итэр не звучал так, будто умрет от любопытства, если прямо сейчас не узнает, как обычно это было с другими людьми. И, конечно, Сяо уже давно доверился ему.

      Еще в тот день, когда первый раз переступил порог чужой квартиры.

      — Он конченный уебок, — выплюнул Сяо. — Я не помню ни дня, когда бы он вел себя адекватно.

      — А твоя мать что на этот счет думает?

      — Закрывает глаза. Как будто ничего не происходит. И я не понимаю, почему она так делает.

      — Может, боится? — задумчиво протянул Итэр.

      — Может, — Сяо пожал плечами. Он тоже боялся. Разница лишь в том, что его мать могла что-то изменить: ей нужно было только в один день, пока отец в командировке, собрать вещи и уехать — куда угодно, хоть в общежитие, хоть к бабушке, хоть в съемную квартиру (благо, средства позволяли). А он не мог. Он пытался противостоять уже несколько лет — у него выходило только в очередной раз получить по лицу. — Но и я не могу уехать один.

      Итэр непонимающе взглянул на него, и тогда Сяо пояснил:

      — Он может кинуться на нее, если меня не будет.

      Они прошли несколько минут в молчании — Сяо не знал, что ему сказать, а Итэр выглядел особенно поникшим, что вводило Сяо в ступор: неужели его могли так сильно расстроить слова Сяо? Он был уверен, что, если расскажет кому-либо о своей ситуации в семье, люди лишь покрутят у виска и скажут, что он слишком преувеличивает, потому что такого не может быть — вон, какой отец работяга, а мать вообще лучшая женщина в мире, как такое возможно? Сяо уже прошел через это несколько лет назад, когда пытался рассказать о происходящем в доме другим их родственникам, но те лишь махали рукой, принимая Сяо за чрезмерно впечатлительного мальчика.

      Но Сяо никогда не был впечатлительным.

      — И как надолго положили твою мать в больницу? — наконец, произнес Итэр.

      — Примерно на неделю. Она точно не сказала.

      — Ты завтра не поедешь к ней?

      — Нет, — Сяо начинал догадываться, к чему клонил Итэр.

      Но и тот долго томить не стал:

      — Проведем выходные вместе? — Сяо на это удивленно вскинул брови. — Люмин уезжает к родителям, а я на этой неделе остаюсь.

      — Почему?

      — Да им надо какие-то совместные дела порешать, не хочу мешаться, — Итэр снял очки и задрал край футболки, протирая их — Сяо невольно всего на секунду бросил взгляд на чужой впалый живот и тут же смущенно отвел его, мысленно коря себя за подобную неосторожность. Совсем идиот. — Поэтому я свободен на этих выходных. Если ты сможешь и на ночь с субботы на воскресенье, будет замечательно.

      Они уже подходили к подъезду, и Сяо внезапно стало жутко тоскливо на душе от мысли о расставании. Черт возьми. Да что это за хуйня? Почему он вообще чувствует нечто подобное? Сяо всю жизнь считал себя черствым и безэмоциональным человеком, а теперь был готов расплакаться из-за того, что на ночь (всего ночь!) прощается с человеком?

      Сяо мысленно списал это на его общую усталость. Все-таки за этот день произошло слишком много.

      — Я постараюсь, — выдохнул он. — Ну, на ночь. Днем точно смогу.

      — Можешь хоть с утра, — улыбнулся Итэр, — я встаю рано. Только напиши мне, когда будешь выходить из дома.

      — Хорошо.

      Сяо остановился у двери. Итэр стоял напротив него и…

      — Ох? — он широко распахнул глаза, когда Сяо прижался к нему, обнимая, и застыл в таком положении на несколько секунд, прежде чем отстраниться и, как будто ничего не произошло, сказать:

      — Отдавай пирог.

      Итэр покорно достал из рюкзака коробку, протягивая ее Сяо, который уже набрал номер квартиры в домофоне.

      — До завтра, — прошептал он, прежде чем пройти внутрь.

(итэру ведь не показалось, что в этот момент сяо улыбнулся?)