Итэр сидел за партой, пребывая в смутном состоянии: хотя на прошлом уроке его клонило в сон, перемена помогла ему взбодриться, а оставшаеся пара часиков занятий не казалась такой устрашающей, как полный учебный день.

      Последнее время он был погружён в те же проблемы: попытки встать и укрепиться на одном уровне успеваемости с остальными учениками «элитной» школы. По гуманитарным предметам проблем, к счастью, не было, но вот по техническим Итэр еле балансировал. Хотя пока все вроде как было сносно.

      Совсем недавно у них прошел тест по истории, и сейчас преподаватель уже доставал листочки с работами и начинал комментировать первые из них. Итэр даже не сильно обратил внимание на это, продолжая писать что-то у себя в ежедневнике. Да, тест был посложнее, чем обычно, но все же не настолько, чтобы сильно переживать.

      — Итэр… — однако, услышав свое имя, Итэр все же поднял взгляд. Историк сделал многозначительную паузу и, чуть поморщившись, продолжил: — Полная катастрофа. Вы меня разочаровали, — и передал листок первым партам, чтобы те отдали Итэру.

      Конечно, он не объявил оценку, но по одному только комментарию было понятно, насколько там все плохо.

      «Полная катастрофа?» — Итэр изумленно захлопал глазами. Он встретился взглядом с Альбедо, который передавал ему работу: тот протянул листок тоже с каким-то недоумением, а Итэр и понять не мог, что он уже такое написал, чтобы вызвать такую реакцию?

      Получив, наконец, свою работу, Итэр уставился на нее: почти живого места не было от исправлений красным. Это ведь всего лишь тест, где нужно было вписать цифры и плюсики, но даже здесь были красные пометки и где-то даже записи от историка.

      Первая реакция, конечно, — шок. Давно Итэр не видел подобной картины именно на истории. Это как нужно было знать материал, чтобы набрать один балл из всех возможных? Вообще учебник не открывать?

      Но стоп, он же не настолько плох. Выйдя из секундного ступора, Итэр начал выяснять, в чем были его ошибки.

      «Что…. Что это такое… Ну, ладно здесь, но… Но тут? Как я мог такое написать?»

      И чем дальше он смотрел, тем больше хотелось взяться за голову. Он не помнил, чтобы отмечал подобное, а главное — не мог поверить, чтобы даже спьяну так написал.

      — Извините, — вдруг в тишине класса подал голос Итэр. — Вы уверены, что это моя работа? — пока что не было ни злости, ни обиды: Итэр сидел в полнейшем шоке и лишь удивленно смотрел на учителя.

      Тот закатил глаза, грузно вздохнул и подошел к Итэру.

      — Ну, — он указал пальцем на угол листка, — у вас подписан листок. Не тратьте мое время на попытки поторговаться. Потратьте его лучше на подготовку к следующему разу, чтобы не повторить этот позор.

      И непонятно чем оскорбленный историк вернулся на своё место. Итэр оторопело посмотрел ему вслед, а потом снова на бумагу перед ним.

      «И как это понимать? У меня амнезия? Нет, но…»

      Как только прозвенел звонок, к Итэру подлетела Ху Тао, сидевшая наискосок, и положила перед ним свою работу: две ошибки, гордая пять с минусом за ответы на вопросы, в которых Ху Тао никогда не разбиралась и разбираться не собиралась, и Ху Тао, шокировано пялившая на Итэра:

      — А как… Как так вышло? Я же у тебя списывала, — она говорила это абсолютно не стесняясь, потому что во время теста действительно ориентировалась на Итэра, который на предыдущих небольших работах показал себя хорошо — а у самой Ху Тао было все плохо. Она сверила два листа и вынесла вердикт: — Ответы вообще не те. Может, он и правда перепутал работы?.. Но почему тогда твоим именем подписано?

      Итэр вспомнил — он ведь и правда помогал ей на этом тесте. Итэр с интересом заглянул в чужой лист, который ему так любезно показывали, и с эмоцией: «Ну вот, да, вот так и должно быть!» — осмотрел этот тест, который не отличался таким большим количеством красных чернил, как у Итэра.

      Ху Тао нахмурилась, скрестив руки на груди, и спустя секунду еще добавила:

      — А это вообще твой почерк? — однако принадлежность почерка было доказать тяжело: фамилия предусмотрительно написана печатными буквами, мало как-то отличавшимися особенным стилем, поэтому, чисто теоретически, так мог написать вообще кто угодно. Ну а ответы записаны цифрами — тут понятно, что по одному только почерку не различишь. — Что-то тут не так…

      — Я что-то тоже не догоняю, — ответил Итэр и вернулся взглядом к своему тесту. Он был так удивлён, что даже толком не обратил внимание на почерк, смотрел просто на заметки, оценку и пытался понять ошибки. Но теперь, когда Ху Тао сказала… — Даже с печатными буквами я не делаю таких расстояний между ними, — пробормотал Итэр. Уж он-то понимал, что имя, которое он выводил бесконечное количество раз на подобных тестах, выглядело иначе, пусть и было написано печатными буквами.

      Да и если дальше говорить об этом, единицу он тоже пишет по-другому: просто как палочку, без хвостиков.

      «Это не моя работа», — окончательно дошло до Итэра. Одно дело — когда работа теряется совсем или когда она вовсе не подписана, а тут была совершенно другая работа, но подписанная его именем.

      Итэр осмотрелся по сторонам: в классе не было человека, который бы не получил теста, кроме отсутствующего Венти. То есть, никто из класса не мог подписать свой лист именем Итэра, чтобы спрятать свой плохой результат и сделать вид, что именно их результат утерян.

      «Нет, подождите, но если это не моя работа, то где тогда моя? Если бы кто-то так сделал, то их тогда было бы две, нет?» — Итэр просто тупил взглядом в этот лист. Это все было очень странно и не похоже на обычное совпадение. Кому могло понадобиться подписывать тест его именем?

      Ху Тао рядом с ним надулась, хмуро осматривая чужой листок, но через мгновение оживленно, как будто ничего и не произошло, заявила:

      — Да ладно, Итэр, не переживай! Всего один тест, до конца полугодия далеко… Не велика потеря!

      Итэр растерянно кивнул.

      И все же забыть об этом он не мог — ситуация по-настоящему из ряда вон выходящая. Но есть ли у него хотя бы маленький шанс докопаться до правды?

***

      «Ебаная садистка».

      Сяо не знал, почему у их математицы сегодня было такое прекрасное настроение, но половину урока он простоял у доски, потому что ей не понравилось, какое решение он применил под буквой «а», и его заставили решать еще «б», и: «Ну не отпускать же мне теперь тебя просто так? Давай, заканчивай» — и один только Сяо доделывал весь номер, пока остальные одноклассники наблюдали за ним, лишь переписывая чужое решение себе в тетрадь и перешептываясь между собой на совсем сторонние темы, как это обычно бывало, когда не возникало никакого напряжения насчет того, кого вызовут к доске: пока Сяо не закончит, все равно никто не пойдет.

      Да и в то время, когда Сяо страдал над примерами, учительница решила обсудить недавно написанные контрольные: о, где-то он уже это видел… Впрочем, это также его особо не волновало. Сяо порой поражался тому, как с годами ему становилось все больше насрать на свои оценки по любым предметам. Даже если это излюбленная алгебра.

      Он вернулся за парту только уже под конец урока и молился на то, чтобы его больше не трогали: за двадцать минут он вымотался настолько, что от следующего номера, который они успели только начать, прежде чем прозвенел звонок, его уже заранее воротило.

      Вот бы ему хоть раз дали какую-то поблажку…

      Сяо скучающим взглядом пробежался по своей работе, положенной ему на стол, пока он стоял у доски: в одном месте в «ответ» написал не то число, перепутав его с промежуточным результатом, получил огромный знак вопроса рядом и пятерку, размером с крошечную точку, вместе с минусом в половину его листа. Ну, хотя бы так… Учитывая, какой неприятный характер у учительницы, придиравшейся к абсолютно всему, получить «пять» — настоящее благословение. Сяо неаккуратно сложил лист несколько раз и небрежно засунул его в сумку: видеть больше не хочет ни этой темы, ни алгебры в принципе, особенно после такого прекрасного последнего урока.

      — Сяо! — Итэр подскочил к нему сразу после звонка — Сяо уже стоял возле своей парты и собирался уходить. — Смотри! — Итэр с сияющими от радости глазами показал ему листок с решениями. — Четвёрка! Четвёрка, представляешь? — счастливо лепетал Итэр. — Это все благодаря тебе! Спасибо! — Итэр шагнул ещё ближе, солнечно улыбаясь.

      — О… — Сяо смущенно перевел взгляд с Итэра на листок: на самом деле, он не чувствовал своей особенной заслуги в этом, потому что, объективно, если бы Итэр сам не был внимательным и жаждущим понять тему, то вряд ли бы у них получилось хоть что-то. Поэтому Итэр в первую очередь должен благодарить не его, а свое трудолюбие. — В самом деле хорошо, — у них были разные варианты, и потому Сяо по-настоящему заинтересовался решением Итэра, — ошибки пустяковые. Ты молодец, — он посмотрел на улыбавшегося Итэра и сам невольно, едва заметно улыбнулся — чужой радостный настрой передался и Сяо тоже.

      — Спаси-и-ибо, — все так же радостно протянул Итэр. Сяо подумал, что если бы Итэр был котом, то сейчас мурчал бы на весь класс.

      Они вместе вышли из класса, и в этот момент Сяо, чтобы не погружаться в неловкую тишину, осторожно спросил:

      — Тебе уже рассказали о фестивале? — подобные события его, конечно, не слишком волновали, потому как каждый раз Сяо привык отсиживаться в стороне, но ему было интересно, знает ли о нем Итэр: хоть он и предполагал, что наверняка знает (все-таки с Венти в одной комнате живет), но все же решил участливо поинтересоваться. Это ведь будет первый фестиваль в их школе для Итэра, и тот вряд ли в курсе, как именно он проходит.

      — М-м-м? Нет, что за фестиваль? — спросил он, повернувшись к Сяо.

      Сяо удивленно вскинул брови: неужели Ху Тао и Венти ему не рассказали? Они же, вроде как, в числе организаторов… По крайней мере, Ху Тао каждый год ему мозг выносит в неделю подготовки, заставляя рисовать плакаты и таскать доски для ларьков.

      — Мы собираем людей из города, — начал Сяо, пока они шли по коридору, — вытаскиваем ларьки на территорию школы, сами готовим и продаем еду. Иногда придумывают что-то вроде конкурсов, но… — он немного замялся, — ...я в них никогда не участвовал.

      Он только помогал с сооружением и ни разу не прикасался к готовке, зато однажды около трех часов простоял за стойкой, продавая какие-то сладости, сделанные по подобию японской кухни — и этих трех часов ему хватило для того, чтобы понять, что лучше он больше никогда в жизни не будет участвовать в чем-то подобном. Но, к сожалению, школа права выбора не давала, и ему все равно приходилось.

      — Но самое интересное происходит под конец, — продолжил он, — когда вечером, часов в восемь, запускают салют на заднем дворе.

      Это единственное, что нравилось Сяо во всем мероприятии. Он любил наблюдать за ним с открытой в это время крыши школы: специально для того, чтобы такие ценители, как Сяо, могли сполна насладиться зрелищем, хотя многие предпочитали усесться где-нибудь на лавочках в парке, откуда тоже открывался замечательный вид.

      — Проблема в том… — Сяо тяжело вздохнул, — ...что все это готовят старшеклассники.

      — Кто бы сомневался, — не удержался Итэр, — что всем будут заниматься ученики. Но, на самом деле, если участие обязательно, то я лучше бы встал на готовку, — признался он. — Я даже знаю несколько сладостей, которые быстро готовятся. Все лучше, чем бегать, — он скривил лицо, хмыкая, и Сяо едва сдержал улыбку.

      — Тебя не возьмут на веселые старты, пока ты не состоишь в спортивном клубе, — поспешил успокоить он. А вот его самого вполне могли упечь — точнее, если такое состоится, Сяо туда отправят в первых рядах. И, на самом деле, как раз в таком бы он поучаствовал с меньшей неприязнью, чем в условной готовке или обслуживании гостей из города.

      А вот Итэру готовка пришлась по душе — Сяо, конечно, не понимал, кому может нравиться стоять у плиты и готовить что-то в большом количестве (именно поэтому он питался исключительно в школьной столовой — у них в общежитии, конечно, была небольшая кухня, но Сяо слишком ленился самостоятельно что-то делать), но с другой стороны — Итэр, видимо, точно так же не понимал, как кто-то может любить бегать, и потому они были квитами.

      — Скажи об этом Ху Тао, — конечно, перспектива разговаривать с ней насчет мероприятия именно с ней была такой себе, потому что… — Но перед этим все же вступи в один из клубов. Иначе она приплетет тебя к себе.

      — Ох, я уже чувствую, какая спешка будет. И учителя ведь не сбавят объема заданий во время фестиваля, да? — хоть Итэр и перечислял не самое приятное, но все равно он был навеселе. — «Вы ответственные ученики самой заморочной школы в мире», «Вы не можете получать меньше заданий», «Вы должны учиться организовывать своё время», — он попытался спародировать «важный» говор англичанки, подняв вверх указательный палец. Но стоило ему договорить, как Итэр сам же прыснул со смеху.

      — Именно так и говорят, — они уже спустились на первый этаж, где возле расписания столпились ученики. — Обычно всем занимаются вечером, уже после занятий. Поэтому с домашкой, конечно… — Сяо не договорил, прервавшись тяжелым вздохом. Он с болью вспоминал, как до двенадцати засиживался за заданиями просто потому, что оставшееся время пахал в клубе, в котором даже не состоял: им не хватало рук, чтобы все закончить, и Сяо удачно туда приплели.

      — Может, снова сделаем что-нибудь в паре? — вдруг предложил Итэр. — Наверняка ведь заставят участвовать в командной работе. Не хочу зависеть от кого-то ненадежного. В прошлый раз мы здорово справились, нет?

      Сяо, стушевавшись, неловко произнес:

      — Я не умею готовить… — однако работа в паре с Итэром ему бы определенно понравилась. Хоть он и не представлял, что можно такого сделать вместе. — Но если вдруг тебя куда-то назначат, скажи мне, я присоединюсь.

      Вот так и пошли все его планы отлежаться по одному месту.

      Точнее, Сяо сам их туда послал: он подумал, что, возможно, вместе с Итэром это может быть весело, потому как раньше он все делал сугубо в одиночестве, пока остальные, занимаясь подготовкой в компаниях, обменивались различными шутками и в общем-то хорошо проводили время: для них фестиваль не был такой морокой.

      А еще ему польстило, что Итэр посчитал Сяо надежным.

      — Или… Если меня назначат, я тоже тебе скажу, — добавил он, хоть и очень сомневался, что к нему к первому обратятся за помощью — хотя, учитывая, что в этом году в управлении Ху Тао, как член школьного совета, ответственный за мероприятия, вполне вероятно, что она пройдется для начала по своим знакомым, а уже потом приплетет сторонних. К великому сожалению Сяо, с Ху Тао он был знаком больше, чем косвенно. — Но я не советую тебе перетруждаться. Фестиваль, конечно, хорош, но оценки за него никто не поставит. Так что не бери на себя слишком много, — Сяо, примерно зная характер Итэра, мог предположить, что тот ринется одним из первых, потому что не сможет пройти мимо.

      — Тогда договорились, — кивнул он на слова Сяо. Итэр был готов и к нему присоединиться. Почему-то Итэру казалось, что за какую работу бы он ни взялся, если рядом будет Сяо, то это будет куда приятнее. — Не переживай, — улыбнулся он, забирая из гардероба кофту — становилось холоднее, так что теперь просто в рубашке не походишь, ветер всё еще был и теплом он не отдавал. — Я не буду хвататься за всё подряд. Не хочу сильно скатиться по оценкам, когда только-только начал вливаться в работу.

      Они уже вышли на улицу и прошли немного дальше, когда Итэр вымученно пожаловался:

      — На самом деле, Ху Тао меня почти каждый день допрашивает насчет своего клуба, но я больше к литературному склоняюсь, — проговорил он, выходя из своих мыслей.

      — Хороший выбор, — кратко прокомментировал его слова Сяо. Литературный клуб в самом деле был не самым худшим решением: по крайней мере, насколько ему было известно, там довольно спокойные, начитанные люди, с которыми Сяо нередко сталкивался в библиотеке, где те часто собирались.

      Учитывая, что Итэру нравились гуманитарные науки, возможно, это действительно был лучший из всех возможных вариантов.

      Его клуб состоял из слишком гиперактивных людей — и в нем же Сяо познакомился с Аяксом, с которым они тогда еще не жили вместе. Откровенно говоря, Сяо ходил в клуб не ради компании, а ради того, чтобы не терять форму: и, так как спортивные игры его совершенно не интересовали, выбор пал на легкую атлетику. Конечно, тренер, по совместительству их физрук, гонял их так, что Сяо после одного занятия ног не чувствовал еще неделю, но ему все равно нравилось.

      — Ты в общежитие сейчас? Я ещё в библиотеку пока что, — спросил Итэр, вырывая Сяо из мыслей и останавливаясь.

      — О… Не совсем, — Сяо покачал головой, — мне нужно на стадион, — но в таком случае они все равно расходились. — До встречи. Удачи тебе, — Сяо кивнул на прощание и двинулся в противоположную от школьного корпуса сторону.

      — И тебе!

***

      Следующий день выдался… Суматошным. Благо, Итэр хотя бы выспался для этого.

      Как обычно весь урок английского в напряжении из-за особенностей характера их учительницы, затем химия, которую Итэр еле-еле улавливал и над которой хотелось поплакать, когда в очередной раз не уравнивался кислород, а дальше была… Физкультура. Даже учитывая то, что Итэр не занимался спортом, он был всё ещё способен функционировать на обычных уроках. С наступлением октября школьники переместились в спортзал и всё реже выбирались на улицу из-за похолодания. Они могли бы устраивать пробежки вокруг школы, как раньше, но физрук решил, что болеющие дети ему сейчас ни к чему, так что все дружно переместились внутрь.

      В раздевалке было как обычно тесно и неуютно. Туалет занимали самые расторопные. Но расторопные лишь только для того, чтобы забежать туда первыми — уже на быстрое переодевание им не хватало своей расторопности, отчего они занимали кабинки неприлично долго. Иногда Итэру удавалось забежать, но всё же чаще всего он занимал один из дальних углов раздевалки, открывал дверцу шкафчика и именно она была отчасти его укрытием.

      «Когда-нибудь, возможно, в будущем, проектировщики не будут скупиться на чуть большее пространство в раздевалке», — утомлённо думал Итэр, складывая свои вещи в шкафчик. Он остался в чёрных спортивных штанах и белой футболке, а форму аккуратно повесил.

      В спортзале поначалу всегда было зябко, так что Итэр потирал локти, пока все ждали появление физрука. Они все уже успели построиться. Ребята были в приподнятом настроении: кто-то шутил, а кто-то просто переговаривался.

      — Эм, можно мне сюда встать? — Итэр повернул голову, когда Син Цю постучал ему по плечу.

      — Да, конечно, — он отодвинулся, пропуская одноклассника.

      Несмотря на то, что Син Цю был с ним одного роста или даже, может, на пару миллиметров ниже, он всё равно хотел стоять рядом со своим другом, Чунь Юнем. В такие моменты Итэр себя чувствовал немного одиноко. К нему, бывало, проявляли интерес, но Итэр так и не влился ни в одну из компаний полностью: он был знаком с компанией Венти, иногда разговаривал с Альбедо, возможно, будет чаще видеть Син Цю (как главу литературного клуба), но то ли в силу своего желания постичь программу, то ли из-за своего «перелётного» характера, из-за которого Итэр нигде не задерживался надолго, он так и не смог приткнуться к кому-то одному.

      Но ему это и не особо мешало. Было немного скучно, но он привык. Взгляд Итэра невольно обратился к Сяо — тот тоже стоял вместе со всеми, но мысленно был как будто в другом месте. Подростки щебетали рядом, но Сяо выглядел всё так же отстранённо. Однако тот стоял через несколько человек от Итэра, так что Итэр вскоре отвёл взгляд, чтобы не показалось, что он на него пялится.

      Когда физрук, наконец, вышел в зал, все притихли, и началась стандартная разминка. Он ворчал, что только пришёл с собрания преподавателей и что ему нужно будет отойти ещё ненадолго. Ребятам это только нравилось: им хотелось отдохнуть на физре от души, без строгого присмотра. У физрука, на удивление, были какие-то бумаги на заполнение, так что он разделил учеников на пары, чтобы они сами закончили разминку, а сам сел недалеко. Иногда он был поглощён писаниной, а иногда поглядывал на подростков, чтобы если что свистнуть и попросить не халтурить.

      И Итэра поставили в пару… С Аяксом.

      «Неужели не мог найти ему пару хоть немного похожего роста», — недовольно думал Итэр. Про настрой он уже молчал — Аякс всегда был одним из первых на физре, Итэру тупо нечем ему помочь. А разминаться с ним — это вообще отдельный жанр комедии.

      Особенно уморительным было упражнение перетягивания партнера на спину. Если Аякс без какого-либо труда поднимал Итэра за локти себе на спину, то Итэр молился всем древним богам, чтобы он просто не завалился под тушей Аякса, поскольку тот был его выше и больше, отчего смотрелось это ещё смешнее.

      Затем разминка на ковриках — Итэр очень красноречиво молчал, наблюдая за тем, как наклоняется Аякс. Пары вроде как должны помогать в растяжке, но Итэр почти всё это время не вмешивался — у Аякса и так не было никаких проблем. Итэр, хотя и не был сильно вынослив, но хоть чуть-чуть да мог потянуться. Вот только Аякс со смехом говорил, что так не пойдет и заставлял прогибаться дальше, давя на плечи.

      — Аякс, — недовольно пропыхтел Итэр, — если нам сказали обхватить ладонями мыски, это не значит, что нужно делать это буквально, — он еле удерживался от того, чтобы не согнуть ноги в коленях от боли в мышцах, и лишь кончиками пальцев дотягивался до мысков.

      — Так я ж ради тебя стараюсь. Ну что ж ты как бревно какое, — многострадально протянул Аякс.

      — Хватит, говорю, — громко выдохнул Итэр, — растяжку за один урок не получают, — пыхтел он, но Аякс его не слушал. — Ты меня сейчас напополам сломаешь! — после этого Аякс со вздохом отпустил, а Итэр распрямился и отклонился назад, упираясь на локти.

      Все, никаких больше упражнений на гибкость.

      В конце разминки всегда были силовые, так что Итэр был готов на этом же коврике и отойти в мир иной. Нет, он добрался до нужного числа отжиманий, но с перерывами и под унылый счёт Аякса.

      Вроде это была лишь разминка, после которой физрук ушёл, открыв для учеников комнатку с инвентарём, но после таких совместных занятий с энергичным Аяксом Итэр чувствовал себя вымотанным и уже предсказывал, что завтра мышцы не скажут ему «спасибо». Остаток урока ребята играли в баскетбол, а Итэр лёг на один из матов и просто отдыхал, наблюдая за происходящим — благо, больше никто к нему не лез.

      Аякс ловко перехватывал мячи прямо перед лицами остальных, потому что одноклассники подавать нижние не умеют — только бросая сверху, и Сяо никогда не успевал забрать мяч перед тем, как Аякс выставит ладонь перед ним. Сяо тогда отходил чуть в сторону, злобно зыркая на Аякса, тяжело выдыхал, заправляя отросшие волосы за уши, и напрягался всем телом, чтобы в следующий раз точно успеть среагировать. Сяо умел быстро бегать и ловко выбивать мяч у кого-то, кто был хотя бы примерно его роста, но, когда дело касалось несносного Аякса, весь его пафос терялся перед разницей в двадцать сантиметров.

      — Эй, Сяо, — Сяо обернулся, смотря на подбежавшего к нему Аякса — они только-только закончили раунд, и теперь на поле должны были выйти другие команды. Сяо стоял, тяжело дыша, и Аякс, заметив это, насмешливо произнес: — Что, уже устал?

      — А сам-то, — фыркнул Сяо: у Аякса уже все лицо красное от бега.

      — Может, присоединимся к ним?

      Сяо приподнял футболку, утирая капли пота на ключницах, и моментально отрезал:

      — Нет.

      — Пф-ф-ф, слабак…

      — Да как скажешь, — он не собирался вестись на глупые провокации Аякса, когда сам уже был полуживой, и потому, развернувшись к нему спиной, двинулся к лавочкам, игнорируя все последующие подколы.

      Он заметил Итэра, лежавшего на матах, и невольно подумал, что хотел бы так же, но тогда физрук ему шею скрутит, обозвав лентяем. Однако до конца урока оставалось совсем немного, и Сяо держался только благодаря мысли об этом.

      Когда, наконец, раздался свисток физрука и его громогласное: «Свободны» — Итэр был вне себя от радости, он и подумать не мог, что обычный урок физкультуры мог стать для него настоящим мучением.

      Все снова забились в раздевалку, и именно после занятия в ней становилось ужасно душно, хотелось одеться как можно быстрее и выйти на свежий воздух. Доставая рубашку, Итэр вдруг сначала услышал шелест, а потом и увидел, как что-то промелькнуло и упало вниз.

      Он поднял сложенную в два раза бумажку, задаваясь вопросом, откуда она взялась.

«Понравился прошлый урок истории? Дальше будет хуже».

      Итэр смотрел на записку, не веря своим глазам. Теперь он понял, в чём была загадка его проваленного теста — ответ напрашивался сам собой. У Итэра не было врагов, которые могли бы его так подставить нарочно.

      Похоже, что до этого момента.

      А из всех личностей школы Итэр знал лишь одного человека, который мог точить на него зуб.

      «Скар».