– Мне кажется, ты переборщил.

      Астарот ведёт под руку Рафаэля, страдальчески хромающего рядом. Ангел подвернул ногу, споткнувшись о выступающий корень, и теперь каждый его шаг сопровождается простреливающей болью.

      – Полезть в эпицентр драки, чтобы сказать, что все тут дураки. Где была твоя голова? – шипит демон, раздражённо щёлкая языком при очередном почти падении ангела. Удерживает за руку, больно выворачивая плечо, но возвращает в вертикальное положение, поджимая губы в ответ на болезненный всхлип.

      Рафаэль хотел хотя бы телепортироваться, потому что надеяться на то, что Ас понесёт его на руках после случившегося — слишком жирно, но демон сразу заявил, что Рафаэль в наказание до дома будет хромать сам. Будем честными, ангел хотел как лучше: помочь разрешить драку, успокоить драчунов, прочитать какую-нибудь лекцию о вреде насилия, но получилось что получилось. По итогу, Рафаэлю и Астароту пришлось уносить ноги, плутая минут десять по лесу, уходя от погони, путая следы.

      – Ты невыносим! Что я должен сделать, чтобы ты начал думать, что говоришь?! – Астарот имеет право шипеть, имеет право больно, до синяков, сжимать тонкое запястье, это было обговорено в самом начале, да и ситуация соответствующая, Рафаэль это знает, но менее обидно от этого не становится.

      Предательская влага застилает глаза. Ангел пытается её сморгать, но от этого становится только хуже. Только бы не показать этого демону, тогда выкарабкаться из бездны разочарования в его глубоких глазах будет уже невозможно. Рафаэль смотрит на сменяющиеся деревья, глубоко дышит, пытаясь справиться с вырвавшимися эмоциями. Украдкой вытирает уголки глаз рукавом светлой рубашки.

***

      В небольшой избушке, где живут сейчас Хранители, не так много места, зато всегда тепло. Закрывая дверь, Астарот чуть ли не кидает ангела в ближайшую стену. Спина жалобно хрустит от столкновения с выпуклыми брёвнами. Зудящая боль вспыхивает на уровне лопаток и поясницы, но Рафаэль только смиренно смотрит на Астарота.

      Демон сдыхает облачко пара, уходит в спальню, явно приводить мысли в порядок. Если он останется сейчас с ангелом в одной комнате, то может не сдержаться и задушить его. Он уже не рассчитал силу, впечатав младшего в стену.

      Рафаэль сползает по стенке, закрывая запястьями глаза, закусывая губу. Слёзы застилают глаза, но не скатываются по щекам, застывая капельками на дрожащих ресницах. На душе так тошно, что даже ноющая лодыжка уже не так беспокоит. Сейчас перед Рафаэлем стоит более важная задача – вернуть расположение Астарота.

      Ангел судорожно выдыхает, опирается о стену, поднимаясь, шипит от вернувшейся боли и хромает в сторону двери. Рафаэль доходит до ближайшего куста, вроде это шиповник, и рвёт длинную ветвь, расцарапывая руки об острые шипы. Бредёт обратно к дому, застывая на пороге. Животный страх на пару секунд мелькает в сознании, но образ разочарованных обсидиановых глаз всё ещё слишком свеж в памяти. Надо, надо вернуть расположение демона, даже если придётся чем-то пожертвовать. Раф сегодня слишком сильно оплошал.

      Ангел осторожно стучит по косяку, разделяющему гостиную и спальню, привлекая внимание медитирующего демона. Астарот нехотя поворачивает голову, приоткрывая один глаз и одаривает младшего разочарованным взглядом. Так кажется Рафаэлю, он не знает как по другому интерпретировать этот блеск в чужих омутах глаз. Астарот поднимается и подходит, складывая руки на груди.

      – Что хотел? – холодно интересуется демон, примечая покрасневшие глаза, распухшую лодыжку, надо было с ней разобрать ещё в лесу, какой же он болван, и кровь на ладонях. Брови от волнения сходятся на переносице, придавая Астароту ещё более суровый вид.

      – Я... – ангел заставляет себя поднять взгляд на партнёра, собирает остатки храбрости, резко покинувшей всё тело при виде демона, и выпаливает всё на одном дыхание, будто боясь передумать. – Я знаю, я виноват и заслуживаю наказания! Прошу накажи меня, как считаешь нужным, только прости!

      Глаза возвращаются к созерцанию дощатого пола, а руки протягивают ветку с окровавленными шипами. Астарот удивлённо забирает прут, рассматривая его со всех сторон, переводит озадаченный взгляд на сжавшегося ангела и, аккуратно подбирая слова, спрашивает:

      – Ты хочешь, чтобы я наказал тебя...этим?.. – и, будто уточняя, взмахивает веткой, кривясь при очередном взгляде на шипы.

      Рафаэль поднимает плечи, следя за изящными руками, смотря на красивую шею, останавливает взгляд на нежных губах, не в силах поднять глаз выше. Глупо кивает на вопрос, не понимая, что не так. Астарот поджимает губы, сильнее хмурясь.

      – Ветви шиповника, как и многих других кустарников и деревьев, не подходят для розог. Обычно их делают из берёзы или ивы, для магических существ более действена рябина, – мягко обхватывая запястье, демон потянул ангела в сторону кровати, осторожно усаживая его поглубже, сам же усаживается на корточки, обхватывая повреждённую лодыжку. – Но запомни, даже если ты решишь уничтожить целую расу или взорвать весь мир, я не смогу высечь тебя розгами, тростью или же плетью. Мне казалось, что за инцидент ты достаточно наказан кармой, твоя лодыжка явно не приносит тебя удовольствия, – на этих словах Астарот, крепко обхватив щиколотку руками, потянул и повернул стопу, возвращая сустав на место, обвязывая пострадавшее место материализованным бинтом. – Я могу только предположить, почему ты решил извиняться передо мной. Я злился, но не сильнее обычного. Неужели я тебя испугал?

      Астарот поймал взгляд притихшего ангела, подмечая влажность глаз. Рафаэль прокусил губу, посасывая получившуюся ранку, и кивнул. Астарот тяжело вздохнул, закрывая глаза рукой. Пробурчав что-то явно нецензурное, демон поднялся и осмотрел руки ангела. Щёлкнув языком, Астарот вышел из спальни, чтобы вернуться через пару секунд с миской воды и кусочком белой ткани. Нежно промакивая многочисленные царапины, Астарот не упустил возможности поворчать.

      – Теперь с руками всё в порядке. Ты как? – поинтересовался демон, поднимая голову ангела за подбородок.

      – Ты на меня не злишься? – тихо спросил Рафаэль.

      – Злюсь, но не так сильно, как ты себе надумал. Ты вновь поступил безрассудно, подвергнув опасности нас обоих. Когда ты начнёшь думать?

      – Выпусти злость, накажи меня... — прошептал ангел, пропустив мимо ушей вопрос демона.

      – Раф, нет. Ты достаточно наказан самим мирозданием, у меня нет права судить тебя. Это был...

      – Я разочаровал тебя и наказать меня должен ты! Пожалуйста, Астарот...

      Демон исподлобья смотрит на ангела, задумываясь над его словами. В итоге Астарот сдается и роняет: "На колени, на середину кровати". Расстёгивает ремень, вытаскивая его из шлёвок, не отказывает себе в удовольствии щёлкнуть им, вызвав нервное дёрганье ангела. Перекладывает подушки под живот Рафаэля, нажимает на поясницу, заставляет упасть на них, поднимает подол белой рубашки, плюёт и дематериализует всю одежду ангела. Астарот хищно облизывается и проводит по ягодицам, пояснице, выводит витиеватые узоры – расслабляет слишком напряжённого ангела.

      Рафаэль прячет лицо в одеяле, комкая его же в пальцах. Ангел боится. Его ещё ни разу серьёзно не наказывали, парочка почти неощутимым шлепков во время секса вряд ли сравнятся с... Ай! Это было действительно больно!

      Ангела подбрасывает на подушках от первого удара, вырывая крик от неожиданности. Астарот накрывает поясницу рукой, поглаживает в желании успокоить. Кладёт подряд четыре удара и растворяет ремень.

      – Всё, мой хороший, всё, – демон успокаивающе проводит прохладными ладонями по ягодицам, целует каждую краснеющую полосочку.

      Сердце демона нервно сжимается при каждом всхлипе ангела. Астарот приподнимает своё счастье и наказание, позволяя уткнуться носом в свою грудь. Рафаэль поднимается нервными, дёрганными поцелуями от солнечного сплетения к губам, отчаянно сминая нижнюю. Астарот углубляет поцелуй, перехватывая инициативу. Оглаживает плечи ангела, разрывает поцелуй и припадает к щекам, слизывая солёные дорожки, целует слезящиеся глаза. Утешить, успокоить...

      – Я возбудился...– сквозь поцелуй признаётся Ангел.

      Астарот на секунду замирает, а потом расплывается в улыбке. Поцеловав ангела в лоб, возвращается к оставленным без внимания ягодицам. Вспухшие полосы выглядят слишком правильно на этом нежном теле, но Астарот спешит отогнать от себя такие мысли. Разведя ноги Рафаэля чуть в стороны, свернув одну из подушек под животом ангела — и правда возбудился, вот дела — развёл в стороны наверняка саднящие ягодицы. Языком касается сжатого колечка мышц, вырывая удивленный стон, улыбается и проталкивает его внутрь. Тщательно вылизывает сфинктер, пытаясь расслабить как можно сильнее, до разводящихся в стороны коленок и жалобных просьб большего. Не сказать, что у демона не получается.

      Вдоволь наслушавшись судорожных вздохов и тихих просьб, демон заменяет язык сразу двумя пальцами, вводит на две фаланги и останавливается, следя за реакцией Рафаэля. Слюна всё же не является смазкой. Ангел всхлипывает и насаживается на пальцы сам, требуя продолжения. Астарот тихо выдыхает и разводит пальцы внутри ангела, не смазанный сфинктер поддаётся плохо, а сухим пальцам внутри слишком горячо. Собственное возбуждение накрывает резко и уносит с головой.

      Демон снимает брюки, входя в ангела сразу на всю длину, попадая точно по простате. О да, они знают тела друг друга наизусть. Рафаэль вскрикивает, замирает, и спустя пару секунд, привыкнув к необычным ощущениям, вскидывает бёдра. Астарот начинает двигаться. Внутри ангела очень горячо, а ещё неожиданно узко. Демон протяжно стонет, когда Рафаэль сжимается вокруг него, и кончает. Накрывает рукой чужое возбуждение, доводя до пика.

      Оба лежат в кровати, сплетая пальцы, и пытаются восстановить дыхание.

      – Ну что, есть ещё мысли, что я злюсь? – ухмыляется демон.

      – Нет, теперь нет.