Следующий день, мягко скажем, не задался с самого начала. Первым уроком была химия, что уже немного тревожило. Это был тот редкий предмет, ради которого приходилось менять кабинет, поскольку для учителей была необходима лаборантская. Никаких контрольных не планировалось, и даже больше — на сегодня нужно было лишь прочитать параграф, поскольку в прошлый раз все сдали тетради с большущим заданием. Напряжение было связано как раз с ожиданием оценок за это задание, которое Итэр делал несколько ночей, потому что не мог выдержать мучения от вычислительных процессов в одну ночь.

— Син Цю, ещё раз сдадите работу, написанную как курица лапой, я точно вам выше тройки не поставлю, — ворчал химик, хотя и вполне по понятной причине. Син Цю извинился, но просиял, когда увидел оценку в переданной учениками тетради. Кажется, она его устроила.

Итэр сидел на последней парте, подпирая лицо рукой, и смотрел в обложку учебника. Он очень надеялся на четвёрку, поскольку разобрал каждое уравнение по несколько раз, что и заняло так много времени. Однако объявленное его не только озадачило, но и возмутило:

— Итэр, вы же знаете, что я не принимаю работы, которые сданы позже срока?

Итэр оторвался от разглядывания парты и уставился на учителя. Он совсем не понял претензии — работу он делал и сдавал, так причем тут срок?

— Поэтому я вынужден поставить вам неуд…

— Но я ведь сдавал вам тетрадь, — недоуменно встрял Итэр.

И правда, он помнил, как подходил к учительскому столу, помнил, как клал тетрадь в общую стопку.

— Если у меня вашей тетради нет, то вы её не сдавали, — только вздохнул химик. — Можете подойти ко мне после урока, поискать, если не верите. Все тетради, которые остались, только от отсутствующих.

Непробиваемый учитель. Из-за этой заявки Итэр весь урок сидел не только нервный, но ещё и недовольный. Как же его раздражало, когда учителя теряли работы учеников, а потом винили во всём последних.

После урока Итэр таки подошёл к учительскому столу, он перешарил стопки не только своего, но и чужих классов, на случай, если тетрадь закинули не туда. Но ничего не было — она как сквозь землю провалилась.

— Ну что, не нашли? — безразлично спросил химик. — Я не мог потерять вашу работу. Если её здесь нет, значит, вы её не сдавали, — повторил он ещё раз. — Так что можете перестать усердно изображать какую-то деятельность.

Итэр чуть не поперхнулся недовольством, но ответить ему было нечем. Он мог бы бесконечно продолжать обвинять учителя, но как ему доказать свои слова?

На второй перемене Итэр сидел в коридоре и писал полные негодования сообщения Люмин о случившемся, когда его вдруг кто-то подергал за рукав. Обернувшись, Итэр увидел перед собой незнакомого ученика средней школы.

— Это тебе, — сказал он и тут же убежал.

Итэр уставился на отданную ему бумажку. Даже не нужно было гадать от кого это. Ещё даже не читая, Итэр всё понял.

Он повернулся к подоконнику, чтобы лишь стекло было свидетелем его эмоций.

«На большой перемене выходи к площадке с западного выхода. Тебя там ждёт подарок!»

Итэр выпустил весь воздух из лёгких. Как же ему это осточертело.

Однако на большой перемене Итэр всё же пошёл туда. В обычных условиях он отправился бы на обед, но теперь шагал в другое крыло, чтобы выйти оттуда на небольшой внутренний дворик. Пока шёл, Итэр обдумал, что будет делать, если снова столкнётся с Куникудзуши. Итэр долго думал, что скажет ему и долго настраивался на поддержание разговора с ним, но во дворике никого не было. Пройдя вперёд, он увидел на деревянных столиках записку с камешком сверху — видимо, чтобы она не улетела.

«Мусорка у двери».

Итэр обернулся — и правда, у двери, через которую он вышел, стояла небольшая корзинка. Не дыша, Итэр направился к ней, а когда открыл… Увидел то, что когда-то было его тетрадью. Он бы её и вовсе не узнал, если бы не куски более плотной зелёной обложки. Остальные же листы были разорваны на разные по размеру куски и лежали в куче остального мусора. Стоило Итэру увидеть картонные остатки зелёной обложки, как он сразу понял — вот куда делать его работа по химии. Но не только задание, а вообще всё, что он успел сделать и записать за этот короткий период учёбы, а нагонял он в библиотеке много, долго и упорно, возвращаясь даже к пройденным темам, которые разобрали до его приезда. И теперь всё это было разорвано и утеряно.

***

— Рви сильнее…

— Э, подай ножницы!

— Погоди, блять, у меня только одни.

— Да передай мне уже…

— Не забудьте, что вы должны будете это потом собрать в пакет, — Куникудзуши сидел за одной из парт, скучающе-лениво оглядывая своих друзей и то, с каким запалом они издевались над чужой тетрадью — в принципе, ему было плевать, что с ней сделают, потому как вся его задача была только под выдуманным предлогом зайти в кабинет химика, пока тот ушел на обед — благодаря тому, что этот восхитительный мужчина вел у Куникудзуши еще и тет-а-тет курсы, у них были довольно гладкие отношения, поэтому ключ ему дали наверняка без какой-либо задней мысли. А найти тетрадь Итэра не было большой проблемой из-за требования химика подписывать их прямо на обложке.

— Может, — рядом с Куникудзуши, опираясь руками о парту позади, стоял все тот же темноволосый громила, который, видимо, был с ним в особых отношениях, — стоило просто подпортить ее внутри и сдать? Ну, знаешь, оскорбления какие-нибудь…

Куникудзуши подпер рукой подбородок и кратко бросил:

— Не, — и на еще не заданный другом вопрос ответил: — Понимаешь, Рю, если мы будем делать одно и то же, это станет слишком скучно. К тому же… Знаешь, как вылавливают серийных убийц?

— М? Как?

— У всех у них есть свой почерк, — Куникудзуши ядовито усмехнулся. — У нас его пока быть не должно.

— Чтобы не выловили?

— Вот видишь, ты все сам прекрасно понимаешь. К тому же… — Скар сделал паузу на несколько секунд, чтобы кивком разрешить кому-то залить одну из страниц замазкой, хотя и не видел в этом никакого смысла, но что уж там — пусть развлекаются. — К тому же, — повторил он, — разве не намного лучше наиграться с ним вдоволь? Посмотреть на него с разных сторон. Повертеть. Как кубик Рубика.

Рю, который, казалось, уже давно знал Скара, удивленно захлопал раскосыми глазами, но комментировать никак не стал: видимо, у Куникудзуши были действительно великие планы на этого пацана. Сам Рю только со слов остальных слышал, что произошло в тот роковой день, так как сам во время всего действа, к его великому сожалению, был занят, но он предполагал, что этот конфликт действительно больших масштабов: при нем, при Рю, который сам учился здесь всего полгода, еще ни разу не происходило такого, чтобы Куникудзуши настолько серьезно взялся за чью-либо травлю. Только мелкие хулиганства, в которых участвовал сам Рю, — и не более.

Что же так сильно задело Куникудзуши?

***

— Аха-ха… Ха… — Аякс сидел, задыхаясь от смеха, стирая рукой подступавшие слезы, и он уже не мог смеяться, но и не мог разогнуться, продолжая пытаться вдохнуть как можно больше воздуха. Куникудзуши смотрел на это с некоторым то ли презрением, то ли удивлением, то ли вообще всем вместе.

Он закатил глаза и равнодушно произнес:

— Ты закончил?

И эти слова подбили Аякса на новый приступ смеха.

— О, боже… Ты можешь уже просто рассказать? — даже Ху Тао не выдержала: все уже почти минуту ждали, пока Аякс переборет себя, чтобы рассказать какую-то очень смешную шутку. — Если ты так продолжишь, то мы не успеем.

— Не успеем? — непонимающе приподнял бровь Куникудзуши. Был еще ранний вечер, и они привычно сидели в комнате Венти: Скар зашел к ним буквально на десять минут, по пути к своей, потому что увидел открытую дверь. — Почему? Придет Итэр и разгонит нас?

— Не, — тяжело выдохнул Аякс — его смех как рукой смело, когда он услышал это. — Он пойдет к Сяо.

— К Сяо? — удивленно переспросила Ху Тао. Венти рядом с ней как-то странно хихикнул, но никто на это не обратил внимание, во все глаза смотря только на Аякса. Тот, заполучив желаемое внимание, продолжил:

— Ага. Я после прошлой попойки зашел к себе, а они… — он заговорщически понизил голос и почти шепотом произнес: — Спали вместе, — и залился смехом.

— Что? Прям вместе? — прыснул Венти. — А я-то думаю, чего Итэр у Сяо свою одежду забывает…

— Вы че-е-е, — Ху Тао рассмеялась следом за ними. — Вы видели Сяо? Он даже не гей. У него на лице написано, что он против людей и секса.

— Но это не отменяет всех фактов, — с усмешкой встрял Куникудзуши. — Откуда ж нам знать, может, они в самом деле вместе?

— Да вряд ли, — отмахнулся Аякс, но Скар уже не слушал, что он там говорил и как оправдывал этих двоих. В его голове зрел восхитительный план действий.

***

На следующий день Итэр раздумывал о том, как обезопасить себя. Он всё больше думал, что у Куникудзуши слишком много доступа к вещам, которые обычно закрыты для всех.

Он мог, похоже, пробраться в учительскую, ему не мешало, видимо, посылать людей непосредственно во время уроков, что доказывала полученная записка после физкультуры.

Что Итэр мог этому противопоставить? Уже дважды оказавшись в ситуации, когда ему ставили неуд абсолютно несправедливо, Итэр решил, что будет странно просто закрыть на это глаза. Скоро дойдёт и до того, что у него просто украдут вещи, которые он оставляет в шкафчике. Уверенность потихоньку иссякала, и Итэр уже начинал задумываться над тем, что Скар мог оказаться во многих местах: например, в общежитии, комнаты в котором не закрываются на ключ. Возможно, единственным местом, куда не зайдёт Скар, был класс, потому как даже во время перемен в классе кто-то всё равно оставался.

Нужно хотя бы попытаться объяснить ситуацию учителям. С одной стороны, у Итэра не было прямых доказательств вины именно Куникудзуши, но с другой стороны у него хватало доказательств, что что-то да происходит: полученные записки, а ещё фотка тетради в мусорке. Итэр не стал доставать все кусочки оттуда, ибо от тетради практически ничего не осталось, но он достал кусочек более твёрдой обложки.

Не станет же он сам рвать свою тетрадь? Или его и с этим всем просто проигнорируют? Все эти мысли делали Итэра лишь более нервным, ему хотелось отдохнуть от всего этого, отчего на большой перемене он снова гулял по школе и набрёл вновь на непопулярную лестницу, которая обычно пустовала.

«Что же мне с этим делать…»

— Эй, куколка!

Итэр нервно дернулся, отвлекаясь от своих мыслей, когда услышал прицепившуюся к нему кличку. У Итэра бывали и раньше проблемы из-за не самой привычной длины волос, но обычно людям надоедало дразнить того, кто игнорирует их, и они отставали. Вот уж Итэр не ожидал, что и в старшей школе найдётся тот, кто решит зацепиться за это. Куникудзуши стоял на лестничном пролете, прямо напротив окна, выходившего в один из школьных дворов, и с привычной и, казалось, не исчезавшей ухмылкой на лице наблюдал за поднимавшимся на верхний этаж Итэра. На самом деле, Скар ждал здесь вовсе не его, но, раз уж тот прямо-таки направляется к нему, то почему бы не воспользоваться шансом?

— О, тот самый… — протянул стоявший рядом с ним старшеклассник, чуть повыше Куникудзуши, но комплекции явно посильнее — видимо, Скар совершенно не держал рядом с собой физически слабых людей, но о том, насколько силен сам Куникудзуши, можно было только догадываться: его одежда умело скрывала любые части тела, который хоть как-то могли указывать на натренированность, а сам Скар ни разу до этого не применял силу.

Куникудзуши легко отошел от подоконника, на который ранее опирался, и сделал несколько шагов в сторону Итэра.

— Ну, рассказывай, — спокойным тоном начал он, будто разговаривал со своим старым другом, — как у тебя дела? Что нового? — при этом Скар выглядел так невинно, что вряд ли любой посторонний человек, сейчас прошедший мимо них, когда-нибудь понял, что между этими двумя нескрываемая вражда. — Никаких проблем в школе нет?

От Куникудзуши так и веяло пренебрежением.

— Ох нет, что ты, никаких проблем, — отозвался Итэр, как будто ему не поставили неуд уже по двум предметам, ради которых он из шкуры вон лез, чтобы сравняться с остальными. — Думаю только, как бы учителям твои любовные послания показать, а так все хорошо, спасибо, что интересуешься, — холодно улыбнулся Итэр.

— Что-о-о? — наигранно удивленно протянул Куникудзуши. — Как ты можешь, куколка? Неужели тебе плевать на все, что между нами было?

Скар легко принял чужую игру — точнее, не просто легко, а с великим удовольствием, как игрок в покер, у которого флеш рояль, принимает игру, с абсолютной уверенностью диктуя свои собственные правила и зная, что его оппонент не может им не подчиниться. Для Итэра же Скар был подобен змее: мерзкой и хладнокровной, способной подстраиваться под любые условия. Казалось, Куникудзуши приносит удовольствие даже словесная перепалка — Скар смаковал каждое слово.

Однако Итэра не интересовали чужие игры. Он догадывался, что нет смысла тратить множество усилий на то, чтобы переспорить Куникудзуши. Переубедить его он ни в чем не способен: тот был слишком непробиваем. Поэтому Итэр направился вперёд, намереваясь перейти через лестничный пролёт и подняться на следующий этаж.

— Подожди же, — Куникудзуши, стоило Итэру пройти мимо него, мгновенно ухватился за пшеничную косу и с силой потянул на себя.

Ему хватило секундного замешательства Итэра, чтобы толкнуть его в стену, буквально впечатывая в нее. Итэр вскрикнул от удара — спина явно не была готова сказать «спасибо» за такое обращение. Итэр сразу же упёрся рукой в плечо Куникудзуши, пытаясь сократить расстояние между ними и вынудить Скара отойти. А Куникудзуши, заметив, что его друг хочет помочь, обернулся и бросил на него искрометный взгляд — и тот послушно отступил на пару шагов назад, не сказав ни слова. Как хорошая собачка.

— Не уходи так быстро. Я так соскучился, а ты уже покидаешь меня…

Куникудзуши продолжал одной рукой держать Итэра за волосы, а второй — упираться в плечо, и преимущество было явно на его стороне, потому как, в отличие от Итэра, у Куникудзуши ни одна часть тела не болела после удара о что-то жесткое.

— Ты так жестоко игнорируешь мои чувства, — Скар на секунду сделал самое печальное выражение лица, на которое только был способен, — но всего на секунду, после чего вновь разулыбался.

Мгновение — и Итэру прилетел удар коленом в живот, а Куникудзуши в это время сильнее надавил на чужое плечо, заставляя того осесть на землю. Но можно было обойтись и без этого: удар выбил из Итэра весь воздух, отчего ноги у него подкосились сами собой, и Итэр с хрипом опустился на пол, болезненно морщась и пытаясь вдохнуть кислород.

— Может, все-таки извинишься, а, куколка? — Скар снова проходился по ненавистной кличке. — И, я тебе обещаю, — Куникудзуши возвышался над Итэром, смотря на него сверху вниз с испепеляющим торжеством в глазах, — я больше не буду приставать, — его стопа оказалась прямо у чужого лица — совсем как в прошлый раз. Видимо, стоя именно в этой позе, Куникудзуши ощущал высшую степень превосходства над кем-либо.

Приставленный к лицу ботинок быстро вернул Итэра к реальности. Невозможно было не вспомнить, как ещё совсем недавно Итэр пытался вытащить из точно такой же ситуации Беннета, а сейчас уже сам был на его месте — под ногами Куникудзуши. Итэр запрокинул голову, заглядывая Куникудзуши прямо в глаза. Уже третий раз Скар пытался толкнуть Итэра на извинения. А сколько он пытался перевернуть ситуацию и выставить виноватым Итэра — тот уже сбился со счета.

Какое-то время Итэр молчал, пытаясь совладать с поверхностным дыханием и вдохнуть хоть немного воздуха через сковавшую его боль. Хотя он и хрипел от недавнего удара в живот, но в медовых глазах по-прежнему плескались ненависть и отвращение.

— Не дождёшься, — прохрипел Итэр между вдохами, — любимый, — процедил он, испепеляя взглядом Скара.

— О-о-о… — расстроенно протянул Скар, надавливая каблуком на оголенный участок шеи. Итэр вцепился руками в чужой ботинок. — Как жаль. Что ж, мне придется признать поражение.

Он небрежно переступил через ноги Итэра, отходя от него на несколько шагов. Высвободившись, Итэр судорожно выдохнул и потёр рукой шею.

— Мика, проводи мою принцессу до первого этажа… — обратился Скар к своему другу, все это время наблюдавшему за происходящим в стороне. — Не хочу, чтобы с ним что-то случилось по дороге. Понимаешь?

Итэр уставился на Мику.

 — Конечно, — усмехнулся Мика, после чего вцепился Итэру в рубашку, с силой дергая её вверх и поднимая вместе с ней и самого Итэра.

— Только будь предельно аккуратен и осторожен, — напомнил ему Куникудзуши. Очевидно, ни о какой настоящей аккуратности речи и не шло. — Хорошо?

— Хорошо, — кивнули Скару.

Скар стоял на краю лестницы и наблюдал за тем, как Мика одним движением руки тянет обессиленного Итэра к нему. Итэр пытался вырваться из хватки, упирался ногами в пол, но сил не хватало — и его волоком потащили к лестнице. Когда они оказались у ступенек, Мика продолжал держать его буквально секунду и спустя мгновение, легко подтолкнув, отпустил Итэра — в свободное падение.

Скатился Итэр быстро. Пролетев ступени кубарем, Итэр чувствовал лишь первые несколько секунд полёта — как неудачно подвернулась рука при падении, вспыхнув болью от плеча до запястья, после — он даже не почувствовал, он услышал глухой удар своей же головы о каменную лестницу, а потом — темнота. К последнему пролёту Итэр вывалился уже в бессознательном состоянии. Левая рука оказалась где-то под ним, а правая была повёрнута в сторону, сам же Итэр лежал на груди.

Куникудзуши не сдвинулся с места, пока Итэр не распластался на лестничном пролете (хорошо, что он был последним, иначе бы, чуял бог, на одном спуске Скар бы не остановился), и только после этого медленно, чинно зашагал вниз. Куникудзуши опустился и, не бросив на Итэра даже взгляда, прошел дальше, как бы случайно наступая на запястье правой руки, и, все еще не говоря ни слова, вышел в коридор. Мика последовал за ним, но он остановился у самого порога, как-то странно хмыкнул, задержав на секунду взгляд на Итэре, и только после этого поспешил скрыться.

Прозвенел звонок на урок.