У Джисона должен был уже начаться нервный тик — его телефон разрывало от уведомлений.

Минхо: «ты точно пойдешь со мной на свидание?»

Номер этого… человека Хану даже пришлось записать в контакты. Чтобы сразу понимать, что именно этот «долбоеб» ему пишет.

Минхо: «ты же меня не обманываешь?»

Можно было, конечно, включить креатив, записать Минхо «поласковее»… но второпях записал по имени. Так и оставил — а то долбоебов много, а слово такое всего одно.

Минхо: «я очень серьезен»

Минхо: «как никогда»

Вот Минхо самому не смешно было? Джисон усмехался на каждое приходящее сообщение. Ну и клоун.

Минхо: «мне даже жаль, что у нас будет всего одно…»

Минхо: «я бы тебя каждый день на свидания приглашал»

Минхо: «правда»

Минхо несло не в те степи и не в те дали.

Джисон: «У меня не мобила, а вибратор какой-то. Я работаю»

Минхо: «ты такой трудолюбивый!»

Минхо: «невероятный!»

Джисон тяжело выдохнул.

Минхо: «у меня, кстати, что-то малышка моя барахлить начала (»

Минхо: «не посмотришь?)»

Джисон: «Я с тебя втридорога сдеру»

Минхо: «я на все согласен»

Хан цокнул — господи, согласен он! Издевался так нагло и не краснел — только если от смеха. Он правда думал, что Джисон ему поверит? Такие дешевые… это даже не подкаты были. Из Минхо актер — как из Джисона балерина. Кого он хотел надуть? И самый главный вопрос — зачем ему это было нужно? Если даже брать в расчет желание как-то подгадить — неужели ему настолько нечем заняться, погонял бы. Или опять под кайфом?

Джисон: «Я не знаю, какие цели ты преследуешь, и знать не хочу, если честно. Просто держи в уме, что тебе с рук не сойдет, что бы ты ни сделал»

Минхо: «у меня и в мыслях не было тебе вредить!»

Джисон: «Одно твое существование — вред моему организму»

И отправил последнее, но емкое — «Лол»

Больше он Минхо не отвечал, хотя слышал, как сообщения приходили. У Джисона и так дел выше крыши было: у него и тачка не дочинена, и встреча с Джексоном и Мелиссой сегодня, а потом еще у Феликса свиданка с Барби, и надо быть, в случае чего, на чеку… День, короче, выдавался трудненький и энергозатратный. Особенно его бесила тачка, которую ему пригнали на днях после аварии. Ясен-красен, ни машина, ни ее хозяин — хозяин ли — не были чисты. Джисон и раньше за такую работу брался, но в этот раз какое-то шестое-сто двадцатое чувство подсказывало, что лучше бы он отказался. Или это были какие-то совершенно не уместные параноидальные мысли. Такое тоже иногда случалось. Так-то еще ни разу ни одно предчувствие по поводу тачек у Джисона не сбывалось — тем он себя и успокоил, продолжая дальше возиться под капотом сомнительной митсубиши. Или надуманно сомнительной. Кто, впрочем, знал.

Феликс ему чуть дверь не снес — Джисон аж вздрогнул, не ожидая чужого приезда.

— Ты чего здесь делаешь? Почему не в школе?

— Джисон-Джисон-Джисон, — тараторил Феликс, спрыгивая со скейта. — Срочно: как я выгляжу?

Джисон округлил глаза:

— В смысле? Как и всегда.

— Мой цвет волос! — Феликс ногой топнул. — Сильно корни желтые?

Джисон все еще был немного дезориентирован из-за этой неожиданности:

— Так, погоди, в себя приду… доведешь старика, инсульт схвачу.

Джисон закрыл капот и взял какую-то тряпку, вытирая грязные руки. Феликс выжидающе на него смотрел и чуть ли не трясся.

— Мы с Оливией решили, что мне пора осветлить корни… но они какие-то желтые!

— Да как обычно все…

— А Сынмин и Чонин сказали, что они желтые!

— И ты сорвался с уроков, чтобы приехать и спросить об этом у меня?

— Да! Так они желтые или нет?

Джисон в таких вещах не то чтобы разбирался. Не, по молодости и сам красился — в темно-синем цвете проходил почти три года, но никогда не вникал, ровно лег цвет или достаточно ли он синий… или еще что-то… Феликс в этом разбирался — из-за Оливии, наверное — и ему было важно, чтобы все было идеально.

— А ты чего так…

— У меня свидание сегодня, алло! Я не хочу выглядеть как чмо!

Джисон оглядел чужую голову внимательно. Плечами пожал:

— Мне кажется, все как всегда. Но ты же сам в курсе, что я не очень в этом разбираюсь, да?.. Мне кажется, что они какими были, такими и остались.

Феликс завыл:

— На первое свидание с Барби пойду как подзаборное чучело! — и лицо руками закрыл. — Бля-я-ять…

— Думаешь, ему не все равно?

— Ты его цвет видел? Идеальный!

— И что…

— И ничего!

Феликс отлепил от лица руки и поджал губы. Немного обиженно пробубнил:

— Хочу быть не хуже.

— О господи, — Джисон легко посмеялся. — Феликс, ты серьезно? Откуда у тебя вообще такие мысли? Ты вспомни, как ты его в первый раз закадрил — с помощью Гонконга, Ликс. Гонконг! Правда думаешь, что после этого твой Джинни вообще будет обращать внимание на такие мелочи?

Феликс обнял себя руками и взгляд отвел. Губы все еще поджимал:

— Ты правда так считаешь?..

— А если он и будет обращать на это внимание, значит нахуй его сразу же. Зачем тебе такой душнила мелочный?

Феликс помолчал.

— Не парься вообще ни о чем, реально. Уж кто-кто, а ты, Феликс, даже с вороньим гнездом на голове супер крутыш.

Джисон ему ободряюще улыбнулся. Феликс скептично что-то пробубнил себе под вздернутый нос.

— У вас на сколько назначена свиданка-то хоть?

— На три сорок пять договорились.

— Подбросить тебя? Заодно предупрежу твоего Барби, чтобы обратно на родину вернул целым и невредимым.

— Подбрось, — кивнул Феликс. — Мне кажется, я по пути куда-нибудь сверну, и вы меня никто больше никогда не найдете…

— Вот ты чучело, а, — Джисон его в плечо несильно стукнул, смеясь. — Чего несешь?..

Феликс оставшиеся два часа до выхода больше молчал и сидел в телефоне, но даже так его присутствие Джисона радовало. Он даже улыбался, пока что-то Ли рассказывал… Феликс поначалу только покосился на телефон Джисона, когда тот пожужжал. Но потом не выдержал, когда гаджет от этих вибраций чуть со стола не свалился:

— Да кто там тебя так хочет? Коллекторы?

— Ага, если бы, — Джисон еще не рассказывал Феликсу про Минхо, выслушивать какие-нибудь тупые приколы по этому поводу не хотел. — Есть один… приставучий чел. Я его игнорирую просто.

— Че за чел? По ремонту или по гонкам?

Джисон выдохнул, черт с ним, еще не хватало секретничать:

— Минхо пишет. На свиданку зовет.

Феликс приподнял бровь вопросительно-скептично:

— Чего?

Даже телефон на столе замолчал.

— Ну да, — Джисон что-то делал в салоне чужой митсубиши. — Прикопался ко мне, когда узнал, что я гонять собрался, — рассказать-рассказал, но про встречу на мосту точно не будет упоминать, это личное дело Минхо. — И все херню какую-то городит… задрал. Делать человеку нечего.

Феликс непонимающе посмотрел на Джисона:

— Если не хочешь говорить, что случилось, так бы и сказал, чем придумывать этот бред.

— Чего? — Хан возмутился. — То есть, ты больше поверишь, что я от тебя скрываю нечто супер-важное, чем в то, что этот идиот, у которого каша в голове, мог ко мне пристать?

— Минхо к тебе пристал? Ты серьезно?

— Ну да, да. Он очень странный, всегда был, а ты удивляешься. Вот года четыре назад, когда я выиграл в гонке кого-то из девяток, он знаешь, что сделал?

— Что?..

Джисон усмехнулся:

— Торт мне купил, блять. С карамельным хуем. Нормальный человек? Адекватный?.. Если бы это сделал ты, например, я бы шутку понял. Но он тут причем? Мы с ним никогда на улицах особо не общались. Да и раньше…

Он замолчал и снова нырнул в открытый салон авто. Феликс подошел поближе, чтобы видеть его.

— Что раньше? Ты его давно знаешь? Ты мне ведь никогда не рассказывал, по какой причине вы собачитесь.

— Мы не собачимся. Он просто из тех, с кем я не хочу иметь дел… а знаю я его лет десять, если не больше. Мы с ним в одной школе учились.

— Чего? И ты не рассказал?!

— А чего рассказывать-то? — Джисон сдул волосы со лба, усевшись. — Это что, достижение что ли какое… Учились даже не в параллели, он был на класс младше. Притом что был на год старше меня. Я всегда впереди, сечешь, да?

— И что, он с тех пор уже… гнида? — неуверенно спросил Феликс, сев на водительское сиденье рядом.

— Да, по крайне мере, как узнал его. Мы в разных корпусах учились, может, за всю учебу пересекались раз десять — ну реально, по пальцам пересчитать, сколько раз я его видел… знаю о нем только то, что его тоже дедушка один воспитывал, как и меня, только хер знает, почему: предки откинулись или, может, приемный он… не знаю. По роже видно было, что судьба у человека не сахар — вот он и делал всякое плохое…

— Что, например? — Феликс прищурился. — Бил одноклассников?

— Тьфу, — Джисон отмахнулся. — Да если бы… он со своими дружками чуть школу не сжег. А еще миссис Стоун сломала из-за него руку, только я не очень хорошо помню, как это случилось…

— Школу чуть не сжег? — Феликс округлил глаза.

— Феликс… — Джисон помотал головой, зная, что скажет Ли.

— Надо будет у него спросить, как он…

— Феликс, ну ты-то хоть куда?

— Ладно, шутка! — Феликс улыбнулся. — Хотя, может и нет…

— А еще в компашке у него был живодер, который кота заживо сварил.

— Чего?!

— Ага, еще и на видео заснял…

— Минхо?

— Нет, этот его дружок… короче, Минхо вокруг себя собрал всех ненормальных и стал их предводителем, — подвел итог Джисон. — Я многого не помню, что они творили, но, поверь, уже одной почти сожженной школы достаточно, чтобы сделать некоторые выводы. Его тяжелая судьба — не оправдание, просто причина всему тому, что он делал. И делает до сих пор… ну, еще и наркота, конечно, свою роль сыграла. Нет, конечно, подростком я и сам травку пробовал сколько-то раз, не скрываю и каюсь, но одно дело — трава раз в месяц годика два, другое дело — таблы хуярить, запивая алкашкой, и выезжать на гонку. Его же не раз обдолбанным заставали за рулем.

Феликс неуютно поежился. Джисон озвучил его тревожные мысли:

— Поэтому я и напрягся, когда ты заговорил о Барби немного в ином ключе — больше, чем просто «потрахаться». Они с ним очень давно вместе, и я не могу точно сказать, как Минхо на Джинни повлиял…

Ну вот, рассказать бы еще, что по глупой, безбашенной молодости Минхо и Барби не раз и не два были замечены обжимающимися в баре или лапающими друг друга в кабинках туалета, но посмотрел на лицо Феликса и не стал почему-то. Чертовы секреты налепливаются комом, это все Минхо.

На самом деле, Джисон очень надеялся, что Барби другой, ведь он выглядел другим.

Когда Джисон высадил Феликса около кинотеатра, то подошел вместе с ним.

— Смотри у меня, — ни привета, ничего — Хан сразу к делу перешел. — Чтобы вернул его не битым и не крашеным. Я проверю.

— Заметано… — немного растерянно ответил Барби. Джисон с прищуром посмотрел ему в глаза.

— Справку мне потом покажешь.

— Джисон! — Феликс пихнул его локтем в ребро. — Иди уже!

Джисон уходил обратно к машине, оборачиваясь в их сторону. Все еще смотрел на Барби с прищуром.

— Извини за это… — Феликс пригладил волосы. — Он в шутку.

— Да ладно… это даже мило, как он о тебе переживает, — Хенджин пожал плечами. Машина Джисона покинула парковку. — Хорошо, что ему это важно.

— Ага, наверное… — Феликс чувствовал себя неловко. Он не знал, куда ему девать взгляд. — И… на какой фильм ты взял билеты?

Хенджин улыбнулся:

— Узнаешь.

Это прозвучало довольно заговорщически. Когда они заняли свои места на заднем ряду, — ну прямо как Феликс и просил! — Ли посмотрел в сторону Джинни. Нерешительно.

— Надеюсь, ты ешь карамельный поп-корн? А то я взял, а у тебя даже не спросил.

— Я всеядный, — Феликс неловко отшутился. Да что ж такое… в горле еще сухо стало. Он тихо прочистил горло.

— Точно, надо попить было взять… тебе чего? — Хенджин поднялся со своего места. — Еще пять минут до начала, я успею сгонять.

— Просто воды. Без газа.

— Одну минуту.

Феликс посмотрел ему вслед. Внутри все еще что-то дрожало. Что такое — и вправду? Волнение из-за свидания? Боже упаси, Феликс ходил на свидания какое-то количество раз, может, около пяти или семи, и никогда ничего такого с ним не происходило… потому что это Джинни — вот причина его трясучки? Тоже ведь… изначально просто потрахаться с ним хотел, что и сделал два раза успешно, а теперь вот это вот чувство… непонятно откуда взявшееся. На влюбленность похоже не было, но Феликс и не помнил, чтобы когда-либо ее испытывал. Потому что Джинни — его краш? Ну тоже причина такая себе, все же, уже и не такой краш — в смысле, он больше не был для Феликса чем-то безнадежно недосягаемым. Вот он — ушел ему за водой, вполне реальный и осязаемый. Феликс прокашлялся. Может, просто заболел? В форточку продуло, под кондиционером перележал? Или это все просто нервы?

— Прости, воды не было…

Джинни будто из воздуха появился обратно на своем месте. Феликс вздрогнул.

— Извини, напугал? Я сок взял.

— Нет, все в порядке… сок тоже пойдет. Спасибо.

Хенджин улыбнулся. Феликс тоже — еле заметно. А потом перевел взгляд на экран. Нахмурился.

— Погоди… — сказал он спустя пару секунд. — «Не грози южному централу, попивая сок у себя в квартале»?

Хенджин не сдерживал улыбки. Какой-то издевательской — как показалось Феликсу.

— Нет, крутой фильм, понимаю… но на первое свидание? Ты двинутый. Абсолютно.

Хван скрестил руки на груди:

— Тебе не нравится?

Феликс посмотрел на него искоса — Хенджин заметил, что тот сам еле сдерживался, чтобы во весь рот не заулыбаться.

— Мне очень нравится. Но это не отменяет того, что ты двинутый… кинокритик и ценитель высокого, твою ж…

Феликс не был ничем разочарован — вместе со всем залом смеялся, даже поп-корном чуть не подавился пару раз, ладно сок под рукой был. Это был довольно… специфический фильм, особенно для свидания, но в целом… а что им еще смотреть-то было? Сопливые мелодрамы?

Феликсу определенно понравилось — в этом было что-то особенное. В Джинни было что-то особенное. Феликс, поймав себя на том, что ловит взглядом, как тот смеется, затревожился еще сильнее.

— Ты это свидание не забудешь еще очень долго, — с гордостью произнес Барби, когда они вышли из зрительного зала. — Если хочешь, в следующий раз можем сходить на «Суперполицейские» две тысячи первого года. Это тоже очень смешно.

Феликс остановился около стены, к которой прислонился плечом. Спросил:

— В следующий?

И улыбнулся, когда Джинни неловко отвел взгляд.

— Это я поторопился, да?.. Да и… может ты еще не захочешь…

— Ну, можно, — пожал плечами Феликс. — Я не против. Сегодня было весело, ты меня удивил.

Хенджин снова посмотрел в сторону Феликса:

— Удивил?

— Да, — Феликс кивнул. На губах появилась другая улыбка — более кокетливая. По крайней мере, так ее оценил Хван. — Не думаю, что кто-то бы еще повел меня на Южный централ…

— Я рад, что тебе понравилось.

Теперь в горле сохло у Хенджина: он не знал, стоило ли озвучивать следующую мысль, пришедшую ему в голову.

— Да, очень…

— Не хочешь погулять? — Хенджин дал волю языку — да пускай метет, что хочет. Эвана надо было больше слушаться — и давать себе больше свободы. Что в этом было страшного? — В парк, например, или…

Феликс отошел от стены и сделал пару шагов вперед — мимо Хенджина. Хенджин напрягся.

— Или на пляж? — предложил Феликс, оборачиваясь к нему. — Закат встретить. Банально, да, но должно же быть хоть что-то романтичное на первом свидании?

Хенджин был с этим согласен — как никогда прежде. И поехать на набережную — тоже. Он еще не успел заценить новые граффити Феликса вживую.

Феликс всю поездку смотрел в открытое окно, пока мимо проносился вечерний город, слушал музыку, которую включал Джинни — и улыбался тому факту, что и здесь бинго — совпало.

— Не хочешь включить свою музыку? Интересно узнать, что ты слушаешь, — сказал Джинни, когда они остановились на красном, и протянул ему свой телефон, присоединенный ауксом к магнитоле.

— Примерно то же, что и ты, — ответил Феликс, но протянутый телефон взял. — Я меломан… Поп-панк слушаешь?

— Лет в четырнадцать только его и слушал, — Хенджин улыбнулся.

— Тогда погнали.

И вправду — гнать по трассе, в этот раз в пределах разумного, насколько позволял тяжеленький форд, слушая музыку из прошлого, оказалось очень приятно. Хенджина впервые за долгое время с нее не триггерило. Феликс подпевал и качал головой в такт, прикрыв веки, и выглядел настолько гармонично, что даже сфотографировать его хотелось. Весь он был для этого места и этого времени, попал в тот самый момент, в ту самую секунду — Хенджин смотрел на него краем глаза и тоже почувствовал себя нужным этому моменту и этой секунде. Никакие мысли его не донимали — оставались позади.

— Почему Минхо пригласил Джисона на свиданку?

Хенджин нахмурился, когда услышал этот вопрос — подумал, что показалось.

— Чего?

Феликс повернулся в его сторону — на его губах играла легкая улыбка:

— Прикинь, да? Минхо позвал Джисона на свиданку. Ты не знал?

— Нет. Погоди… мой Минхо?

Феликс все еще улыбался:

— Да — твой Минхо. Моего Джисона. Представляешь?.. Я почему-то думал, что ты об этом знаешь…

— Нет, Минхо мне о таком не докладывается.

Феликсу на секунду показалось, что голос Джинни погрустнел, но парень почти сразу широко улыбнулся, притом искренне:

— Кажется, они решили брать пример с нас?.. Минхо со мной телепатически связан просто, я ему даже не говорил, что позвал тебя на свидание. Иногда это страшно — быть с ним связанным настолько сильно…

Феликс посмеялся:

— Да ладно, может, им на пользу пойдет. Станем дружить все вместе, круто же.

Хенджин помолчал какое-то время, губу нижнюю пожевал, глаза сощурил:

— А ты со мной дружить хочешь?

Феликс не сразу понял вопроса:

— Что? — спросил с неловкой улыбкой. Джинни все еще щурился.

— Я друзей на просмотры Южного централа не вожу.

Феликс отвернулся обратно к открытому окну. Смутился настолько, что даже щеки покраснели. Хенджин не хотел вгонять парня в краску — просто пошутил, но что-то у самого лицо потеплело от этого.

— Это шутка, — сказал не очень громко.

Феликс искоса глянул в его сторону — краска с щек никуда не пропала. Хенджин сдержался, чтобы не дать себе по лбу… молодчина, он их обоих поставил в неловкое положение — и что теперь? Не могло все идти так ровно, как шло.

— Я не понимаю, почему мне периодически так неловко, — вдруг подал голос Феликс, все еще посматривая в сторону Хенджина. — Мы же даже уже трахались. Дважды.

Хван на этой фразе аж воздухом поперхнулся — солидарен с Феликсом был:

— Блять, — прокашлялся он, — ты такие слова не говори, пока я за рулем. Я не о том думать начинаю. И мне стыдно.

Феликс отвел взгляд за открытое окно:

— Я тоже не о том думать начал. Так что — квиты.

До набережной доехали в молчании — в чуть неловком из-за сказанного. Феликс хотел что-то сказать, но его перебил звонок на телефоне.

— Извини… — сказал он Барби и принял вызов. — Господи, и трех часов не прошло, Джисон, ты с ума сошел? Со мной все в порядке… нет, я не буду давать ему трубку!

Барби на это тихо посмеялся. Феликс покраснел еще больше:

— Не битый и не крашеный… Джисон! Пока, — и сбросил, отрицательно мотая головой. — Прости, мне так стыдно. Если бы я не ответил, он бы волновался.

— Джисон — замечательный друг. Круто, что он так за тебя переживает. И вообще, это мило.

Феликс что-то пробубнил себе под нос.

— Ну что, разве неправда? — Барби улыбнулся. — По нему не скажешь, что он такой добряшка.

Феликс пожал плечами:

— Да по нему в целом много чего не скажешь… но да, что есть — то есть. Иногда напрягает эта излишняя забота, если честно… но я смирился. Лучше так, чем тумаков от него получать…

— Он тебя бил?! — Хенджин распахнул глаза, смотря на Феликса.

Феликс какое-то время держался, но потом заржал:

— Да ты что, нет, нет! Максимум по заднице шлепал полотенцем, когда мы дурачились и бесились… но мне даже нравилось.

Теперь Барби посмотрел на него с прищуром:

— Видимо, гулять мы не пойдем и проведем оставшееся время в машине, да?..

Феликс не сразу подумал о том, что его последние слова могли иметь не тот подтекст… с другой стороны — а какой подтекст им еще иметь? Ну и глупость!

— Не-не, пошли гулять, — Ли открыл дверь и вышел из салона авто. — Движение — жизнь! В машине особо не подвигаешься — места мало.

Вот опять — Хенджин усмехнулся, покачав головой:

— Окей, ты прав.

С некоторой периодичностью на них и вправду накатывала волна неловкости и смущения, которая сменялась то бодрым, живым разговором, то недолгим молчанием, в котором, впрочем, было достаточно уютно. За один вечер Хенджин почувствовал такой расширенный спектр позитивных эмоций, которые были то ли неизвестны ему раньше, то ли очень давно забыты, что это ощущалось как маленькая победа. Разговаривать с Феликсом о чем угодно было интересно, слушать его голос — приятно, даже смущаться перед ним постепенно стало совсем не стыдно. Да и помирали от неловкости они с каждой минутой все меньше и меньше. С ним было комфортно — настолько, что Хван потерял счет времени и не сразу обратил внимание на темень вокруг и свет фонарей. На набережной кроме них почти никого не осталось.

— Искупаться не хочешь? — Феликс перекатывал во рту чупа-чупс. Хенджин в душе не был информирован, откуда парень его взял — и понятно не было, нравилось Хенджину на это смотреть или очень нравилось.

— Сейчас?

— Ну да, — Феликс пожал плечами. — Довольно тепло.

— Да вода не выше градусов тринадцати… заболеть хочешь?

Феликс приподнял бровь:

— Ладно… разлогинься, Джисон.

Хван фыркнул, скрестив руки на груди:

— Я просто адекватный, — Хенджин посмотрел на Феликса довольно снисходительно. — И я не включаю режим папочки, окей?

— А если я попрошу? — Феликс шутливо поиграл бровями. Только чупа-чупс между его губ не выглядел безобидно шутливо. Хенджин старался на чужие губы не смотреть.

— Снова всратые подкаты?

— Ага. Они всегда разряжают обстановку, согласись.

— Гонконг — легенда. Я этого никогда не забуду.

Феликс заулыбался — уже без смущения:

— Рад, что тебе понравилось, Джинни.

Хван вдруг чуть замешкался, отвел взгляд.

— Хенджин.

Феликс вопросительно на него посмотрел:

— А?

— Хенджин — мое имя. Джинни — это так, милое прозвище… стоило раньше сказать. Наверное.

Все знали Хенджина как Барби, кто-то — как лучшего друга дикого кошака, немногие — как Джинни. Как Хенджина его знали только близкие и семья, но перед Феликсом почему-то было стыдно за это недомолвку. Не называть своего настоящего имени имело смысл, но иногда это доходило до паранойи — об этом Хвану говорил и Эван. Может, стоило начать потихоньку доверять людям? Что случится, узнай Феликс его имя? Феликс же не знает, кто Хенджин на самом деле — поэтому и опасаться было нечего. Опять же — наверное. Но все же. Эван бы однозначно за это Хенджина похвалил.

— А, хорошо, — кивнул Феликс, улыбнувшись. — Хенджин, как скажешь. Красивое имя, кстати. Мне больше нравится, чем Джинни. Когда я думаю о тебе как о Джинни, у меня в мыслях сразу киношная Джинни Уизли. Которая всегда меня бесила, к слову… Поэтому лучше так!

Хенджин тоже улыбнулся. Это оказалось не так страшно. Да и в целом, жить — оказалось не так страшно, как Хенджин думал. Он впервые за очень долгое время почувствовал, что начал понемногу выкарабкиваться из-за решетки, за которую себя заточил. Сейчас даже дышалось свободнее — и не потому, что океан рядом, а потому что… ну… у Феликса мило подсвечивались волосы от фонарей, а еще поблескивали сережки в левом ухе, постоянно привлекая внимание Хенджина, и он то смотрел Феликсу в глаза, пока они разговаривали, то на чужие губы, то на чужое ухо, в котором было три прокола — и даже веснушки были заметны. Феликс понимал, что Хенджин рассматривал его, но ничего на это не сказал.

— Тебе домой не ко времени? — Хенджин вдруг догадался спросить об этом, когда пресловутое время подходило к часу ночи. Феликс помотал головой.

— А что, я тебе уже надоел?

— Вовсе нет! Я просто только сейчас подумал, что у тебя могут быть планы на завтра, а я тебя все не отпускаю…

— Ну да, — Феликс закатил глаза и хохотнул. — У меня же на шее поводок, я сам не смогу уйти, если мне надо будет. Не отпускает он меня.

— Мне нравится проводить с тобой время, — зачем-то признался Хенджин, стараясь не обращать внимание на тепло на своих щеках. В который раз. — Мне было интересно с тобой сегодня. И я не из вежливости, я честно.

— Мне тоже, — Феликс пару раз перекатился с пяток на носки и обратно. Кокетничал, что ли… — Свидание с тобой — довольно интересный опыт.

Для Хенджина это тоже был довольно интересный опыт.

И подвозить домой кого-то после свидания… что ж, это было впервые. Феликс отстегнул ремень безопасности.

— Ну-у, спасибо за отлично проведенное время, за кино и за сок. Было круто. — Феликс улыбнулся ему, немного завис, глядя в глаза, но тут же отвернулся протараторив. — Напоминаю, что на первом свидании я не целуюсь, только на втором, поэтому я пошел домой. Спокойной ночи!..

Феликс почти открыл дверь, когда Хенджин вдруг спросил:

— Что, совсем-совсем? Даже в щеку?

Феликс остановился:

— Ну, — он задумчиво поскреб подбородок. — В щеку — можно, думаю. Целуй.

Хенджин легко посмеялся:

— А почему я, а не ты?

— А я потянусь поцеловать тебя в щеку — и ты повернешься лицом. Я такое в фильмах видел, меня не обманешь. Я весьма предусмотрителен.

Хенджин не мог перестать улыбаться — Феликс, прикрыв веки, подставил свою щеку для поцелуя. С оттенком снисходительной позволительности. Шутливо наигранной, конечно же. Хенджин хотел потянуться, но ему в голову пришла другая мысль:

— Подожди здесь.

И вышел из машины. Феликс приоткрыл один глаз, смотря на пустое водительское сиденье, потом второй. Хенджина не было около минуты. Это Феликса довольно сильно озадачило, он смотрел в боковое зеркало со своей стороны, поэтому вздрогнул от неожиданности, когда Хенджин постучал костяшками в почти полностью опущенное стекло со стороны водительской двери:

— О, Феликс! Какая встреча, — сказал он, заставляя Феликса все еще смотреть на себя с недоумением. — Давно не виделись… какими судьбами?

Когда Хенджин сел обратно на свое сиденье, Ли заметил у него в руке небольшой цветок.

— Не дай Бог ты сорвал его с клумбы тетушки Мери… если она узнает, она тебя убьет.

Хенджин улыбался:

— Пофиг, — пожал плечами и протянул Феликсу цветок. — Он же все равно будет у тебя, когда ты пойдешь домой. Я-то причем?

Хенджин улыбался. Феликс нервно посмеивался, принимая этот презент:

— Если ты хочешь от меня избавиться, ты можешь сделать это более простым способом…

— Избавиться? Еще чего! — Хенджин отрицательно помотал головой. — Я вообще-то думал позвать тебя на второе свидание… вот прям сейчас. Раз уж мы снова встретились…

У Феликса в голове после этих слов настало затишье. На доли секунды всего лишь — потому что почти сразу же в ушах зазвенело, будто кто-то хорошенько долбанул ему прямо в мозг. Или в то, что от него осталось.

Поцеловаться с Барби Феликсу хотелось еще до того, как они познакомились. Чисто ради интереса. А вот поцеловаться с Хенджином… оказалось в невообразимое количество раз лучше. И… черт, Феликсу на секунду показалось, что он с ума сойдет — или задохнется. От переполнивших его чувств. И потому что Хенджин на его поцелуй ответил — чужая неловкость от неожиданности довольно скоро сменилась несдержанностью. Наверное, это была еще одна причина, по которой Феликс думал, что задохнется. К слову, он был не против этого от слова совсем. Сам ладонями чужое лицо обхватил, прижался, не давая отстраниться, и гнал от себя любую мысль о стыде. Потом об этом подумает.

— У тебя очень… — Хенджин обжег его губы выдохом. Перевел дыхание. — Блять, я не знаю, как это прозвучит, но у тебя очень вкусные губы.

Феликс повел ладонями вниз, к чужой шее:

— Это чупа-чупс.

Хенджин слабо улыбнулся — потянулся сам, чтобы поцеловать Феликса. Распускать руки почему-то не решился, хотя очень хотелось притянуть парня к себе, обнять или без всяких непристойностей сжать чужую коленку. Просто чтобы Феликс знал, как Хенджину этого хочется. Хенджину действительно хотелось.

— Я не такой легкодоступный на самом деле, — Феликс отстранился, чтобы сказать это. — Просто…

— Просто это наше второе свидание, значит все так и должно быть, — Хенджин ему улыбнулся. — Я о тебе так не думаю.

Феликс хотел сказать: «Славно» или что-то типа этого, но передумал. Сел нехотя обратно — потому что за время поцелуя успел чуть ли не на коленки к Хенджину залезть — и выдохнул:

— Ладно…

— Ладно…

— Я пойду. Уже поздно.

— Ага, — Хенджин все еще упирался коленом в коробку передач. — Спокойной ночи.

Феликс облизал и без того блестящие губы, взял цветок, который лежал у него на коленках, и снова потянулся, чтобы открыть дверь. Хенджин на него смотрел, все еще тяжело дыша после поцелуя, и не дал себе времени подумать — потянул обратно к себе, несильно сжав чужой локоть. И Феликс совсем не сопротивлялся, когда Хенджин сам его поцеловал, мягко обхватив ладонями лицо. Только реснички чужие затрепетали — Хенджин это с чуть приоткрытыми веками видел. В этот самый момент у Хенджина было чувство, что он все делал правильно — до мельчайших деталей. Что его действия — правильные. Что его мысли — правильные. Что его существование — правильное. Феликс не перехватывал инициативу, просто позволял себя целовать. Он буквально плавился — Хенджин и это считал правильным. И неуместное ощущение того, что он буквально держал счастье у себя в ладонях — тоже было правильным. Хенджин чувствовал это все без наркотиков и алкоголя. И без гонок.

В доме включился свет.

— Я пойду, — прошептал Феликс, нехотя отстраняясь. — Еще увидимся.

— Когда? — этот вопрос Хенджина прозвучал настолько нетерпеливо, что Хван даже смутился. Феликс только улыбнулся на это.

— Как-нибудь договоримся. Или улица сведет, кто знает…

Хенджин позволил Феликсу уйти и посмотрел за ним, пока он шел до своего дома. Стоя на крыльце, Феликс повернулся в сторону Хенджина, помахал ему рукой и, не переставая мягко улыбаться, все же скрылся за парадной дверью. Хенджин чувствовал внутри что-то приятное — не мог описать это ощущение словами, как ни пытался.

***

— Ну что, как твое чадо там, папашка? — Джексон не мог не подколоть Джисона, который все не мог усидеть на месте. Переживал за Феликса.

— Нормально, — выдохнул Хан, делая глоток пива. — Живой.

— Капец… прикинь, коты и белки в натуре друганами станут? Это ж я самым счастливым папаней тогда буду! — Джексон мечтательно разулыбался. Джисон скептично хмыкнул.

— Конечно, сейчас, разбежался.

Джексон надул губы уточкой:

— Да ладно тебе, Сони, подумаешь… это ты из-за Минхо так? Господи, нашел, из-за чего ерничать…

— Мне похер на Минхо.

Тем временем написывать Минхо не переставал. Почти каждый час от него прилетало сообщение.

Минхо: «ну что?»

Минхо: «харэ игнорить-то, епрст»

Минхо: «ты же уже согласился на свидание. где номер карты?»

Джисон поглядывал на эти сообщения изредка, недовольно вздыхал — и убирал мобильный обратно в карман. Джексон ничего не спрашивал, хотя по глазам понятно было, что хотелось ему поинтересоваться. Но вовремя пришла Мелисса с какими-то людьми — Джисон не рассчитывал на встречу компанией, думал, только он будет, Джексон и она. Команда поддержки, что ли?..

— Приветик! — девушка улыбнулась. Джисон оценивающе на нее посмотрел: что-то ему в ней не нравилось. Вроде, на вид милашка, вон, даже одета не вульгарно, макияж красивый, волосы в тугом хвосте. Но что-то все-таки… — Джексон, Джисон, рада вас видеть! Это мои мелкие — Мишель и Берт, не могла оставить их одних…

— Говоришь так, будто нам по пять лет, — парень, имя которому было Берт, закатил глаза. Чем-то напомнил Джисону этим действием Феликса. — Я уже гоняю!

— Реально, — цокнула маленькая светловолосая Мишель, которой на вид было не больше восемнадцати, поддела Мелиссу плечом. — Чего нам тут сидеть?..

— Эй, — Мелисса им улыбнулась, но улыбка эта давала понять: будьте тише и спокойно сядьте на места, не выводите из терпения. — Будьте паиньками.

— Да, за мелкими — глаз да глаз, — Джексон понимающе закивал. — Сам таким был. Джисон тоже за своего переживает двадцать четыре на семь, оставить в покое бедолагу не может…

Хан ткнул Вана локтем в ребро. Джексон заткнулся.

— Так конечно! — Мелисса тоже кивнула. — Как этих… оболтусов одних оставить?

Джисон сдержанно улыбался — старался делать это как можно более дружелюбно, но чувствовал, что выходило не очень. Почему так?.. Может, из-за Минхо настроение портилось перманентно, и все казались ему не такими, какие они есть на самом деле? Ладно, похер на Минхо… даже если карман Джисона скоро по ниточкам разойдется от постоянной вибрации.

— Да кто тебе написывает каждые пять секунд? — Джексон все же решил спросить то, что интересовало его весь вечер. — Ответь ты уже.

Джисон поджал губы — и встал из-за стола, извинившись. На улице выдохнул и набрал номер Минхо, нервно слушая гудки.

— Сони! — послышалось радостно на том конце. Хана тянуло блевать от чужих интонаций. — Неужели это ты?

— Заткнись и слушай сюда, Минхо: у меня важная встреча сейчас, поэтому тебе пора засунуть свой телефон себе в зад или забыть на этот вечер, как печатать сообщения, иначе я найду тебя и перееду.

— Ого, — Минхо только позабавился.

— Перееду на машине! — Джисон аж поморщился, что дал повод.

— Мог бы меня просто заблокировать.

— Все еще могу.

— Ладно-ладно, чего ты злишься, бельчонок? Не я сначала обещаю, а потом не выполняю своих обещаний. Мы же договорились, правда? Ну так и где номер карты? Где наше свидание? У тебя же заезд, ты сам просил успеть до гонки. А теперь ломаешься.

— Будет тебе номер карты, блять, — Джисон зубами скрежетал. — И отъебешься от меня.

— Свидание — и отъебусь. Честно.

Джисон постарался не повышать тон:

— Хорошо, — ответил на удивление спокойно. Сам охренел от себя. — Сейчас я кину номер карты. Потом, когда освобожусь, я скажу тебе, где и во сколько мы должны встретиться. Не сможешь — твои проблемы, я под тебя подстраиваться не буду. А сейчас — отъебись, меня люди ждут и пиво стынет, пока я с тобой болтаю. Чао!

— Бельчонок, а как же…

А что «а как же» Хан не дослушал. Сбросил вызов. Натыкал Минхо в сообщении каких-то циферок. Вернулся обратно с чуть более дружелюбным выражением лица. Минхо не писал ему все те три часа, пока он был в баре.

Обсудили много чего, все Джисон не то чтобы запомнил. Окей, еще три — или четыре? пять? — кружек пива поспособствовали этому, но в целом, Джексон как самый ответственный папашка записал все в заметках. Мелисса уже не казалась подозрительно неприятной, даже Берт и Мишель иногда забавляли своим поведением. Каким-то детским. Все в целом было нормально. Мелисса даже сказала, что может помочь с тачкой.

— Не, не подумай, что это какая-то подачка или злой умысел… я гоняю ради гонки, мне нравится делать это. Если у тебя есть какая-то проблема — я могу помочь ее решить. Сделаю, что будет в моих силах.

Джисон тактично отказался, хотя, признаться честно, такой жест оценил. Подумал, что сам в состоянии разобраться со своей проблемой — ну правда же, сам сможет.

— Можно будет еще командный заезд устроить, как думаешь? — Джексон обращался к Мелиссе, которая выпила наравне с ними, но пьяной не была от слова совсем.

— Я только за. Наш старший — тоже. Он так-то за любой кипиш, кроме голодовки, если она не на спор.

Джисон изредка улыбался вместо ответа. Впадлу было разговаривать. Только очередную кружку пива заказал.

— Крутяк, — Джексон хлопнул в ладоши. Ему всегда искренне нравилось, когда что-то шло так, как он это планировал. — Наконец-то наша улица снова заживет! А то это затишье меня убивало, вот правда… кошаки еще прячутся что-то, не пойму их, в чем прикол…

Джисон хотел высказать свои подозрения на этот счет — но вовремя прикусил язык. Да ладно, похер — сами разберутся. А то Джексон еще подумает, что он за них впрягался. А Хану это нужно было? Вот и то-то.

— Кошаки — это Барби и Минхо? Я наслышана о них тоже, — Мелисса задумалась. — Вроде, даже видела их гонку, когда приезжала пару лет назад…

— Да, скорее всего ты их видела. Крутые ребята, правда?

Джисон несдержанно фыркнул:

— Настолько, что прячутся последние сто лет…

— О, очнулся, — Джексон похлопал Хана по плечу. — Ты не обращай внимания, Джисон у нас с кошаками не ладит. Вроде, это взаимно, но я не думаю, что настолько…

— Я тоже не лажу с некоторыми товарищами у себя, но в целом, нам это гонять не мешает. Люди-то разные, всякие бывают. Приятные и не очень, от кого-то мутит просто по факту их существования. Я понимаю, — Мелисса сделала глоток вишневого пива. — Так что, да…

Джисон за это даже с ней чокнулся. Истину глаголила. Барменша косо на них глядела и постоянно показывала Джексону на наручные часы.

— Вы до последнего клиента же, — Джексон вопросительно приподнял бровь. — Так что не так? Там вот еще запойные сидят, их сначала выгони.

— Ну бога-то побойся, у меня дома дети одни сидят, на отца никакой надежды — он с ними сам и в розетку пальцы сунет, и рожу моими помадами разукрасит.

— Ты все еще не гостеприимна для барменши, Стелла. Дизлайк-отписка.

Девушка закатила глаза. Джисон, чуть пошатываясь, встал:

— Сейчас уйдем. Только до уборной доберусь.

— Помочь? — Джексон привстал, но Хан отмахнулся:

— Я сам справлюсь. Не настолько я пьян.

Действительно — а насколько он был пьян? Джисон первым делом глянул на себя в зеркало — нет, с пивом нужно было завязывать. Иногда Хан не знал меры. Что у него с лицом?.. Оно немного расплывалось, и это было не круто. Джисон ополоснул его прохладной водой из-под крана. Выдохнул.

— Благотворительная компания… как благородно, Сони. На что я надеялся?..

Джисон дернулся — взгляд поднял:

— Надеюсь, это глюк.

— Не-а, — позади у двери стоял Минхо и наигранно-сочувственно покачал головой. — Я реален. Зашел в бар, чтобы утолить боль в груди из-за твоих беспощадных игр. Кто же знал, что судьба — злодейка, а?..

Джисон выдернул пару салфеток, утерся, стараясь не закрывать глаза, чтобы не закружило:

— Что за компания-то хоть? Я от балды натыкал.

— Помощь нарко и алкозависимым людям.

— Как иронично, — Джисон даже усмехнулся. — Надеюсь, ты им много перевел.

— Как и договаривались — три штуки зеленых. Цена за мое разбитое сердце, которое ты бездушно отпинал ногами и перемолол в мясорубке. Без слез и сожалений.

Джисон даже повернулся в его сторону:

— Я сейчас блевану от этого пафоса. Тебе на кроссовки.

— Меньшее из зол, которое ты совершил.

— Боже, — Джисон похлопал себя по щекам. — От тебя даже во время важных встреч покоя нет. Чего тебе нужно от меня?

Минхо скептично его оглядел:

— Настолько важных, что ты ушатался в зюзю? Мне бы такие важные встречи.

— А вот это — не твоего ума дело, Минхо. Отъебись.

— Свиданка — и я отъебусь. Мы же договорились.

Джисон тяжко вздохнул. Посмотрел Минхо в глаза неотрывно какое-то время, поджал губы и сказал:

— Как жаль. Не вижу три штуки зеленых на своем счету.

— Ты издеваешься?

Минхо начинал злиться — Джисон чувствовал это по исходящей от него ауре. И это Хана забавляло. Минхо понимал, что в глазах Джисона выглядел посмешищем.

— А ты правда думал, что я на это все соглашусь? За деньги? Минхо, я тебя не перевариваю. Ты мне противен. Как гороховый суп с рыбной котлетой. Ты еще не понял?

Минхо сложил руки на груди. Джисон улыбнулся:

— Минхо! — и улыбнулся еще шире. — Ты правда думаешь, что тебя может кто-то любить? Ты себя вообще видел, блять, уродище? Не, рожа-то как раз симпотная — согласен, но как человек — ты просто кусок…

— Ебаного говна, — закончил за Хана Минхо. — Я знаю. Ты мне это постоянно говоришь.

— И на что ты надеешься? Мне вообще девочки нравятся, и даже если я и посмотрю в сторону парня, то это точно будет не такой…

— Кусок ебаного говна, как я. Я это уже слышал, бельчонок, придумай что-нибудь пооригинальнее.

Джисон уперся поясницей в раковину:

— Я одного не пойму, что за обсессия у тебя на меня. Скажи, что тебе нужно. Прямо. Мне эти игры тоже нахер не сдались. Я устал.

Он стал выглядеть серьезнее. А Минхо почему-то начинал злиться еще больше:

— Ты тупой?

— Ого, — Джисон удивился. — От любви до ненависти… пиздец тебя метает.

— Я позвал тебя на свидание, — Минхо пытался не повышать тон. — Потому что я захотел с тобой встретиться. Потому что ты мне интересен. Что непонятного?

— Я не люблю рамен.

Минхо нахмурился.

— Лапшу мне на уши не вешай! Заебал. Я ни единому твоему слову не верю. И даже если это было бы так, как ты говоришь, я бы все равно ни на что не согласился. Потому что я уже озвучил тебе свою позицию на этот счет. Минхо, ты мне противен. До тебя когда дойдет?

— И поэтому ты меня два раза спас, да? — Минхо зло улыбнулся. От бессилия.

— Потому что я уличный. И ты тоже. Поэтому я помог, и ни по какой причине более.

Минхо отвел взгляд в другую от Джисона сторону. Джисон продолжил:

— Я не знаю, какие цели ты преследуешь. Но я уверен, что все не так, как ты хочешь это преподнести. Ты ведешь себя отвратительно. Если бы ты на самом деле чего-то хотел из искренних и чистых побуждений — ты бы не вел себя как обмудок, Минхо. Я не буду тебе верить.

— А ты можешь просто выслушать меня?..

— Отсоси — потом проси.

Минхо заткнулся. Джисон тоже. От них только пар не валил.

— Без проблем, — тихо ответил Минхо через пару секунд. — Отсосу — и попрошу. Я не против.

Джисон чувствовал слишком много к человеку, которого не переваривал на дух. Настолько много, что даже испугался — потому и решил гнуть свою линию до конца. Без слез и сожалений. Вот же… Минхо дернул его в открытую кабинку и привалил к стене, навис сверху, как грозовая туча, хоть и был всего-ничего повыше. Прошипел ему на ухо:

— Это — последний раз, когда я иду на твои условия, Джисон. Ты себя ведешь ничем не лучше, чем я.

— На колени встань, — ответил ему в тон Хан и надавил на плечо. — Много текста. Не в том направлении ртом работаешь.

Джисон никогда не был так груб. Минхо сверлил его взглядом — испытывал на прочность. Джисон чувствовал чужую дрожь ладонью. С ним было что-то не так. С Минхо. Он был ненормален — ему бы голову проверить. Правда — Джисон думал об этом, пока Минхо опускался вниз. Он действительно собирался сделать это? Впрочем — его дело. Джисон ему мешать не станет — еще чего. Хочется Минхо унижаться — пожалуйста. Опять же — его дело. Взрослый мальчик, сам разберется, кому в туалетах отсасывать.

Минхо приколачивало к полу. Он на самом деле хотел — или просто настолько стало тяжело, что стоять было уже невозможно? Джисон — синоним к слову «рубка». Не прошло и пяти минут — он искромсал его, как суровые волны океана кромсают и выплевывают на берег глупую рыбешку подыхать без воды. Минхо внутренне смеялся со своих сравнений: да, Джисон прав, от этого пафоса и впрямь тянуло блевать. Минхо прислонился к чужому бедру щекой, сжал пальцами колено Хана, посмотрел снизу-вверх — и ничего не сказал. Язык к небу присох. Тяжко глупой рыбешке без воды.

Джисон понял — понял, что он был прав, по одному только взгляду на Минхо. Даже через пьянь видел, что Минхо не был похож на здорового человека. Башкой.

— Чего тянешь? — Джисон говорил в противовес своим мыслям. Да какого хера он вообще должен был думать о Минхо и его состоянии? Это не его проблемы — не его! Минхо сам мог справиться со своей головой. Наверное. Даже если нет — и что? Джисон легонько похлопал его по щеке. — Ширинку помочь расстегнуть?

Минхо повел ладонью наверх, накрыл ею чужой пах. У Джисона не стоял. Конечно, могло ли быть иначе?

— Упс, — Джисон издевательски улыбнулся. Минхо поджал губы. — Кажется, я уже говорил, что у меня не встает на гороховый суп, да?

Минхо опустил руку — и взгляд. Прислонился лбом к бедру Джисона, глаза закрыл. Его начало донимать неприятное ощущение скованности в горле — как в детстве, когда его кто-то обижал, а он не мог ответить и старался не расплакаться. Джисон слегка сжал его волосы на затылке, отстраняя от себя:

— Встань.

Минхо снова потянулся к чужой ширинке:

— Сам справлюсь. Убери руку от меня.

Джисон сделал так, как Минхо попросил — но не потому что решил послушаться. Просто охренел немного от чужой интонации. Минхо звякнул молнией и расстегнул пуговицу на джинсах Джисона. Хан напрягся: да, на куски говна у него не стояло, но сейчас он был немного — много! — пьян, и пьяная башка довольно часто по молодости играла с ним злые шутки. Не факт, что и сейчас бы не сыграла. Раз в году и палка… пиздец, короче. Да, пиздец — то, как Минхо повел языком по ткани нижнего белья, было пиздец как пиздецово. Джисон дернулся — снова схватил его за волосы, только в этот раз не так аккуратно, и одернул от себя:

— Ты с ума сошел?!

Минхо смотрел снизу-вверх. И теперь почему-то лыбился — Джисон только так расценивал то, что Минхо смел ухмыляться. Именно, что смел — его буквально поставили на колени, какого хера он умудрялся… Зараза — Джисон сжал его волосы сильнее, чуть склонился:

— Ты думаешь, ты достоин?

Минхо промолчал. Джисон стянул его волосы еще сильнее:

— Что твой рот — достоин? Встань.

Минхо показал свой язык — длинный и блестящий. Джисон не переставал тянуть чужие волосы:

— Ты похож на шлюху.

Отец назвал меня сегодня шлюхой, когда я говорил с ним по телефону. Минхо, я похож на шлюху?

Минхо прошипел:

— Руку убери, сказал же.

Или это потому что меня испортил Оливер?

— В присядку тебе не станцевать?

Ты не шлюха. Тебя никто не портил. Оливер ублюдок, я хочу, чтобы ты про него забыл. У тебя есть я. Джисон убрал руку — застегнул ширинку. И тебе не противно? Трогать меня? Целовать там, я не знаю… И посмотрел так… Минхо не понял, какое выражение лица было у Джисона. Неприязнь и непонимание. Наверное. Хенджин, ты зачем так говоришь?

— Тебе нужно голову проверить. Ты ебнутый.

Джисон, не оборачиваясь, покинул уборную. Минхо прислонился плечом к стенке кабинки, вытер губы. Неприятное, фантомное ощущение. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Перманентно.

***

— И что это за мужик?

Феликс чужой голос не сразу услышал — пока со шнурками разобрался, пока ключи повесил от дома на крючок, в зеркало на себя посмотрел, полыбился ненормально сорванному Хенджином цветочку… Только потом Оливия о себе еще раз знать дала — по плечу долбанула довольно ощутимо.

— А? — Феликс как после сна был. Сестра недоуменно приподнимала бровь.

— Что за мужик, я спрашиваю?

— Где?

— Ты издеваешься? С которым ты в машине сосался. Че за хрен?

Феликс заметно смутился — Оливия его буквально к стенке этим вопросом прибила.

— Мама дома?

— У бабушки в рехабе, блин. Так что за парень-то?

Феликс прошел в гостиную, сестра последовала за ним. Ноги были по-дурацки ватными, хотелось просто растечься лужицей по дивану — в чем Феликс себе и не отказал, в принципе.

— Парень твой что ли? Ты же с Джо-Джо встречался вот недавно.

— Мы с ней не встречались. Чисто дружеская взаимопомощь.

— А с этим? Тоже так?

Феликс скрестил руки на груди:

— Я уже знаю, что ты хочешь сказать…

— Что ты блядун? Нет, пока что не это, — Оливия присела рядом и посмотрела на брата довольно хмуро. — Но если это так… до конца дней от статуса блядуна не избавишься.

— Я не знаю, что у нас. Просто прикольный парень, общаемся пока что. Не думаю, что это серьезно…

— Вы уже трахались?

Феликс посмотрел на Оливию искоса. Выдохнул:

— Дважды.

— Ну ты и…

Оливия недоговорила, кем Феликс по ее мнению был. Феликс пожал плечами:

— Он мне нравится. И я ему интересен, насколько я понимаю. Но говорить о чем-то большем пока что слишком рано. Мы общаемся, а дальше как пойдет.

— Как зовут-то хоть?

Феликс почему-то не сразу ответил на этот вопрос — задумался.

— Джинни, — произнес спустя пару секунд. — Ну или Барби, может, я уже говорил о нем, или ты где-то слышала…

Оливия повела бровью:

— Может, и слышала. С улицы кто-то?

— Типа того. Из кошаков.

— Ты про него граффити нарисовал, я так понимаю?

— Ага.

— Понятненько… ну, совет да любовь молодым. Надеюсь, никто тебе снова сердце не разобьет, и ты будешь живчиком.

Оливия, как ни странно, улыбнулась. Поднялась с дивана, на котором растекся Феликс и, пожелав добрых снов, ушла к себе в комнату. Феликс просидел почти до утра, без преувеличений ни на секунду не переставая думать о том, что произошло за сегодня, и пялиться на цветок. Это был крутой день, насыщенный — Феликс давно не чувствовал себя таким… живым.

***

В перерыв Кристофер не приехал, сказал, что у него нет возможности. Чонин не обиделся — на что? Человек занят, он не обязан приезжать во время работы. Поэтому он приехал после нее — написал часа в два ночи, спросил, будет ли Чонину нормально выйти минут через двадцать. Чонин немного опешил — но в целом выйти из дома не было сложно. К семнадцати минутам третьего Крис подъехал к дому Чонина на рабочей машине. Чонин сел на пассажирское, и они немного отъехали.

— Привет, — Крис улыбнулся ему, отстегивая ремень безопасности. — Разбудил, да?

— Я только-только лег, все нормально. Что за срочность? Что-то случилось? — Чонин немного поежился и обхватил себя руками. Почему-то было тревожно. Крис все еще мило улыбался.

— Нет, ничего страшного не произошло. Просто хотелось тебя увидеть.

— Это точно Кристофер? Ау, тебя не подменили?

— Ну Чонин…

— Странно все это выглядит, честно.

Крис цокнул:

— Не имею возможности с тобой увидеться — не нравится, имею — тоже не нравится. Ты уж определись, Чони.

Чонин поджал губы:

— Не нужно мои слова коверкать, я не это имел в виду.

— Ладно, давай опустим это, я не хочу ругаться…

— Мы и не ругались. Меня просто удивляет, что ты захотел так поздно встретиться.

— На самом деле, я хотел кое о чем тебя спросить.

А вот это уже было интереснее — и чуть тревожнее. Чонин слегка напрягся:

— О чем?

Крис помолчал какое-то время — явно вопрос свой обдумывал. А потом спросил:

— Скажи мне честно, Чонин, это ведь ты тот приятный и милый паренек, с которым я сейчас играю, да? О котором я писал тебе накануне.

Кристофер ожидал любой реакции — от хохота до недоуменного взгляда. Чонин молчал.

— Я не расстроен или еще что-то… мне просто интересно, чего ты хочешь этим добиться. Если это правда ты. Если нет — прости, я не хотел тебя задеть. Но сидеть с этими мыслями мне тоже поднадоело уже.

Ян смотрел за лобовое стекло. Пристыженным не выглядел, злым — тоже. Каким-то… никаким.

— Чонин, прости, мне не стоило…

— Где я спалился? — спросил ровным тоном, все еще не поворачиваясь в сторону Криса лицом. Крис выдохнул — не то чтобы стало легче, потому что Бан понимал, какой разговор их сейчас ожидал, но все же…

— По манере письма понял, когда ты мне в мессенджере писал. Ты пару раз отвечал так же, как и твое альтер-эго, — Крис, вероятно, пытался пошутить. Чонин не смеялся. — И твои отмазки… Я сразу подумал, что это подозрительно. Да и как-то… чувствовал, что я уже знаю этого человека, с которым начал играть.

— Понятно…

— Все, что ты можешь мне ответить? — Крис спросил это слишком расстроенным тоном. Чонин посмотрел на него искоса:

— Это не была какая-то тупая проверка, если что.

— А что это было? Ты не можешь мне рассказать?

— Могу, — ровно ответил Ян. — Но это настолько глупо и смешно, что мне правда стыдно в этом признаться.

Бан помолчал выжидающе. Чонин снова отвел взгляд:

— Хотел на вирт тебя развести. Не вышло.

— Чего?..

— Да говорю же, смех и стыд. Я по рофлу все это затеял, не думал, что что-то получится… Извини, не хотел обидеть.

— Я не обижен, — Крис звучал тихо. Будто боялся отвечать. — Значит… у этого нет какой-то подоплеки? Просто прикол?

— Просто прикол, — согласился Ян, кивнув пару раз для убедительности своих слов. — Только и всего. Извини, если ты успел влюбиться в мое альтер-эго, я не хотел.

— Ну что за манипуляция такая очевидная, Чонин, ни в кого я не влюблялся, — у Кристофера было ощущение, будто Чонин, может, не совсем сознательно, но хотел сделать виноватым самого Криса. Нет, может, показалось, но тем не менее. Чонин так защищался? Хреново, когда нужно кого-то задеть, чтобы защититься. — Не нужно делать меня сейчас крайним, не я создал твин-аккаунт, чтобы делать такое.

— А причину ты узнать не хочешь?

Чонин повернулся к Крису всем корпусом, не переставая держать руки скрещенными на груди. Крис кивнул:

— Хочу.

— А она все та же. Та же, что и неделю назад, месяц, два, полгода и даже год.

— Господи, Чонин… — Кристофер устало откинулся на спинку сиденья, закрыв лицо ладонями. — Правда? Опять? Сколько раз мы это обсуждали?..

— Недостаточно, чтобы ты понял, что мне уже можно трахаться.

— Чонин! — Крис взвыл в свои ладони. — Твою мать… ну что ты за человек непробиваемый.

Чонин закатил глаза. Крис отлепил руки от лица, чтобы пошариться в бардачке:

— Я так устал от этой херни, — он достал открытую пачку сигарет и опустил стекло окна. — Ты заставляешь меня думать, что тебе кроме секса от меня больше ничего не нужно.

— Ты дурак?

Бан закурил прямо в салоне — и прямо при Чонине, чего никогда раньше не делал:

— Если ты хочешь трахаться — зачем я тебе вообще нужен? Нашел бы себе ровесника, и развлекался бы, сколько влезет.

— Тебя ударить? — тон Чонина поледенел. Крис отвернулся к открытому окну, чтобы выдохнуть в него дым. — Извинись.

— За что? — Крис повернулся на пару секунд, чтобы посмотреть Чонину в глаза и, не выдержав чужого взгляда, отвернулся обратно. — Я не знаю, за что мне извиняться.

— Ты только что буквально сказал, что тебе насрать на мои чувства, Крис. Если ты сейчас спросишь «какие чувства», я уйду и мы больше никогда не увидимся.

Кристофер стряхнул пепел в окно:

— Я такого не говорил.

— Ты именно это и сказал.

Бан не нашел, что он мог на это ответить.

— Тебе не понять.

— Конечно, мне не понять подросткового гона, когда гормоны херачат глиссандо туда-сюда, и ты готов запрыгнуть на все, что движется и не движется. Мне же не двадцать с хером лет, я же это не пережил.

— Я не об этом.

Тон Чонина стал не таким холодным — Кристоферу показалось, что он стал даже каким-то опечаленным. Бан сделал пару глубоких затяжек и выдохнул в окно, а потом стряхнул бычок и выбросил на улицу. Мусорить привычки не имел, но сейчас само как-то, на автомате все…

— А о чем? — Крис повернулся к Яну. Подождал, пока тот заговорит, но парень как язык свой проглотил.

У Чонина в горле давка была, которая бывала при сильной обиде. Только разреветься перед Крисом не хватало.

— Ты мне скажешь, в чем дело, или нет? Мы никогда с этой мертвой точки не сдвинемся, если не будем разговаривать, Чони.

Ян не отвечал долго — Крис надумывал закурить вторую, пока Чонин собирался с силами, чтобы ответить. Если, конечно, вообще планировал это сделать. Чонин дергал край спальной футболки и смотрел себе в ноги, иногда шмыгая носом.

— Ладно, разговор не клеится. Видимо, нам пора расходиться. Оставим все, как есть. Как всегда это делаем.

— Я делаю все это не потому что мне хочется тупо потрахаться, блять, — Чонин в сторону Криса не смотрел. Зато Крис смотрел. — Обидно, что ты такого мнения обо мне, Крис.

И только на этих словах Ян тоже повернулся в сторону Криса. Бан посмотрел ему в глаза:

— Сложно понять, что в твоей голове, Чонин.

Парень фыркнул:

— Ты даже не пытался. Проще думать обо мне, что я просто спермотоксикозный школьник, которому от тебя нужен только член.

Крис хотел оправдаться:

— Я не думал так. Я не хочу так думать, Чонин. Но некоторые твои выпады вынуждают меня это делать…

— А ты, блять, — Чонин злился и плакал — до истерики ему было далеко, но и это застало Кристофера врасплох: он в душе не знал, что ему делать с плачущим Чонином, потому что на его памяти Чонин еще никогда себя так не вел. Он бывал чем-то сильно расстроен, пару раз, может, пускал мужскую скупую. Но сейчас по его щекам просто одна за другой катились слезы, вдобавок — чужая злость, которую Крис чувствовал кожей. Что-то Бану подсказывало, что прикоснуться сейчас к Чонину в попытке успокоить ровнялось самоубийству. — Ты ни разу не подумал, что тупого «Ты мне нравишься» мне уже недостаточно, чтобы выразить свои чувства. Потому что ты мне не нравишься, Крис, мне мало этого чувства. Я же говорил тебе, что люблю. Почему до тебя до сих пор не дошло?..

Кристофер видел эти слова в их переписках, пару раз слышал по телефону. Но лицом к лицу — никогда. Чонин смотрел на него побитой дворовой псиной, носом шмыгал, пытался успокоиться, вытирал щеки ладонями — ждал хоть чего-нибудь. Бан молчал.

— Поэтому я и сказал, что тебе меня не понять, — Чонин постепенно успокаивался. — Я хочу тебя не потому, что у меня гормоны скачут, а потому что это ты. Потому что я просто хочу быть рядом — во всех смыслах. Просто, потому что я тебя люблю. Вот и все. Можешь считать это очередной манипуляцией, или чем ты обычно считаешь мои признания. Все равно. Это ни к чему не приведет. Потому что беспонтово любить в одни ворота.

— Я не… не говорил, что не люблю тебя.

Чонин хмыкнул:

— Точно так же, как и обратного не упоминал. Я вообще не знаю, кто я для тебя.

Кристофер впервые не знал, что ему говорить. Он предполагал, что сегодняшний разговор будет тяжелым, но чтобы настолько… ему стоило давно разобраться со своими чувствами. Потому что какой-то частью он понимал, что ему тоже не было достаточно этого «Ты мне нравишься», душа там, сердце — кто этим заправлял? — требовали чего-то большего. А голова все еще на плечах почему-то имелась. Сказать Чонину сейчас, что он ему нравился — тоже ровнялось самоубийству. Признаться в чем-то большем не было сил. И уверенности, что это так. Потому что если это не так, дальше будет только хуже. Потому что я люблю тебя звучало слишком громко и влекло слишком много ответственности.

— Спасибо за опыт, Кристофер, было весело. Но, по всей видимости, нам пора расходиться. Эти взаимоотношения не приведут ни к чему, и дело не только в том, что мне нет восемнадцати.

— Чонин, погоди, мы все решим…

— Да чего мне ждать? Сколько можно ждать? Крис, — произнес Чонин обессиленно. — Ты даже за руку меня взять не можешь. Обнять меня при встрече — это каждый раз подвиг. Мне всегда все приходится делать самому… это неприятно. И ощущать твое сопротивление на каждое мое движение — это тоже неприятно. Я не чувствую себя нужным. Я чувствую себя так, будто вынуждаю тебя каждый раз дать мне руку или обняться. Надоело. И ждать чего-то — надоело. Давай закончим со всем этим, я так больше не хочу.

— Зачем ты так говоришь?..

Кристофера колошматило изнутри — от осознания, что это был момент, который он не должен проебать. Это не была шуточная обида Чонина или манипуляция, которую тот быстро забыл бы и позвал Криса играть в кооперативе — нет. Вот — чувства Чонина, такие, какие они есть. Если Кристофер скажет одно неверное слово — он Чонина больше никогда не увидит, потому что Ян сдержит свое обещание. Потому что по чужому взгляду было понятно, что говорил Чонин искренне. Надоело. Я так больше не хочу. Это было в несравнимое количество раз больнее, чем получать по лицу, ломать ребра и бить татуировки. Все — вместе взятое.

— Я сделаю все возможное, чтобы больше не причинять тебе боли, — Крис говорил это тихо: Чонин искоса на него поглядывал и молча слушал. — Прости, я никогда не думал, что тебе недостаточно слов. Я зачем-то судил о тебе по самому себе.

— Видимо, я судил о тебе точно так же. Нам стоило обговорить это сразу. А не тогда, когда я люблю тебя хер пойми сколько времени, а ты все еще не определился, что ты ко мне кроме симпатии чувствуешь.

— Ты мне очень дорог.

— Тебе и Чанбин дорог.

— С Чанбином я не хочу целоваться, — говорить было тяжело, но Бан продолжал. — И на свидания с ним я ходить не хочу.

— Ну, мы то с тобой, конечно, двадцать четыре на семь…

— Я про будущее, — Крис перебил. — Я хочу этого. Но сейчас мне правда тяжело и… стыдно смотреть на тебя под другим углом. Я не могу… Даже если возраст — это условность. Его же для чего-то все-таки установили.

— Да насрать на поцелуи и секс, Крис, я говорю о банальном подержаться за ручки. Как влюбленные пары — взять и подержаться. В этом нет ничего противозаконного. И в объятиях нет. Мне это нужно. Я хочу тебя трогать, и чтобы ты не шарахался от меня, как от огня.

Их обоих попустило. Чонин не плакал уже — так, носом шмыгал иногда, Кристофера не колошматило — мог вздрогнуть пару раз.

— Это наша последняя попытка, Крис, — подал голос Чонин спустя пару минут молчания. — Я не хочу тебя больше мучить. И сам мучиться не хочу. Разберись, пожалуйста, со всем, что ты чувствуешь и не чувствуешь. Потом скажешь, как твои успехи. Спокойной ночи.

Чонин потянулся открыть дверь — Крис несильно сжал чужое запястье.

— Погоди… в смысле, стой, — на очередное «погоди» Чонин почти закатил глаза.

— У меня скоро аллергия на это слово начнется.

— Не думай, что я чего-то не хочу. И что я тебя не хочу… во всех смыслах. Это мои первые… — и слово это Крис не мог нормально произнести. — Ну…

— Это твои первые отношения, — подсказал Чонин со скучающим видом.

— Я не оправдываюсь. Я просто правда не знаю, что я могу делать, а чего нет. То есть, пока ты еще маленький, я много чего не могу делать… но я в целом боюсь того, что будет дальше. Я не знаю, что я должен говорить и делать, как не задевать тебя, и…

— Вот же, блять, девы с асцендентом в раке и луной в скорпионе, — выдохнул Чонин, опустив взгляд в колени.

— Что?.. — непонимающе посмотрел на него Бан.

— Ничего, — отмахнулся свободной рукой Ян. — Влияние Сынмина на мою хрупкую психику… Я понял тебя. Окей. Считай, на этот раз ты выкрутился — но это последний раз, Крис. Я устал. Теперь отпусти меня, я спать хочу. Не надо делать мне одолжений, хватая меня за руку после того, что я тебе сказал.

— Это не одолжение…

— Поговорим, когда ты разберешься со своими тараканами, Крис. Спокойной ночи.

Кристофер выпустил из пальцев руку Чонина и позволил парню уйти. Резко захотелось сказать что-то еще — три слова на языке крутились. Чонин скрылся за подъездной дверью.