Чтобы не слепили блики солнца от огромного стекла, которые игрались на таком же прозрачном круглом столике, Хенджин прикрыл глаза — денек сегодня в противовес настроению выдался ясным — и открыл их, когда немного хрустнуло соседнее плетеное кресло.

— Спасибо, — это Эван не ему, а официанту, который поставил бокал виски на деревянную подставку с логотипом авиакомпании.

— Еще только полдень, — Хенджин скептично приподнял брови, но улыбнулся. — И я не думал, что в аэропорту можно найти алкоголь.

— Все тут можно, а у меня отпуск, — Эван снял солнечные очки и пригубил напиток, немного сощурившись, то ли от вкуса, то ли по привычке — без своих очков он видел плоховато.

— Ты летишь на два дня к родственникам жены. Это вы, психологи, называете отпуском?

— Вот именно, за их жалобы в выходные мне не платят, поэтому не собираюсь слушать никого трезвым, включая тебя, — он сделал еще глоток, уже явно наслаждаясь. — Думаешь, реально не суицид был? — они начали этот разговор из-за выпуска новостей с большого экрана, который беззвучно, бегущей строкой текста внизу поведал о последних событиях, упомянув и криминальные сводки. Хенджин сам поднял тему, вспомнил снова, заговорил о старом, и Эван не спешил вытягивать истинную причину, по которой его дернули, пусть это и не был их привычный сеанс.

— Конечно не суицид, — Хенджин снова грыз ноготь на большом пальце. Эван косо на это посматривал. — Повеситься на крючке для белья? Смеешься?.. Но самое важное, что дом был закрыт снаружи, а не изнутри. Бабушка это осознала только пару лет спустя.

— Может, ей тогда показалось?

— И отцу тоже? Групповые галлюцинации?

— Имеет место быть. Эффект Манделы, когда мы вспоминаем то, чего на самом деле никогда не было. У дяди Пеннибэгса, символа из «Монополии», есть монокль?

Хенджин напряг память:

— Есть…

— Нет у него монокля! — Эван дважды постучал пальцем в висок. — Прямо сейчас загугли! Не было у него монокля никогда в жизни! Ни в одной из версий «Монополии»! Это все эффект Манделы, тоже можешь загуглить, — он конечно и не ожидал, что Хван полезет за телефоном.

— Может, его путали с кем-то, — Хенджин отмахнулся, — я вообще впервые услышал его имя сейчас, может, люди перепутали с мистером Арахисом из «Плантэрс», те же шляпа-цилиндр, усы…

— У мистера Арахиса нет усов, — Эван дернул щекой, сдержал улыбку.

— Да ну? Блять… — через три секунды подвисания они оба схватились за телефоны. — И правда не было… — Хенджин оказался первым. Он тряхнул головой, снова пряча гаджет в карман. — Так, я вообще о чем… Дверь могла быть закрыта снаружи или изнутри, но моя мать повесилась на крючке для белья. Знаешь, на какой высоте он располагался? Полтора метра от пола. А у нее рост был метр восемьдесят шесть. Даже если бы она сама — сработал бы инстинкт самосохранения, и она бы на ноги вскочила сразу же.

— Имеет место быть…

Хенджин откинул голову назад и сцепил пальцы рук в замок.

— То, что тебя сейчас беспокоит, связано с матерью? С отцом?

— Да нет, — Хенджин замялся, — мне кажется, я эту тему давно отрефлексировал. Да и сейчас у меня есть поддержка. Анна меня воспитала и всегда готова помочь.

— Что-то связано с Анной?

— Что? Да нет, с ней-то что может быть…

— А что, никаких вопросов?

— Каких? — Хенджин поднял голову и посмотрел на Эвана. Лайт неожиданно и сам замялся, долго держал очередной глоток виски, будто смаковал вкус, а сам взгляд отвел, время на часах проверил и все же не удержался под пристальным взором.

— Короче, Хенджин, я сейчас не твой психолог, извини меня, но я, позволь уж, скажу. Анна, может, и супер-няша, как ты про нее мне рассказывал, но когда Джин начал плохо относиться к тебе, что она сделала — грозилась разводом?

— Пару раз.

— Развелась?

— Эван, это не то… Что она могла сделать одна, такая юная? Еще и Чонин…

— А с Чонином то же самое, но ты сам сказал, что это не то… Что же тогда то?

— Я не держу на нее зла ни за что, и ничего от нее такого не ждал.

— Замечательно, — Эван наклонился немного вперед, облокотившись на стол. — Хранить обиды контрпродуктивно, а ждать от людей того, чего они не обещали, вообще чревато.

— Думаешь, я от людей чего-то жду?

Эван пожал плечами:

— Ну или чувство вины, что от тебя ждут…

— Да нет, я Феликсу ничего не обещал, — задумавшись, Хенджин опустил глаза.

— А… так значит, Феликс?

И тут же поднял взгляд. Кивнул…

— Не знаю почему, но я не могу расслабиться.

— Подвоха ждешь?

— От него? Нет… — Хенджин снова задумался на пару секунд, быстро понял: — Точно нет. Но все равно, страшно немного, — он подтянул ногу к груди, обняв коленку, не самая культурная поза как для кафе, но в зале было почти пусто. — Как-то он слишком… Проблема не столько в недоверии, сколько… Боже, мне стыдно…

— Ты все еще что-то чувствуешь к Минхо?

Хенджин на это предположение Эвана дергано кивнул, будто сомневался. Лайт отодвинул уже пустой бокал:

— Это какие-то романтические чувства или?..

— Будто я предаю его. Вот, что я почувствовал вчера. Будто я предаю Минхо… еще и Феликса обидел.

— Ты писал ему?

— Я писал ему вчера перед сном и сегодня утром, спрашивал, как он себя чувствует, как у него дела… он ответил «нормально». И все. Больше ничего.

— Дай ему время. Не дергай. А как разберешься в себе, чего ты хочешь, можно будет попросить его поговорить об этом.

— Чего хочу? — брови съехались к переносице, когда Хван взглянул Лайта. Тот непринужденно пожал плечами.

— Давай так, я снова скажу не как твой терапевт, — он взглянул опять на часы. — Изначально вы оба планировали «разовые» встречи. Но эти твои встречи сто лет в обед как постоянные уже. Тебе не кажется, что ты относишься к нему серьезнее, чем просто к пацану на ночь? И возможно… Только возможно, — Эван аккуратно, с расстановкой повторил, — это не заключение врача, но прекрати использовать Минхо как оправдание.

Хенджин застыл.

— Так ты отпустишь и Минхо, и себя, и Феликса, которого не удержать на поводке, если он того не хочет.

Хван отвернулся — на улице, за окном, у аэропорта бурлила жизнь, люди торопились кто куда, с чемоданами и без, злые, счастливые. Засмотревшись, он и не заметил, как к столику подбежала девушка, лицо ее казалось смутно знакомым…

— Извините, пожалуйста, вы еще говорите? Просто я обнаружила, что мой кошелек в твоем рюкзаке. Не хотела мешать…

— Нет, нет, — Хенджин встал, чтобы поздороваться, — мы уже закончили, это вы простите, что отвлек… Спасибо, — это он уже Эвану и протянул руку.

Эван передал ей кошелек.

— Дафна, еще пару минут, хорошо?

Девушка угукнула и поспешила по лестнице в шумный коридор.

— Дафна? — и снова скептичные ноты.

— Да-да, — Эван легко толкнул его все еще протянутую руку. — Сами с ней порой ржем. Хотел Велму, но в небесной канцелярии что-то напутали. Шучу, конечно, Дафна точно послание небес. И не только типа, как ангел и спасение, а как и пощечина, чтобы не выпендривался и не упускал в жизни то, что она дает. После всех моих долбанутых отношений я на себе был зациклен, ох как пришлось за ней потом побегать, когда осознал, — Эван подхватил рюкзак и очки, вставая.

— Хочешь сказать, я упускаю шанс с Феликсом?

— Заметь, такого я тебе не говорил, — он поднял руки, выставив ладони.

Хенджин тихо посмеялся, да, они не на сеансе, но Эван не терял профессионализма, он не давал советов, но закидывал столько удочек для вытягивания все новых и новых мыслей.

Они все же пожали руки, обниматься в толпе не стали, и разошлись.

Страшно. Страшно даже было начинать думать обо всем этом, не то что признаться самому себе: что он на самом деле чувствует к Минхо, и что делать с тем, что чувствует Минхо к нему; что Хенджину нужно от Феликса, и что Феликсу нужно от него. И что если все это не совпадает друг с другом. И что делать дальше? А что думать про Анну и Чонина? А что Минхо нужно от Джисона? Нет, это уже не в те степи. Хенджину сначала показалось, что он запутался еще больше, но потом понял, что на самом деле все как раз распутывается, просто и правда не совпадает. За рулем думалось легче, поэтому он прокатал два часа по округе, прежде чем вернуться домой.

***

Чонин сидел за столом в кухне и что-то печатал на ноутбуке, пока Анна готовила обед.

— Чего загруженный такой? — спросила она, клацая ножом по доске. — Что-то случилось?

Мог ли Чонин рассказать о том, что их отношения с Баном после случайного знакомства продолжились из-за того, что Кристофер пытался выйти на Хенджина, используя его, Чонина? Так бы он подставил сразу двоих: и Кристофера, и брата. Поэтому промолчал.

— Не хочешь делиться?

— Ничего не произошло. Я просто готовлюсь к предновогодним работам. Заранее.

— С французским, кстати, как? Тебе легче с репетитором или все то же самое?

— Легче, — Чонин пожал плечами. — Думаю, я многое узнал и закрепил в голове.

— Славно, — Анна вытерла руки о полотенце на крючке и повернулась к сыну: — А если честно, что случилось? Ты из-за учебы никогда не паришься, мозги мне не пудри.

Ян тяжело вздохнул, вот же дала Вселенная проницательности именно его маме:

— У нас с Крисом проблемы, но мы сами их решим.

— Я так и подумала… — женщина скрестила руки на груди. — Лезть не буду, взрослые, захочешь — поделишься. Просто я беспокоюсь все равно.

У Чонина предательски защипало глаза в этот момент, но виду он старался не подать. Вправду — сам справится. Это не проблемы его матери, у которой у самой их было по горло. Скрывать от нее что-то Чонин не привык, но это было не то, чем он мог поделиться, чтобы никого при этом не подставить.

— Чай будешь?

Парень отрицательно помотал головой.

— А, кстати, пока вспомнила, вы с Сынмином уже придумали Феликсу подарок на день рождения? Если нет, у меня есть одна идея.

Про это Чонин пока и не думал вовсе. Обычно он с Кимом делал все за пару дней до, а тут, вроде как, еще оставалось две недели или около того… Да и не этим была загружена голова.

— Мы пока не обсуждали.

Анна пожала плечами:

— Как знаете. Но если нужна будет помощь — я к вашим услугам. В целом и в общем. Ладно?

— Ладно, — он кивнул. — Я сегодня схожу погулять, пофоткаю что-нибудь. Ты никуда не уйдешь?

— Не планировала… а ты что, хочешь устроить из нашего дома притон?

— Хотелось бы, но нет. Просто интересуюсь.

Анна снова вернулась к своим делам:

— Нет, я буду дома. Ты допоздна собрался гулять?

— Как получится. Постараюсь к девяти вернуться.

— Думаю, в это время я буду сидеть и деградировать у телевизора, так что ты меня не разбудишь.

Чонин сохранил файл с готовыми подготовительными тестами по биологии и закрыл ноутбук. По учебе он никогда не парился, факт, но сейчас это было единственным занятием, которое отвлекало его от посторонних надоедливых мыслей.

Крис: «Как ты себя чувствуешь?»

Такое же сообщение Чонин получил еще утром. Прочел — не ответил. Кристофер не донимал его, но не давал про себя забыть. Что он мог ему сейчас ответить? Он был зол. Но выплескивать свою злость на него не хотел — проблему бы это не решило. Поэтому Чонин предпочел переждать, пока успокоится, и поговорить обо всем, что произошло, на холодную голову. Сейчас явно был не тот момент.

— Может, вечером после твоей прогулки в кино сходим? — спросила Анна, отвлекая Чонина от мыслей. — Хенджин пару дней назад хотел сводить меня на арт-выставку, но что-то, видимо, забыл. А ты со мной вообще никуда не ходишь. Негоже.

— Можно, — он встал из-за стола и взял ноутбук. — Только если ты позволишь мне сожрать ведерко карамельного поп-корна.

— У тебя брекеты!

— И что? Я так уже делал.

Женщина цокнула:

— Ладно, — согласилась в итоге. — Только немного! Зубы снова болеть начнут, будешь ныть.

Чонин ей улыбнулся — постарался, по крайней мере. А потом ушел в комнату, собирать вещи для прогулки.

***

Оливия сидела слишком тихо. Матери дома не было — на работе задержалась, но отзвонилась — все было нормально. Феликс напряженно шкрябал ногтем по своим джинсам.

— Извини, что не звонил.

— Ты сколько раз еще за это извинишься, Ликс? — Оливия была так немногословна, потому что с кем-то переписывалась, а не потому что была обижена на брата. — У тебя есть своя личная жизнь, я все понимаю. Перестань извиняться, если бы что-то произошло, я бы тебе позвонила. Как ты понимаешь, все было ровно.

Феликс нервно пожал плечами:

— Мне правда неудобно.

— Забей, — она отмахнулась. — Тебе нельзя постоянно быть на привязи. В следующий раз ты меня выручишь и останешься с мамой. Братско-сестренский союз, забыл что ли?

Это заставило Феликса слегка улыбнуться. Оливия посмотрела на него поверх своего телефона:

— И мне не было скучно. Я снова начала плести фенечки, только и сидела ночами, плела… так что не парься, Ликс. Все правда в порядке.

В порядке не был только Феликс. Хенджин писал ему иногда, спрашивал, как тот себя чувствовал, на что Ли отвечал коротко и внятно: «нормально». Нормально ничего не было, к слову. Ощущал себя Феликс супер-дерьмово, на супер-дерьмовую восьмерочку из супер-дерьмовых десяти. Не так он представлял себе это все… Даже поплакал ночью, когда вернулся домой. До того было паршиво. Что оттолкнуло Хенджина в нем? Что Феликс делал не так? Был слишком настойчив в своем желании? Ему казалось, что Хенджин тоже этого хотел. Или наоборот — заходить так далеко Хенджин не планировал, но не смог об этом сказать словами… Может, Феликс был недостаточно хорош, недостаточно опытен… Надоедлив… Правда — может, он просто Хенджину надоел, и Хенджин не нашел ничего лучше, чем поступить так, как поступил?.. Феликс не видел искреннего сожаления в его взгляде тогда — или просто не запомнил. И зачем Хенджин написывает ему тогда?..

— Что случилось?

Феликс вел ногтями по ткани джинсов. Все еще.

— Ликс?..

— Я не знаю, — он ответил честно: понятно ему было и в самом деле ровным счетом нихера. Смешанные мысли и смешанные чувства. Вот больно было — да, а остальное как-то… Хер его знал.

— С парнем поругался?

Оливия своей проницательностью была в Феликса — он ее и заразил этим, теперь расхлебывать.

— Он обидел тебя?

— Я не знаю, что произошло… мы можем пока об этом не говорить? Я не знаю, что сказать.

Оливия впервые получила отказ насчет разговора. Феликс и раньше мог что-то не рассказать, но это никогда не было чем-то серьезным, да и по итогу спустя недолгое время он делился тем, что на душе… А сейчас она видела — брату было мега-хуево, а он молчал об этом. Это задевало — не из любопытства, а из-за бессилия, не знала, чем помочь.

— Бабушка хотела сегодня в гости зайти с ночевой… — сказала она, снова уткнувшись в телефон, решила сменить тему. — Ты будешь дома?

— Не знаю, — Феликс отстал от своих джинсов и опрокинул голову на спинку кресла, в котором сидел. — Может, к Джисону наведаюсь, если он не занят.

— Сообщишь, короче, — она встала с дивана, одернув край домашней кофты. — Захочешь поговорить — дверь в мою комнату открыта. Ты не мать, для тебя я ее не запираю.

Феликс тихо хмыкнул на это. Оливия, проходя мимо, толкнула легко кулачком его в плечо.

***

— Я ему ебало разобью нахуй.

— Тише ты…

— И, главное, съебался, сука!

У Джисона болела голова. Повышенный тон Дебби который час подряд насиловал его уши.

— Сука, — девушка сжимала в руке банку пива. Джисону было жаль несчастный алюминий, проминавшийся под ее пальцами. — Я его убью.

— Самосуд — не выход, — Марк, сидевший в кресле-мешке, беззаботно болтал ногой. Джисону бы его пофигизм, а.

— С такими уродами… кошачьи выблядки.

Дебби всегда относилась ко всем соперническим компаниям ровно. Но сейчас была задета ее честь и достоинство, а что еще хуже — тачка: кошачий гад, кто-то из мелких, сначала подрезал ее, а потом задел боковую дверь. Вмятина была серьезной и прямо в основе рисунка, который ей так долго наносили, Джисон уже звонил своим коллегам из другого сервиса за помощью… Работы предстояло много. Придется варить металл, и Дебби это мало успокаивало. Джисон постарался собраться с мыслями:

— Давай так, Деббс, — он говорил тихо и медленно. Дебби посматривала на своего старшего одним глазом. — Ты не будешь никому бить ебала, потому что это моя прерогатива, и я поговорю с Минхо, выясню, какого хера его пузатая мелочь такое творит, договорились?

— Ты? С Минхо? Я что, в параллельной вселенной? — Марк вставил свое слово. Джисон кивнул:

— Конфликты нужно решать или словами, или гонками. Никак иначе.

Но так он говорил только своим бельчатам. В личной переписке с Минхо Джисон разговаривал совершенно по-другому — примерно как Дебби, потому что Минхо, который доставал его все это время, вдруг замолчал.

Джисон: «Сука, ответь на смс, блять»

Джисон: «Я тебя из-под земли достану, гнида»

Джисон: «Какого хуя твои такое вытворяют? Может, хотя бы один ебаный закон улицы им расскажешь?»

Минхо молчал. Джисон был в ярости, но выражением лица не показывал: нечего было еще больше распалять Дебби.

Джисон: «То, что вы местная супер-шайка хвостатых-полосатых, еще не означает, что вы можете безнаказанно вытворять такую хуйню, Минхо»

Джисон: «Будь ты, блять, настоящим лидером — реши вопрос»

Джисон: «Или я сам его решу!»

Джисон: «И поверь, тебе не понравится то, как это сделаю я!»

Больше Хан ничего не писал. Ответов не было, и он понятия не имел, дошли ли эти сообщения вообще до адресата. Джисон, конечно, его и сам игнорил недавно… Но это было другое! Это была улица, а не личные палки-перепалки, на которые просто было забить… За уличное можно было схлопотать в ебало, если не решить проблему. И хоть Джисон уже давно не был сторонником решать вопросы насилием, съездить по лицу Минхо кулаком он мог и с каждой минутой хотел все сильнее!

— Давайте все дружно успокоимся, — Марк все еще болтал ногой. — Руки марать об этих кошаков… Мы все починим, Деббс, Джисон же сказал, разберется.

Девушка все еще сжимала губы, видно было, что ей хотелось разобраться вот прямо сейчас. Надо было отвлечь.

— Эй, — Марк подошел и, перекинув руку через Дебби, ободряюще похлопал ее по плечу. — Знаю, что тебе сейчас нужно, — он хитро улыбнулся, — предлагаю, как в старые-добрые гаражные времена, остаться на ночь в мастерской, затариться еще пивом, смотреть старые заезды, травить байки, — он подмигнул Хану. — А? Кто за?

Дебби фыркнула, усмехнувшись через сжатые губы, помнила она эти старые видео, где все больше понтовались, чем катались, но руку подняла.

— Е-е! — Марк стиснул ее ненадолго, чтобы заставить улыбнуться еще сильнее. Джисону ничего не оставалось, как согласиться — да и, признаться честно, они давно так не сидели, традиция так-то, которую нужно было хоть иногда соблюдать. Поэтому Хан кивнул.

— Только чур с едой и пивом в комнату наверху не носиться, я выбил отличную цену на аренду, не хочу, чтобы меня выкинули за срач.

— Точно! — Марк хлопнул в ладоши. — Теперь же у тебя еще места больше стало, есть шанс поспать на мягкой кровати?

— Разбежался! — Дебби шутливо толкнула в спину. — Гони за пивом.

— Кому какое?.. А еще я хочу пиццу! Четыре сыра все будут?..

Дебби и Марк сами решали этот вопрос, без участия Джисона — потому что Джисон читал сообщение на телефоне и совсем не то, которое ждал.

Феликс: «Мне очень хуево сейчас и нужен твой совет. Можно к тебе?»

Ну и вот… Хан тихо выдохнул: походу, худшее, что нагадал, сбывалось — чуйка. Отошел от спорящих, решил перезвонить.

— Привет…

— Конечно, пригоняй. Мы правда сегодня собрались с бельчатами… — Хан устало потер переносицу, выдав все на одном дыхании. — Если хочешь кого-то видеть, конечно, помимо меня…

— Мне главное, чтобы был ты, — Феликс звучал запредельно грустно, — никто другой и не волнует…

— Может, тебя встретить? — предложил Джисон. — Деббс и Марк свалят на часик, надо купить выпивку и жрачку… если я тебя заберу, у нас будет больше времени.

— Я буду через полчаса, — отказался Феликс, чем-то зашумев на том конце. — Ожидай.

Джисон покрутил в руке свой мобильный и, выдохнув, сунул его в карман спортивных штанов — но перед этим все равно, не удержавшись, набрал Минхо сообщение.

Джисон: «У тебя есть день на то, чтобы мне ответить. Потом я начну действовать по-своему.»

Откуда-то в Джисоне, когда дело касалось его близких, просыпался вышибала, притом такой карикатурный, что аж самому смешно становилось. Но по-другому поступить не мог: если его мелких обижали, защитить их должен был он, а не они сами, и не важно, что и Дебби, и Марк, и все-все остальные были взрослыми, самостоятельными лбами. Может, истинно в защите нуждались только Оливия и Феликс, но Джисон своих бельчат не разделял — был готов помочь каждому, потому что, в отличие от Минхо, он надежный старший. Минхо… Сколько сейчас было склизкой неприязни в одном только имени этого обалдуя. Джисон не знал, что был способен на ненависть — но ничего другого к этому придурку не чувствовал. Еще пьяным Джисону на какой-то момент причудилось, что Минхо просто… вот такой. Без злобы такой. Но сейчас, когда реальность снова ткнула мордой в пол и показала, что Минхо всегда — кусок говна, Хан с поражением покачал головой. Такое ублюдство нельзя подпускать к себе — никогда и ни за что. И к Феликсу — нельзя. И даже через Барби…

Феликс завалился в гараж почти в прямом смысле слова — врезался на скейте в косяк двери, заматерился и зашипел, как мартовский котяра. Джисон, отвлекшийся от своих мыслей, не сразу подошел — сначала, вытянув голову, посмотрел в его сторону:

— Что ты сделал?

— Дверь… нахуй она тут… — Феликс поднял скейт и, пошатнувшись, сделал шаг. Снова шикнул.

— Она здесь для того, чтобы твоего драгоценного меня никто не похитил…

— А желающие есть? — скейт был отставлен в сторону рабочего стола, на котором лежали какие-то инструменты, а Феликс, ковыляя, пошел в сторону Хана. Джисон встал со своего места, чтобы обнять.

— Как ты? — пропустив вопрос Феликса, он задал свой, похлопывая друга по спине. — Что произошло?

Феликс неохотно обнял его в ответ и обошел, двигаясь к дивану, на котором просиживал задницу Джисон в свободное время:

— Супер-хуево.

— Информативно… Я тебя слушаю. Никого пока нет.

Феликс плюхнулся на взбитую-перебитую подушку, облокотившись. Поднял голову к потолку, высматривая на нем что-то, помолчал немного, но когда Хан сел рядом, все же выдал:

— Мы не потрахались.

Джисон, подогнув одну ногу под себя, задумчиво на Феликса посмотрел:

— Но вы же… уже трахались.

— Я про полноценную еблю.

— И почему так вышло? — Хан взял вторую потрепанную жизнью подушку, чтобы подложить ее под поясницу, которой он упирался в подлокотник. — У него не встал?

Феликс все еще на Джисона не смотрел. Молчал почему-то. Джисон не торопил его с ответом — видел, что Феликсу нужно было собраться с силами. Время шло, но про Дебби и Марка, которые не так скоро, но все же должны были вернуться, он не напоминал.

— Все было нормально… поначалу, — Феликс улегся на спину и закрыл лицо предплечьем правой руки. Ладонь левой легла на живот, пальцы сжали ткань кофты. Довольно нервно. — Все к этому располагало… зашли слишком далеко и все такое… и в процессе, когда мы уже вот должны были, он как-то… я не знаю… он почему-то остановился и посмотрел на меня так, будто он делает что-то не то… будто жалеет об этом.

Хан не смел перебивать — внимательно слушал, неосознанно напрягаясь.

— Я не знаю, что было у него в голове, но он показался мне очень растерянным. Я попросил меня… — он осекся. Приостановил свой рассказ на пару секунд — поправил себя: — Я сказал, что пойду домой. Мы особо не общались больше. Он писал мне, чтобы спросить, как у меня дела, но я не знаю, как у меня дела. Мне очень обидно из-за всего этого. Я будто… какой-то не такой. Он так на меня посмотрел — будто я какой-то не такой, Джисон.

Джисон иррационально злился — сам не знал, на кого. В голове слишком много мыслей появилось после сказанного Феликсом, еще и вид Ли, от которого тянуло набить еще одно ебало. Кому-то с розовыми волосами на розовой леджере. Но он сдержал себя от грубых высказываний — вместо этого спросил:

— И что ты планируешь дальше?

Феликс убрал руку с лица, все еще смотря в потолок — пожал плечами:

— Я не знаю. Наверное, нам бы следовало поговорить с ним о том, что произошло… потому что, наверное, люди так и поступают при недопониманиях. Но что-то… — он выдохнул. — Я не знаю, нужно оно мне или нет. Джинни мне ничего не должен. Мы же с ним не… — Феликс прочистил горло — всегда так делал, когда ему хотелось плакать. — Мы же не вместе, чтобы что-то друг от друга требовать.

Джисон сжал чужое колено в ободряющем жесте. Хотелось сказать — а разумная часть сдерживала от этого.

— Нам просто… круто в компании друг друга. Я так думаю, — добавил спешно, смутившись своим же словам. — Ну… думал. Теперь я не знаю, что у него в голове. Меня это задевает.

— Феликс, — Хан похлопал его по ноге, обращая внимание на себя. Разумная часть потихоньку сдавалась. — Я не могу доподлинно знать, что у твоего Джинни в голове… но я могу предположить.

Феликс, смотрящий в потолок, нахмурился, поджимая губы. Хотел сказать что-то, но вместо этого просто угукнул — продолжай, мол, слушаю. Хан тяжело вздохнул:

— У меня есть мысль… что ты просто стал… — было неудобно говорить это, даже немного досадно — видя то, в каком состоянии был Феликс. Но если это был тот самый переломный момент, тот самый красный флажок, который уберег бы Феликса в будущем от большей потери — Джисон готов был рискнуть. — Просто стал третьим звеном в цепочке, состоящей из Минхо и Барби.

И я — четвертым — но об этом умолчал. Феликс шмыгнул носом, так и не посмотрел на Хана.

— Мне, наверное, стоило раньше сказать, что эти двое, они… ну, — Джисон поскреб затылок, не зная, как правильно выразиться, может, просто стоило говорить так, как оно было. — Их, по наблюдениям со стороны, конечно же… — добавил спешно, будто бы почувствовав вину за что-то. — В общем, многое их связывает. Я их раньше сам видел… в не очень двусмысленных обстоятельствах. Поэтому… я говорю о том, что… — слова давались трудно. Джисон ощущал вину. По-настоящему — будто он был к этому причастен. Хотя… — То, что было между ними раньше, могло не закончиться и сейчас. Они никогда не заявляли об этом публично, да и мне об этом тоже никто не говорил, но несложно было догадаться, что между ними не просто дружба. Понимаешь?

Феликс понимал — явно, раз поджатые губы задрожали. Джисону было почти физически больно смотреть на него — и продолжать говорить:

— Я не хочу говорить обо всем, что я видел. Обо всем, о чем ходили слухи на улице в то время, но они правда не просто друзья. Я не могу сказать точно, кто они друг другу…

— То есть, — Феликс перебил его, принял сидячее положение — и посмотрел Джисону в лицо. — Джинни просто мной пользовался? Ты об этом?

В голове у Хана в этот момент все мысли свернулись клубком — он даже не успел понять, как-то, что он думал скрывать, как самый позорный позор в его жизни, вдруг неожиданно оказалось озвученным вслух:

— Как и Минхо — мной.

Феликс неуютно поежился, обнял себя руками — и нахмурил брови, опустив взгляд в пол:

— Значит, Минхо правда приглашал тебя на свидания?

Джисон почти что дал себе по губам за сказанное — и округлил глаза:

— А ты думал, я тебе врал?

— Ну, тогда теперь пазл складывается, — Феликс хмыкнул, но прозвучал как-то обреченно. — У вас было что-то еще?

Что-то еще — Джисон даже посмеялся тихо, но отнюдь не от веселья. Да и решил, что расскажет все, ничего не скрывая теперь:

— У нас было довольно стычек. Один раз в клубе он чуть мне не отсосал. Один раз я поймал его на мосту. Еще раз он попросил разрешения на то, чтобы поцеловать меня. А еще мы устроили секс по телефону на днях. Теперь он не отвечает мне на сообщения.

Выдал как на духу — Феликс тоскливо смотрел на него, не зная, что ответить.

— Так что да, — Джисон пытался выглядеть веселее — будто все произошедшее его нисколько не задевало. — Нами тут воспользовались в момент неопределенности в отношениях. Только и всего, Ликси.

Феликс тихо произнес:

— Я думал, что ему правда со мной хорошо. Как и мне с ним.

Джисон на это плечами пожал:

— Ну, может ему и правда было хорошо… а потом он вспомнил, что в отношениях, и ему стало стыдно за все то, что он делал. Как и Минхо, видимо, раз тот перестал доебывать меня и отвечать. Вот и все.

Феликс замолчал. Выглядел каким-то никаким — ни грусти в чужом лице, ни злости.

— Он не стоит твоих переживаний, — Хан придвинулся ближе, чтобы приобнять друга за плечи. — Говнюки — они и в Африке говнюки, Ликс. Не вижу смысла тратить на них свои нервы.

Ли неоднозначно повел плечом:

— Не знаю… может, ты прав. Но мне все равно неприятно.

— Еще бы. Нужно время, чтобы отойти от этого.

— Наверное, — он хмыкнул. — Только расслабился, что все в порядке… — он хотел сказать что-то еще, но сам себя оборвал. — Похуй, — выдохнул в итоге, — забью. Захочет объясниться — найдет способ. Не захочет — я не буду с ним связываться.

Джисон промолчал. Все, что он мог сказать, уже было сказано. Дальше Феликс будет действовать сам — так, как посчитает нужным.

Сначала в гараж с шумом зашел столб коробок с пиццей, за ней — Марк, за Марком — Дебби, держа в руках два тяжелых пакета. Содержимое звякнуло, когда девушка поставила их на пол:

— О, Феликс, приветик! — поздоровалась она, не торопясь помогать Марку.

Марк, закрытый коробками, тоже подал голос:

— Привет… я не вижу тебя, но доверюсь Дебби… бля, помогите кто-нибудь, надо куда-то поставить…

Дебби взяла две коробки пиццы, отложила их на стол. Марка все еще не было видно.

— Вы куда столько притащили… — Джисон поднялся с места, чтобы помочь не выдерживающему этот груз Марку. — Нас тут четверо…

— Когда это сожрать пиццу было проблемой? Тем более, что не во всех коробках пицца… я еще шарлотку к чаю взял, пироги там какие-то… — разгруженный Марк звучал чуть более живо.

— Там была акция, наша жертва маркетинга не устоял, — пояснила Дебби, читая названия на ярлыках.

Марк отмахнулся.

— Фух… если боитесь лопнуть, давайте других наших позовем… Дрейк у родителей, правда, но Кэсси не занята… Пол на костылях притопает, он любит шарлотку… Если никто не против, конечно.

Феликс на это смолчал. Не его дело, кого они хотели звать, пусть и чувствовал он себя среди малознакомых людей не очень уютно. Его вообще-то никто не приглашал, он собирался уйти, но Джисон сказал «четверо», и не захотелось спорить, если честно. Дебби и Марк были привычны, но вот с остальными детьми Джисона Феликс не то чтобы поддерживал какие-то связи. Хан глянул на Феликса мельком и снова перевел взгляд на Дебби и Марка:

— Пол до сих пор не сказал мне, что у него был перелом. Наказан.

— А Кэсси?

— А Кэсси не любит пить, — Джисон пожал плечами. — Не хочу ее беспокоить.

Дебби нахмурилась:

— А чего тогда бухтишь по поводу еды? Слушай, я за свою фигуру переживала в последний раз в фазу РПП в шестнадцать лет, мне сейчас вообще все равно, что жрать… так что и без сопливых обойдемся.

Марк хохотнул, соглашаясь:

— На меня посмотреть — я вообще могу не бояться и жрать сколько угодно. Я люблю поесть… поесть любит меня, мы идеальная пара, не находите?

Они посмеялись, даже Феликс, которому Джисон вдруг предложил:

— Твоих позовем? Чонин с Сынмином не заняты? А то давно меня не навещали, я же и обидеться могу.

Феликс неопределенно хмыкнул:

— Не знаю… могу им написать.

— Напиши-напиши, — Дебби уселась обратно в кресло, скрипнувшее немного противно. — Больше народу — веселее.

— Нам за тремя малолетками следить? — Марк вопросительно приподнял бровь. — Джисон, ты не пьешь.

— Эти малолетки тебя на раз-два перепьют, — Феликс цокнул. Джисон отзеркалил выражение лица Марка.

— Какие из?

Ли фыркнул:

— Вот какие придут — такие и перепьют… я пишу?

Ладно, пусть так — Джисон согласно кивнул. Сегодня Феликс имел право расслабиться — как и сам Хан. Ничего страшного в пределах гаража с Ли не случится.

Сынмин начал еще днем и вечером планировал продолжить разлагаться перед компьютером, смотря всякие видосы в интернете, пока все остальные куда-то уехали с родителями, но сообщение Феликса немного подкорректировало его планы. Поэтому он, по-джентльменски сменив футболку на чистую, прибыл — в гараже Джисона, к которому Ким не заходил уже довольно давно, хотя они втроем с Феликсом и Чонином раньше были завсегдатаями, уже был к тому времени Чонин. Он тоже, кажется, планировал вечер провести иначе, но, предупредив маму, обосновался удобно в кресле-мешке между Дебби и Марком, последний из которых открывал Чонину пиво.

— Привет! — первым поздоровался Хан, помахав рукой. — Давно не виделись.

— Да, давненько, — Сынмин скинул свой рюкзак к дивану, потянулся. — Что за повод-то?

— Просто так, давно не собирал мелочь вокруг себя, — Джисон похлопал по месту рядом на диване. — Располагайся, чего дубнем стоишь.

Ким чувствовал себя как-то двояко: вроде, вот оно — снова все вместе тут сидели, даже Марк и Дебби, с которыми он был плохо знаком, но которые никогда не доставляли дискомфорта, Чонин и Феликс, общение с которыми нужно было налаживать… а ощущение не то. Сынмин присел рядом с Джисоном, через которого поздоровался кулачками с Феликсом, а потом склонился вперед, чтобы стукнуться с Чонином. В руки Киму почти сразу же вручили банку грейпфрутового пива.

— Если мама не отругает, конечно, — в шутку пригрозил Марк, нахмурив брови. — Но даже если отругает — мне как-то побоку. За вас все равно Джисон отвечает.

Джисон вытаращился на него с возмущением:

— За пятерых отвечать — не много ли вы на одного меня вешаете?

— Пятерых? — Дебби сделала глоток сидра, закусила шарлоткой. Яблочный наркоман — ее так в мыслях называл Марк, когда видел подобное. — Тут три мелочи пузатых. Считать разучился?

Джисон достал телефон из кармана и включил фронтальную камеру, направив ее на Дебби. Девушка закатила глаза, но ничего не ответила.

— Могу еще добавить… — Феликс подпирал голову рукой, искоса смотря на Джисона. Тот искоса посмотрел в ответ. — Оливия дома сидит, все равно не делает ничего…

— А, — Хан рукой махнул. — Адекватные мелочи — это в порядке вещей. Это не ты.

Джисон получил тычок в ребро — Феликс, как и Дебби, закатил глаза. Но слабо улыбнулся — это было хорошо. Джисон чувствовал себя должным отвлечь Ли ото всего, что у него происходило в жизни херового — потому что он сам был частью этого.

Оливия не сидела дома одна — с матерью была, с бабушкой и со своей лучшей подругой. Феликс, к своему стыду, никогда ее не видел — не приходилось. Да и сестра не торопилась их знакомить. Поэтому в гараже Джисона они встретились впервые — долговязая девчонка в модных джинсах и в кроп-топе с длинными рукавами, с супер-непонятными очками и со скрытым окрашиванием кислотно-зеленого цвета. Когда Оливия говорила про Ханну, умницу-отличницу из класса старше, Феликс почему-то представлял себе заучку в спокойном прикиде, не выделяющимся на фоне Оливии, потому что Оливия, будучи человеком довольно сдержанным во всех смыслах, обычно дружила с подобными себе. Ханна по истине была какой-то громкоговорилкой.

— Алоха! — поздоровалась она со всеми, убирая очки на макушку. — Тут, сказали, туса-муса какая-то наметилась… чего у вас так тихо? Ливи, крошка, ты меня куда привела?

Оливия стояла чуть позади, в дверях. Феликс видел — стеснялась.

— Ладно, шутки шучу! — махнула добродушно громкоговорилка и поддела плечом Оливию. — Ты хоть слово скажи, а то они подумают, что я тебя чем-то запугала…

Оливия тихо усмехнулась, с полуулыбкой смотря на подругу. Но чуть погодя отвела взгляд снова:

— Это Ханна…

— Привет, Ханна, — хором ответили, смеясь, все.

— Ханна, это… все, — Оливия обвела еще более смущенным взглядом присутствующих. — В процессе познакомитесь…

Совсем чуть-чуть обескураженный появлением Ханны Джисон не сразу допер, что им бы предложить дамам занять удобные места, но потом быстренько как-то вместе накидали автомобильных ковриков, а поверх — пледов ядреной расцветки, которых почему-то аж целую стопку забыл один из клиентов. Если осмотреть мастерскую, тут вообще все будет собрано из того, что забывали или оставляли. Кресло-мешок притащил Марк, когда ему негде было спать. И спал ведь тогда в нем, свернувшись каким-то невероятным образом. Кресло они собрали с Феликсом из поддонов и автомобильного сиденья, чудом уцелевшего в авто Пола после аварии, торшер подарил Джексон, и скорее всего стоил он дохера, но тут как-то не выделялся. Раскладной стул привез клиент, который собирался на рыбалку — после ремонта запихнул старые колеса в багажник, стул вынул и сказал, заберет потом. Не забрал. Чонин в нем развалился как вельможа, в специальный подстаканник сунул и телефон, и банку пива, уступил кресло-мешок. Диван тоже хотели уступить, но девчонки сразу же выбрали первый вариант, компактно уместившись вдвоем. Марк воспользовался шансом и занял диван, показав язык Джисону, который без вопросов сел в импровизированное ложе на полу, в солидарность с ним, туда же сполз и Феликс, заодно передав плед сестре:

— Юбка коротковата, Ливи, — сказал он, накрывая ее ноги. — Я Феликс, ее брат, — он не знал, как правильно было бы поздороваться с Ханной, поэтому просто протянул ей руку. Та охотно ее пожала:

— Я Ханна, не ханжа, — подмигнула ему, улыбнувшись, и положила ладонь на чужие коленки, поправляя плед. — Мы доехали на такси с водительницей, к нам бы никто не пристал.

— Убедительно… Джисон, — подал голос Хан, все еще впечатленный чужим появлением. Однако впечатленный больше приятно, чем неоднозначно.

— Марк, — единственный, кому было в целом все равно. Поэтому и звучал спокойно.

— Я Дебби, — а вот Дебби со своего царского, хоть и скрипящего автокресла глядела на Оливию и Ханну с интересом, потягивая сидр. — Будем знакомы.

— Сынмин, — пожал плечами Ким, увлеченный больше своим куском пиццы. — Я иногда не знаю, что делаю в таких компаниях, но тут прикольно.

Ян, сидевший от них сбоку, хмурил брови — но все равно поздоровался:

— Чонин.

Больше ничего не сказал. Ханна на каждое приветствие улыбалась — а на Чонине, как и сам Ян, тоже нахмурилась:

— Свою негативную энергетику на мне отрабатывать не надо, если что. Я так-то хорошая.

И снова улыбнулась, чтобы не создавать напряжения. Джисон решил сходить к холодильничку, пока все друг с другом знакомились, чтобы притащить девочкам безалкогольного пива. Ханна, увидев баночки в чужих руках, тихо посмеялась:

— А вот это сейчас неприятненько было.

Хан непонимающе посмотрел на нее.

— Нет, внимание — это приятно, да и дареному коню в зубы не смотрят, конечно, но что-то вы о нас плохого мнения… не смотри на меня так, будто ты сам пить начал только с совершеннолетием.

Что ж, это было справедливо — но разумная часть Джисона поддаваться на эту уловку не хотела:

— Мне, как самому старшему, отвечать за всех пузатых мелочей в этом гараже. Если вы нахрюкаетесь, мне вашим мамам как объяснять потом?.. Я их не всех даже знаю.

— Мы с родителями спокойно можем выпить пива в вечер пятницы за просмотром кино, — Сынмин недоуменно поднял бровь. — В пределах разумного.

— Даже мои мне не запрещают… раздуть с мамой бутылку вина по поводу и без — святое, — Чонин сделал глоток вишневого пива, немного поморщился от кислинки.

Феликс на это тактично промолчал — тоже глотнул из своей баночки, плечами пожал. На Марка и Дебби надеяться было нечего: Марку в целом было плевать, потому что ответственность на Хане, а Дебби была бы на стороне младших. Джисон поджал губы, смотря на всех, и все же сдался:

— Ладно, — он вернулся обратно к мини-холодильнику, — не заставляйте меня пожалеть об этом в скором времени, ладно?

Ханна хмыкнула:

— Лучший способ познакомиться и найти одну волну — выпивка. Тащи сюда.

Ну Джисон и притащил… Так-то Ханна в чем-то была права — и вправду разговорились после того, как каждый немного выпил, и разговор протекал вполне себе спокойно. Не было никакого напряжения, которое могло показаться некоторым в самом начале, и сейчас Марк и Ханна активно спорили о том, почему теория мультивселенной — херня. Точнее, такого мнения был Марк — Ханна не соглашалась.

— Да хуйня-я, — протянул Марк, сделав глоток. — Вся эта твоя теория основана буквально ни на чем.

— Нет, ты сам подумай, — Ханна даже немного наклонилась в его сторону, споря. Бутылка пива — вторая, к слову — была почти выпита. За полчаса что ли — Джисон глянул на часы, хмыкнул. — Ты сегодня какие носки надел?.. Вижу, желтые… а мог и красные… и поверь! — она подняла указательный палец. — В одной из версий наших вселенных ты надел красные!

— Господи, — в их спор никто не вступал — со стороны слушали, не скрывая смешков. Марк цокнул, закатив глаза до параллельной вселенной, не иначе. — Просто элементарная вероятность… нуль целых, пять десятых — шанс того, что я надел бы красные. Это был бы уже просто не я. Ровно как и шанс того, что это были бы желтые носки, кстати. Математика…

— Вселенная — и есть математика!.. дочерние вселенные или математические…

— Это все — гипотезы.

— Так или иначе они все сводятся к математике в той или иной степени! — Ханна упорно не соглашалась. — Дочерние — сводятся к теории вероятности: у тебя всегда есть выбор, но ты всегда выбираешь что-то одно… но это не значит, что то, что ты выбрал, единственное совершенное действие!.. Глупо думать, что ты — один единственный Марк…

— Это с чего бы вдруг? — Марк приподнял в изумлении брови. — С какой стати, ты меня извини?..

— Потому что мы — не единственная существующая вселенная, — шестнадцатилетняя Ханна объясняла это двадцатитрехлетнему Марку как ребенку. Марк не понимал, какого хера. — Вселенная постоянно расширяется, темная материя поглощает планеты и галактики… в одной из их версий ты наверняка уже помер, кстати…

— Это не подкреплено научно, — Марк устало выдохнул. — Потому что это все — гипотезы.

— Физика — вообще наука не точная, — вдруг подал голос Сынмин, жуя пиццу. Третий кусок… эх, Чанбин узнал бы — по голове не погладил. Но его здесь не было, значит, пока Со ничего не видел, Ким мог себе это позволить. — Теория погрешностей та же самая… — Ханна и Марк прервались, и Ханна показала Сынмину жестом, чтобы тот продолжал. — Типа… ясен красен, что наша вселенная не одна единственная, у нас тут относительно рядом еще кто-то тусуется… и вообще, теорию ультрабесконечности никто не отменял… ну, кроме Зельбергера… но этот тип мне не очень нравится… так что, все теории, касающиеся клонов нашей вселенной, вселенных, населенных другим видом, и всякое такое — чисто логически имеют место быть. Глупо полагать, что ты такой особенный в космосе один.

— Ну хоть один нормальный человек, а, — Ханна облегченно выдохнула. Марк поднял руки — сдался, не желая спорить с убежденными в гипотетических теориях. — Хотя насчет ультрабесконечности я бы тоже сомневалась… я больше склоняюсь к теории того, что вселенная имеет кольцевую форму — заканчивается там же, где и начинается. Хотя, она такая огромная… тоже интересный вопрос, в общем!

— Они нашли друг друга, — Марк покачал головой. — Сейчас пять часов будем слушать о том, что делал Марк в другой из версий нашей планеты. Может, он надел синие носки? Тогда один к трем — тогда и шанс нуль целых и три в ультрабесконечности… но если у бесконечности кольцевая форма, тогда вся ваша математика может пососать большой и толстый, потому что математика — точная наука! А округлить бесконечность — нельзя!

Ханна фыркнула, Сынмин посмеялся:

— Я больше в психологию верю. Вот это — реально тема. А что там до других вселенных — меня не беспокоит… зачем вообще париться о чем-то, что находится от тебя в триллионах миллиардах световых лет? — Ким вопросительно оглядел присутствующих — и продолжил: — Планеты там какие-то, галактики… они, может, давно поглощены уже черной дырой, и мы видим только их отсвет? До нас спустя те же самые триллионы миллиарды лет только дойдет, что с ними случилось… мы к этому времени вполне себе можем схлопнуться, превратиться в белого карлика как звезда, снова возродиться, произойдет еще один большой взрыв… я не знаю… столько теорий на этот счет, космос же вообще не изучен по сути. Любая гипотеза — все еще только гипотеза. Глупо отрицать что-то, не зная точно — ровно как глупо убеждать в гипотетических теориях кого-то. Я бы просто жил здесь и сейчас, ел бы пиццу и пил пиво… блин, грейпфрутовое вкусное, кстати, где брали?

Сынмин обычно много не разговаривал в компаниях — предпочитал тихо напиться и потом дрыхнуть у кого-то на коленях. Но тут его что-то заинтересовало — Феликс, который, напротив, привык в комфортных компаниях больше разговаривать, молча наблюдал со стороны. Ханна воодушевленно закивала:

— Психология — вообще отдельная тема! Ты на нее с какой стороны смотришь?

Сынмин непонятливо нахмурился:

— Ну… с практической, наверное? Без теорий, я имею в виду. Только то, что доказано…

— А таро твои и гороскопы? — вставил свою реплику Чонин, до этого что-то делавший в своем мобильном.

Ким покраснел:

— Даже в практике случаются погрешности! А таро — не больше, чем просто мое увлечение… это как самопсихоанализ, который может помочь взглянуть на ту или иную ситуацию под другим углом…

— Таро — это интересно, — согласилась с Сынмином Ханна, снова кивнула. — Я не верю в звезды и в то, что они что-то могут нам предсказать… и о людях по знаку зодиака не сужу… но согласись, такая классификация даже на неосознанном уровне помогает определить, с какими людьми лучше потенциально не заводить общения и как-то с ними сталкиваться… я права?

— Это довольно разумный подход, — конечно же, Ким не мог не согласиться с этим. — Вот факт: девы в зависимости от их биологического гендера — мужского или женского — очень различаются. Мужиков дев терпеть не могу, вот женщины — другой разговор. Поэтому с мужчинами девами я стараюсь не связываться. Они странные и себе на уме абсолютно… а еще пакостить любят. Все мои проблемы из-за мужчин дев… Я дева, кстати.

Ханна на пару с Оливией засмеялась, прикрывая рот ладонью. Сынмин неловко хмыкнул:

— Понимаете теперь, какой у меня дисбаланс с самим собой?.. Это печально.

— А то я смотрю, ты интересный такой, — Ханна отдышалась, помахав на лицо рукой. — Но, кстати, еще зависит и от того, к кому ты ближе — я вот ко льву. Это тоже влияет… а про наталку и лунный календарь вообще промолчу…

— Я в седьмой день родился. Собрал все комбо, так сказать.

Они говорили о чем-то, понятном только им — однако их было интересно слушать. Сынмина вообще было интересно слушать — редко можно было видеть его таким разговорчивым. Кажется, он нашел себе сестру по духу. Ханна подняла свою бутылку пива:

— За мужчин дев, родившихся в седьмой день лунного календаря, шарящих за теории мультивселенных и психологию… ебнем!

Ну тут никто не осмелился возразить — дружно звонко чокнулись бутылками и банками, умудрившись не расплескать алкоголь на пол.

Вечер плавно перетекал в ночь. Джисон запер двери гаража, чтобы шум их компании не звучал на улице, убрал пустые бутылки алкоголя и коробки из-под еды в мусорный мешок у выхода, предложил всем чай, поставил спокойную музычку на фон… Феликс завернулся в плед, наблюдал за Ханом одним глазом — одним, потому что второй постоянно был занят наблюдением за всеми присутствующими: компания не затихала ни на секунду, отвлекаясь от разговора только на громкий неудержимый смех, когда Марк рассказывал свои странные, но смешные истории из жизни, Дебби постоянно Марка подкалывала, добавляла палок в костер, припоминая еще и стыдные истории из жизни друга… Разговоры шли и о них, и об улице, о гонках как-то удачно никто не упоминал, а то Чонин, и без того угрюмый, совсем бы скуксился. На удивление, к основным ораторам присоединялся часто Сынмин — на памяти Феликса и вправду он был таким редко — разговорчивым, веселым, общительным и искрящимся. Ему нравилось разговаривать с Ханной на общие темы, их увлеченно слушали, но в этом не было чего-то большего, чем просто дружеская симпатия, которая появляется у малознакомых людей, нашедших общие точки соприкосновения, интересы… Чонин мало говорил, слушал больше — и попутно залипал в телефоне. Феликс мог предполагать, что удерживало Яна в его мобильном, но спрашивать не стал — не при всех, как бы комфортно с этими людьми ни было. Джисон был курицей-наседкой — но, что тоже удивительно, ни разу не сказал Феликсу о количестве выпитого им алкоголя. Услужливо помалкивал об этом, изредка спрашивая на ухо, как Феликс себя чувствовал. Феликс пожимал плечами: ему было хорошо здесь и сейчас — находиться среди этих людей, тревожные мысли нагонят еще его, но потом. В общем, Феликс держался молодцом — плохих эмоций не показывал, старался поддерживать беседу и не пить слишком много, особенно, когда ловил на себе взгляды Оливии. Они оба были травмированы по теме алкоголя — спасибо матери, конечно. Оливия, пусть и была человеком более стойким, чем Феликс, по крайней мере, старалась таковой казаться, все равно не сдерживала себя в недвусмысленных взглядах и сведенных к переносице бровях. Феликс показывал большой палец — все в порядке, мол, он это контролировал. Но сам себе все же пообещал, что это — последняя банка, которую он сегодня выпьет.

— А?

— Идея у меня тупая, говорю…

Чужие слова снова вывели в реальность — Феликс посмотрел в сторону Марка и Дебби, о чем-то говорящих.

— Можно подумать, у тебя не все идеи — тупые…

— Модернизированное «правда или действие». Кто за?

Чонин переспросил с присущим ему скептицизмом:

— Модернизированное?

— Ну да… типа, можно два раза подряд выбрать одно и то же, но на третий раз жертве придется засосать спрашивающего. Хотите?

Все засмеялись. Марк был подвыпившим — притом подвыпившим нормально так. В руках себя держал — по внешнему виду вообще не сказали бы, что он пил, но голос стал веселеньким, не таким, нежели когда он спорил с Ханной. К удивлению Феликса, это предложение Марка оказалось воспринято на ура:

— Прикольная затея, — Ханна пожала плечами. Феликс перестал следить, какой по счету была банка пива в ее руке. Она была слишком трезвой, будто пила сок. Даже по голосу, как у Марка, никто бы не сказал, что она что-то пила. — Никто не схалтурит, отсиживаясь с правдой. И узнать друг друга получше можно.

— Да, если это, конечно, не разовая наша встреча в таком формате, — Чонин ответил как-то угрюмо-отрешенно — обычно он никогда, на памяти Феликса, не был против подобных действ, так как, в отличие от того же Сынмина, на хмельную голову часто был навеселе. Только как-то вот не сегодня — не задалось. Мобильный из чужих рук пропал, хотя изредка тихо пиликал в подстаканнике стула.

— И что? — Ханна фыркнула. — Даже если завтра я не вспомню, как всех вас зовут… сегодня-то мы собрались вместе, значит, так кому-то было нужно…

— Или просто стечение обстоятельств… — добавил Марк, но тихо, чтобы Ханну не прорвало на еще одну тираду, которую в итоге она разделила бы с Сынмином. Сынмин, к слову, чуть поднакидавшись за время пребывания в гараже, чужую затею поддержал:

— Считай, что это кармическая наша встреча. Мы все сегодня собрались здесь не случайно. Значит, кому-то нужно что-то решить, понять, узнать… хер пойми, короче, но это с одной стороны — с другой, а что еще делать? Можно бесконечное количество раз слушать, как Марк удирал от полицейских с пробитым колесом и в итоге получил пиздюлей не от них, а от своей мамы, но этот рассказ за вечер поднадоел… хотелось бы узнать что-то еще.

Джисон, пришедший из своей комнаты с подушками в руках, оглядел всех:

— Че удумали?

— В «правда-действие» играть. Ты с нами? — Марк взял подушку, сунул под спину и удобно вытянул затекшие ноги вперед, удовлетворенно прокряхтел. — Блять… только двигаться я особо не буду, что-то подзаебался за сегодня.

— В модернизированное? — догадливо спросил Хан, положив еще две на диван. Сел ближе к Феликсу, и тот укрыл пледом их обоих, прижавшись к чужому плечу. — Целоваться с несовершеннолетними не буду.

— Тогда не выбирай трижды одинаковые опции, — пожал плечами Марк.

— Ага, сейчас! — Хан фыркнул — в стиле Дебби. — Играл я с тобой, хер там попробуй — или сдохни, или умри.

Марк засиял:

— Ну так я — совершеннолетний… — и подмигнул. Хан не ответил, головой покачал, смеясь.

— Звучит интересно… — тихо подметила Оливия. Феликс глянул на нее искоса — сестра удобно улеглась на Ханне, уложив голову на ее плечо и взяв чужую ладонь в свою. Ханне будто все равно было, как они выглядели со стороны — ничего на это не сказала. А Феликс что-то мысленно подметил. — Но мы с Феликсом тоже целоваться не будем.

— Постараюсь задавать что-то выполнимое, — кивнул Феликс, посматривая на их руки. — Сам желанием не горю, знаешь…

— Так, кто допил? — Марк выпрямил спину, чтобы оглядеть всех. — Ты, Чонин? Давай тару сюда, — он забрал протянутую бутылку, чтобы положить ее на пол, примерно на середину. — Как затейник — кручу первый. Дальше крутит тот, на кого выпало… но долго отмалчиваться не получится — если на вас не укажет бутылка по прошествии десяти ходов — вы идете вне очереди… модернизированное «правда-действие»! Напоминаю.

Тот, кто изначально промолчал, так же молча согласился. Марк крутанул бутылку — ее горлышко показало на Джисона. Хан выдохнул.

— Охо-хо, — Марк потер ладони, как злодей, смотря на старшего. — Вот и первый подопытный…

— Правда.

— Охо-хо-хо, — это прозвучало еще более зловеще, чем в первый раз. Джисон снова выдохнул — смирился. — Итак… давно хотел спросить у тебя, сколько сантиметров?

— Ты серьезно? — Хан даже не поверил в этот бред. — Ты видел меня голым.

— Когда это? — Феликс, наверное, прозвучал как-то ревниво — но даже он не видел Джисона голым. Это как понимать? Они — лучшие друзья, и Феликсу все равно, сколько тысячелетий Марк и Джисон друг друга знали.

— Было дело… — уклончиво ответил Джисон, приобняв Феликса рукой. — В прошлой жизни… Марк, это реально твой вопрос?

— Да, — Марк пьяно кивнул. — Девочки, закройте уши.

— Ага, сейчас, смысл тогда, — Ханна перевела взгляд на Джисона. — Сейчас узнаем у каждого парня, сколько у него сантиметров, и сможем вычислить среднюю длину.

— Зачем? — Сынмин непонятливо на нее поглядел. Ханна пожала плечами:

— Да просто… для интереса.

— Ну так что? — Марк вернулся к Джисону, пока разговор не утек в другое русло. — Сколько?

Хан тяжко выдохнул — и слабо посмеялся, отрицательно качая головой:

— Я в рот не ебу сколько. Я не мерил.

— Пиздишь! — это даже не Марк — Дебби воскликнула, не веря своим ушам. — Все меряют! Кто не мерил — поднимите руки?

Руку поднял только Джисон. И озадаченно всех оглядел:

— Вы серьезно?

— Вполне… это же интересно, — Сынмин посмотрел на Хана задумчиво, — не для того, чтобы в спорах козырять и писюнами мериться с оппонентом, просто чтобы утолить интерес.

— У меня такого интереса не было никогда… никто не жаловался, — Джисон немного опешил. — Главное же не размер, а умение пользоваться…

— Отговорка пацана с маленьким членом, — Дебби махнула рукой. — Был у меня такой… я не мерила, сколько у него было, но не больше моего указательного пальца… знаете, такой аномально маленький хуй… я спросила: «Ты вошел»? Он такой: «Ну да», и я такая: «Выйди». Потому что почувствовала примерно ничего. Я не говорю о том, что у мужика должна быть бандура, которой можно уебать — влагалище, так-то, не то чтобы супер-вместительное, эластичное — да, но когда больше шестнадцати, лично для меня, перебор. Но не шесть!

— Не бывает таких маленьких членов, — Марк неверяще нахмурился. Дебби поджала губы:

— Бывают. И тебе такие встретятся, не переживай.

— Фе, — Марк поморщился, как от лимона. — Я не из этих.

Как-то на секунду все затихли — а когда Феликс краем глаза заметил, что Оливия убрала свои руки под одеяло, отпустив ладонь Ханны, спросил — на автомате:

— Не из «этих» — это каких? — и устремил взгляд на Марка. Звучать устрашающе не пытался — но сам от своего тона в восторге не был. Все же его всегда иррационально бесило, когда люди так говорили — это касалось его напрямую.

Марк посмеялся — добродушно, махнул рукой:

— Я любя. Принимаю всех такими, какие они есть. Это просто фигура речи.

— Хуевая у тебя фигура речи, — отозвался Чонин, посмотрев слишком устало. — В приличном обществе же сидим.

Марк загнался — за секунду после сказанного:

— Эй… да я же правда не хотел кого-то задеть… я всегда так разговариваю… я не имел в виду ничего плохого, вы чего?

— У Марка быдло-словарный запас, — вмешался Джисон, чтобы обелить чужую честь. — От меня нахватался в свое время, а фильтровать свой базар так и не научился. Простите его за просторечье, он исправится… да, Марк?

— Так точно! — Марк кивнул. — Я не гей. Поэтому хуев не увижу… исправился!

— Ладно… — Хан потянулся к бутылке, крутанул ее. — О… правда или действие?

Сынмин, на которого показало горлышко, откинул голову на спинку дивана:

— Впадлу вставать… правда.

— Сколько ты выпил сегодня?

— Ты реально это спрашиваешь? — Дебби приподняла вопросительно бровь, посмотрев на Джисона. Тот кивнул:

— Конечно! Мне за всеми следить так-то! Если он перебрал — мне надо знать об этом, чтобы до утра выходить… так сколько?

Сынмин поджал губы:

— Я не знаю… достаточно? Я больше не буду.

Хан в который раз вздохнул — вот что значило быть старшим в этой шайке-лейке. Сынмин с трудом выпрямил спину, чтобы склониться к полу и тоже сделать крутку.

— Правда, — ответила Ханна на не заданный, но подразумеваемый вопрос. — Тоже вставать впадлу пока что.

— Почему ты здесь сегодня? — Сынмин, видимо, продолжал эту их тему с около-философским подтекстом, понятным в большинстве своем только им.

— Потому что меня позвала Оливия?..

— Нет, не об этом… почему наша компания? Почему ты выбрала ее? Ты могла не идти.

Ханна нахмурилась, призадумавшись:

— Я поняла, о чем ты… но мы сейчас снова вернемся к дочерней теории, Марк кони двинет.

Сынмин посмеялся — но быстро успокоился:

— Тогда пообещай, что скажешь мне об этом лично после игры. Мне интересно.

Ханна хмыкнула, но согласилась. Когда горлышко указало на Чонина, тот даже вопроса не дождался — ответил:

— Действие.

— Принеси пива.

— Реально? — Чонин посмотрел на нее как-то странно. Девушка ему улыбнулась:

— Да. Хочу, чтобы мне принесла пиво такая язва, как ты. Потому что в любое другое время ты бы не согласился. Я знаю.

— Неплохой способ самоутверждения… если бы меня это, конечно же, задевало. Тебе какое?

— Вишневое.

Ян действительно встал и пошел к мини-холодильнику, в котором постепенно иссякали запасы спиртного. Джисон обратил внимание Ханны на себя:

— А тебе нормально?

— Вполне.

— Мама, папа ругаться не будут?

— Не-а, — Ханна поджала одну ногу, уселась удобнее. — Они не мой братец. Вот брат узнал бы — убил. Но он не узнает… Крис, он такой — добропорядочный, словно по Библии. Странный чувак… но я его люблю. Но следовать его указаниям — ага, разбежался.

Чонин замер на пару секунд, когда услышал знакомое имя… и его характеристику. Это могло быть совпадение — конечно, могло быть, но какое-то слишком… А Чонин еще как-то внимания на проскользнувшую мысль не обратил — кого ему напоминала Ханна?.. Блять, у них же даже интонации одинаковые были!..

— Спасибо, — Ханна мило улыбнулась, когда Чонин протянул ей бутылку пива. В ответ Ян только угукнул. Сев обратно на свое место, Ян, будучи в своих мыслях, не сразу вспомнил, что ему нужно крутить.

— Правда, — Дебби допила свой сидр и поставила бутылку на пол.

Чонин все еще выглядел задумчивым.

— Обдумываешь, какой вопрос мне задать? Это так важно для тебя? — Дебби потянулась, чтобы щелкнуть чужое плечо. — Да ладно, будь проще… спроси, сколько у меня сантиметров — я отвечу.

Марк хохотнул:

— У нее волына — во-о-от такая! — показал он руками невероятное расстояние не то что для мужчины — для человека. Но и без того понятно было, что оба шутили. — С ней лучше не связываться.

— Блин, — из-за смеха Ханна случайно пролила на себя немного пива, пришлось отойти поискать влажные салфетки.

— Женщина — последнее, с кем я буду связываться в своей жизни… кто ты по образованию, Дебби? — Чонин посмотрел на нее, и пусть его вид все еще был задумчивым, притом явно не по причине вопроса, выглядел он заинтересованно. — Женщин с членами и без членов я не котирую, но ты кажешься… как ты оказалась в этой стезе?

— В какой? В уличной? — Ян на ее вопрос кивнул, Феликс даже удивился, что Чонин завел эту тему. — Да хер знает… мать с отцом авто-бизнес держали, я с детства с тачками вожусь. Не то чтобы много что понимаю под капотом, но вся эта движуха мне всегда нравилась. Я не доучилась в архитектурном, оставался последний год… полгода даже… а потом как-то завертелось все… короче, — девушка отвела взгляд, тоже стала задумчивой, как и Чонин. — Там много что произошло, на самом-то деле… бизнес родительский немножко прогорел, денег на учебу не хватало… а я к тому времени уже была знакома с Джисоном из-за отца, с Джексоном… мне предложили погонять…

— Со мной, — дополнил Марк не без гордости. — Я подумал: «Блин, пигалица какая-то, че она мне сделает?», а она взяла — и утерла меня как харчу по асфальту. Это самое больное мое поражение за всю жизнь! — но произнес это очень воодушевленно, будто был горд таким поражением.

— Мне повезло, по правде говоря, — Дебби мотнула головой в отрицании. — Машина была поновее, помощнее… отец своими руками собрал — лучшее для своей единственной и любимой доченьки… И вот я здесь. Втянулась.

— И родители не против? — Чонин неверяще нахмурился.

— Папа — сам стритрейсер в прошлом. Чего ему быть против? Мама волновалась, но никогда не перечила. Поэтому — нет, палки в колеса мне никто не вставлял. Ни в прямом, ни в переносном смысле.

Чонин все еще неверяще хмурился — у него-то другая история была… Правда, это была история Хенджина, но он ее тоже застал, пусть и был младше. Конечно, Хенджин — не то, о чем Чонин хотел думать, но интересно правда было. Дебби крутанула бутылку ногой.

— Правда, — Оливия немного подвинулась, когда вернулась Ханна, поправила одеяло на их ногах. — Но на вопросы, относящиеся к семье, я не отвечаю. Просто сразу предупрежу.

— Вот блин, а я хотела спросить, свободна ли ваша мама… или папа… вдруг вы с Феликсом хотели себе новую крутую мачеху?.. — Дебби надула губы — в шутку. — Окей! Тогда… раз мачехой мне вам не быть, скажи — как к девушкам относишься?

Оливия скрестила руки на груди:

— Напрямую.

— Не-е, — протянула Дебби, чуть подавшись корпусом вперед. — К девушкам постарше — как относишься?

— В будущем времени.

Феликс засмеялся — вот же… Дебби надула губы:

— Ответ принят. Крути.

Оливию не удалось застать врасплох — но когда Феликс просмеялся, он заметил, что сестра отчего-то напряглась. Никто бы кроме него это не приметил — потому что не знал ее так хорошо.

— Правда, — ответил Ли, смотря на Оливию. — Попробуй-ка придумать вопрос, ответ на который ты не знаешь.

— Пф, — Оливия цокнула. — Вот теперь не отвертишься, говнюк… кто этот мужик и что он тебе сделал?

— Какой?

— С которым ты… — она чуть было не сказала: «С которым ты сосался в машине», но быстро опомнилась — выдавать брата она не хотела. Но упускать возможность — тоже! В другое время он не ответил бы, потому что даже сегодня днем предпочел что-то скрыть, умолчать — чего раньше между ними почти никогда не было. — В тачке катался. Вот тот. Он еще у психопатки Мэри клумбу попортил… а выслушивала я, когда попалась старухе под горячую руку!

Феликс не мог злиться на нее за этот вопрос — Оливия правда многого не знала. Было ли это его допущение — или их негласное правило всем делиться? Впрочем, Феликс, пожав плечами, ответил:

— Это мой друг, с которым мы друг друга недопоняли. Он ничего не сделал, явно не мне… просто так получилось. Тебе не за что переживать. Правда.

Оливия не поверила — конечно нет, она знала Феликса слишком хорошо. И то, что тот уходил от ответа — тоже. Но продолжать не стала — поэтому Феликс со спокойной совестью крутанул бутылку. Круг замкнулся.

— Правда, — Марк снова вытянул ноги, хрустнул коленом. — Вставать я буду только на третий заход.

— А у тебя?

— Что?

— Сколько?

Марк смотрел на него нахмурившись — а потом протянул «а-а-а», а потом нахмурился еще сильнее:

— Я не гей.

— Ну так и я тоже не гей. Мне просто нравятся парни.

— С каминг-аутом тебя, — Сынмин поднял бутылку почти допитого пива, глянув в сторону друга.

— Я и не скрывал… — Феликс отмахнулся. — Так сколько?

Марк прищурился — но спустя время все же ответил:

— Девятнадцать.

— Пиздит как дышит! — Дебби, не выдержав и не сдержав смешка, вмешалась. — Видела я тебя! Твердая пятнашка — не больше!

— Неправда! — Марк скрестил руки. — Пойдем, выйдем — посмотришь! Освежишь в памяти, так сказать!

— Пф-ф-ф! — Дебби засмеялась. — Чтобы мне потом кошмары снились? Бегу и падаю!

Марк оскорбился — но остальные поддержали смех Дебби, даже Чонин, который мысленно присутствовал с ними лишь временами. Марк хлопнул ладонью по подлокотнику:

— Ну-ка цыц! Я сейчас обижусь!.. господи, Дебс, я припомню! Мы же друзья!..

Феликс спустя пару часов сбился со счету, сколько раз Дебби еще подкалывала Марка — просто смеялся с этого вместе со всеми, не чувствуя больше какого-то напряжения. Его телефон молчал на беззвучном, даже проверять, не написал ли ему какой-нибудь Хенджин, не хотелось. Будто по боку стало — тут, в реальности, реально поинтереснее становилось, особенно когда Сынмин, все же выдувший еще одну банку пива, стек тоже на пол, прислонившись к дивану спиной, и ответил:

— Правда.

В третий раз подряд.

— Правда? — переспросил Феликс, поглядывая на Кима с прищуром. Тот уверенно кивнул и привалился головой к плечу Хана, сидевшего между ними. Джисон хмыкнул:

— А я говорил, что нужно остановиться… пиво — зло.

Сынмин не понял — нет, правда не понял, пока Феликс, упершись руками в ноги Джисона, не свесил свою голову над его, посмотрел в глаза. Улыбнулся — как зараза, как улыбался, когда добивался какой-то пакости. Теперь хмурился Сынмин, бегая взглядом по чужому лицу. Ли давил лыбу — нагло.

— Что?.. — непонимающе спросил — и только где-то с задворок сознания выскользнула мысль, почему Феликс улыбался. — Не… не-не, — Сынмин с трудом отлепился от Хана и сразу же выставил руки вперед. Будто они, больше напоминавшие рамен, после алкоголя могли помешать Феликсу. — Да нет же…

— Да да же, — Феликс даже посмеялся — как и еще кто-то в гараже. — Да, Сынмин, еще как — да.

Сынмин просил помощи взглядом у присутствующих — но Марк обрубил на корню:

— Правила есть правила, мой друг, — и развел руки в стороны. Пьяно усмехнулся. — Придется выполнять.

Феликс потянулся через колени Джисона, надул губы уточкой, причмокнул — издевался. Сынмин завертел головой — на пару секунд, потому что она почти сразу же закружилась.

— Я не умею! — сказал в итоге, все еще держа руки перед собой. — Я никогда не целовался!

Кто-то произнес громкое: «Оу-у», но Марк на это снова сказал:

— Правила, Сынмин. Модернизированное правда или действие не щадит никого. Ты либо выполняешь их, либо… я запишу тебя в свою тетрадку.

Сынмин глянул на Марка, надулся:

— Ягами, блин… — и услышал еще один чмок — буквально над ухом. Феликс издевался над ним — не иначе. — Ладно! — Сынмин скрестил руки на груди, посмотрел на Ли хмуро, но все равно покраснел — из-за лица Феликса, находившегося в самом что ни на есть личном пространстве. — Один чмок на секунду — не больше! В правилах не было сказано, как целоваться, так что один — и все!

— Вообще-то, было… — хотел поправить Марк.

— Как скажешь, — перебил Феликс, пожал плечами и пересел к Джисону на колени — тянуться было неудобно. Хан прочистил горло:

— Я вам тут не мешаю?..

— Не, нормально, — Феликс словесно отмахнулся и протянул к Сынмину руки, коснувшись ладонями чужого лица. — Ну же, иди сюда, я не кусаюсь.

Ким почти фыркнул — конечно, это было в стиле Феликса. Не было ничего такого в тактильностях между друзьями, Сынмин сам любил пообниматься, например, особенно, когда был пьяненьким, или спать в одной кровати, держать за руки или гладить по голове. Такие вещи необязательно делать только с тем, кого ты любишь в романтическом плане — хотя Чонина и Феликса, даже Джисона, чего скрывать, Сынмин любил чистой и искренней дружеской любовью. Не более!.. Поцеловать в щеку или в лоб в знак поддержки или в знак проявления заботы — это в порядке вещей. А вот такое — не то чтобы! Но Феликс ждал, Марк грозился записать в свою тетрадку — какой бы она ни была, черт ее дери — а Оливия и Ханна дружно сжимали кулачки и говорили: «Давай, давай, давай!». Сынмин фыркнул еще раз, прежде чем сказать:

— Даже если ты заберешь мой первый поцелуй — я все равно не буду твоим парнем, Ликс.

— Больно надо.

— И только один чмок! — он снова это сказал — будто Феликс в первые два раза не слышал. Но Ли кивнул — почти послушно — понял, давай уже.

Сынмин глубоко вдохнул — будто собирался нырять под воду. Феликс просто потянулся к нему, держа ладони на чужих щеках, и поцеловал — в рамках приличного, без того, что обычно делал. Просто не на одну секунду — и даже не на две. Может, секунд на пять, прежде чем Сынмин протестно замычал, упершись руками в плечи Феликса. Ли посмеялся, отстранившись, а Ким, вскочив на ноги и чуть не упав из-за кружащейся головы, заверещал:

— Я асексуал, я асексуал, я асексуал! — и яростно вытер губы, будто бы там были слюни Феликса. — Фу!

Феликс на него смотрел с возмущением, хоть и продолжал хихикать:

— Эй, слышь, да я же просто прикоснулся…

— Просто прикоснулся! — Сынмин только не плевался, все еще вытирая рот. — На сколько? На вечность?! Капец, — Сынмин не торопился сесть обратно, хотя Джисон заметил, что того пошатывало, и даже протянул руку, чтобы дернуть чужую штанину:

— Сядь, тазик далеко…

— Капец! — снова воскликнул Ким, но поддался и сел, отвернувшись в другую от Феликса в сторону. — Мое доверие к тебе на нуле, дружище!.. Блять, как же я асексуален… неимоверно асексуален, Феликс! Спасибо, что помог понять! Какая же мерзость… людям реально это нравится?

— Нравится, — согласилась Дебби, с недоумением смотря на Сынмина. — Как может не нравиться целоваться?.. Это же не нормально.

— Фу, блять! — Сынмин поморщился, как от лимона, и снова вытер губы. — Это неприятно!..

— Ты драматизируешь, — Ханна легко посмеялась, глядя на стенания Кима. — Просто смотря с кем целоваться… видимо, Феликс не твой человек. Тебе не с ним надо… могу предложить свою кандидатуру, хочешь?

Она шутила — явно, раз издевательски улыбнулась. Но Оливия, сидящая рядом, все равно напряглась. Ничего не сказала — просто отвернулась, скрестив руки на груди. Само вышло как-то, закрыться хотелось. Дебби искоса поглядывала в сторону девочек, но продолжала разговор с Сынмином:

— Может, конечно, ты и вправду до мозга костей асексуален… а, может, Феликс действительно не твой человек.

— Твой организм его отторгает, — подал голос Чонин, наблюдавший за происходящим с неподдельным интересом. — Может, ко врачу?

— Может и может! — Сынмин перестал тереть губы, уже покрасневшие от ладони. — Я с вами в эту херь больше не играю.

— Нужно было следить за ходами. На то и расчет, мой друг, — Марк снова развел руками. — Впредь будешь аккуратнее… продолжим?

Ожидаемо, Сынмин выбыл из игры, отказавшись на пьяную голову играть с этими «придурками», потому смотрел со стороны — пока, успокоившись, все же не уснул. Джисон ощутил тяжесть не только на коленках, на которых продолжал, удобно устроившись, сидеть Феликс, но и на руке, на которую Сынмин во сне напускал слюней.

— Блять… — Хан поморщился. — Вот это, Сынмин, мерзость, — сказал он, зная, что Ким, погруженный в дрему, вряд ли его слышал. — Ликс, встань, Марк, давай его на диван.

Сынмин и ухом не повел, когда его уложили и закидали цветастыми пледами. Феликса сморило часам к четырем утра, и Джисон даже отдал ему кровать в комнате. Хан спросил его, провожая, как тот себя чувствовал, и Феликс искренне ответил — нормально. Даже плечами не пожал.

— Я рад, — Джисон сказал тихо, улыбнувшись Ли. — Спи хорошо.

— Спасибо.

Вряд ли Феликс благодарил за пожелание хорошего сна, но даже без объяснений Джисон понимал, что Феликс благодарил его за все — в целом. Поэтому, кивнув, ответил:

— Я всегда здесь.

А потом Ханне кто-то позвонил — резкий дисторшн, стоявший у нее на звонке, заставил всех вздрогнуть. Ханна спокойно ответила:

— Алло? Я гуляю… предки в курсе, вообще-то, ты-то чего звонишь?.. А, домой приехал, — девушка хмурилась, пока говорила. — А чего ты так?.. А, — и перестала, когда, видимо, получила ответ. — Да вроде не выгоняет меня никто… не знаю, а что? На такси доеду, Крис, че бубнишь?.. Забрать? Как детсадовку? Спасибо, откажусь… Ты не… господи, — Ханна закатила глаза, прижав телефон к плечу. — Ребят, какой тут адрес? Мой гипер-опекающий брат планирует меня забрать…

Джисон посмеялся — адрес назвал, и Ханна повторила его, вернув телефон к уху:

— Ну, через часик подкатывай, раз делать нехрен… нет, не пила. Не слышишь, что голос трезвый? Это ребята пили, я рядом сидела… Оливия тоже со мной… — Ханна слегка подтолкнула Оливию локтем: — Хочешь ко мне? Или останешься тут?

— Останусь, — Оливия пожала плечами. — У меня тут брат.

— Как знаешь… — Ханна снова вернулась к разговору по телефону. — Поедешь — толстовку мою захвати… мою, твою — какая разница? Я же ее ношу. Не бубни. Позвони, как будешь подъезжать… ага, до связи.

Остаток часа провели без алкоголя — во-первых, потому что Марк, как главный зачинщик, отрубился где-то в ногах у Сынмина, снова свернувшись каким-то чудом. Дебби в принципе знала себе меру, Оливия, видимо, тоже, а оставшийся Джисон должен был трезветь по своему долгу. Пьян сильно не был — он уже придумал, что ляжет в машине, Оливию отправит к Феликсу, а Дебби уступит раскладное кресло.

Ханна пила только сок — наверное, чтобы брат запаха не учуял. Никто Ханне не позвонил — только в дверь гаража постучали, и Хан встал, чтобы ее открыть. В заспанном усталом лице Джисон не сразу признал офицера Бана, с которым сталкивался не так давно — как и сам офицер Бан, нахмурившийся только спустя какое-то время. Брат Ханны обернулся через свое плечо назад:

— А я думаю, что за место знакомое… — произнес он, снова повернувшись лицом к парню, открывшему дверь. — Еще раз здравствуйте, добропорядочный автомеханик.

Кристофер смотрел за чужое плечо — нагло и бегло, будто пытаясь высмотреть что-то. В первый раз не получилось особо, да и если подвернулась возможность — почему нет? Ордера на обыск у Бана снова, конечно, не было, но пробежаться взглядом ему же никто не мешал. Джисон тихо хмыкнул:

— И Вам не хворать, офицер, — и отступил, пропуская пришедшего. — Проходите, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома. Но только не очень долго, мы все расходиться собирались.

Кристофер зашел внутрь, к нему сразу же подошла сестра:

— Привез, — он держал в руке свою толстовку, которую Ханна отжала у него нечестным путем. — В машине еще куртка моя, на улице свежо.

И перевел взгляд на стакан в ее руке. Ханна посмеялась:

— Это сок. Будешь?

— Поверю на слово и откажусь. Как мама тебя отпустила? — он покосился на Джисона, который выглядел вполне трезвым и спокойным.

— Так она адекватная… в отличие от тебя.

Кристофер поджал губы:

— Я подожду в машине. Не задерживайся, тебе через четыре часа собираться в школу. Подвезу тебя перед работой… надеюсь, мы не доставили хлопот? — он обратился к Джисону, севшему обратно на свое место. Хан не ответил — не успел.

— Нет, а должны были?

И, наверное, Кристофера глючило из-за недосыпа от нервов — но Чонин, сидевший в рыбацком раскладном кресле с телефоном в руках, выглядел довольно реалистично. Настолько, что у Бана по затылку будто ток пробежал — он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Чонин перебил:

— Реально, Ханна, брат у тебя странненький.

Ханна закивала:

— Во-во, и я о чем! Вроде брат, а ведет себя как токсичный папаня… хотя наш батя не такой! Он нормальный, а этот… откуда только взялся? Будто из детдома привезли, правда… нет в тебе крови Банов, Крис! Ты какой-то не такой, не Бан как будто.

Кристофер ее не особо слышал — на Чонина смотрел, и, по наблюдению Джисона и Оливии, как-то не так, как смотрят на незнакомцев. Если, конечно…

— Приятно слышать… Чонин.

Ян был уверен, что Кристофер ничего не ответит. Был уверен настолько, что когда тот произнес это, он поверил не сразу.

— А вы че, знакомы? — подала Ханна голос и с недоумением посмотрела на брата. Только вот ее выражение лица поменялось почти сразу же, будто она в момент что-то поняла. — А…

И не сказала больше ничего. Как и Кристофер — кроме:

— Хорошо провести время.

Какого-то обиженного. Чонин смотрел из-под бровей:

— Спасибо, офицер Бан. Постараемся.

Кристофер вышел — без слов. Ханна похлопала себя по карманам, проверяя, все ли взяла, и улыбнулась — немного скованно:

— В общем… спасибо за радушие, Джисон, было очень приятно вас всех узнать, — она посмотрела на всех по очереди, — надеюсь, еще увидимся… Пока, Ливи, — Ханна склонилась, поцеловав ее в лоб, а всем остальным помахала рукой. — Жаль, с Сынмином так и не поговорили по душам… но если он захочет меня найти, Оливия даст ему мой номер. Бывайте!

На Чонина вот не посмотрела перед уходом — хотя хотелось. Жуть как сильно. Чонин проводил их пустым взглядом, все еще смотря из-под бровей, а потом встал, сунув мобильный в карман штанов:

— Я тоже прилягу, если оттесню к стенке Сынмина, конечно. Миссия сложная.

— Ложись наверху, — остановила его от тщетных попыток Дебби, — Джисон говорил, там кресло есть раскладное, а я вызову такси.

С Джисоном и ушли, оставив Дебби и Оливию. Марк только крякнул что-то во сне и постарался повернуться на другой бок.

— Ничего не поняла, — Дебби странно хмыкнула. — Что тут были за герои-любовники?

— В душе не информирую, — Оливия тоже была сбита с толку. Хотя некоторые мысли навязчиво лезли в голову — она мало знала о Кристофере, потому что видела его не так часто, но по некоторым рассказам Ханны… в его жизни было много интересного. — Не думаю, что нам стоит об этом сплетничать.

— Поддерживаю, — вернувшийся Джисон оглядел гараж. — В общем, Оливия, там наверху около Феликса еще много места, никто не претендует. Дверь захлопни только и ты, Деббс, когда поедешь. Я спать. Меня не будить до десяти утра, — и захлопнулся на заднем сиденье своей машины в дальнем углу мастерской, укладываясь поудобнее, он, улыбнувшись, подумал, что расширение площади оказалось очень кстати, но, видимо, недостаточным, такими темпами надо будет еще комнату снимать. Хозяина он хорошо знал — тот с его дедом дружил, подрабатывали вместе, хороший знакомый и сдавал недорого, в рамках очень даже приличного. В тишине послышалась вибрация из кармана.

Дебби, заполнив в телефоне заказ такси, вздохнула и сползла в кресле, вытягивая ноги на освободившийся стул.

Оливия тоже вздохнула:

— Как-то неудобно, мы там будем, а он в машине…

— Кто, Джисон? — Дебби удивилась. — Ему эта детка милее всех перин, не первый, и не десятый раз так ночует.

— Хороший он. Всем бы таких.

— Ему двадцать пять и он не занят.

— Я не претендую! — Оливия сразу же покраснела, посмотрев на Дебби. — Он хороший друг и хороший старший, я об этом.

Дебби тихо посмеялась:

— Я поняла, о чем ты.

На самом деле, Дебби поняла больше, чем Оливия сказала — даже если Оливия думала, что ничем себя не выдавала. Но Дебби не давила — не в ее правах, она тут чисто посидеть и посмотреть со стороны, только и всего.

— Вот сука!..

Девушки аж подпрыгнули, когда раздался этот буквально рык из машины.

Попутно натягивая обратно футболку, Джисон буквально вылетел со своего ложа…

— Джисон, ты…

— Я пойду и набью ему ебало! — ответил он Дебби без объяснений. Девушка только бровь вопросительно приподняла, глядя на этот ураган.

— Он про кого? — Оливия замерла на месте.

— Есть одна мысль, конечно… — Дебби тяжко вздохнула. — Но я не думаю, что тебе стоит об этом париться. Никому не стоит, на самом деле…

Минхо: «это уже не твое дело.»