- А что ты имел в виду под «подготовить дом для вечеринки»? – поинтересовался Кен, когда выяснилось, что в доме Принцев нет ни еды, ни убранства, только присущая дому мрачноватая атмосфера и добытый из заначки родительский алкоголь.

- Гарантировать отсутствие дома дражайшего братца, конечно же, - широчайше оскалился Бел.

- Закажем еды в Мэйшоку, а пока будет ехать, сделаем какой-нибудь коктейль или пунш, - предложил Чикуса, поправляя очки.

- Ну, или мы можем приготовить каких-нибудь закусок, - предложила Киоко, а Хару покивала в ответ.

В итоге, все были привлечены к готовке, и несколько блюд с маленькими бутербродами было готово даже раньше, чем задержавшийся в пробках курьер доставил пиццу. Полумрак гостиной и спокойная музыка расслабили ребят, и все на время забыли о досадной неявке Рокудо на собственный триумфальный спектакль. Они играли в настольные игры и непринуждённо болтали, забив на то, что у всех у них разные интересы и неоднозначные характеры – сегодня всех объединили одна и та же радость, совместно приготовленная еда и неизменно способствующий доброжелательности алкоголь. Фран, осмелевший от половины стакана мохито, ушёл из гостиной блуждать по комнатам – разглядывать дом-дворец Принцев, как музей. Партию спустя за ним ушёл и Хаято.

- Считаешь эстетичными такие штуки? – поинтересовался Эмералд, не оборачиваясь, когда услышал, что друг подошёл к нему.

Он смотрел на картину, где изящный худощавый юноша пускает кровь самому себе – тонкую струйку из шеи, утекающую под нижнюю раму.

- До определённой степени, - Гокудера встал рядом, изучая явно дорогой предмет интерьера. – Эта картина неплохо отражает саму суть семейства Принцев.

- Ты так говоришь, потому что что-то знаешь или просто чтобы говорить? – Фран пригубил свой стакан и покосился на вспыхнувшего, но мигом потухшего вновь блондина.

- Я немало контачил с ними в те времена, когда был с Белом, - Хаято сделал паузу, снова пытаясь оценить реакцию друга на свои слова, но тот не выказывал ни единой эмоции. – Они воюют друг с другом и с самими собой, каждый из них, будто это у них в природе – пускать кровь собственному роду. Родовой мазохизм. И почему у тебя постоянно такое отмороженное лицо?

- Чтобы в твоей жизни была хоть какая-то стабильность, - протянул Эмералд и двинулся дальше по коридорам.

Приметил под одной из картин особо выдающуюся панель, не мудрствуя лукаво подцепил её и открыл потайную дверь под лестницей.

- Вау, - заявил он и от души чихнул.

- Ты совсем идиот? Это чужая собственность!

- Если бы нам было сюда нельзя, Бел бы в оба за нами наблюдал. А он расселся в хозяйском кресле, как царь, и в ус не дует. К тому же, смотри, как тут круто! Сколько офигенного старинного хлама.

В луче света от экрана мобильного возникали пластинки, книги, жутковатые в этой атмосфере куклы и игрушки, сваленные в кучу фотографии в рамках, абажуры от ламп, стопки журналов и манги, но ринулся Фран к древнему магнитофону с целой коллекцией кассет.

- Посвети, - попросил он, силясь прочесть в полумраке на обороте коробок списки имеющихся песен.

Он не знал, насколько Хаято не по себе от того, что они снова в тесном помещении, в темноте – то ли алкоголь в крови говорил вместо здравого смысла, то ли тому просто нужны были оправдания, но он очень хотел дотронуться, обнять, коснуться кожи носом или губами, сломать этот чёртов барьер между ними. И всё же, телефон смиренно светил на списки песен, а блондин просто стоял рядом в оцепенении от того, как ярко в затхлости помещения ощущается запах чужих волос – только травяной шампунь, одеколоном от Эмералда никогда не пахло.

- Спорим, я заставлю девчонок визжать?

- На что спорим? – усмехнулся Хаято. – Я бы поставил на то, что они для этого слишком скромницы.

- Хм… а на что обычно спорят в таких случаях?

- На желания, поцелуи, вызовы какие-нибудь… - Гокудера залился краской и отвёл взгляд, потому что это заявление выдавало его с потрохами.

А Фран остался невозмутим. В задумчивости потёр подбородок и заявил:

- Проигравший будет таскать выигравшему еду всю неделю.

- Идёт, - блондин издал натянутый смешок и выдавил. - Покурить бы.

- От тебя и так несёт куревом и алкоголем так, что если ты ещё и орать начнёшь, как обычно, я решу, что ты лет на десять старше, - проговорил Эмералд, выбираясь из кладовки с магнитофоном.

- Что значит «как обычно»?! – проорал Хаято. – Я не шумный, если меня не бесить.

- Ты шумный. И раздражительный. И неси мой стакан, мне рук не хватает.

Зеленоволосый вернулся в гостиную с видом победоносного завоевателя в обнимку с магнитофоном, а Гокудера нацепил гримасу «я этого придурка в первый раз вижу».

- Вы где откопали эту рухлядь?! – привстал в кресле хозяин дома, кривовато улыбаясь.

- Да там, в кладовке валялся. Там много чего интересного. Но это вообще, - протянул

Фран и водрузил раритет на пол, тут же отбирая у Хаято стакан, и, когда вилка была воткнута в розетку, нажал на кнопку включения. – Только вот он не работает. Надо заглянуть внутрь.

- Наверное, Бог всё-таки есть, ши-ши-ши.

Ещё полвечера Бел, Кен, Чикуса и Хаято резались в покер, девушки наблюдали, болтая о своём, а Эмералд заявил, что его покерфейс все равно обеспечит ему победу всухую, поэтому он лучше пообщается с рухлядью. Магнитофон пару раз шипел, но не издавал ничего осмысленного, пока в какой-то момент…

- О боже, эта песня! – завизжала уже совсем разрумянившаяся от мохито Хару и вскочила с дивана, начиная пританцовывать. – Ну, давайте, Киоко, Хроме, под неё нельзя не танцевать.

- Dragostea din tei, группа O-Zone, хит 90-х, - Фран отвесил проигравшему спор Гокудере шутливый поклон и допил уже второй стакан. – До конца недели ты мой должник по части обедов.

- Выключите это, выключите, верните скрипку и виолончель!

Бел было ринулся добить и без того потрёпанный долгой жизнью магнитофон, но Хаято и Кен со смехом поймали его под руки и не давали выбраться.

- Чудесно же, занятная песня, бьён, и девчонкам, вон, весело, - сквозь хохот выдавил Джошима, и Принц, для вида побрыкавшись и поломав драму ещё немного, смирился.

- С кем я связался, ши-ши. Хорошо, что мой братец этого не видит.

- Мельфиоре на мыло! – возопил уже порядочно опьяневший Гокудера и даже ответил на шутливые движения пританцевавшего к нему Франа, а Кен утанцевал в самый центр женской компашки.

Веселье ненадолго прервал звонок в дверь, все словно замерли, хотя каждого все равно слегка пошатывало. Все взгляды впились в наполовину скрытое чёлкой лицо Бельфегора, отправившегося открывать дверь – им показалось, что парень побледнел.

- Хибари-сан?! – наконец проговорил он. – Ши-ши, вот так сюрприз.

- Можно войти?

- К-конечно, - отступил на шаг хозяин дома.

Хроме сразу спрятала взгляд в свой стакан, где так занятно постукивались друг о друга кубики почти растаявшего льда. Кёя своей размеренной поступью прошёл в зал и цепко осмотрелся. Все было поставили жирную точку на этом вечере, но главный ответственный за дисциплину только проговорил:

- Покажите мне, где еда и алкоголь, и можете продолжать.

Ребята веселились не слишком шумно, а его сюда привела лишь верность слову, данному Мукуро, поэтому портить веселье чем-то кроме своего сковывающего присутствия он не собирался. Усевшись на кресле в тёмном углу и попивая ром, он с удовлетворением почувствовал, что о нём уже забыли все, кроме Хроме, которая судорожно пыталась натянуть свою мини-юбку пониже и больше не танцевала. На кассете, тем временем, заиграла медленная музыка – та самая Listen To Your Heart, - и Кен сразу утащил Киоко танцевать, а Бельфегор подошёл к Хару только когда залпом допил содержимое своего уже чёрт знает какого стакана. Обе девушки с очаровательным смущением согласились, а Фран, продурачившийся в танце с Хаято весь вечер, продолжил и сейчас, закинув руки ему на плечи. Учитывая, с каким будничным и ничего не выражающим лицом дурачился этот зеленоволосый любитель раритетов, Гокудера был почти счастлив. Он не обольщался на счёт происходящего, просто его друг оказался вдруг так близко, и он наслаждался каждым моментом. Смотрел в глаза, блядские зелёные изумруды, которые по пьяни блестели особенно ярко. Смотрел так долго и так близко, что Фран, не прерывая их пьяное пошатывание в такт музыке, хрипловато и не очень связно проговорил:

- Не вздумай меня поцеловать, от тебя табаком разит, как из ада, - Хаято на мгновение показалось, что голос друга улыбается.

- Не обольщайся, меня не привлекает твоя отмороженная физиономия, - усмехнулся он.

- Славно.

Хибари видел, что Хроме бросила на него робкий, почти невесомый и случайный взгляд, но не смог перебороть себя. Это не его формат танца, да и если уж оказывать знак внимания, то не так. Когда песня кончилась, он подошёл к мигом отлипшему от Гокудеры Франу и что-то шепнул тому на ухо, а тот с заговорщическим видом метнулся к Принцу, на ходу споткнувшись о подушку и разбросав чьи-то карты по всей округе.

- Иши-ши, а это можно, - проговорил хозяин дома и отправился перебирать пластинки.

Когда нужная легла на своё место в граммафоне, Эмералд выключил раритет, который готов был обнимать остаток вечера, и заиграло танго, а Хибари встал на самое просторное место гостиной.

- Докуро, потанцуй со мной. Я наслышан о твоём мастерстве.

Девушка, было, вскочила с места в возмущении, что он не приглашает и не спрашивает, а, по сути, требует, но пара сделанных к ней в ритме танго шагов оборвала всё её стремление. Отказать сейчас было бы слишком грубо и глупо. Да и не хотела она этого. Только стянула гольфы, делающие её наряд совсем непригодным для подобного танца, и ответила шагами настолько уверенными, насколько того требовала музыка – они с Кёей прошлись по танцевальному пространству пружинистой походкой, присматриваясь друг к другу, как хищник и жертва, которая не сдастся без боя. Все затихли и смотрели, но на этот раз забыли о них. И парня, и девушку было не узнать, будто танец вытащил наружу то, о чём никто никогда не знал. Несмотря на алкоголь, движения Хроме не потеряли и толики своей яркости, и возможно, именно этот яд в крови помог ей быть такой смелой и открытой в каждом па. Хибари касался её с непозволительной при такой музыке аккуратностью, но дышалось ему от этого не легче. Он не показывал растерянности, однако все равно оказался проигравшим в этой игре, приобретя явно больше, чем потерял.

- Может, Хибари-сан знает ещё и грязные танцы? – поинтересовалась Хроме, когда музыка кончилась, заставив их остановиться.

- Я не признаю ничего грязного, - ответил он и отпустил её, так и не выказав ни одной компрометирующей эмоции.

- Жаль, - тихо улыбнулась девушка и вернулась к подругам на диван.

- Вы так потрясающе смотрелись вместе! – прошептала ей едва не повизгивающая от восторга Хару, которую, странным образом, все равно услышали все.

Всем стало ясно, что уж на этом вечер точно пора завершать, потому что все вымотались и, вместе с тем, застыли на эмоциональном пике – каждый на своём.

- Я провожу Докуро домой, - бескомпромиссно заявил Кёя, одевая ту в пальто.

- Ну, а мы проводим Хару и Киоко, - Кен кивнул на Чикусу.

- Вам же вместе надо возвращаться домой. Удобнее будет, если с Хару дойдёт Гокудера-кун, - отметил постепенно трезвеющий Фран и, перехватив едва зародившийся во взгляде парня протест, добавил. – Тебе все равно ничего не светит, сделай хотя бы полезное дело.

- Как он тебя, а! Ши-ши-ши, - рассмеялся Бел и хлопнул своего незадавшегося любовника меж лопаток.

Тот только потеснил его плечом.

- Я все равно собирался провожать девчонок, - проворчал он, помогая Киоко одеться.

На том и решили. Расходились все улыбчивые и весёлые, и даже холодный ночной воздух не мог забраться к ним под куртки – так ярко горели их сердца в ту ночь. Эмералд с каким-то особым теплом в сердце проводил машущих ему ребят. Он не думал о своих чувствах к Хаято, о завтрашних парах, о противостоянии Кокуе-лэнда и Мельфиоре – ему просто было хорошо. У него наконец появились друзья, а ещё с ним домой направлялся самый раритетный магнитофон в этом городишке.

- Далеко собрался, щенок?

Знакомый, ничего хорошего не предвещающий голос выдернул его из пелены блаженства совсем рядом с домом, а огромный тёмный силуэт выплыл ему навстречу из зарослей.

- Да нет, мне метров сто осталось, - ответил он, пятясь назад, но наткнулся на чей-то мерзко хихикающий торс.

Пальцы в кожаных перчатках зажали ему рот, и их бесполезно было кусать. Магнитофон упал на землю, к кустам укатился выпавший из динамика диск, а несколько кнопок отлетели в разные стороны.

- Даже пискнуть не успел. Какая досада.

* * *

- Мог бы и позвонить, - попрекала М.М. свой мобильный, обнимая уже мокрую от слёз подушку. – Бросил нас в такой момент. О чём ты там вообще думаешь? Что с тобой случилось? Ответь… Ответь!

Выкрикнув последнее слово, девушка швырнула телефон прочь и отвернулась к спинке дивана, сотрясаясь от тихих всхлипов и нервного перенапряжения, поджимая колени к груди. Ей ещё никогда не было так горько, страшно и обидно одновременно.

- Где же ты, Мукуро-кун… Сегодня ведь твой день.