Трезвость Минхо была не к лицу. Об этом сказал Чанбин, когда подъехал к его подъезду рано утром перед работой. Просто мимо проезжал, решил навестить, рассказать новости.

— Выглядишь прямо… как не ты, — Со протянул Минхо мармеладную конфету. — На, а то ебало кислое.

— Спасибо, — Минхо закинул сладость в рот. — Жизнь — не сахар.

— Да, а нам еще к Шейну пиздовать на днях, ты в курсе? Он звонил мне, сказал, дело срочное, вы с Хенджином нужны.

— Без проблем.

— Где он, кстати? Дозвониться не могу до него… что-то случилось?

— Я не знаю, где он.

— Поссорились?

— Нет, — Минхо неопределенно пожал плечами. — Просто не хочет общаться со мной, видимо. Ничего не случилось.

— Не буду лезть в ваши семейные драмы, пожалуй, своих хватает… в общем, я наберу. Если что, вдвоем скатаемся, Хенджина потом найдем.

— Да подай на него в розыск — сразу прискачет.

— Обязательно, — Чанбин пальцем у виска покрутил. — Бывай, я на работу. Спишемся тогда, договоримся о делах, раз сейчас ты ничего не можешь сказать.

— Ага.

Когда Чанбин уехал, Минхо закурил — Со не любил запах табака и всякого такого. Неприятные воспоминания из детства — чужие травмы Минхо уважал и относился к ним с пониманием. Травмы Хенджина он уважал и понимал больше всех остальных — но обидно все равно было. Мог бы хоть рассказать, объяснить, прежде чем сваливать хер пойми куда, хер пойми на сколько и хер пойми почему. Минхо не нужно было, чтобы Хенджин сидел рядом с ним как песик на поводке — просто хоть бы знать, что с ним все в порядке. Ничего больше не было нужно.

Дома Минхо занимался чем угодно, лишь бы не давать себе ни минуты свободного времени. Он убирался в квартире почти каждый день, начал что-то готовить, читать новые рецепты, ходил один сбывать товар по мелочи и все в таком духе. Джисон в его жизнь новых красок тоже не особо принес, к сожалению… Не то что была большая надежда, все изначально было ясно. Минхо хотел отвлечься — и даже с фиаско он отвлекся. Джисон на самом деле его интересовал — как все те девчонки из клубов и баров, с которыми он проводил одну-две ночи. Не больше. Ладно, может, чуть-чуть больше — из-за отношения Джисона к себе. Да, это подкупало, несомненно. С Джисоном было весело, с его реакцией на персону Минхо, искренней и честной, заслуженной… Да, весело — повторить бы, да только чужие нервы трепать что-то совестно стало. Хоть и хотелось.

Еще Минхо просматривал объявления от заводчиков. Теперь точно было пора заводить кошку. Одиночество без Хенджина чувствовалось острее, чем когда-либо. О «трезвой противной роже» упомянул и дедушка, когда Минхо приехал. Жил старый далеко, но Минхо старался навещать его регулярно, хоть и редко, даже поспособствовал переезду с фермы из другого штата в район получше, поближе, но дед и тут завел на небольшом заднем дворе коз и кур, за что регулярно получал крики соседей, но не обращал внимания. Ни дед, ни Минхо в особом восторге от встреч не были. Единственное, что дед сделал ему хорошего — это укрыл его от полицейских лет в двадцать — у Минхо пол тачки было напичкано таблетками и травкой. Пришлось немного отсыпать старому за помощь.

В этот раз Минхо застал его роющимся в мусорном баке.

— Деда?

— О господи! — старик дернулся и схватился за сердце. — Ты че тут забыл? Почему трезвый?

— Я за рулем.

— И что?

— Действительно… скажи лучше, почему ты в мусорном баке шаришься.

— Случайно выбросил платок твоей бабушки…

— Не думаю, что он ей там очень нужен, — Минхо поморщился от неприятного запаха.

— Твоя карга меня и на том свете достанет!

И то было верно. Отношения бабушки и дедушки, как помнил Минхо, всегда были со своим приколом.

— Чаем хоть угостишь?

— А ты чего приперся? Опять за тобой кто-то гонится что ли? — дед перестал рыться в мусорке, когда нашел все же платок.

— Нет, все в порядке. Просто навестить тебя решил.

— Наследство не оставлю! Государству все уйдет, а ты ничего не получишь!

Дед, может, шутил, может, говорил правду — Минхо в это не вникал. Ему не особо что-то было нужно.

— А ремонт чего не сделаешь до сих пор? Я тебе каждый месяц деньги перевожу, мог бы хоть обои переклеить.

— Какой ремонт! Сдохну скоро, а ты — ремонт, ремонт!

— Ну так, не сдох же еще…

— Ах ты, мелкий! — и старым скрученным платком по шее Минхо огрел. Минхо только глаза закатил.

Дома у деда было убрано, но стремно. Обои правда можно было если не поменять, то хоть подклеить… пахло старостью. И не только от дедушки.

— Сам чайник поставь, мне кур покормить надо, — сказал старый и ушел на задний двор. Минхо остался в доме один.

Детство Минхо провел не здесь, но какие-то мелочи навевали воспоминания. Жили тогда тоже довольно бедно, родителей никогда толком не видел — дед говорил, что мать Минхо, его нерадивая дочурка, то есть, заделала сыночка с каким-то пьяницей, а потом свалила куда-то в город, чтобы наладить свою личную жизнь. Про отца Минхо вообще ничего не знал. Вот бабушка у него была мировая — да, тоже со своими тараканами, но в принципе… Дед после ее смерти — Минхо тогда лет семь было — вообще кукухой полетел. До рукоприкладств не доходило, но огреть полотенцем мог. Воспитывал, как считал нужным — но если дочь должным образом не воспитал, что было говорить о внуке? Короче, Минхо после смерти бабушки был предоставлен сам себе с редкими дедушкиными нравоучениями сомнительного характера.

— Пожрать не дам ничего, не готовил, — дед снова в дом зашел, держа в руке цыпленка. — Вот смотри, какой уродился. Уродище.

Минхо на затрепанного цыпленка посмотрел с невыносимой жалостью:

— Его кто-то пожевал что ли?

— Не знаю! Болеет, видимо… ветеринар был, какие-то капли нам выписал. Лечу его, а толку — нуль.

— Может, к другому сходить?

— Не хочу возиться с этим! Надо — сам занимайся.

Минхо на этого цыпленка еще раз посмотрел — сжалился, кивнул:

— Давай, я что-нибудь сделаю.

— Можешь еще кошек забрать!

— Кошек?

— Угу, моя профурсетка притащила мне двух уродцев пару дней назад, все никак не утоплю…

Минхо сразу же спросил:

— Котята?

— Ну, не утята же! — дед посмотрел на Минхо как на дурачка и пальцем у виска покрутил. — Конечно, котята! Два уродца: один рыжий, другой серый.

Минхо знал, что будет с ними, если не вмешается. Поэтому и их решил забрать, не мешкая.

— Вот и славненько. Хоть толк какой-то от твоего приезда!

Стоило, видимо, навещать деда почаще.

Минхо саму профурсетку тоже забрал, на стерилизацию, чтобы никого больше не пришлось топить, поэтому квартира сразу же стала похожа на зверинец. Ладно хоть дед нашел старую клетку, в которой восьмилетний Минхо держал хомяка — для цыпленка пригодилась. Чисто для удобства и хоть какой-то возможности защитить пол от превращения в туалет, а не чтобы от кошек защитить — тем вообще плевать было, особенно мелким, которые только мамкину титьку найти были способны, самой маме-кошке со своими чадами даже поесть было некогда. Минхо буквально кормил ее с рук. За этот день он умотался, но был очень доволен. Отвлекающих факторов теперь целый дом, на месяц вперед.

***

Сынмин недоуменно смотрел на свой табель предварительной успеваемости:

— Че за…

— Дай глянуть, — попросил Чонин, откладывая свой табель в сторону. — Чего?..

— Что там? — Феликса его табель не так интересовал: по химии у него сплошняком оценки так себе, по физике — тем более. По литературе и истории искусств все круто — и на том спасибо. Остальные предметы его не особо волновали, пока он их не заваливал.

— Неуд по физкультуре? — Чонин вопросительно приподнял бровь. — У тебя?

— Похоже, миссис Вон все-таки расистка… — Феликс покачал головой.

— У нее луна в скорпионе, — констатировал Сынмин, забирая свой табель из рук Яна.

— Еще одна… — Чонин понимающе кивнул.

Феликс посмотрел на них хмуро:

— Снова астрологические приколы? Чонин, ты-то куда?

— Ты скоро тоже понимать начнешь, — Сынмин ехидно улыбнулся. — Жду этого момента с нетерпением.

— У тебя неуд по физре, иди к Вон, спрашивай задания дополнительные… юный астролог, — Феликс пихнул его локтем в ребро. — Давай, вали, потом еще выслушивать, что у тебя мамочка-папочка расстроились из-за этой фигни.

Сынмин фыркнул, но, положив табель в свой дневник, на самом деле пошел к преподавательнице, чтобы просить у нее задания. Феликс и Чонин проводили его взглядом, а после Ли, побарабанив пальцами по столу, спросил:

— А у тебя чего?

— Все в порядке, по всем высший балл.

— Я не про табель…

— А про что? Больше ничего не произошло, творческий вечер у меня завтра. Потом расскажу, как прошло…

Феликс закатил глаза и терпеливо выдохнул:

— Я про тебя. Чонин, что-то случилось? Вижу, что ты стараешься этого не показывать, но главный беспокойный неведающий отошел к Вон. Что произошло?

Чонин принялся ковырять свои спагетти, про которые еще пару минут назад благополучно забыл. Защитный механизм — лишь бы что-то делать, чтобы не выдавать себя.

— Да все в порядке.

— Чего врешь?

— Допытывать будешь? — Ян приподнял вопросительно бровь. — Бро, мы вроде договаривались, что не стоит этого делать.

— Может, Сынмин в чем-то прав… — тихо произнес Феликс. Чонин услышал, но решил на эти слова не реагировать.

Что говорить? Возможно, они и вправду чуть отдалились, чем в начале их дружбы. Анна, мама Чонина, как-то сказала Феликсу, когда он заходил в гости, что все друзья, какими бы близкими они ни были, рано или поздно отойдут на второй план. Люди по природе эгоисты, осознанно или нет, но они хотят заниматься только своей личной жизнью и устраивать все так, чтобы им было удобно. В этом нет ничего страшного, объясняла Анна, потому что ближе тебя самого у тебя никого нет. Феликс был с этим согласен, но подмечал это с некоторым чувством печальной опустошенности.

— Мы просто все еще не разобрались со своими тараканами, Феликс, — ответил на немой вопрос Феликса Чонин, делая глоток апельсинового сока. — Сложный период. У всех. Подростковое дерьмо и бла-бла-бла…

— Ага, — Феликс хмыкнул, глядя на Яна с нескрываемой грустью. — Я надеюсь.

Ночь до самого утра у Феликса была сказочной: он просто думал о том, как замечательно прошло его свидание с Хенджином. А потом, перед их с Оливией уходом в школу, вернулась мать от бабушки. По ее запаху было понятно, что она успела куда-то заскочить, прежде чем вернуться домой. Оливию прорвало — сначала она орала, не стесняясь ругаться, как Джисон в мастерской, а потом зарыдала. Короче, по прошествии всего этого незапланированного мероприятия, сестра осталась дома есть успокоительные, а Феликс ушел в школу. Смотреть на мать не хотелось, разговаривать с ней — подавно. Было немного стыдно, что он оставил сестру наедине с монстром, но насильно заставить себя остаться не мог. Опять же, все — эгоисты. От всего этого дерьма его отвлекали сообщения Хенджина.

Хенджин: «Вчера был суперский день и суперский вечер»

Хенджин: «Прости, что я выгляжу как больной фанатик, но мне правда давно не было так круто!»

Хенджин: «Я боюсь прозвучать как ненормальный или дотошный человек, но я бы правда хотел увидеться с тобой в скором времени»

Хенджин: «Если у тебя есть возможность и желание, конечно же…)»

— Биполярное настроение у тебя сегодня: то выглядишь как на похоронах, то лыбишься, — подметил Чонин. — Ебырь пишет?

Феликс чуть не дернулся — резко поднял взгляд на Чонина и спросил:

— Так заметно?

— О-о-о, — Чонин откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Угадал… и чего написывает он тебе?

— Всякие хорошие слова, — Феликс убрал телефон обратно в рюкзак. Смущенно отвел от Чонина взгляд. — У нас было свидание вчера. И оно прошло замечательно.

В отличие от сегодняшнего утра, конечно же.

— Совет да любовь, — Чонин говорил словами Оливии. Феликс неоднозначно хмыкнул. — Может, познакомишь его с нами когда-нибудь…

Да, может.

***

— Да, может… может, и стоит.

Эван в трубке согласно хмыкнул:

— Пойдем от обратного. Вдруг сработает.

Хенджин немного помедлил, прежде чем выйти из салона авто. Он приехал сюда на такси.

— Звони мне, как пройдет, — сказал напоследок Эван, и Хенджин, попрощавшись, сбросил вызов.

Казалось, будто он не был здесь лет сто. А сколько они не виделись?.. Хенджин соврал бы, если бы сказал, что не соскучился. У него неплохо получалось отвлекаться, но временами он тосковал по Минхо так сильно, что даже эйфория, вызванная приятным чувством сильной симпатии к новому человеку, которую Хенджин не испытывал уже очень давно, иногда бледнела. Сознание будто поделилось на два «я», и это доставляло Хвану ужасный дискомфорт: он начинал путаться, где настоящий он и где настоящие чувства, а где — надуманное. Эту проблему нужно было решить — желательно, обговорив все с ее источником.

Минхо не ждал гостей в поздний вечер, и он на самом деле удивился, когда, посмотрев в дверной глазок, увидел там Хенджина. Ни секунды не медля, он открыл и тут же обеспокоенно спросил:

— Что случилось?

— Привет, — Хенджин никогда не чувствовал себя так скованно рядом с Минхо, как сегодня. Нутро подсказывало, что разговор будет крайне тяжелым. — Ничего не случилось. Пустишь?

— Конечно, заходи…

Минхо тоже чувствовал себя неловко. Это было видно по его хаотичным движениям:

— Давно не виделись.

— Нам поговорить нужно, — Хенджин решил не тянуть кота за его причинные места и сразу перешел к делу. — Это касается тебя и… нас.

Минхо постарался улыбнуться — так, чтобы не показывать, что тема разговора для него довольно тревожная.

— Да, хорошо…

Хенджин на его улыбку никак не ответил. Вместо этого, стянув кроссовки, прошел в гостиную. Минхо не сразу последовал за ним. Хенджин уселся на барный стул, облокотившись на стойку, Минхо сел напротив, сцепив пальцы в замок.

— Откуда на тебе шерсть? — отвлекся Хенджин, недоуменно смотря на чужую футболку. — Ты завел кошку?

— Пришлось спасти котят от деда. Он хотел их утопить.

— Переоденься, пожалуйста…

— Сейчас…

Пока Минхо не было, Хенджин оглядывался по сторонам — что-то и правда изменилось — кажется, Минхо сделал небольшую перестановку. Для него это было в диковинку, он убираться-то не особо любил, вызывал клининг и сидел довольный. А еще пахло вкусной едой, чем-то новеньким — книжка рецептов обнаружилась по правую руку от Хенджина. Это было… немного удивительно. Походу, не один Хван использовал это время. Почему-то вспомнились слова Феликса о том, что Минхо приглашал Джисона на свидание… как-то это все странно выглядело. До тревожного странно.

— Я купил таблетки от аллергии, — сказал Минхо, когда вернулся обратно. В его ладони сверкнул блистер. — Нужно пропить курс, а потом — раз в неделю по таблетке…

— Спасибо, — забота Минхо была привычна. Вот только сейчас было как-то не по себе.

Минхо налил воды в стакан и подал ее Хвану:

— Если честно, мне очень страшно начинать этот разговор. Но, как понимаю, это часть твоей терапии… поэтому давай не будем мяться. Твоя созависимость.

Наша, точнее.

— Да… Минхо, я уже говорил, я очень нездорóво в тебе нуждаюсь. Постоянно. Но я понял, что больше не могу сидеть на поводке, поэтому решил уже что-то делать. Я пытался пробовать забить на тебя и пожить немного для себя самого… и мне помогло. Но ненадолго, потому что я все равно думал о тебе и о том, как плохо я с тобой поступаю в этот момент. Я ушел, не объяснив, и мне очень стыдно.

Эти слова вылились единым потоком — Хенджин, казалось, даже не вздохнул ни разу, пока говорил. Минхо, сидевший напротив, снова попытался улыбнуться — вышло довольно печально.

— Я люблю тебя очень сильно, Минхо — Хенджин попытался улыбнуться в ответ. — И последнее, чего я хочу — это потерять тебя. Но я так больше не могу. И не хочу. Я устал. Понимаешь?

Минхо понимал — как никто другой.

— Я слишком долго безответно тебя любил. Я люблю до сих пор — но это уже не то. Если бы ты тогда сказал мне что-то типа: «Хенджин, я тоже люблю тебя так же, как и ты меня», тогда я бы не раздумывая… да, я бы не думал. Я бы сразу стал «от» и «до» твоим. Я и так твой, конечно, ты знаешь это, но… мне кажется, пришло время мне стать своим собственным.

Минхо молча слушал. Хенджин смотрел на него расплывчатым взглядом:

— Ты пришел ко мне, когда я больше всего нуждался в этом. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за все то, что ты сделал для меня. Ты спас меня…

— Не говори так, — Минхо грустно хмыкнул и опустил взгляд в стол. — Говоришь так, будто прощаешься со мной.

— Нет же, ни за что, — Хенджин отрицательно замотал головой, протянул руки. Минхо, погодя, взял чужие ладони в свои. — Я не прощаться пришел. Я этого не хочу. Я говорю о другом… я не перестану любить тебя. Но я хочу, чтобы это не мешало мне жить. Хочу уметь любить тебя… как самого близкого человека, и не страдать. Последние годы я думал, что я смирился — но это оказалось не совсем так. Мне все равно, с кем ты спишь и с кем ходишь на свидания, любишь ты кого-то или нет — я просто должен принять, что если мы можем быть рядом, я буду далеко на вторых ролях…

— Ты никогда не был на вторых ролях, Хенджин, — перебил Минхо, не решаясь поднять взгляд. — Ты всегда был у меня на первом месте.

Минхо сжимал пальцами его ладони.

— Я знаю, что дорог тебе, — Хенджин аккуратно подбирал слова, боясь, что неправильно мог понять.

Минхо снова перебил:

— Нет, я тоже говорю о другом.

— О чем?

Минхо должен был сказать это глядя ему в глаза — силенок не хватило.

— Минхо?

— О том, что я тоже тебя всегда любил так же, как и ты меня — все это время, — и добавил, но уже намного тише: — Прости меня.

Хенджин все еще держал его руки в своих.

— Я не мог сказать тебе этого раньше. Мне очень жаль. Я должен был, но не смог.

— Минхо, посмотри на меня, пожалуйста.

Хенджин смотрел настороженно. Минхо был готов провалиться под землю.

— И повтори это еще раз.

— Я люблю тебя очень сильно, Хенджин. Все еще.

Хенджин бегал взглядом по чужому лицу. Минхо смотрел сквозь него.

— Уже слишком поздно. Зачем ты мне это сказал сейчас? Когда я…

— Потому что ты имеешь право знать правду, — неуверенно повел плечами Минхо. — Не знаю.

— Почему ты не сказал мне этого раньше? Раньше я не имел права знать правду?..

Минхо показалось, что в голосе Хенджина появилась злость — и он искренне надеялся, что это было именно так. Боже, пожалуйста, пускай он лучше будет его ненавидеть, чем и дальше страдать.

— Я говорил тебе, что люблю. Первые годы.

— Я прожил два года в постоянном трипе. Ты правда думал, что это подходящий момент, чтобы сказать мне такое?

Он злился. И все еще держал Минхо за руки. Минхо кусал губы:

— Это была еще одна причина, по которой я не говорил тебе такого на твою трезвую голову.

Хенджин выжидающе молчал.

— Я втянул тебя в это дерьмо, и уж точно не был в праве рушить твою жизнь дальше. Мы отделались малыми потерями.

— То есть, ты просто все за всех решил, Минхо, — Хенджин разочарованно хмыкнул.

— Я не хотел делать тебе еще больнее.

— А сейчас мне пиздец как приятно, я в экстазе.

Минхо крепче сжал его ладони:

— Мне показалось, что так будет лучше — лучше, если я никогда не признаюсь тебе на трезвую. Чтобы не вовлекать тебя еще больше в это… я не знаю, зачем я вообще втянул тебя в дело. После того, как ты пару раз чуть не помер у меня на руках, я окончательно убедился в том, что не имею права привязывать тебя к себе еще сильнее. Если бы ты был со мной — ты бы умер.

Хенджин неприкрыто фыркнул:

— Я и так всегда был с тобой, Минхо.

— Если бы я признался тебе — я бы привязал тебя к себе окончательно.

Хенджин с негодованием ловил себя на мысли, что Минхо прав, но все же мягко вытянул свои руки из чужих ладоней:

— Мне все равно не понять тебя до конца, Минхо. Потому что сейчас мне ничуть не меньше больно, чем если бы мы встречались и решили расстаться. Мне сейчас пиздец как больно. Лучше бы ты молчал.

Минхо спрятал руки в карманах домашних штанов:

— Я не хочу терять тебя.

— Я никуда не ухожу, придурок, — Хенджин зло выдохнул. — Я думал, что это ты хочешь идти дальше без меня, что я не нужен. Да, похоже мы оба те еще придурки, — они оба хмыкнули. — Я хочу, чтобы все осталось как прежде — только без двойного дна. Я не перестану любить тебя — но как близкого человека, а не как… а не так, как любил до этого годы. Не хочу, чтобы моя зависимость меня душила. Любовь — это не страдания.

Минхо грустно улыбнулся — ну-ну…

— Потому что искренне любить и найти то самое — видимо, не одно и то же, — Хенджин подуспокоился. Оба молчали с минуту.

— Что делать будем?

— То есть? — Минхо встрепенулся. — Ты собираешься переиграть план?

— Нет, конечно, нет, — Хенджин помотал головой. — Все, как договаривались. Я свою часть работы выполню. Я не об этом, я о тебе… о том, что мы обсудили… и…

— Я справлюсь.

— Минхо, — Хенджин постучал пальцами по барной стойке. — Ты столько лет держал в себе… Пожалуйста, не храбрись при мне, не оставляй этого просто так. Я не хочу, чтобы ты продолжал в этом вариться.

— Слушай, я отлично понимаю, что нам поздно бежать друг другу в объятия и кричать о неземной любви, — Минхо зачесал волосы пальцами назад и устало откинулся на спинку. — Мы, походу, оба настрадались или насладились страданиями, и ничего хорошего явно не выйдет, если мы вдруг решим быть вместе… совсем-совсем вместе. Я рад, что мы выяснили, рад что рассказал. И я правда справлюсь.

Хенджин попытался заглянуть ему в глаза, но Минхо отвел взгляд в сторону.

— Обещай мне.

Минхо не хотел поворачиваться.

— Обещай, что не пустишь на самотек.

Минхо кивнул — он был со всем согласен:

— Хорошо. Я обещаю.

Хенджин не почувствовал себя легче ни на йоту.

— Я надеюсь, что ты говоришь правду, — Хван встал со стула. — Нам нужно друг от друга подержаться подальше какое-то время.

— Я могу попросить Шейна, чтобы он отстранил тебя от дел ненадолго.

Хенджин вопросительно приподнял бровь:

— Это почему? Буду на других точках кататься, мы не пересечемся.

— Не по этой причине.

— Минхо, я не ребенок, больше не хочу ничего выслушивать. Не еби мозги вот этим. Встретимся у Шейна завтра вечером. Он мне звонил.

Минхо не стал спорить.

— Славненько… я пошел, — Хенджин забрал блистер таблеток от аллергии. — Курс, а потом раз в день, да?

— Раз в неделю, балда…

Стоя в коридоре, Хенджин долго не решался обнять Минхо на прощание. Минхо выглядел так, будто его прокатили в багажнике на дрифте пару раз.

— Давай я дам тебе номер Эвана? — предложил Хенджин, шнуруя кроссовки.

Минхо шмыгнул носом:

— К твоему фриковому психологу я не пойду. Найду другого специалиста… может, мне вообще не психолог уже нужен…

Хенджин все же обнял его. И тихо произнес:

— Мы справимся.

Минхо слегка похлопал рукой по спине в ответ.

— Справимся, — он отстранился первым. — Куда нам деваться.

Хенджин неловко улыбнулся — и развернулся. Ушел. Минхо долго смотрел на дверь, пытаясь понять, хотелось то ли проснуться от кошмара, то ли выпить, то ли сесть за руль и рвануть под двести пятьдесят. Ноги коснулось что-то мягкое и вибрирующее. Мама-кошка выбралась из гнезда и просила поесть.

— Конечно, справимся, — повторил Минхо, подхватив кошку на руки.

***

— …О, Кэрол, давай, погнали… жизнь — это что такое?

— Погоди, я недостаточно выпила для таких размышлений.

— Брось! Погнали.

Джисон слушал вполуха.

— Вы вообще задумывались когда-нибудь, какого пола жизнь? — добавился третий голос. — Типа, выражение такое есть: «Отымела жизнь», да, или «выебала жизнь», но жизнь — женского рода. Она же не может нас трахать, у нее нет члена.

— Майкл! Нас слушают дети! — цокнул женский голос. Мужские рассмеялись.

— Ну правда, Кэрол! У меня вопрос к тебе, как к женщине: чем ебет жизнь, если у нее нет члена?

— Арматурой, — грустно выдохнул Джисон, вставив свои пять копеек в чужой разговор. Никто его, конечно же, не услышал. Хан продолжил возиться под капотом.

— Ну слушай, — Кэрол, как заметил краем глаза Джисон, подобралась, поудобнее усевшись в компьютерном кресле. — У меня есть три варианта, и все очень грустные: либо произошла какая-то муть с гендерами, либо с ориентацией, либо… бля, либо у людей пиздецовые фетиши и кинки. Да и у жизни… лично я склоняюсь к третьему варианту.

— Аха-ха, Кэрол, нас же слушают дети! — передразнил Майкл, а второй парень, имени которого Джисон не запомнил, перебил, пока мог удержать свою мысль за хвост:

— Я ставлю на то, что жизнь — это, типа, Госпожа в БДСМ-практиках. Ну…

— Е-е-е, фемдом, — закивал Майкл довольно понимающе. Кэрол вопросительно приподняла бровь. Джисон отвел взгляд от экрана обратно к внутренностям своей тачки.

— Ну да, — продолжил второй парень. — Вот в играх есть финальные боссы, а тут — Госпожа, самая главная типа… знает практики все эти, штучки-дрючки, промышляет этим, проверяет, короче, людей на прочность, но в то же время — доставляет удовольствие. Понимаете, о чем я?

— У тебя давно не было секса? — Кэрол вопросительно хмыкнула. Майкл ее поддержал:

— Малыш, слушай, если тебе нужна доминантша, я могу дать тебе один номерочек…

— Ну Кэрол! Ты же сама об этом начала говорить! Ну что, разве у нас расхожи мнения?

— В целом, я думаю, есть точки соприкосновения. Только я про Госпож и Господ не думала… Но вариант прикольный. Майкл?

— А я думаю, что жизнь — это пиздец. Вот и все размышления…

Этот подкаст Джисон слушал уже около двух часов. Иногда вникал, иногда пропускал мимо ушей, иногда согласно хмыкал или вопросительно хмурился. Короче говоря, так было легче и веселее чинить свою машину. С которой он уже, по правде говоря, затрахался. Пригнанная сомнительным человеком тачка была уже готова, обращаться за помощью к другим ребятам, из автосервиса покруче, не пришлось, Джисон обошелся своими силами. Хозяин-не-хозяин должен был забрать свою-не-свою ласточку в ближайшие дни. Деньги за работу уже были в кармане Хана, как раз улучшить тормоза в своей, например… пора было покупать новую машину — и Джисон обязательно сделает это, когда накопит достаточно денег на приличную тачку.

— Работаешь?

Джисон отвлекся и обернулся через плечо. В дверях автосервиса стоял крупногабаритный парень, который одним видом своих мышц заставил Джисона неосознанно напрячься.

— Работаю, — ответил Хан тихо, почти неслышно. Посетитель ему слабо улыбнулся.

— Мою посмотришь? Мне бы всю тормозную систему основательно проверить, подозрения есть, что клинит у меня там что-то… я не автомеханик, прости за неандертальское объяснение… еще подшипники гудят, как мне кажется. Короче…

— Да, конечно, пригоняй, посмотрим все, — Джисон попытался улыбнуться. Хочешь денежку на покушать — умей миленько светить еблом. Такое первое правило автомеханика, живущего исключительно на деньги починки чужих авто.

— Славненько… гаражную откроешь? Я загоню.

Джисон все еще неосознанно напрягался из-за этого типа. Какое-то… предчувствие, что ли, не очень хорошее. Даже несмотря на то, что посетитель этот ему улыбался и в целом вел себя адекватно. Джисон открыл гаражную дверь.

— А какой примерный срок работы? — спросил парень-шкаф-купе, как его в мыслях окрестил Джисон, который загнал авто. — Я не тороплюсь, если что, у меня служебная машина есть, проблем не возникнет.

— Да, через дня четыре точно будет, я посмотрю, что там, может и раньше, — Джисон пожал плечами, служебная, говоришь.

Парень-шкаф-купе — Джисон внутренне смеялся и страшился с этого прозвища — кивнул, снова дежурно улыбнулся и отдал ключи. Записал номер телефона Джисона в контакты. На этом они должны были бы разойтись.

— О, кстати, — шкаф на ножках остановился около железной двери, обернувшись на Джисона, — я тут заметил, что ты без разбора все принимаешь, да?

Хан приподнял вопросительно бровь:

— В плане?..

— В плане — что пригонят, то и ремонтишь, да?

— Ну… в целом — так и есть. Крупногабаритные не беру чаще всего, автолайны там, автобусы, не знаю… не в моей компетенции.

— Просто смотрю, у тебя тут бмвшка стоит… в угоне. Интересно вот стало, за что еще берешься.

Джисон напрягся бы сильнее, если бы уже не подозревал что-то неладное с самого начала. Руки в карманах рабочих штанов заметно подрагивали. Парень-шкаф ему все еще улыбался:

— Да ты не бойся так, — сказал он, что-то доставая из нагрудного кармана. — Я всего лишь офицер полиции.

Хан смотрел на чужое удостоверение и мысленно проклинал все на свете. Жизнь — она как Госпожа в БДСМ-практиках. Но иногда забывает, видать, про пункты «безопасность» и «добровольность»… короче, фемдом из нее такая себе получается. Чужие размышления на этот счет сейчас были как нельзя кстати.

— Ну рассказывай, откуда у тебя это чудо в гараже оказалось. Я ее уже две недели поискиваю периодически.

***

— Я приготовила поесть.

— Угу.

— Картофель и салат морской.

— Угу.

— Ты поешь?

— Мам, — Феликс отвлекся от своего телефона. — Пожалуйста, отвали от меня. Не сейчас. Я не хочу с тобой разговаривать.

Женщина закрыла дверь в чужую комнату. Феликс снова уткнулся в телефон.

Хенджин: «Я, кстати, в судьях буду. Джексон позвал. Сказал, что раз не гоняю, то хоть так приму участие в гонке»

Хенджин: «Ахаха»

Хенджин: «Надеюсь на победу Джисона»

Хенджин: «Я буду за него болеть»

Феликса от всего дерьма, которое происходило у него в жизни, отвлекали только друзья, школа и Хенджин. Последний — больше всего. Разговаривать с ним о чем угодно было супер-комфортно. Феликс терял счет времени, когда они вели переписку. И забывал о насущном.

Феликс: «Ого! А Минхо тебя за это не четвертует?»

Хенджин: «С чего бы это?)»

Хенджин: «Он же не гоняет. Если бы гонял — я, конечно же, был бы за Минхо»

Хенджин: «Но как гонщик Джисон мне тоже симпатизирует, он очень крут. Особенно раньше был»

Хенджин: «Можно сказать, он меня чем-то вдохновил, когда я только вливался в эту тусовку»

Феликс крутился на компьютерном стуле туда-сюда.

Феликс: «Я ему передам»

Хенджин: «Не, не надо. Зазнается»

Феликс сам себе цокнул.

Хенджин: «Шучу) Конечно, ты можешь ему передать. Я не против»

За стеной слышались голоса матери и Оливии. Феликс старался не вникать в их разговор. Наверняка мать снова извинялась за то, что сделала. Ничего нового — посередь горла уже было слушать это из раза в раз.

Хенджин: «Феликс, я, наверное, замучил тебя с этим вопросом, но когда мы встретимся? (»

Хенджин: «Я не хочу выглядеть как нетерпеливый фанатик, но я правда»

Хенджин: «Э-э»

Хенджин: «Окей, я все же выгляжу как нетерпеливый фанатик, да?»

Хенджин: «Ну даже если…»

Хенджин: «Так что?»

Феликс иногда перечитывал их переписку и не верил, что это тот самый Барби, по которому он сох — на самом деле, совершенно наоборот, но не важно — год или около того…

Феликс: «Можем отметить победу Джисона после его заезда?)»

Хенджин: «Ого»

Хенджин: «С Джисоном?»

Феликс: «Ну-у-у»

У Феликса немного тряслись коленочки — ну так, в рамках приличия.

Феликс: «Сначала можем с ним, а потом… рвануть куда-нибудь, где буду только я и ты :)»

Хенджин: «Боже правый»

Феликс: «Нет, левый»

Феликс был уверен, что Хенджин смеялся сейчас — вспомнился первый вечер тупых подкатов.

Хенджин: «Я сейчас позвоню тебе, и ты скажешь это мне вслух.»

Феликс недоуменно смотрел на экран, когда на нем появился незнакомый по цифрам, но вбитый в контакты номер. В глотке сжалось — когда он неожиданно для самого себя принял вызов.

— Алло? — и голос был какой-то не такой — будто не Феликса вовсе, другой чей-то.

— Давай еще раз, вслух, чтобы я своими ушами услышал, какие грязные вещи ты говоришь.

— Чего? — Феликс шепотом возмущался. — Ты сам это говорил! Я просто повторил за тобой.

— Повтори еще раз.

Феликс держал телефон у уха двумя руками — немного трясущимися, к слову. Дрожащие коленки друг об друга стукнулись — ну, как у девчонок из аниме, у которых вместо глаз пульсирующие сердечки. Вот настолько все было плохо — воды бы попить, чтобы в горле не сохло так сильно, и, может даже, жить можно было бы дальше. Не факт, конечно, но…

— Я умру, если скажу это вслух.

— От кринжа?

— И от него тоже.

— Ты такой милый, — голос у Хенджина был будоражащим ровно настолько, насколько Феликсу хватало совести это осознавать. — Когда пытаешься в подкаты и флирт.

— А в другое время — не милый? — Феликс даже нахмурился.

— Ты всегда милый. Но в такие моменты — особенно. Чувство, будто я твоя первая жертва подкатов.

— Жертва? — Феликс возмутился. — Ну ничего себе! Слушай, это на самом деле было обидно сейчас.

— Правда? Извини.

— Давно ли жертвам отсасывают, отбивая коленки?

Этот вопрос заставил Хенджина на какое-то время замолчать. И Феликса тоже — осознание того, что он сказал, пришло не сразу. А потом и щеки загорели — в который раз.

— У меня скоро перманентный стояк будет, — выдал Хенджин через пару секунд. — Я не шучу. Не то чтобы я против, скорее, вовсе нет, чем хоть немножко да, но тем не менее… мне все еще необходима функция трезвого мышления. Не делай из меня зверье.

Феликс нервно кусал губы. Это было очень волнительно — говорить о таком с Хенджином. Между ними было… был взаимный интерес. Безусловно. Просто это все… для Феликса — в новинку. С Джо-Джо было как-то попроще.

— Или ты этого и добиваешься?

Феликс обнял одной рукой колени, прижимая их к груди. Сердце не билось — херачило как ненормальное.

— Мне стало так интересно узнать, что тебе нравится в постели.

Феликс почти подавился слюной, которая у него изо рта только не капала пока что:

— Блять, — выдохнул тихо в трубку, — ты так вовремя об этом спрашиваешь…

— А что? Ты собирался спать ложиться? — прозвучало с издевкой.

— Ну, уже нет. Навряд ли я вообще усну этой ночью.

— Будешь думать обо мне?

Феликс и без того иногда думал о Хенджине непозволительно много.

— Такой кринж.

— Ну извините, с кем повелся — от того и понабрался, — Хенджин добро посмеялся. — Ладно, давай не будем. Не сейчас. Когда останемся где-нибудь вдвоем… наедине… вот тогда…

— Пожалуйста, замолчи, — шепотом попросил Феликс. — Я даже передрочить не смогу сейчас.

— У тебя недрочабрь?

— Блять, у меня дома помимо меня еще люди есть, — Феликс фыркнул. — Все, я отключаюсь. До завтра, змей-искуситель, блин. Добрых снов.

— И тебе! — Хенджин снова посмеялся. — Но ты просто помни, что под одеялком тебя никто не увидит…

— Пока!

Феликс сбросил вызов и уткнулся лицом в коленки. Все тело дрожало — и это была настолько приятная дрожь от волнения, что Феликс невольно задумался над тем, нет ли у него еще каких-нибудь фетишей или кинков, о которых он раньше не думал… До этого и сайз-кинк как-то не давал о себе знать — уж не с Джо-Джо. А может, просто Хенджин вот таким был — что от него и в пот, и в жар, и в холод, и в дрожь… и еще куда-нибудь… бросало. Это пугало — в той же степени, в которой и восхищало.

***

Хорошо… Да ничего особо хорошего-то и не было. По крайней мере, в жизни Минхо. Да, возможно, он чуток драматизировал, но тем не менее. Стало ли легче после разговора с Хенджином? Первые пару часов Минхо чувствовал, как у него между ребер что-то больно сжималось, а потом — вроде ничего, терпимо. Настрадались. Да, они оба — настрадались. Минхо ненавидел себя с каждым днем все больше, казалось, его ненависть к себе дошла до пика. Разрасталась и готова была взорваться. Наверное, Минхо все-таки зря признался ему. Чего язык за зубами не удержал? Хотел показать, что он тоже страдалец? Показал, молодец, теперь самому придется к мозгоправам идти. Просто супер. В целом, можно было по старой схеме отыграться: нахуярился, приправил таблеточками, нашел девчонку — переспал с ней, и так по кругу. Пока до блевоты не станет… Сколько можно было все это… блять — вечно так существовать? Ну его. Мимо проехала машина — погудела, Минхо вздрогнул, оглянулся — чтобы понять, куда на автомате его ноги довели, и самому себе даже усмехнулся. Знакомые ворота. Да, недалеко ушел от стандартной программы. Минхо, подойдя к двери автосервиса сунул голову внутрь и приметил две фигуры: побольше и поменьше. Фигура побольше посмеивалась:

— Ну так? Будешь молчать? Мне кажется, проще пойти на уступку и ответить мне, где ты взял угнанную тачку, чувак.

Минхо вошел внутрь и громко позвал:

— Джисон?

Хан на его голос среагировал, но тут же опять на незнакомца уставился.

Человек, держащий в руке полицейское удостоверение, обернувшись, хмыкнул:

— А Вы здесь по какому… делу, мистер..?

— Это не он пригнал ту тачку, — сразу же попытался переключить Хан внимание офицера на себя.

— Офицер, мне кажется, это какое-то недоразумение, — Минхо покачал в отрицании головой. — Я знаю Джисона уже лет десять, это самый честный человек на свете. Он не мог угнать машину.

Полицейский приподнял бровь, оглядывая автомеханика:

— Правда?

— Даю слово, — Минхо кивнул в подтверждение своих слов. — Офицер, может, выйдем?

На счастье Джисона, коп на самом деле оказался сговорчивым — вышел на улицу, прикрыв за собой дверь.

— Минхо, какого хуя… это твоих рук дело? — Чанбин хмурился. — Че за приколы?

— Погоди ты, — Минхо плотнее закрыл дверь в сервис. — Что случилось? У Джисона угнанная машина?

— Да, прикинь, я ее две недели ищу!

— Это точно не он. Или подстава, или ошибка, я тебе правда говорю, Джисон стопроцентно жертва обстоятельств. Он простой автомеханик, и в криминале он точно не замешан. Давай я все выясню? Придержи коней, пожалуйста. Я уверен, что это какая-то подстава.

— Откуда ты его вообще знаешь?

— Друг мой. Со школы. Отвечаю — парень абсолютно ровный, никогда ни в каких замутах его не видел.

Чанбин поставил руки в боки, выдохнул тяжело:

— Блять, Минхо, я тебе доверяю, — Со покачал головой. — Зря, наверное, но допустим.

Чанбин открыл дверь в сервис, подозвал Джисона:

— Так, рассказывай, откуда тачка.

— Мужик один пригнал после аварии…

— Ты у него документы на машину спрашивал?

Джисон пождал губы и отрицательно помотал головой.

— Ну конечно, зачем, — Чанбин закатил глаза. — Ты и у меня не спросил, о чем это я… Когда этот тип должен забрать машину?

— Я еще не позвонил ему, что все готово.

— Значит, завтра позвонишь, скажешь, что готово. Но перед этим мне маякни за часик — я подъеду, жучок поставлю, и ты ему тачку отдашь. Сразу теплым брать его не буду — чтобы на тебя ничего не подумал. Мало ли это кто-то серьезный, найдем потом твою голову где-нибудь за углом. Я ясно изъяснился?

— Вполне, — Хан отвечал чуть дрожащим голосом.

— Славненько. Бывай.

Офицер еще раз оглядел его и ушел, сунув руки в карманы. Минхо посмотрел парню-шкафу вслед.

— Что ты ему сказал? — спросил Джисон неестественно тихим голосом.

Минхо не расслышал:

— Ась?

— Что ты сказал ему, я спрашиваю?

— А, — Минхо рукой махнул. — Взятку дал. Все окей. Ну, еще сказал, что ты точно не при делах, конечно же, типа давно тебя знаю и бла-бла-бла… ты ж не при делах?

— Нет.

— Вот и круто.

— Сколько ты ему дал?

Минхо пожал плечами:

— Да не посмотрел как-то.

— Я верну. Не хочу быть должным.

— Забей, — Минхо снова отмахнулся. — Считай, это вместо свидания. Хоть что-то хорошее для тебя сделаю.

— Как благородно… — Джисон язвил, но не то чтобы очень обидно. Все еще в шоке был, видимо. — Спасибо.

Минхо угукнул, мол, да, ага, обращайся… а потом бровь вопросительно приподнял:

— Чего?

— Что? — Джисон непонимающе на него смотрел.

— Чего ты сейчас сказал?

— Спасибо? — сначала неуверенно произнес Хан, сам не сразу понял. — Я сказал тебе «спасибо». За то, что помог. Я даже не буду выебываться, что не просил помощи от тебя.

— Ого, какой сегодня день… интересный. Не зря погулять вышел.

— Так сколько ты ему дал?

Минхо пожал плечами:

— Да у меня бабла — жопой жуй, не знаю, сколько. Много. Или мало. По крайней мере, офицера эта цена вполне себе устроила. Значит, все окей.

Джисон глядел на него поникшим взглядом:

— Я все еще не хочу быть должным.

— Ты мне ничего не должен. Считай, что это я тебе долг вернул, когда ты меня укрыл.

— Я сделал это бесплатно.

— О, бельчонок, поверь: твое внимание — бесценно для меня. Не хватит никаких денег мира, чтобы оценить материальную ценность твоего внимания.

— Понятно… — Джисон отвел взгляд. — Еще раз спасибо.

И ушел вглубь сервиса — снова за работу, видать, приняться решил. Минхо почему-то хотелось последовать за ним — но его никто не приглашал, а наглеть Минхо… наглел, но не сейчас. Сам себе плечами пожал и дальше пошел по улице, в сторону бара.

***

— И как оно?

— Полным ходом. Спасибо, — мистер Ким привычно поправлял манжеты — чтобы идеально. Чанбин на чужие закидоны внимания не обращал.

— Надеюсь, все и дальше пойдет нормально, — Со постарался улыбнуться — вышло так себе. Настроение было… дерьмище.

— Ты сам-то как?

— В порядке.

Ага, в полном. Чанбин все еще улыбался.

— Так, вижу, что что-то ты недоговариваешь… твое дело, заставлять не буду. Может, Сынмина и Уена до школы подкинешь? Если несложно. Я опаздываю.

— Вообще не затруднит, — Чанбин сделал пару шагов к двери чужого кабинета. — Значит, встретимся с тобой ближе к следующим выходным?

— Ага. Спасибо, Чанбин-а.

— Не за что.

В коридоре Чанбин почти напоролся на миссис Ким. Та поздоровалась с ним первой:

— О, приветик! — чем-то она напоминала Со миссис Бан — улыбкой своей, может, или манерой общения. — Как ты прошмыгнул к нам?

— Годы практики и тренировок, Тиен, — Чанбин пожал плечами. — Мастерство не пропьешь.

— Давно ли ты пьешь? — она недоверчиво приподняла бровь.

— Ну, в вечер пятницы-то кто не пьет?

— Это похоже на алкоголизм, — она шутила.

— Все в порядке, Тиен.

Тема алкоголизма Тиен по какой-то причине беспокоила. По какой — Чанбин не спрашивал. В семье Ким с этим проблем точно не было, Со в этом был уверен, но лезть в чужую голову — не лез. Не его дело.

— Где там твои спиногрызы мелкие? Я их в школу подвезу, мне по пути.

— Опять Дживон наклянчил, чтобы ты их повез? У него времени до встречи — одним местом жуй!

— Да мне несложно, — Чанбин махнул рукой. — Я все-таки их дядька… троюродный. И то не факт, конечно, но в целом…

— Не веришь в правдивость семейного древа, которое раскопал Сынмин?

— Верю, конечно, — Чанбин хохотнул. Тиен цокнула.

— Они в гостиной через пять минут должны быть, перехватишь.

Перехватил — теперь младший Сынмина на ухо жужжал, пока в машине ехали.

— Ва-а-ау! — восклицал Уен, прижавшись носом к стеклу окна. — Я еду в полицейской тачке, крутяк!

— Через две минуты мы приедем к твоей школе, — Сынмин посмотрел на наручные часы. — Отлипни от стекла.

— Ты такой зануда… надо в интернете при поиске слова «зануда» выдавать твою фотку, Мин, — Уен фыркнул. — Я таким же в семнадцать лет буду?..

— Если доживешь, — Сынмин ему улыбнулся. Чанбин искоса посмотрел на сидящего по правую руку Кима:

— Пристегнись, иначе сам не доживешь.

Сынмин молча пристегнулся.

— Дядя Бин, — снова подал голос Уен, прилипнув обратно к стеклу. — А быть полицейским — сложно?

— В плане? — Чанбин нахмурился, смотря на младшего Кима через зеркало заднего вида. — У меня крутая служебная тачка и кобура с пистолетом. Что сложного?

Конечно, Чанбин так не считал. Просто зачем девятилетнему ребенку размышления о взрослой полицейской жизни? Тем более о такой, как у Со.

— А я смогу быть полицейским, когда вырасту?

— Если я смог, почему ты не сможешь? — Чанбин хмыкнул. — Уен, главное желание и труд. И все получится.

— Звучишь как мотивационные посты в инсте, — подметил Сынмин, косо поглядывая на старшего.

— Правда жизни!

Из машины Уен выходил как крутой пацан, потому что его почти сразу же облепили одноклассники, расспрашивая, почему он приехал в школу на такой полицейской тачке. Сынмин переписывался с Феликсом, не обращая на это внимания.

— Может, хоть расскажешь, как у тебя дела, мелочь? — Чанбин вырулил с школьной парковки и повез Сынмина в его школу.

— Да чего рассказывать-то, — Сынмин пожал плечами. — Все как обычно. Учусь, вроде, нормально, вот только по физре мне хотели неуд поставить…

— По физре? Ты что, бегать не умеешь?

— Не смейся, — Ким фыркнул. — Наша учительница… та еще. Сказал бы я, кто она.

— Ого, и за что она тебя так невзлюбила?

— Я думаю, она расистка.

— Эм…

— Все «эмкают», когда я об этом говорю. Но тем не менее…

— Мне кажется, ты что-то недопонял… но если у тебя действительно будут проблемы с ней на этой почве, ты можешь обратиться ко мне. Я помогу.

— Подкараулишь ее вечером и покажешь свои бицепсы?

— Она сдохнет от ахуя.

— Тогда с удовольствием!

До начала занятий оставалось еще минут пятнадцать. Подъезжая к школьному забору, Чанбин сказал:

— Да и вообще, если проблемы какие-то у тебя будут, ты всегда можешь поделиться со мной. Ты же знаешь, добрый Чанбин-хен тебя в беде не оставит.

— К счастью — или к сожалению…

— Эй! А кто тебе новый чайник заказал, когда ты спалил старый? Еще был блендер, да? Или тостер?.. Что-то еще было…

— Да помню я, помню, — Сынмин закатил глаза. — Спасибо, Чанбин-хен. До скорого.

— Бывай.

Сынмин взял свой рюкзак, сваленный в ноги, и вышел из чужой машины. На крыльце школы его уже поджидали знакомые лица. Феликс был какой-то никакой — видать, снова депрессивная фаза, а Чонин какой-то… тоже никакой, но в другом смысле. Пустой какой-то, без лица. Сынмин первый с ними поздоровался:

— Привет, ребят.

— Привет, — кивнул Ян, даже не постаравшись улыбнуться. — Кто это тебя подвез?

— Дядька мой. Троюродный. Если я правильно раскопал всю информацию, — пожал плечами Ким. — Друг семьи, короче.

— Полицейский? — приподнял вопросительно бровь Чонин.

— Ну да, что-то типа того.

— Понятно…

— А вы чего такие? Снова что-то случилось, но все будут об этом молчать? — Сынмин поправил лямку рюкзака. — Да? Я прав?

Вот почему нельзя было быть как Чанбин-хен? Если есть проблемы — обратиться к близкому человеку, хотя бы просто поделиться наболевшим. Не обязательно же просить решать свои проблемы.

— Да у меня все в порядке, в целом-то, — Чонин проигнорировал сообщение, пришедшее ему на телефон. — У меня на личном фронте не очень, я даже объяснить вам ничего особо не смогу… а Феликс…

Ли шмыгал носом:

— Джисон чуть не повторил судьбу моего отца вчера вечером.

— Он тоже хотел от тебя свалить? — предположил Сынмин.

— Его чуть за решетку не упекли.

— За что? — Сынмин округлил глаза. — Что он сделал?

Феликс опустил взгляд в ноги. Чонин, стоящий рядом, ободряюще похлопал друга по плечу:

— Чинил ворованную тачку, — объяснил за Феликса Ян. Ли кивнул. — Его отмазали.

— Но он и не виноват ни в чем был, он не знал, — поспешил оправдать лучшего друга Феликс, хотя Ким и Ян ни за что бы не подумали, что Джисон на самом деле мог быть… таким, каким его выставили.

— Сейчас он где?

— У себя, — Феликс снова шмыгнул носом. — Договорился с полицейским. Каким-то образом.

— Может, взятку дал? — предположил Сынмин.

— Откуда у него деньги? — Чонин даже посмеялся. — Как-то отмазался — уже хорошо. Не важно, каким образом. Главное, что прокатило.

— У него гонка завтра вечером. Он не будет от нее отказываться, — Феликс тяжело вздохнул. — Надеюсь, у него не станет проблем еще больше.

— Целеустремленный.

— Или беспечный, — поправил Сынмина Чонин, приобняв Феликса за плечи. — Так, хватит нюни пускать, никто не сдох. Джисон отмазался, и…

— А если бы не отмазался?

— Давай без «если бы», — Ян отрицательно помотал головой. — Все уже сложилось так, как сложилось. В любом случае, Джисон — взрослый мужик, он разберется, как ему поступать. Мы можем только поддержать его.

— Может, заглянем к нему после школы? Вкусное че купим. Поддержим человека.

— Он занят сегодня, — Феликс обнял себя руками. — Сказал, что у него нет времени. Я хотел к нему прийти, но сегодня он не сможет.

— Окей, завтра после заезда, может? Отпразднуем его победу заодно, — Сынмин попытался ободряюще улыбнуться. Феликс пожал плечами:

— Посмотрим ближе к делу. Как Джисон скажет.