— Вы слышали? Сяо избил Скара!

      Молва о случившемся в школе донеслась до Итэра очень быстро. Сначала он заметил всеобщую оживлённость, а потом вернувшаяся в класс Ху Тао почти что долетела до своей компании: Венти и Аякса. Видя, насколько она взволнованна, Итэр повернулся, но ему даже не надо было подходить ближе, Ху Тао рассказывала о новостях так возбуждённо, что её, наверное, слышал весь класс.

      Итэр почувствовал, как ему поплохело от услышанного. Будто дали оплеуху. Он поднялся с места рывком, в несколько шагов достигая одноклассников.

      — Что? — выдохнул он. — И что с ними?

      — Говорят, Сяо его мог до полусмерти забить, учителя его еле оттащили.

      На этих словах Итэр затих, пытаясь собраться с мыслями. Аякс вовремя заметил, что тот побледнел, и усадил его на стул, после чего ушёл за бутылкой воды.

      Итэр взялся за голову. Буквально. Он зарылся правой рукой в волосы, судорожно соображая.

      «Так это хотел сделать Сяо? Всё это время он…»

      Пока Аякс пытался убедить Итэра выпить хоть глоток холодной воды, Итэр переживал несколько потрясений: то проклиная себя за то, что всё же ввязал Сяо в свои проблемы, то опускаясь на дно отчаянья от предстоящих последствий для Сяо же — заберут ли его в полицию после этого, исключат ли, или что с ним ещё сделают. Итэр также до сих пор не знал, что с самим Сяо, пострадал ли он сам.

      «Скар никогда не бывает один. Сяо наверняка ввязался в драку в присутствии остальных».

      — Итэр, сделай, пожалуйста, хоть глоток, — послышалось от Ху Тао. Троица всё ещё стояла рядом, взволнованно переглядываясь и не зная, чем помочь своему другу.

      — Давай, товарищ, сначала выпей, а потом подумаем, что делать, — уговаривал его Аякс.

      В ходе короткого диалога с ними Итэр выяснил, что обычно происходит в школе в таких ситуациях. Понятно, что зачинщика ведут к старшим, так во всех школах, но Итэр хотел убедиться, что здесь не вызывали полицию сразу. Ху Тао знала всю школу и состояла во многих ее чатах — неудивительно, что у нее были и хорошие знакомые в администрации, отчего она рассказала об отъезде Куникудзуши в травмпункт практически сразу, как узнала. Итэр смотрел на неё округлёнными глазами — травмпункт, значит, повреждения серьёзнее, чем один условный удар в нос.

      Но не о Скаре Итэр сейчас волновался. Чем серьёзнее его травмы, тем серьёзней будет ответственность Сяо. Ху Тао уговорила Итэра не идти опрометью к кабинету директора сразу, поскольку знала, что разбираться с Сяо будут долго. Но отсидеть весь учебный день Итэр все равно не мог: он не мог учиться, представляя эту кошмарную драку в коридоре. Поэтому по окончании третьего урока он направился к кабинету директора, надеясь, что всё ещё застанет Сяо там. Но, по словам Ху Тао, ещё неясно, что с ним будет.

***

      — А мы ведь только подумали, что ты образумился…

      Сяо сидел на стуле прямо перед директрисой, и он слушал её только наполовину — все его мысли сейчас были о том, как же сильно болит немного подтёкший правый глаз, и о том, что ему теперь придётся зашивать рубашку в некоторых местах и возвращать пуговицы на место — вот только Сяо понятия не имел, где их взять, потому что на месте стычки долго не оставался.

      — Я уже позвонила родителям, и они очень, очень расстроены…

      Куникудзуши улыбался — он истерично улыбался, когда держался рукой за кровоточащий нос и когда продолжал нести всякий бред, зная, что здесь и сегодня он проиграл — впервые проиграл, и человек, которого Куникудзуши воспитал, человек, который набрался жестокости именно от него, теперь противостоял ему самому, и противостоял так успешно, что Скара, как только до учителей дошло случившееся, увезли в травмпункт — если у Сяо травмы были минимальными, то он сомневался, что с Куникудзуши всё прошло так гладко.

      — А что если бы ты ударил сильнее и отправил его в больницу? Ты понимаешь, чем тебе это грозит?

      Сяо помнил, как он увидел Куникудзуши в закоулке на третьем этаже, как после чужого саркастичного вопроса, который Сяо сейчас и не воспроизведет в памяти, вырвал его из окружения нескольких человек и с силой впечатал в пол, и как один из старшеклассников ринулся за ним, успев вмазать в глаз перед тем, как Сяо, пока поражённый Куникудзуши ещё не поднялся на ноги, выбил вмешавшемуся, кажется, один из зубов — ну или просто повредил челюсть. Сяо не разобрал. И после этого никто, совсем никто не подошёл к Куникудзуши, предпочтя отойти в сторону и не лезть.

      «Так вот, каких шавок ты понабрался, Скар»

      «Преданнее пса, чем ты, у меня уже не будет» — и после этого Сяо, вновь прижав того к полу, с силой ударил его по лицу, заставляя заткнуться.

      — Сяо, ты слушаешь меня?

      — А? Да, да… Извините.

      — Извинения тебе не помогут.

      Куникудзуши ему не мог противостоять — а Сяо, пользуясь своим превосходством в физической силе, наносил удар за ударом, пока к нему не подлетели учителя и с рёвом не отодрали от задыхавшегося ученика. Сяо помнил, как они ему кричали, как спрашивали, как он смеет творить нечто подобное, а Сяо только видел перед собой лицо Куникудзуши — заплаканное, но все еще улыбающееся, видел, какими безумными глазами тот смотрел на него, и видел, как те ученики, что всегда считались его свитой, не смели и шага сделать в сторону Сяо. Сяо чувствовал свою победу — и эта победа дурманила его, и ему было плевать и на крики учителей, и на предстоящее наказание, и на то, во что ему выльется подобная выходка.

      Сяо не только защищал Итэра — Сяо разрывал оставшуюся между ним и Куникудзуши тонкую нить, и Сяо ясно показывал, что будет, если пресечь его собственные границы.

      — Ты отстранен от занятий, — Сяо тяжело выдохнул: возможно, кому-то это наказание показалось бы шуткой, однако Сяо, которому это было не в первой, уныло вспоминал, как раньше ему приходилось ускоренно нагонять программу и бегать по учителям, чтобы закрыть оценки и сдать работы, которые он не до конца понимал, как делать, — как минимум на две недели. Дальше зависит от твоего поведения. И моли бога, чтобы Куникудзуши остался без серьёзных травм.

      Сяо хотел, чтобы он сдох.

      Он сидел, сжимая ткань грязных штанов, и молча смотрел на директрису, которая громко прокашлялась, давая понять, что ещё не весь приговор вынесен.

      — Не забывай, что ты также не можешь появляться за пределами общежития не в обеденное время и не по важным причинам… — о, и это он тоже помнил. Ей не было смысла повторять, но Сяо не стал ничего говорить, внимательно вслушиваясь в продолжение. — И любой твой дальнейший проступок приведёт к исключению.

      Она окинула его хмурым взглядом — щеку, на которой была размазана кровь, синяк под глазом, дрожащие руки, тоже местами окровавленные, и рваную, помятую рубашку, и вздохнула с таким огорчением, будто перед ней сидел не обычный ученик, а её сын. Сяо было неудобно перед ней — он обещал когда-то, что больше никогда такого не повторится, и в самом деле долго держался, но проигнорировать ситуацию с Куникудзуши и Итэром просто не мог. Теперь, он надеялся, это был действительно его «последний раз».

      — Зайди в медпункт, — добавила она. — И возвращайся в общежитие. Твой арест начинается с сегодня. Иди.

      Сяо поднялся и на шатающихся ногах вышел из кабинета. Ему было не столько плохо физически, сколько тяжело эмоционально, хотя, казалось бы, он сделал то, что хотел, он вылил всю свою копившуюся злость, но он чувствовал себя таким вымотанным, что с трудом заставлял себя идти. Его волосы тоже растрепались, однако Сяо не обращал на это никакого внимания — его как будто вовсе не волновал собственный внешний вид, и его сознание немного помутилось после всего произошедшего. Он не был уверен, сколько уже уроков прошло, но в кабинете директора его держали не меньше двух часов из-за всех разбирательств с учителями, выяснений ситуации и звонков родителям. Сяо ничего не сказал о том, что делал Куникудзуши, не обмолвился ни словом о подсобке или лестнице, потому что Сяо обещал ничего не говорить — он был уверен, что директриса начнет копать глубже и разбираться дальше, но Сяо не мог допустить, чтобы слухи об этом также распространились по школе. Он считал, что уже достаточно сам наказал Куникудзуши, а взвалить ещё больший стресс на плечи Итэра не хотел. Поэтому на все вопросы отвечал кратко: «У нас произошел конфликт». И ни слова больше. Куникудзуши тоже ничего не говорил — возможно, потому что физически не мог. Сяо не уверен. Он не разбирал, куда бил.

      Когда Сяо вышел из коридора, было на удивление тихо. Видимо, мало кто желал проходить мимо кабинета директора в любое время, хотя, насколько Сяо было известно, уроки ещё не закончились… Или закончились. Он потерял счёт времени ещё в тот момент, когда поднялся на третий этаж. Сяо замер на месте после того, как закрыл за собой дверь в кабинет. Его взгляд столкнулся со взглядом стоявшего неподалеку Итэра.

      Болтавшийся на одном плече рюкзак легко соскользнул на пол, когда Итэр сдвинулся с места и приблизился к Сяо. Итэр сам был ни жив ни мёртв, но весь его взор был прикован к жёлтым глазам, таким уставшим и потухшим. Итэр сделал ещё шаг и оказался вплотную к Сяо, после чего подался вперёд и крепко обнял его двумя руками. Прижимая Сяо к себе, Итэр уткнулся носом в чужое плечо.

      — Сяо… — Итэр лишь произнёс имя и не мог сказать ничего больше.

      — О… — только и выдохнул Сяо, когда Итэр обнял его. Сяо не двигался и никак не противился, но отчего-то мелко подрагивал, не совсем понимая, какие эмоции испытывает в данный момент: в голове все так жутко смешалось, и Сяо не хотел сейчас с этим разбираться. Он удивился тому, что Итэр стоял здесь, у кабинета — интересно, сколько он его прождал? И зачем? Сяо ведь мог отсюда выйти и поздно вечером, если бы разбирательства зашли дальше, и сейчас наверняка идут уроки, так зачем Итэр…

      Сяо почувствовал, как Итэр огладил ладонью его растрёпанные темные пряди, и издал какой-то непонятный удивлённый звук, после чего сам, решив, что, раз уж Итэр здесь, стоит хоть немного привести себя в порядок, убрал мешавшиеся волосы за уши, игнорируя тот факт, что руки у него всё ещё были грязные. Больше всего он сейчас хотел отмыться от засохшей крови, в которой весь был измазан, и, наверное, приложить что-то холодное к глазу, пока тот не заплыл окончательно.

      Сяо боялся смотреть Итэру в глаза. Он боялся того, что Итэр мог о нём подумать, боялся, что тот разочаровался, когда узнал о произошедшем, что едва держится, чтобы не наорать на него или не уйти, а остаётся только из чувства какой-то нелепой совестливой благодарности, и именно от этого Сяо было так паршиво. Он думал об этом в то время, пока сидел перед директором: что он скажет Итэру, когда они встретятся? Что умеет решать проблемы только кулаками? Тот его явно не похвалит за такое. Но сказать-то все равно что-то надо…

      Но молчание прервал Итэр:

      — В медпункт, — подал голос он. — Сяо… Пойдём, — Итэр отстранился. На его лице был отпечаток боли и грусти.

      — Нет… Не нужно, — Сяо помотал головой, усиливая эффект от своих слов. В самом деле, Сяо не получил никаких серьёзных травм, чтобы пойти в медпункт — какой-нибудь обезболивающей мази было бы вполне достаточно. Сяо не хотел лишний раз показываться на глаза. — Я, может, и выгляжу ужасно, но… — Сяо как-то криво усмехнулся. — Я в порядке.

      — Нет, ты не в порядке, — твёрдо ответил Итэр. Он чуть склонил голову набок и продолжил, но уже мягче: — Ты уверен, что не стоит? Вдруг ты получил травму и пока ещё… не осознал этого, — теперь уже Итэр осматривал его более ясным взглядом.

      Он, выдохнув, подвёл руку к лицу Сяо, но всё ещё не коснулся его, чтобы ненароком не нажать и не причинить боли. Ладонь застыла в паре миллиметров от щеки Сяо, Итэр лишь бережно, совершенно невесомо коснулся его челюсти кончиками пальцев и едва-едва приподнял голову Сяо — тот всё ещё не смотрел на Итэра прямо — чтобы рассмотреть синяк получше.

      — Бедный твой глаз, — прошептал Итэр, осматривая травму. — Наверное, страшно болит. Надо… что-то холодное приложить, — Итэр перевел взгляд вниз, на грудь и порванную рубашку — кажется, за дырами не было повреждений, — а потом посмотрел на руки Сяо, на его ладони, грязные и окровавленные, с травмированными костяшками.

      Однако Сяо не ответил. Его мысли были заняты другим. Перед Итэром ему было в разы более стыдно, чем перед учителями и директором, чем перед родителями и любыми другими учениками школы — казалось, только осуждение Итэра могло как-то выбить из колеи. Сяо всё-таки косо посмотрел на него — и от того, как печально выглядел Итэр, ему самому стало тоскливо на душе.

      — Я знаю Скара давно, — негромко начал Сяо, пока они ещё не отошли толком от кабинета директора. — И… Не знаю, веришь ты мне или нет, но… Эту ситуацию невозможно решить по другому.

      Сяо не знал, откуда в нём такое желание оправдаться перед Итэром — наверное, он просто хотел, чтобы единственный дорогой в этой школе и жизни человек не понял его неправильно, не посчитал конченным уродом или исключительным агрессором — и Сяо убивал тот факт, что Итэр почти ничего ему не сказал при встрече. Да, тот обнял его, да, не отстранился, но Сяо был так плох в эмпатии и распознавании человеческих чувств, что такие жесты почти ничего ему не говорили: он боялся, что всё понял не так, как надо.

      — Я тебе верю, — мягко сказал Итэр. Его взгляд хранил не только тень сожаления, но и нежность и сострадание. — Я верю тебе потому, что знаю: ты хотел помочь мне, — продолжил он. — Ситуация… Уже давно вышла из-под моего контроля. И я не могу осуждать тебя за намерение помочь мне, — Итэр сделал паузу, собираясь с мыслями. — Я говорил, что мне повезло встретить тебя, — выдохнул он, — и моё мнение не изменилось. Ты… не остался в стороне, ты спас меня, хотя и не был обязан делать это, — Итэр говорил медленно, с перерывами, стараясь совладать с подрагивающим голосом. — Единственное, о чём я жалею… — Итэр остановился, заглядывая в жёлтые глаза, — что ты так пострадал ради этого, — он вытер глаза от подступающих слёз.

      Сяо не дышал, казалось, все то время, что Итэр говорил: он только молчал, и молчал, и молчал, и он вроде слышал, он вроде понимал, что Итэр его поддерживает в этой ситуации, но отчего-то именно из-за этого чувствовал, как будто его душу выворачивают к чертям, словно проходят по всем главным душевным ранам — Сяо не мог поверить, что Итэр в самом деле так думал. Сяо не мог поверить, что Итэр в самом деле волновался о его состоянии, что он таким грустным взглядом осматривал его травмы и действительно в первую очередь переживал о нём, а не осуждал за кардинальные методы решения проблем — Сяо так привык к непониманию, к людскому отдалению и равнодушию, что сейчас, когда всего один человек отнесся к нему иначе, весь его мир перевернулся с ног до головы, и Сяо стоял и тупил в землю — Сяо впервые не знал, как сдержать нахлынувшие эмоции.

      Он столкнулся не с отторжением, а с пониманием, и это выбило из него вообще всё, что могло выбить, и Сяо стоял, пораженный этим, и искренне не понимал, за что жизнь послала ему Итэра — чем он так заслужил? Итэр прямо сейчас казался ему человеку совершенно неземным, практически спустившимся с небес ангелом, и рядом с ним Сяо, вопреки своим переживаниям, не чувствовал себя грязным — он чувствовал прирученным. Словно на его истерзанную годами душу вылили огромное количество какого-то нежного заживляющего масла, которое медленно, но склеивало глубокие трещины.

      Сяо немного запоздало отреагировал на слова Итэра:

      — Не говори так, — в сердцах воскликнул он, неожиданно даже для себя. — Я не пострадал, — однако следующая фраза была сказана намного тише: Сяо опомнился, поняв, что кричать на весь коридор точно не стоит. — Я… Я рад, что сделал это, — он сжал сильнее чужую руку. — Я хочу защищать тебя.

      Сяо говорил с надрывом, и он едва держал лицо — Сяо впервые за долгое время хотел… Плакать. Он привык вымещать все свои эмоции через злобу: раньше это были драки в школе, потом, когда Сяо перерос и поумнел, он решил, что пора завязывать, но старые привычки никуда не делись — и он лупил подушки и стены, иногда выходил в туалет и ударял раковины, потому что о те было больнее и нужно было прикладывать больше силы — и только так Сяо мог выпускать накопившееся в нем. Но сейчас, стоя перед Итэром, будучи правильно услышанным и понятым, Сяо думал о том, как бы ему правильнее донести до Итэра свою мысль.

      Это всё, что он мог — защищать и по возможности помогать. Сяо не умел красиво говорить, не умел проявлять знаки внимания и многого ещё из человеческих взаимодействий не понимал и не знал из-за того, в каком кругу он провёл свои детские и подростковые годы, однако Итэр — Итэр, который ему верит, который видит в нём хорошее, — вызывал в нём настолько противоречивые чувства, что Сяо сам не мог толком осознать их. Он был абсолютно искренен в своих порывах, однако Сяо не ожидал, что эти порывы будут настолько правильно поняты человеком, который почти ничего о нём не знал.

      — Поэтому… Итэр, пожалуйста, — Сяо глубоко вдохнул — но звук больше напоминал всхлип, — если у тебя будут проблемы, не молчи.

      В этот раз Итэр ответил не сразу.

      — Постараюсь, — тихо отозвался он. — Пойдём, — Итэр аккуратно взял Сяо за руку. Он взял бережно, стараясь не касаться костяшек, чтобы не сделать Сяо больно. — Раз не хочешь к медсестре, то пойдём, сначала умоешься…

      Сяо, на всякий случай утерев глаза свободной рукой, всё-таки сдвинулся с места, параллельно подхватывая лежавший на полу рюкзак Итэра. Им стоило всё же дойти до чертового туалета, ещё немного — и Сяо сдерёт с себя кровь ногтями, потому что от одного её вида уже было мерзко. И хотелось вернуться в комнату — и не выходить из неё весь оставшийся день.

      Вдруг Сяо вспомнил о другой важной проблеме:

      — А тебе разве не нужно быть на уроках? — он не хотел, чтобы из-за него Итэру поставили пропуски и позже выясняли, где он пропадает, поэтому спрашивал серьёзно: Сяо абсолютно не обиделся бы, если бы Итэр пришёл к нему чуть позже… Или не пришёл вовсе. Не обиделся бы в обоих случаях.

      — М-м-м, — протянул Итэр. — Ну да, нужно. Но если бы я ещё немного просидел в неведении, то точно бы сошёл с ума. Да и вообще, — Итэр смахнул косу за спину, — можно же и мне похулиганить немного, — и по-лисьи усмехнулся.

      Наконец они дошли до нужного места. Итэр приоткрыл для Сяо дверь и зашёл следом за ним. Сяо долго провозился с руками: ему пришлось выдавить невообразимое количество мыла, чтобы смыть всё, что на них было, и аккуратно, стараясь не задеть синяк, вытереть и то бледное, но всё же пятно, оставшееся на щеке от неосторожного движения рукой, и он оттирал всё это дело по меньшей мере минуты две.

      Наконец, когда руки очистились, а Сяо почувствовал себя в разы лучше просто от того, что смыл с них кровь, он ещё простоял напротив зеркала несколько секунд, вновь заправляя выбившиеся волосы за уши: пожалуй, пора бы уже и постричься, потому что Сяо скоро с такой длиной намучается знатно.

      — Подставляй свой несчастный глаз, — послышался голос Итэра. Он держал смоченный в ледяной воде платок.

      Сяо повернулся лицом к Итэру, и на нём отразилась вся вселенская боль, когда Сяо понял, что тот хочет сделать. Он повернулся чуть боком, дабы Итэру было удобнее, и поморщился, стоило мокрой тряпке коснуться синяка — ощущение не из приятных, пока тело ещё не привыкло к холоду. Спустя несколько секунд он перехватил тряпку и теперь держал её самостоятельно, благодарно кивнув Итэру.

      Сяо перевёл взгляд на рюкзак Итэра и вспомнил:

      — О… А мои вещи остались в классе? — у него там и учебники, и тетради, и некоторые другие вещи по мелочи, и у Сяо, на самом деле, наличие рюкзака вылетело из головы в тот же момент, когда он положил его на парту еще до начала всей заварухи. — Я не смогу вернуться сюда еще две недели, так что…

      — Да-а-а, остались, — вздохнул Итэр. — Стой. Тебя отстранили на две недели? — Итэр так был увлечён их предыдущим диалогом и травмами Сяо, что полностью отключился от его наказания. Отстранение на две недели… — Ох, чёрт, — Итэр тяжело вздохнул на это. Конечно, кому как не ему знать, как это тяжело — нагонять программу после долгого отсутствия. — Но… У нас ведь есть товарищ, который может нас выручить, — усмехнулся Итэр, доставая телефон.

      — Товарищ? — Сяо удивленно изогнул одну бровь, прежде чём до него дошло, про кого Итэр говорил.

      aether_:

      Аякс, сможешь потом забрать вещи Сяо?

      ajaxxx:

      ты не вернешься уже?

      aether_:

      нет. не забудь про них, пожалуйста

      ajaxxx:

      понял

      Что ж, решение казалось самым адекватным и простым: Сяо не хотел сейчас возвращаться в класс, чтобы не словить на себе массу взглядов и укор от преподавателя, а Итэру просто нельзя было это делать по той причине, что он… Прогуливал.

      Да, Сяо было тяжело признавать тот факт, что Итэр прогуливал. Он всё ещё переживал из-за этого, но настаивать вернуться на уроки не стал и всю дорогу шёл молча, витая в своих мыслях. Сяо думал о том, что будет делать с предметами и долгами, и как потом, в последние недели перед каникулами, будет разгребать все пропущенные им контрольные, и ему становилось немного не по себе. Но это ничего — по сравнению с тем, что могло быть. Благо — не исключили. И не забрали в ментовку. А такие временные трудности он переживёт.

      Они вышли из туалета и тихо пошли по коридорам, надеясь на то, что из ниоткуда не появятся учителя. По Сяо было понятно, что ему уже незачем находиться в школе, а вот Итэра могли и обратно в класс отвести. Но, к счастью, они без труда вышли на первый этаж, а там и наружу. Да уж, с безопасностью в этой школе всё было не совсем гладко. Хотя сейчас им это было на пользу.

      Они шли по дорожкам по направлению к общежитию как обычно — не выдавливая из себя фраз каждую минуту. Однако вскоре Итэр заговорил:

      — Сяо… А ты знаешь… Таких учеников как Куро и Ник? — видимо, Итэр больше не видел смысла замалчивать имена — главное и самое опасное из них сейчас было в трампункте, а Сяо — уже был наказан.

      Сяо задумчиво нахмурился, пытаясь припомнить имена.

      — Куро — первогодка, как ты, поэтому я мало его видел, — наконец, выдал он. — Ника… Я знаю, — он не стал больше давать никаких комментариев насчёт второго человека. Сяо предположил, что это как-то связано с Куникудзуши, но на всякий случай спросил: — А для чего тебе?

      Итэр замялся с ответом. Он вдохнул поглубже, прежде чем объясниться.

      — Мне… — Итэр вдохнул ещё раз. — А ты не знаешь, на каком этаже они живут? Я просто… Просто… Они были вчера со Скаром в… в туалете. Был ещё один, но он стоял у двери, и я плохо помню его… А они… Они… — Итэр невольно дотронулся до шеи, потирая её. — Я просто боюсь наткнуться на них в общаге, — он горько усмехнулся. — На самом деле они… обещали, что вернутся… Поэтому и заперли меня в подсобке, чтобы… чтобы закончить со мной, что хотели.

      Сяо выслушал Итэра и осторожно взял его за руку — Итэр едва заметно ахнул, но руку не одёрнул.

      — На третьем, — Сяо нахмурился, — но тебе больше не нужна эта информация. Я тебе сейчас кое-что объясню.

      Он глубоко вдохнул: пожалуй, этот разговор у них должен был состояться ещё вчера, но вчера Сяо не готов был взять себя в руки для этого — да и не сделал на тот момент ещё ничего из задуманного. А теперь, когда результат его трудов перед глазами у Итэра, его речь не будет звучать так абсурдно и самодовольно, как могла быть. По крайней мере, Сяо надеялся.

      — В школе меня сторонятся не из-за того, что я нелюдимый, — медленно произнёс он, стараясь подбирать слова как можно правильнее: нет, конечно, из-за этого тоже, но для многих это была не первостепенная причина. — А вся деятельность таких выродков, — он почти буквально выплюнул последнее слово, — держалась на Куникудзуши. Что стало сегодня с Куникудзуши?

      Сяо замолчал на несколько секунд, наблюдая за реакцией Итэра. По мере того, как Сяо говорил, Итэр сильнее сжимал его руку, но взгляд его потихоньку отходил от взволнованного и нервного выражения. Для очевидной ясности Сяо добавил:

      — Поэтому они не станут лезть к тебе, — Сяо пробыл в этой школе и в этой шкуре слишком долго, чтобы не знать, как работает местное общество, и в своих словах он был по обыкновению уверен — иначе бы не говорил этого. — И «заканчивать», — взгляд Сяо мгновенно потускнел. Он до сих пор не мог поверить, что все это действительно произошло с Итэром. С таким тёплым и добрым Итэром — и Сяо бы обязательно наказал и их, если бы не знал, что за такое его точно исключат. А, стоит ему исчезнуть из школы, как травля возобновится с тройной силой. — Они слишком трусливые для этого. Иначе бы не зажимали людей втроем. Скар подбивал их — и они соглашались.

      Да уж. Сяо не понаслышке знал эту схему.

      — Тебе больше нечего бояться. Я обещаю.

      — Хорошо, — наконец, выдохнул Итэр, сжимая чужую ладонь. — Спасибо, Сяо.