— Глубже.

Кристофер нахмурился и даже пыхтеть перестал.

— Глубже суй!

— Да я сую!

— Хуево суешь! По локоть суй!

Чанбин стоял грозовой тучей над Кристофером, который скрутился в немыслимой позе над ливневой решеткой.

— Я физически не могу…

— Накачал себе ручищи, да?

— Так, — Кристофер кинул на него огнеопасный взгляд, — ты сейчас свои ручищи туда совать будешь… И это ты меня загнал заниматься!

— Не отвлекайся. Это не я жонглера изображал, доставай.

— Не получается! — достал руку только с грязью и скривился.

— Может, оторвать?

— Было бы славно… Только она приварена!

— Было бы славно не размахивать ключами от тачки!

Да, капитан Джексон тоже не одобрил бы. Бан снова цеплял брелок только кончиком пальца, никак не мог ухватить.

— Могу вскрыть, конечно… — Чанбин пожал плечами.

А вот это капитан точно бы не одобрил: служебная тачка — святое.

— Я уже почти! — простонал Бан.

— Как же Чонину с тобой повезло…

— Завались, Бин, — он все-таки зацепил брелок средним пальцем.

Ночные дежурства в этом районе чаще напоминали прогулку, на самом-то деле, мало кто чудил: здесь ни клубов, ни сомнительных питейных заведений. Так что, Чанбин и Кристофер — и очень редко присоединявшаяся к ним Эли, настолько редко, что они иногда забывали про ее существование вообще — просто прогуливались по улицам, светя фонариками в темные углы. Так могло быть и сейчас, но надо было Кристоферу начать играть ключами…

До участка было далеко, да и оставлять служебный транспорт, объясняться потом… Кристофер выдохнул — подцепил-таки, сжал в ладони:

— Теперь надо как-то высунуть.

— Ты уж постарайся…

Чанбин отвлекся на сообщение. От Грейс — та только сейчас отписалась ему по поводу собеседования. Ее взяли. Чанбин не сомневался, но довольная улыбка все равно растеклась по роже. Кристофер, звеня ключами, встал, отряхивая форму:

— Ты так рад моей победе над решеткой?

— Ага, — Со отпечатал что-то в ответ и сунул телефон обратно в карман. — Ура, мы не ночуем на улице! Отдай мне, — протянул руку.

— Да все нормально, я под замок положу. Ну что, обход с пляжа начнем?

— Ага. Так хочется искупаться, знаешь…

— Хочется помыться, — Кристофер открыл машину и откопал влажные салфетки для салона. Он так забавно морщился, пока пытался оттереться, что Чанбину вдруг вспомнилось далекое детство:

— А помнишь, как тебя бананом придавило?

— Как не помнить, я после этого в воду три года не совался…

— Таких люлей твоя мать дала… мне, — Чанбин нервно посмеялся. — До сих пор помню… я не сразу осознал, что ты потонуть мог — а потом как пришибло… Пиздец.

— Оу… — Кристофер умилился. — Так я для тебя что-то значу?

— Придурок, — выдохнул Чанбин. — Вообще-то — ты мой бро. Один единственный. Если бы я тебя угробил, я бы сам себя потом угробил.

Кристофер бросил салфетки в салон и несильно толкнул кулаком куда-то ему в бедро:

— Да я знаю, о чем ты… но если бы я умер в открытом море, придавленный надувным бананом, я бы мог получить Премию Дарвинаантипремия, ежегодно присуждаемая лицам, которые умерли наиболее глупым способом.

Чанбин все-таки посмеялся:

— Раз ты не умер, то это и не должно было произойти… потом умрешь как-нибудь.

— Спасибо, друг, — Кристофер помотал головой. — Умеешь поддержать…

Они заперли машину и пошли в сторону пляжа.

— А как я чуть под фургоном не помер — забыл что ли? По твоей милости!

— А чего по моей-то сразу? — возмутился Кристофер. — Меня пустили за руль — я и поехал! Я не видел, что ты там стоишь…

— Конечно, зачем смотреть в боковые зеркала…

— Если ты не умер тогда, значит, так было нужно.

Чанбин цокнул языком.

К трем часам ночи они обошли пляж, все улицы, вернулись обратно к участку. Чанбин сразу в телефон залип — Кристофер поглядывал на него иногда, пока печатал в ноутбуке, видел чужую полуулыбку, но не спрашивал. Если Со чем-то не делился, значит, был пока не готов. Секретов у них особо не было друг от друга… Нет, какие-то определенно имелись, но едва ли они были жизненно важными.

— Ты Чонину предложил к предкам смотаться?

— Да, я написал ему… он сказал, что ему сначала надо обдумать. Но мне почему-то кажется, что он, скорее всего, согласится в итоге.

— А я буду присутствовать на знакомстве?

— Так вы знакомы…

— Так я на это посмотреть хочу.

Кристофер кинул в него степлер, который Чанбин ловко поймал прямо перед своим носом.

— Не в музее.

— Да ладно тебе! — Со положил степлер на место. — Буду рядом, если что — разряжу обстановку…

— В другой раз. Это будет выглядеть странно, как мне кажется…

— Ну ладно, — Чанбин пожал плечами — снова чему-то улыбнулся, залипая в экран. У Бана под кожей чесалось, как сильно ему хотелось спросить, по какой причине Чанбин давил лыбу.

Оставшееся время доработали практически в тишине, изредка переговариваясь по поводу дел насущных.

— А, кстати, — Чанбин подал голос, пока шнуровал свои кеды в раздевалке. — Идея есть.

— Какая? — Кристофер складывал в рюкзак испачканные во время обхода штаны, чтобы привести их дома в порядок. — Нормальная, надеюсь?

— Естественно, когда у меня были плохие идеи?

— Не знаю… — Бан призадумался. — Может, когда в пятнадцать лет повел меня на рок-концерт, а потом я блевал дальше, чем видел?

— Весело было… — Со улыбнулся воспоминаниям, а потом продолжил: — Но нет, не такая идея. Я про поглазеть… точнее, — и, выпрямив спину, тяжело вздохнул. — Какой я старый…

— Гениальная идея…

— Завались, я не закончил, предложить хотел собраться компанией, устроить турнир в Мортал Комбат. Давно вместе не сидели, я даже как-то соскучился по тебе.

— Мило… и какой компанией предлагаешь собраться? Вдвоем? — Кристофер проверял, все ли он взял с собой, но совершенно забыл про ключи. На этот раз — от квартиры. На них взглядом указал Со:

— Ты, я, Чонин… Сынмина позвать, Ханну, может, если захочет с пацанами сидеть… И пиво, конечно же. Без пива я никуда не пойду.

— Ты решил детсад собрать и споить их? — Кристофер легко посмеялся. — Ладно, идея нормальная… можно, я думаю.

— Как раз завтра выходной.

— У мелких школа.

— Пропустят денек, от них не убудет.

— Не хочу, чтобы Ханна пропускала занятия. Она и так поебланить любит… потому что слишком умная.

— Ты к ней слишком строг.

— Это ты с предками к ней слишком мягок. А она этим пользуется.

Чанбин передразнил.

— Значит, не будут много пить — и всех делов. Утром отвезем их на занятия. Будем контролировать и блюсти порядок — копы мы или кто… Ну так?

— Да можно, — Кристофер пожал плечами. — Звучит адекватно.

— Заодно племянника выгуляю… вообще не в курсе, с кем он общается… И общается ли вообще. Хороший пацан так-то. Только странноватый временами.

— Да нормальный он у тебя. Адекватный… в отличие от некоторых.

Степлера под рукой уже не оказалось, поэтому Бан получил смачный шлепок по заднице, аж прижгло.

— Ты мне не груби, Кристофер. У меня на тебя рычаги давления есть… появятся, когда у Чонина день рождения пройдет.

Бан фыркнул:

— Там мы без тебя справимся, спасибо.

— Ой-ей, — снова передразнил, лицо скукуризил. — Самостоятельный ты наш… а каждый раз зенки лупишь, когда тебе нюдесы кидают.

— За-ва-ли-сь, — Кристофер закинул рюкзак за спину. — Давай по домам уже, я спать хочу… подвезти?

— Ты на отцовской?

— Типа.

— Ну ладно… — Со взял свои вещи с вешалки. — Не очень я этой старой колымаге доверяю… и тебе как водителю… Но поехали.

Кристофер показал средний палец.

***

— И на этом пиздеце ты ездишь?..

— Не груби, — Джисон захлопнул капот, вытер руки о рабочие штаны. — Это моя малышка, окей? Она со мной всю уличную жизнь, говори о ней с уважением.

На улице было уже темно, когда они закончили с машиной Хана. Минхо был с ним все это время, хоть Джисон особо и не нуждался в его помощи, но от посторонних грузных мыслей отвлекал гость успешно, что было важно — гонка ведь на носу.

— Извини, — Минхо примирительно поднял руки. — Больше не буду.

— Больше и не надо… — Джисон все не мог успокоиться, взял тряпочку, чтобы протереть капот от пыли и следов рук. Минхо уселся в открытый салон и начал раскладывать валявшиеся на полу торцевые головки по местам в чемодане с инструментами. — Спасибо за помощь. Не смею задерживать.

— Прогоняешь?

— Нет, — Хан ответил искренне — на самом деле не прогонял. — Просто времени уже много. Ты тут второй день тусуешь, а у тебя же котята мелкие…

— С ними все в порядке, они в клетке.

— Чего? — Джисон посмотрел на него через лобовое стекло с ужасом. — У тебя котята в клетке сидят?.. Ты изверг?

Минхо глаза закатил:

— Я им ограждение купил специальное на полкомнаты, чтобы они не лазили везде, пока меня нет. Я так одну придурошную в диване потерял, застряла и молчит — весь день найти не мог. Им там хватает места, успокойся, — заверил он, все еще наблюдая на лице Джисона странное выражение. — У них автоматическая кормушка и поилка по часам и самоочищающийся лоток, у которого есть приложение для телефона. Прикинь. Эти засранцы живут получше меня, — вспомнив, он как раз полез в телефон, проверить.

Джисон хмыкнул:

— А по хозяину не соскучились?

— Они же не в одиночестве, между собой играют, на меня им вообще обычно по барабану, если только не хотят кого-то погрызть.

— Намекаешь, что хочешь остаться?..

— Говорю это, чтобы ты не переживал… — Минхо оторвался от телефона и посмотрел на него — Джисон зевнул. — Но да, я поеду… — бодро встал и похлопал себя по бедрам, всегда так делал, будто проверял, ничего ли не забыл. — Тебе бы выспаться хорошо, уже двенадцать.

— Спасибо за заботу, разберусь.

— Не ерничай, я искренне, — Минхо даже позволил себе Джисона приобнять со спины. Приластился щекой к его затылку: — Когда ты не выебываешься, ты очень даже хорошенький…

— Отлипни, — Джисон дернулся — но добавил. Помягче: — Я весь грязный.

— Я бы пошутил… ну да ладно, — и отпустил его, напоследок стукнув кулачком в плечо. — Будет хуево — пиши. На связи.

На пороге дверей обернулся и, улыбнувшись, помахал рукой. Джисон помахал немного раздраженно. Минхо был уверен, что тот состроил недовольную рожу специально, и в ответ тоже состроил такую же, еще раз помахав. Джисон не сдержал искреннюю улыбку — миссия выполнена.

В салоне своего авто Минхо первым делом подстелил на сиденье какой-то завалявшийся крафт пакет из доставки еды, он-то хоть почище его штанов, вторым — включил радио, чтобы не ехать домой в тишине. В голове были какие-то мысли — из-за всего произошедшего — но разбирать их не было сил и желания. Не лучше ли иногда не вникать в происходящее и просто двигаться так, как оно тебя двигает. Особенно, если ты чувствуешь себя хорошо. Он привык подолбать себе мозг, но от этого еще никогда веселья не прибавлялось — тогда зачем.

Дома встретили мяуканьем — Минхо, не разувшись, пошел проведать своих минотавров — один обнаружился прямо на клетке, зависший на стене, как Человек-паук, готовый быть ни фига не дружелюбным соседом, второй же спал в супер-нано-лотке — а Минхо думал, что это приложение глючит. Вытащил, отряхнул, собрал в кучу и погладил каждого, минотавры даже проявили благодарность и замурчали. Ли устало выдохнул и сел прямо на пол, позволяя котятам жевать свои пальцы. Мурлыканье так умиротворяло, что он закрыл глаза и уже представил, как сейчас примет горячий душ и завалится в свою удобную огромную постель… Кроме котят что-то еще завибрировало на коленках — это сообщение пришло на телефон. От Хенджина. Сразу стало тревожно.

Планы нарушились. Пришлось принять ультра-быстрый душ, чтобы хоть переодеться в чистое — и выезжать. Минхо был уверен, что вторую ночь проведет без сна, и совсем не по той причине, по которой желал бы провести.

Открывший дверь Хенджин выглядел убито. Настолько убито, что у Минхо проскользнула самая страшная мысль. Озвучить не успел — только глаза распахнул, Хван сразу понял и тихо сказал вместо привета:

— С Феликсом все в порядке. Он спит.

— Изъясняй свои пиздецы конкретнее, я уже думал, куда прятать труп и куда валить от Джисона, — зашипел Ли, проходя внутрь.

Хван устало усмехнулся:

— Я даже не знаю, что хуже… Джисон или Джексон.

Минхо заметно напрягся.

В кухне горел только настенный светильник — на барной стойке несколько банок пива — Хенджин сразу сказал:

— Настолько все хуево, что я бы с удовольствием надрался, — он открыл свою банку и сделал пару больших глотков. — У меня гонка завтра.

Минхо чуть не сел мимо барного стула:

— Че?..

— Джексон устроил. Не спросив. Гонка на улице, без ограничений, байк против авто. Сказал, что если я не поеду, он убедится в своих подозрениях на наш счет.

Минхо недоверчиво посмотрел на друга:

— В каких подозрениях?..

— Об этом он не сказал напрямую, — Хенджин выдохнул. — Но сказал Крис. Косвенно.

— Какой еще Крис?..

— А это еще один пиздец, — Хенджин поставил банку на стойку и грузно свалил рядом свою голову. Помолчал немного, переваривая. — Кристиан. Байкер. Мы с ним грызлись все то время, пока он не свалил в Австралию, я ему должен заезд.

Минхо постепенно начинал догонять:

— А, — произнес в итоге. И заткнулся.

Снова — неприятно гнетущая тишина.

— Я согласился. Выбора-то нет, — Хенджин поставил локти на стойку, помассировал виски. — И че делать?

— Муравью хуй приделать, че делать, блин… Поедешь, значит, — Минхо открыл свою банку и отпил сразу чуть ли не треть.

— Это же пиздец как сейчас не в кассу… Но Джексон реально уже закипает — и я его понимаю. Выселит нас нахуй. И никаких больше гонок… Нигде. Вообще.

— А нельзя на спринт какой-нибудь перебросить? Разок-то, оцепим объездную…

— Нет, Фонд уже выдал суммы.

Минхо пожевал губу. Посмотрел в сторону:

— Значит… гонка… — выдохнул он тихо. — Окей… точнее, нихера это не окей.

— Это очко.

— Еще какое! Леджеру твою светить нельзя в городе… Поедешь на моей.

Они встретились взглядами, Хенджин недоуменно приподнял бровь:

— Доверишь в городскую гонку?

— А что, водить разучился? — Минхо хмыкнул и тоже выгнул бровь. — Японку ты знаешь, катался на ней, она не засветилась, в полной готовности почти.

Барби смял быстро опустевшую банку и хотел отбросить ее в раковину, но остановился, вспомнив про тишину.

— В городе маневренность нужна, — продолжал Минхо убеждать, — привычное управление, он на своем… че там у него?..

— Сузуки.

— Да-а, мало чего потянет против… У тебя преимущество будет, покажешь отрезок, когда с Джексоном встретишься, я тебе все подворотни распишу, где я срезал, и где не перекрыто точно, протиснешься. Это ж моя тема.

Хенджин всегда отвечал только за себя в заезде и потому мог рисковать, но сейчас было другое.

— Не так поймут…

— Да похуй. Какая разница? Скажем, что леджера в сервисе, если Джексон доебывать начнет. Я разберусь. А если приедешь на каком-нибудь хламе и просрешь — так поймут? Ты же еще не заявлял в регистрацию ставок?

— Нет, завтра.

— Ну и всё…

Будто бы всё. Решили. Но Хенджин сидел неподвижно и смотрел в одну точку, сомневался. Невыносимо.

— Есть че пожрать, а то я…

— Блин, да, сейчас… — Хван будто проснулся, закопошился, вытаскивая на стол то, что можно было съесть сразу: сыр, крекеры, соус, хлеб, какие-то пасты из овощей в баночках, зелень. Минхо тут же умудрился из всего этого хаоса собрать бутерброд, который выглядел так, будто его подали в ресторане, и напевая что-то под нос, с удовольствием впился зубами.

Хенджин наблюдал. И немного неловко улыбался… Сидеть с Минхо впервые за долгое время было как-то непривычно, даже если во время неопределенностей они всегда приходили друг другу на помощь. Может, потому что за стенкой сейчас спал Феликс, Хенджин чувствовал себя не в своей тарелке. Но Минхо, несмотря на происходящее и произошедшее, был вполне себе спокоен, даже если сетовал на то, что угодили в пиздец. Или старался делать вид. Или действительно был таким… Честно — Хенджин немного подзабыл его натуру за время разлуки.

— Извини, что подвел.

— Ты меня не подводил, — Минхо даже удивился, отмахнулся, сооружая уже второй бутер.

— Все правда в порядке? — у Хвана так и зудело под кожей. Чувствовал себя виноватым, ведь у него так было, и он искренне хотел, чтобы у Минхо — тоже. Спрашивал сразу обо всем.

Тот незамедлительно кивнул.

— И ты правда вот так доверишь мне Хонду на заезд с мото в городе?

— Я тебе жизнь доверю. Какой вообще разговор?..

Они опять встретились взглядами, и на этот раз неловкая пауза затянулась до неприличного, пока Минхо не сунул бутерброд Хенджину прямо в уже открывшийся было рот:

— Только без пафоса, — и улыбнулся, глядя на его удивление.

Хенджин тоже аж подавился, засмеявшись:

— Ты первый начал! «Жизнь доверю»… блин.

Минхо подал ему вторую открытую банку пива.

— Ну а зачем тогда друзья нужны?

Хенджин прокашлялся, попил и еще помедлил — прежде чем сказать:

— Я по тебе соскучился, — выдохнул легко.

— А я думал, что Феликс не даст тебе заскучать… — Минхо бровями поиграл. Хенджин помотал головой:

— Еще один пиздец…

— Что не так?

Хенджин сделал большой глоток, смочив горло, и поделился:

— Я со школьником замутил.

Минхо подождал продолжения — но Хенджин молчал. Пришлось уточнить самому тихонько:

— Мне показалось, что ты с Феликсом… ну… пропал… окончательно.

— Пропал, — просто согласился Хенджин — еще глоток сделал. Минхо из него по предложению вытягивал:

— Тогда откуда взялся какой-то школьник?.. Чем тебе мальчик-скейтер не угодил?

Он спрашивал с нескрываемым недоумением. Хенджин поднял на него уставший взгляд.

— Да не, — Минхо нервно засмеялся. Хенджин его не поддержал — и смешок пропал. — Не, серьезно?

— Ага.

— Реально?.. Стоп, погоди, — Минхо сам себя отговаривал от этой мысли. — Он школьник? Скейтер — школьник?

— Би-и-инго, — Хенджин беззвучно хлопнул в ладоши. — Приз на полочке, забирай.

Минхо проморгался:

— Ну ты даешь… а вы уже трахались? Ну, полноценно.

Хенджин зажевал губу — кивнул без слов.

— Ошалеть, — Минхо прикрыл рот ладонью. Не сказал больше ничего.

Хенджину самому было нечего на это сказать. И смешно, и грустно как-то… Минхо отвлек его от самокопаний:

— Так, только рожу унылую не делай. Сам же сказал, что вкрашнулся.

Хенджин снова без слов кивнул.

— И чего тогда? У вас все хорошо?

— Да. Но до его дня рождения никакого секса. Совестно.

— Ну и ладно, — Минхо такие загоны не разделял, но Хенджина в общем и в целом понять мог. — Главное, что сейчас все хорошо. Хорошо ведь?

— Да, — кивок. — Сейчас все хорошо, — погодя, тихо добавил: — Я в него влюблен.

Он считал, что будет честным поделиться тем, что сейчас чувствовал. Минхо улыбнулся — легко, но искренне:

— Я рад это слышать.

Хенджин с облегчением выдохнул:

— А у тебя?

— А?

— Слушок прошел, что ты Джисона обрабатываешь… чего ты у него делал вчера? — и прищурился хитро. Минхо не был бы Минхо, если бы покраснел на такое — потому, пожав плечами, просто выдал:

— Да с машиной ему помогал.

— И как? Помог?

— Ага… два раза.

Хенджин округлил глаза. Минхо, цокнув языком, закатил свои:

— Реально с машиной помогал, придурошный.

— Ладно, с машиной — так с машиной, — Хенджин не стал допытывать — Минхо добавил сам:

— Ну, не только с машиной, так уж и быть…

— Гонишь.

— Не-а, — отрицательно мотнул головой. Склонился через стойку, шепотом произнес — как великую тайну: — Трижды.

Хенджину пришлось сначала переварить, чтобы спросить:

— Ты там с Джисоном ебался или с форд мустангом? — и недоверчиво на него посмотрел.

— День был длинный. Грех было проебать момент.

Все еще звучало как наебка, зная Джисона — но Хенджин решил поверить. Да и Минхо при разговоре о Хане подозрительно светился — на него даже смотреть было приятно. Поэтому Хенджин снова повторился — без опасений:

— Я правда по тебе скучал.

— Я по тебе тоже.

И стало легче — намного. Минхо не выглядел убитым больше — Хенджин не чувствовал себя виноватым.

Феликс чувствовал себя виновато и неловко — за то, что прервал чужой разговор, который немножко случайно подслушал.

— Я попить хотел… привет, — чуть растерянно обратился он к Минхо, сидевшему напротив Хенджина. Минхо помахал рукой:

— Давненько не виделись. Ты как? Отходняк прошел?

Минхо знал о случившемся, да, но неловко было все равно. Феликс, стоявший на пороге, пожал плечами:

— Мне намного лучше.

— Ты спал? — спросил Хенджин, подзывая к себе. Феликс поволок ноги в его сторону:

— Да… прости, что не написал.

— Ничего, — Хенджин потянул его за руку, заставляя встать ближе. Посмотрел немного снизу-верх, поинтересовался: — Поесть не забыл?

— Я уснул, как только ты ушел… и проснулся только что.

— Мы разбудили тебя? — Минхо виновато ему улыбнулся.

— Нет, все нормально. Я хотел попить…

— Пива? — Минхо протянул ему свое, все, что осталось. — Если не брезгуешь из одной пить, конечно.

Сама собой напрашивалась тупая шутка, когда Феликс глянул на Хенджина — но он промолчал, взяв протянутую банку, отпил немного:

— Спасибо.

— Ты слышал, о чем мы разговаривали? — Минхо заболтал ногами и, по скромному мнению Хенджина, выглядел как-то слишком воодушевленно.

— Не особо, — уклончиво ответил Феликс, поставив банку на стойку. — Не думаю, что я окончательно проснулся.

— У твоего ненаглядного гоночка нарисовалась. Прикол?

Феликс не скрыл своего удивления, неловкость ушла на второй план:

— Правда?

Хенджин слабо кивнул:

— Да.

Но ответил безрадостно. Абсолютно — даже если попытался скрыть это полуулыбкой. Феликс напрягся:

— Ты как будто не особо счастлив…

— Я просто устал, — Хенджин положил ладони на чужую талию, притянул к себе впритык — и прижался щекой к груди Феликса, приластившись как кот. — Третья ночь без сна. Я просто вымотался.

— Ему еще и на моей машине гнать, как раз этот момент обсуждали. Свою поломать как-то успел, — докинул Минхо, — еще и это расстроило… да, Джинни?

Хенджин глянул в сторону Минхо искоса — уголок губы слабо дернулся. Минхо еле заметно кивнул.

— Да, это немного расстраивает, — Хенджин повел ладонями к чужой спине, обнял уставшими руками.

— Отвези ее к Джисону, он посмотрит, что не так, — предложил Феликс, смотря на розовую макушку. Хенджин не поднимал на него взгляд. — Он быстренько все сделает…

— У Джисона тоже гонка на носу, ему сейчас некогда, — перебил Минхо, но без грубостей. — Я был с ним два дня, помогал с машиной…

— Да, с машиной, — Хенджин не только выглядел, но и звучал донельзя устало. Однако не подстебнуть не мог. — Трижды.

— Дважды, — поправил Минхо невозмутимо. — Трижды мы трахались, а с машиной возились два раза.

Феликс немного подзавис:

— Чего вы делали, прости?

— Ты все проспал, — отмахнулся Минхо. — Нужно меньше торчать.

Хенджин посмотрел на Минхо одним глазом, но до того строго, что Минхо осекся:

— Извини… Не хотел обидеть.

— Да норм, — Феликс неловко поджал губы. Снова стало не по себе — захотелось вырулить: — Так… и кто сверху?

Хенджин поднял голову:

— Даже я такого не спросил.

— А мне несложно ответить, — Минхо подозрительно заулыбался.

У Феликса побледнело лицо:

— Нет… я не поверю, что он был снизу…

— Ну, физически — все-таки был… — Минхо наигранно призадумался.

— Я тебя снизу тоже не представляю, — Феликс отрицательно мотнул головой. — Слишком ты для этого… да и Джисон тоже…

— Че, доказать? — Минхо рассмеялся, откровенно придурялся и не краснел. — Покажу все свои способности — вы охуеете. Тройничка у меня еще не было…

Хенджин уткнулся лицом Феликсу в грудь и тоже тихо засмеялся с этого придурковатого.

— Был у нас тройничок, — глухо подал он голос. Феликс непонятливо посмотрел — спросил с интересом:

— С кем?

— С кем? — повторил его вопрос Минхо — выглядел тоже удивленным. — Когда? Я спал?

— Минхо, — Хенджин отлип от Феликса и посмотрел с иронией во взгляде: — Я, ты — и моя нездоровая менталка. Мне такой опыт не зашел, предпочитаю моногамию.

Минхо фыркнул:

— Скучно.

— Джисона на тройнички обрабатывай, — напомнил Хван.

— Мне с Джисоном светит только один тройничок — я, он и его ебнутая тачка. Опыт был — и он сомнительный.

Феликс смотрел на Минхо с недоверчивым прищуром:

— Я все еще не верю, что вы потрахались… просто скажи: как ты это сделал? Я его поцеловаться уломал через манипуляции и шантаж самоубийством…

— Ты его что? — Хенджин, только прижавшись щекой к чужому животу, вскинул голову, смотря на Феликса.

Тот ответил, сковано пожав плечами:

— Мне нужно было… ну, — говорить об этом почему-то было не очень удобно. — Я хотел, чтобы он проверил, как я целуюсь.

— Зачем? — теперь недоверчиво щурился Минхо. — Бельчонка у меня отжать захотел?..

— Слышь, так-то это мой Джисон, — Феликс свел брови к переносице, переменившись в лице.

— Ладно, — Минхо в который раз примирительно поднял руки. — Твой. Но трахаюсь-то с ним я, — и подмигнул.

Феликс фыркнул:

— Нашел, чем гордиться… — но в итоге все же поинтересовался: — Боюсь представить, что надо сделать, чтобы развести его на секс…

— Да ничего особенного, — Минхо развел руками. — Просто вызвать у Джисона эмоцию, желательно понегативнее, и тогда он сам предложит.

Феликс вскинул брови:

— Реально? Со мной такое не сработало… Но, допустим… видимо, я совершенно не знаю своего лучшего друга.

Впрочем, как и Джисон — Феликса. Феликс об этом только подумал — и свои мысли оставил при себе. Как и Минхо с Хенджином.

Через время стало спокойнее — и совсем не неловко. Оставшееся пиво разделили на двоих — Хенджин уже практически спал, обняв и уткнувшись в Феликса. Минхо много шутил — смешно и не очень смешно, но это не напрягало. Феликс никогда не думал о том, чтобы общаться с бывшими своих нынешних. Может, потому что у него и нынешних, по сути, не было. Сейчас же… Прямо они с Хенджином это не обсуждали, но Феликс надеялся, что они оба поняли друг друга правильно. Хотя немножко грызло — так и хотелось попросить сказать в лоб, вместе они или где вообще…

— В общем, — Минхо как хозяюшка начал убирать все со стола, когда послышалось отчетливое сопение. — Предлагаю всем котятам идти умываться и смачно заваливаться спать, — Хенджин тут же, кажется, даже не просыпаясь, встал и пошел прямо в комнату. — Я приберусь и на диван. Кому-то завтра по делам… и в школу.

Феликс уже уходил тоже, но неоднозначно глянул в сторону своего однофамильца — Минхо же, не сдержав смешок, просто выдал:

— Довел же ты мне лучшего друга до статьи… ужас какой.

— До какой еще статьи? Мне семнадцать.

— Возраст — просто цифра… восемь лет — просто срок, камера — просто комната…

Феликс решил полемику не продолжать. Хенджин действительно даже умыться перед сном не смог — сразу плюхнулся на кровать, дернул одеяло на себя — и Феликса заодно, когда тот лег, прижал к себе двумя руками как огромную мягкую игрушку, не получив никаких возражений…

— Проснись и пой, саншайн…

Как будто только закрыл глаза — опять открывать — Хван щурился от света, который лился в лицо, и не сразу понял, что происходит, пока не сфокусировался плывущим взглядом на светящемся экране. Он быстро смахнул вибрирующий будильник, чтобы не мешать Феликсу, и только потом догнал, что телефон перед ним держал не Феликс. Повернувшись, он увидел прилегшего на край кровати дико улыбающегося Минхо и аж отшатнулся.

— Обидно, зай, — прошептал тот.

— Че не спишь? — Хенджин пошевелил затекшей рукой, на которой продолжал спать Феликс между ними, а второй пытался протереть глаза.

— О, — Минхо кинул телефоном ему в плечо, — я бы рад, но почему-то в гостиной прямо у моей башки в подушках вибрировал твой будильник «отвезти в школу», ты прям как папашка. Твой фейс ID не сработал, меньше пива надо пить, пришлось будить.

— Извини, — Хван все еще пытался проснуться, — хорошо, что разбудил, реально надо отвезти, он и так уже пропустил.

Пришлось Феликса все же с руки немного перекатить, чтобы подняться.

— Ах, — Минхо сунул себе подушку под голову и с наслаждением тихонько простонал. — Ебал я ваши дизайнерские диваны.

Хенджин выполз из постели, обнаружил, что один носок где-то потерялся в одеяле.

— Зато на нем принт Миссони.

— Ага, я оценил, от него в глазах рябит. А утром тело ломит — не диван, а экстази, — Минхо показал большой палец и достал свой телефон, что-то проверяя.

Когда через пару минут Хенджин вернулся в комнату с зубной щеткой во рту — так и застыл.

Минхо ничего даже сказать не мог, жестами только оправдался, которые показывали что-то типа: «Я вообще ничего, он сам».

Хван просто пожал плечами и камерой телефона щелкнул, сходил опять в ванну и вышел уже в двух носках и свежей футболке:

— Сколько уже натикало?

— Восемь утра, — Минхо попытался аккуратно снять с себя Феликса, закинувшего на него руку и ногу, но услышал сонное протестное мычание и бросил эту затею. — Капец, он спит крепко, правда минуту назад кофе просил.

— Не обращай внимания, он не завтракает, — внес сомнительную долю ясности Хенджин, присел на кровать, не выдержал и лег в ногах. — Надо до дома еще подвезти его, чтобы он рюкзак свой взял… — зевнул аж до хруста челюсти.

— Может, тебе поспать? Тебе еще на заезд, — Минхо потихоньку-помаленьку вытекал из-под завалившегося на него Феликса, стараясь не разбудить его. — Могу помочь с этим, отвезти. Мы с ним, вон, сблизились… — посмеялся тихонько.

— Рад слышать. Пересблизишься — получишь по жопе.

Уголок губы Минхо дернулся — в дурацкой ухмылочке:

— Тогда я буду рад пересблизиться с Феликсом…

— И по носу.

Хенджин пригрозил ему кулаком — едва ли всерьез, тем не менее Минхо понятливо кивнул:

— Да ладно, шучу я. Ты же знаешь, что я не гнида.

— Ну, это смотря с какой стороны посмотреть…

— Я в тебя сейчас еще чем-нибудь кину.

***

После того, как Сынмин проснулся, первым делом он потянулся за телефоном, лежавшим под подушкой — потому что какой-то сволочи приспичило позвонить ни свет ни заря.

— Доброго!

— Прости, дядя Бин, но ты там долбанулся? Шесть утра, бога-то побойся, елки-палки…

— А ты че, не в школу сегодня?

— Мне к девяти, — Сынмин привстал на одном локте, протер глаза кулаком. — Если у тебя там не убили никого, и ты звонишь мне в шесть утра просто потому что — тогда ты мне больше не троюродный дядька. Я от тебя отрекусь.

— Не посмеешь, мелочь, — Со на том конце метафорического провода чем-то шумел. Может, завтракал, ложкой о тарелку стучал. Сынмину на самом деле глубоко фиолетово было, что там его дядька делал, потому что Сынмину хотелось простого человеческого доспать законные полтора часа. — Ты во сколько заканчиваешь?

— В три. А че такое?..

— Хотели с Крисом мелких своих собрать, устроить турнир в Мортал Комбат. Ты с нами?

Сынмин устало выдохнул — вот что отвечать на такие предложения в шесть утра?

— Подумаю.

— В пять заеду. У твоих предков сам тебя отпрошу. Хорошего дня!

Классика. Чанбин сбросил — Сынмин, недоуменно смотря на погасший экран, даже не нашел, каким словом сматернуться. Вместо этого поставил телефон на беззвучный и завалился обратно.

Один хер — утром сон к нему больше не пришел, зато на уроке химии Сынмин поспал очень даже хорошо. Чонин, сидевший рядом с ним, был каким-то подозрительно тихим — и вряд ли дело было в том, что тот не хотел будить Кима. Сынмин все еще был сонным, потому до ужаса простой пазл в его голове пока не складывался.

Он сложился ближе ко второму уроку — тогда уже и опоздавший на первый урок Феликс объявился, замахав друзьям аж с другого конца коридора, пока те шли к кабинету истории.

— Ни фига себе, явление Христа народу, — Сынмин замахал в ответ. Чем-то загруженный Чонин — тоже, но чуть погодя. — Как ты? Выздоровел?

Феликса этот вопрос явно застал врасплох — он каким-то уж слишком растерянным взглядом посмотрел на Чонина, мысленно вопрошая, не сболтнул ли Ян чего-нибудь лишнего — Чонин ответил за Феликса:

— Конечно, выздоровел. Смотри, как он до нас донесся. Оливия сказала, ты траванулся там чем-то… а я говорил, не жри ты с Джисоном во всяких забегаловках, до добра не доведет!

Феликс неловко пожал плечами:

— Да-да… типа того… Но уже все в порядке, я в норме. Готов рассказать мистеру Диксону поминутно, кто, где и когда во время столетней войны соснул хуйца…

Он не выглядел так, будто он в норме, он старался так выглядеть. Чонин заметил, что что-то не так, сразу. Сынмин, вероятно, тоже — но он знал слишком мало, чтобы сложить два плюс два. Поэтому спросил:

— Ты желудок-то прочистил после того, как траванулся? Если не блевануть, может быть тяжело.

— Да все в порядке, реально, — Феликс отмахнулся — и обошел их, открывая дверь в кабинет истории. — Просто не привык отравляться.

На самом деле, Феликс, как оказалось, много к чему не привык. К примеру, проснуться в обнимку, вот только не с Хенджином, ехать в фиолетовой японке, и тоже, внезапно, не с Хенджином. Минхо предложил отвезти его в школу, чтобы не напрягать Хвана перед тяжелым днём — Феликс мог добраться сам, но повелся на веселое «эй, крошка, не будь чудачкой — прыгай к Злыдню в тачку», ночью-то Минхо показался добрым — а как сели в машину…

«Талантливый ты парень» — начал он, когда они проезжали мимо одного из граффити и добавил: «А я думал, смышлёный». Феликс хотел съязвить по привычке, но язык чего-то к небу присох, уткнулся в окно, надеясь, что разговор в подобном ключе не продолжится. Зря. «Хану позвони, он все же лучший друг тебе» — и тут же со смехом: «Полтора грамма один? Вот жадина. А что же с лучшим другом не поделился?». И так весь путь. Феликс начал понимать, за что Джисон на Минхо огрызался всю жизнь, но сам молчал. Минхо его ответы и не нужны были, все, что он так едко говорил, било ровно в точку круглой красной цели, он не жалел Феликса и не пытался уберечь, не читал мораль и не рассказывал, как все это плохо. Он просто тыкал носом, как нашкодившего котенка, который нагадил своим «тайным гилти плэжа» прямо в менталочку сразу нескольким людям, которыми сам Феликс, вообще-то, дорожил… Когда высаживался у школы, он так наслушался, что заторопился и головой о проем ударился. «Осторожно, ты чего… Не получилось вчера, решил прямыми методами себя добить?». Правда, когда Феликс повернулся к нему, чтобы хоть что-то ответить, Минхо приспустил очки и добавил: «Только без обид, зай, ты классный, увидимся на гонке», еще улыбнулся вполне искренне. Феликсу по зубам ему съездить даже перехотелось — он просто принял поражение и заодно понял, чем Минхо заслужил лидерство «диких котов» — не такой он простой, каким старается казаться незнакомцам, Хенджин, видимо, у него этому научился.

Показывать Сынмину и Чонину свое потоптанное состояние Феликс не горел желанием — потому что понимал, что после школы ему еще идти к Джисону, там тоже его не с фанфарами ждали, явно. Хотелось немного «подышать перед смертью».

На истории сидели втроем за одной партой — мистер Дикинс сегодня был занят какими-то бумажками, потому дал задание на весь урок и свалил в кабинет директора. Так что, Сынмин делал домашку на завтра, Феликс одновременно с работой по истории играл в телефон, а Чонин грыз ноготь на большом пальце и с кем-то переписывался. Сынмин и без подглядываний знал, с кем именно, с трудом сдерживал ехидную улыбочку.

Пазл у Сынмина действительно сложился только чуть погодя: Чанбин сказал, что он с Крисом хочет собрать своих мелких, чтобы вместе провести вечер за приставкой… Это означало, что Сынмину сегодня предстояло познакомиться с парнем Кристофера — со своим лучшим другом. По возможности бы сделать это так, чтобы никому не было не по себе. Но Сынмин заранее знал, что не выдержит — сдаст себя, когда начнет ржать как припадочный. Да, так оно и будет, пожалуй…

Крис: «Не парься ты особо, я только Ханну позову, ты с ней уже знаком»

Крис: «И Чанбин племянника своего захватит. Он твой ровесник. С придурью пацан… по рассказам… но адекватный»

Крис: «Вы подружитесь, все хорошо»

Чонин, вообще-то, людей не боялся, новых компаний тоже, только что-то на подсознательном уровне его немножко терзало. Но от посиделок он отказываться не думал.

Чонин: «да я не парюсь, все ок. извини за эту непонятку. я приду, конечно же»

Крис: «Могу заехать за тобой, забрать тебя от дома, хочешь?»

Крис: «Я правда на отцовской… но обещаю, она не развалится»

Чонин тихо посмеялся.

Чонин: «хорошо. буду дома после трех»

Крис: «Вот и славно!»

Крис: «Еще спросить хотел, мы пиво хотели купить, но детям — только безалкогольное, ты уж извини… может, есть у тебя какие-то предпочтения? Я в безалкогольном не очень разбираюсь»

Чонин: «пиздец…»

Чонин: «как будто при таком раскладе я и без пива обойдусь…»

Погодя дослал:

Чонин: «гранатовое возьми»

Крис: «Ваш заказ принят! :)»

Крис: «Подъеду за тобой ближе к шести, идет?»

Чонин: «да, без проблем»

Чонин: «до встречи)»

Крис: «:)»

Ладно, кринжовые смайлики от Кристофера заставляли возвращаться в реальность, в которой не было так неуютно, как в своих собственных мыслях и переживаниях.

— Сколько длилась столетняя война?

Сынмин и Чонин, недоуменно глядя на Феликса, спросили почти что в унисон:

— Ты серьезно?..

— Что? — Феликс в одной руке держал карандаш, а второй все еще играл в телефон. — Да че вы так смотрите на меня? Она могла называться столетней чисто из удобства…

— Сто шестнадцать, — подсказал голос из класса.

Феликс показал лучшим друзьям язык.

Но после трех весь позитивный настрой — какой-никакой, и все же — испарился. Гаражные двери были открыты — Феликс стоял перед ними какое-то время, не решаясь зайти внутрь. Джисона видно не было — может, у себя был в комнате или где-то что-то искал… Встретиться лицом к лицу после всего, что Феликс натворил, было неимоверно страшно.

Джисон молча посмотрел на него, когда вышел из комнаты, молча поставил на пол чемоданчик с инструментами и все так же — молча — подозвал к себе жестом руки. Феликс поволок к нему ноги. Джисону хотелось спросить о многом, но пока что слова не находились, потому он, продолжая молчать, просто обнял Феликса, который боязно, но обнял в ответ.

— Я переживал о тебе, — прозвучало глухо. — Я должен о многом тебя спросить… и ввалить тебе по-хорошему… но обойдемся разговором, — и затих на какое-то время. — Когда ты будешь к этому готов.

Феликс должен был о многом ему рассказать — но трусливо смолчал, стягивая пальцами ткань чужой футболки.

— Я очень сильно тебя люблю, Феликс, — Джисон отстранился, чтобы посмотреть в лицо. — И мне очень жаль, что я не замечал ничего раньше.

Это не твоя вина. Феликс отвел взгляд в сторону — глаза были на мокром месте.

— Извини за это. Впредь я буду внимательнее относиться к тебе.

Феликс смог только кивнуть — до того сильно закололо в горле.

— Ты всегда можешь прийти ко мне, когда тебе станет тяжело. Потому что я всегда рядом. Прямо здесь.

Хан не обещал — просто говорил так, как оно было.

— И я никогда никуда не денусь. Я всегда буду прямо здесь.

***

— Да я прямо здесь стою… у площадки детской. Ты идешь? Не вижу…

— Сейчас, мусор выкину…

— Я из машины не выйду.

Чонин на том конце заржал:

— Ты — единственный мусор, который я выкидывать не собираюсь.

Кристофер смотрел в окно, выглядывая Чонина. Спустя минуту тот показался в зоне видимости, так что Бан сбросил вызов — и открыл подошедшему парню дверь.

— Заваливайся.

— И тебе приветик, — Чонин аккуратно закрыл дверь и сразу же пристегнул ремень безопасности.

— Извини, что запоздал — в магазине вечером пробки у кассы… да и пока твое гранатовое пиво нашел, всех продавцов на уши поднял.

— Мило, — Чонин слабо улыбнулся. — Мог купить любое, мне в целом все равно.

— Ну… ты просил гранатовое — я искал гранатовое. Еще сок взял, Чанбин хотел в пекарню заехать, купить чего-нибудь вкусного.

— Очень мило… как будто с бабушкой и с дедушкой сидеть собрались.

Кристофер слабо задел его плечо:

— Иди ты.

— Я любя, — Ян потрепал его по волосам, не переставая улыбаться. В каком-то смысле, видеть его в таком хорошем настроении было непривычно — Кристофер, заводя машину и отъезжая от детской площадки, все же спросил:

— Все хорошо?

— Вполне, — Чонин пожал плечами. — А что?

— Подозрительно ты улыбчивый… редко тебя таким вижу.

Чонин цокнул, закатив глаза.

— Во, вот это уже знакомый мне Чонин… Маме сказал, что можешь останешься на ночь? Она не против?

Вместо ответа Чонин достал из кармана рюкзака упаковку презервативов.

— Эм… — Кристофер головой только дернул и к затылку потянулся.

— Мама сказала, что доверяет нам, но на всякий случай дала это. Думаю, она не против.

— Так, ладно… мама у тебя мировая, это я уже понял…

— С твоей я тоже не против познакомиться, — Чонин убрал упаковку обратно, зная, что если ее содержимое и пригодится — то, скорее всего, для того, чтобы кидать в них воду с балкона. — То есть… когда будет удобно.

Кристофер смотрел на дорогу — но не сдержался, чтобы искоса не глянуть на Чонина:

— Точно?

— Да, — Ян склонил голову к плечу, смотря в полуопущенное окно, — чего тянуть…

— Я не заставляю.

— Я правда не против. Это важно, думаю.

Бан согласно кивнул:

— Важно, конечно… значит, я могу закинуть родителям эту идею на ближайшее будущее?

Ян без замедления ответил:

— Да.

Кристофер не мог не улыбнуться этому:

— Хорошо. Тогда завтра позвоню маме… или это слишком ближайшее будущее?

— Чани, — Чонин снова чуть не цокнул. — Не тупи. Я же так и сказал.

— Понял-понял… значит, позвоню родителям завтра. Они будут рады знакомству с тобой. Конечно, это волнительно и все такое…

— Не нагнетай. Ты же не хочешь, чтобы я передумал?

Бан отрицательно мотнул головой:

— Не хочу.

— Тогда просто сделай, что нужно, и не задавай лишних вопросов.

— Так точно, капитан!

И придурошно заулыбался. Чонин все же цокнул.

Ханна тоже цокнула — как только увидела Чонина в прихожей. Сделала это специально — Кристофер сразу понял это по ее виду, не сказал ничего, только посмотрел косо и многозначительно, давая понять, что вместо пива она получит максимум метафорических люлей. Сестра, наблюдая за ними из дверного проема, скрестила руки на груди:

— А вот и герой-любовничек…

— И тебе привет, — но Чонин, даже на свое удивление, ответил ей вполне нейтрально. — Как дела?

— Пока не родила. Как рожу — скажу.

— Буду ждать…

— А я не буду, — Кристофер прошел мимо нее с пакетами, слегка задев ее плечо своим. — Ты обещала вести себя прилично.

— Это когда это? — она посмотрела на него столь недоуменным взглядом, что старший даже растерялся на какой-то момент.

— Ханна, — только и назвал ее имя, надеясь, что тон его голоса все скажет сам за себя, и ушел в кухню.

Так-то у Ханны сегодня было хорошее настроение, негативить не хотелось — просто такая уж ее манера общения. Тем более, что у Чонина была такая же.

— Лан, не кипишуй, я сегодня добрая, — сказала сестра вдогонку, а после снова перевела взгляд на Чонина. Тихим голосом спросила: — Ну хоть ты скажи, вы уже потрахались?

Ян чуть мимо пуфа не сел, когда услышал. Посмотрел на нее таким же недоуменным взглядом, как и она на Бана парой моментов ранее.

— Чего?..

— Ты слышал, — снова цокнула. — Этот мне ничего не рассказывает, ты хоть скажи, как у вас!..

— Да нормально все у нас, — Чонин развязывал шнурки, на нее не смотрел — как-то не по себе стало от таких расспросов. — У тебя нос любопытный или ты правда переживаешь?..

— И то, и то.

Постояла над душой еще пару секунд, но, поняв, что от Чонина она тоже ничего не дождется, ушла помогать брату, по всей видимости. Или делать вид.

Чонин был у Кристофера за эти несколько лет буквально раз пять — но дальше гостиной никогда не заглядывал. Обычно это случалось, когда они прогуливались где-нибудь пешком, но их настигала непогода, приходилось прятаться. Только единожды, наверное, случилось так, что Чонин ненадолго пришел в гости — на день рождения Кристофера в прошлом году. Подольше посидеть не вышло, конечно, по некоторым причинам… но в целом… В целом — да, интересно получалось, что Чонин впервые за все это время пришел к нему в гости по-нормальному.

Чанбин у Кристофера был как у себя дома — Чонин даже не удивился, когда Со открыл входную дверь своим ключом. Но когда за ним следом в квартиру вошла летающая стопка коробок пиццы, он немного напрягся.

— Сейчас разуюсь и заберу.

В ответ угукнули. Чанбин поздоровался с Чонином кулачками, быстро стянул кеды, наступив на задники, и забрал летающую стопку. Чонин хотел предложить помощь, но…

— Ого! Вот это встреча!

Но признал Сынмина — и что-то оно все… Чонин проморгался:

— Давно доставщиком пиццы работаешь?

— Чего-сь? Я в гости, вообще-то! А ты какими судьбами?

Сынмин прекрасно знал, какими судьбами здесь был Чонин. И сам Чонин, смотря на то, как на лице друга трещит по швам тупая улыбочка, догадывался, что Сынмин что-то знал.

— Я тоже… в гости.

— Класс! — Сынмин хлопнул его по плечу. — Давно вместе не сидели!

Вместе прошли в кухню, где старшие разбирали коробки и пакеты, а Ханна сидела в телефоне и старалась им не мешать. Чонин, приобнятый Сынмином, был немного не здесь.

— О, вы так быстро сдружились?

Чанбин удивленно вскинул бровь, когда увидел их — Сынмин, боднув лбом плечо Чонина, ответил — как само собой разумеющееся:

— За семь-восемь лет как-то успели! Честно, если бы вы знали, каким он был в младших классах… Мы с Ликсом сами в шоке, но и такое случается!

— Какое совпадение, — Ханна отвлеклась от телефона, переведя взгляд на них, но прозвучало с иронией. — Вот это да…

— Сынмин, значит… — произнес Кристофер чуть озадаченно и протянул руку, чтобы поздороваться. — Говорил же — все переплетено, — обратился уже к Со, укладывающему в холодильник бутылки с пивом.

— Ну, зато никому ни с кем не придется неловко знакомиться! — тот только в ладоши хлопнул радостно.

— Чувство у меня такое, что ты что-то знал, Минни, — Чонин склонился к его уху и слабо так улыбнулся. От таких улыбок обычно мурашки по спине из-за страха бежали, но Ким, отмахнувшись, отрицательно мотнул головой:

— Ни в коем разе!

— Я знаю, как ты себя ведешь, когда пытаешься врать.

— Я не вру! Правда не знал!.. Мне звезды подсказали… Когда ты начнешь мне верить?

— Ад календас грекаслат. «никогда», Сынмин, — Чонин почти прошипел — и добавил. — Кто узнает…

— Так-так, — Чанбин вмешался, все еще не подавая виду. — Пицца стынет! Фильм выбрали? Сначала — жрать и смотреть, а потом турнир! Шевелите колготками в гостиную, дядя Бин и дядя Чан сейчас все принесут!

И все равно было неловко — по крайней мере, Чонину. Сынмин продолжал делать вид, что он правда ничего не знал, Ханна в это не влезала, хотя ей точно хотелось, но решила не действовать брату на нервы, а Чанбин… Чанбин выглядел правдиво и невозмутимо, так что Чонин на него даже не думал. Кристофер… что ж, Кристофер, даже если и чувствовал себя неловко, никаким образом этого не выказывал — даже сел рядом, притом — довольно близко.

— Никто «Хэшера» не смотрел? — Ханна тарабанила по клавиатуре ноутбука брата, пока Сынмин подсоединял его к телевизору. — Подруга давно советовала. Там Натали Портман снимается, красивая… И Джозеф Гордон-Левитт…

— Про патлатого бомжа, который ворвался в дом к малолетке? — Чанбин раскладывал по тарелкам кусочки пиццы — прямо как папаня. — Что-то слышал.

— Рейтинг маленький, но Ливи бы мне говна не посоветовала… смотреть будем?

Все, впрочем, согласились.

Не то, чтобы Чонин не доверял своему лучшему другу и думал, что Сынмин кому-нибудь что-нибудь расскажет… Просто это всегда было секретом — его отношения с Кристофером. И тот факт, что об этих отношениях начало узнавать все больше людей, Яна заметно напрягал. Даже любимая маргарита, которую Чанбин ему на тарелочке с голубой каемочкой поставил прямо перед носом, не заставляла отвлечься. На то, что у Чонина нервно подергивалась нога, никто не обращал внимания. Только Кристофер, сидевший рядом, вдруг взял руку в свою и успокаивающе водил большим пальцем по ладони. Не говорил ничего — просто был рядом; Чонину оказалось достаточно.

— Я не понимаю, нахуй ему эта машина сдалась… она же явно после аварии, — Чанбин постоянно комментировал происходящее на экране и попутно жевал гавайскую пиццу, запивая ананасовым пивом.

— Там явно история какая-то, иначе не было бы фильма, — Сынмину из-за чужих комментариев приходилось постоянно отматывать назад, если герои что-то говорили. Но Чанбину никто ничего не высказывал, потому что он иногда вопрошал о довольно интересных вещах.

— Даю зуб, на ней кто-то из близких его разбился.

— Конечно, дядя Бин, у него же нет матери, — Ханна посмотрела на него слишком снисходительно. — Попой смотришь?

— Я просто ем! — Чанбин в шутку показал кулак. — А когда я ем — я глух и нем.

— И слеп? — тихо добавил Сынмин — и получил за это тычок в ребро от своего дядьки.

— Хочешь чего-нибудь еще? — тихо спросил Кристофер, переведя взгляд с экрана телевизора на Чонина. Тот выглядел каким-то слишком уж зажатым, хотелось его расшевелить. — У меня мороженое есть в морозилке… ягодное, в ведерке. Для тебя покупал.

— Пока не хочу, — Чонин постарался улыбнуться, но вышло кривовато. — Спасибо за заботу.

Вслух своих беспокойств Кристофер, конечно, не высказывал, но Чонин кожей чувствовал — потому заставил себя расслабиться и отпустить все мысли. Фильм, на который он до этого минут двадцать не обращал внимания, все же постепенно его отвлек.

Да и в целом — хорошая здесь была атмосфера, ее только Чонин и портил своей тревогой. Чанбин смешно похрюкивал, когда пытался не засмеяться в голос, Сынмин, ментально синхронизировавшись с Ханной, колко подшучивал над сюжетом. А Кристофер продолжал держать Чонина за руку.

Но когда фильм закончился, отсиживаться молча больше не получилось — первым делом Чанбин напомнил про турнир в Мортал Комбат. И — естественно — вызвал на дуэль Кристофера.

— Давай, мой юный падаван, покажи, на что ты способен! Докажи, что ты достойный соперник! На кону твое пиво, к которому ты так и не притронулся!

— На святое посягаешь, — Кристофер поднялся с дивана, чтобы включить приставку. — Если победа будет за мной — ты драишь наш кабинет.

— Слишком неравноценно!

— Очень даже… потому что в последние три раза там убирался я. Один! Без тебя! Так что очень равноценно, бро. По рукам?

— По ногам, блин, — Со показал другу язык, но согласился.

Чонин больше не сидел так близко с Кристофером, чтобы не мешать, поэтому просто наблюдал за происходящим со стороны, сидя в кресле. Ханна болела не за брата, а за Чанбина — но это только из вредности. Сынмин ради приличия болел за Кристофера — потому что тот вступался за него каждый раз в качалке, когда Чанбин вел Кима за гантели.

Счет был два-один в пользу Чанбина. Кристофер сокрушенно хватался за голову:

— Не-ет!.. Снова самому убираться… господи, — он отложил джойстик в сторону. — Когда я буду зарабатывать миллионы, чтобы вызывать клининг…

— Когда найдешь нормальную работу, — пожал плечами Чанбин. — Так, кто следующий? Кто хочет сразиться с маэстро?

Ханна первой подняла руку:

— Я!

— На что? — поинтересовался Со, протягивая ей джойстик Кристофера. — На деньги с мелочью пузатой играть не буду.

— На возможность завтра не идти в школу. У нас два урока и классный час. Не хочу тратить время, в которое я могу поспать…

— Я вообще-то все еще тут, — напомнил о себе старший брат, недовольно смотря на Ханну. — И на это Чанбин с тобой играть не будет.

— Будет, — Ханна фыркнула. — Потому что если выиграет Чанбин, я буду неделю носить вам мамину еду на работу.

Чанбин слишком сильно любил стряпню миссис Бан, чтобы не согласиться. Как и Кристофер, который бывал в гостях у семьи не так часто.

— И снова на святое посягаете…

— Брат, я не проиграю, — Чанбин ударил себя кулаком в грудь, — мы обязательно всю неделю будем есть пищу богов…

— Брат, я не проиграю… — передразнила Ханна, обращаясь тоже к Чану.

Что ж — Ханна не проиграла. Кристофер во второй раз сокрушенно схватился за голову.

— Зашибись, завтра никуда, — она передала джойстик Чанбину. — Изи катка.

— Я отыграюсь… — обиженно просопел Чанбин. — Не сегодня — так в другой раз… Кто следующий? Если кто-то одолеет Ханну, просите что хотите.

— Ты обиделся? — она легко потрепала его по волосам. — Ладно тебе, в жизни бывают неудачи…

— Я не обиделся. Это дело принципа, — Со отмахнулся. — Так кто?

Из неигравших были только Сынмин и Чонин — но Ким сразу сказал, что с Ханной, как с сестрой по духу и разуму, ему делить нечего, поэтому выбор пал на Чонина. Тот удивленно поднял бровь:

— А с тобой-то нам чего делить?..

— Как — чего? Моего брата, конечно же.

— Я не трофей, — Кристофер косо на нее глянул.

— А это не важно, Чани. Тут дело в другом… Чонин понимает, в чем именно.

Бога ради, Чонин не понимал:

— В чем?

— Ну смотрите, — младшая обращалась ко всем сразу. — Кристофер — очень перспективный, трудолюбивый и, чего греха таить, довольно симпатичный молодой человек… Не симпатичнее меня, конечно, но тем не менее. И на таких как он среди одиноких барышней постарше спрос высокий…

— Пока даже я не понимаю, — Чанбин недоверчиво на нее посмотрел.

— Не перебивайте, — Ханна цокнула. — Так вот, среди барышень постарше, если покопаться, можно найти золото… В прямом смысле. Вот теперь и подумайте: кому я захочу отдать брата — мелкому школьнику или богатой тете постарше? За то и борьба.

— А можно мне самому решить?.. — Кристофер скрестил руки на груди, прозвучал очень недовольно, будто в упор не видел этой провокации.

— Нет, — коротко ответила Ханна. — Я буду решать, кому сватать своего брата.

Чонин, впрочем, промолчал, что он будущий наследник компании своего отца.

— Я симпатичнее барышень постарше, — вместо этого произнес он.

— Даже если, — Ханна посмотрела на него с прищуром. — Ссышь проиграть?

Чонин сделал глоток безалкогольного пива и молча протянул руку за джойстиком. Ханна не сдержала хитрой ухмылки.

И этот раунд, как предыдущий, не оказался для Ханны таким же легким — даже Чанбин, жующий пиццу, поднапрягся. Чонин выглядел спокойным — вот уж в чем, а в играх он был хорош всю жизнь, еще со своего первого компакт-диска с Черепашками-ниндзя. А это было настолько давно, что как будто и неправда. Ханна спокойно не выглядела — Кристофер начал переживать за сохранность ее пальцев и своего джойстика. Чонин успевал потягивать свое пиво — еще через пару мгновений, как гром среди ясного неба, прозвучало «фаталити» и треск размозженного черепа Лю Кана. Милина в руках Чонина была хороша. Чертовски.

— Бл… ин, — Ханна бросила джойстик на диван. — Иди в жопу.

— Обязательно схожу, после своего совершеннолетия, — Чонин допил пиво в пару глотков. — Спасибо за напутствие.

Ханна рукой махнула — и ушла в кухню. За мороженым, которое брат покупал для Чонина.

— Позволено ли мне что-нибудь за то, что я отвоевал твою честь и достоинство? — спросил Чонин у Кристофера, не смотря в его сторону.

Тот пожал плечами:

— Ханна уже оккупировала твое мороженое… не знаю.

Ханна так его и съела. Одна. Все ведерко. Чонин об этом не переживал — после победы в игре к нему пришло душевное умиротворение, так что он спокойно сидел на диване, допивал третью банку и держал Кристофера за руку. Ханна изредка поглядывая на них. Сидели хорошо: Чанбин что-то из прошлой жизни со Скид-Роу рассказывал, Сынмин относился к байкам дядьки скептично, на каждый упрек Кима Чанбин переводил взгляд на Кристофера и просил подтвердить подлинность сказанного. Кристофер на все кивал — хотя половины не помнил.

Ближе к двум часам ночи постепенно разошлись — Ханна в отдельную комнату, Чанбин за остальных порешал: все лучшее детям, пускай спят в кровати, хозяин на диван, а сам он — на сомнительную раскладушку. Бан предлагал Чонину пойти спать, но тот задержался.

— Уберемся — и я пойду. Хочу помочь.

Заниматься бытовыми хлопотами вместе оказалось на удивление комфортно. Кристофер вообще не любил, когда кто-то лез под руку, тем более — у него в квартире, но Чонин не мешал, глупых вопросов не задавал и вообще вписывался в здешнюю картинку как надо. На какой-то момент Бан почувствовал себя так, словно они уже давно вместе и это — просто очередной вечер, проведенный в компании близких, по окончании которого они привычно приводили все в порядок.

— Ты почти весь вечер чувствовал себя неуютно… извини, если Ханна что-то сделала не так. У нее просто характер такой…

— Ничего страшного она не сделала, — Чонин на секунду отвлекся от мытья посуды, чтобы повернуться к Кристоферу и заверительно улыбнуться. — Все в порядке. Я ее понимаю. Был бы у меня старший брат, я бы тоже…

И осекся. Сразу же взгляд отвел, губы поджал неловко. По-глупому колко стало под горлом.

— Что, настолько у вас все плохо?..

Чонин не любил говорить о Хенджине. Тем более — с Кристофером, у которого на Хенджина были свои полицейские планы. Но сейчас, видя, какие отношения у Ханны с Кристофером, вспоминая, какие они у Феликса с Оливией… Таящаяся обида взяла свое:

— Настолько.

Кристофер не знал ничего — только примерно. Чонин не заводил тем, которые даже чуть-чуть его брата касались. Не поддерживал разговор, если Кристофер сам начинал его, надеясь что-то узнать. Такое было в начале их общения, когда Чонин сказал, кем ему приходится тот гад на розовой леджере. Потом он всегда пресекал любые попытки Кристофера покопать. Но сейчас Кристофер не интересовался тем гадом — сейчас он интересовался старшим братом Чонина, из-за разговоров о котором у Чонина в прямом смысле болело сердце.

— Что у вас случилось?

— Много чего, — Чонин продолжил мыть посуду, наивно надеясь на то, что привычные повторяющиеся действия его отвлекут — но в уголках глаз уже защипало и в горле стянуло, так что сомнений в том, что через пару мгновений он разревется как сволочь, у Чонина не оставалось.

Потому Чонин замолчал. Замолчал, вспоминая все, что произошло за время взросления Хенджина — и все, что за время чужого взросления успел пережить он сам. Он вспомнил Оливера, морально убившего не только Хенджина, но и его самого, вспомнил ругань отца, его воспитание, бесконечные слезы мамы, которая была не в состоянии вразумить всех и все склеить — и Хенджина, который уже в подростковом возрасте больше напоминал ходячий труп, душевно и физически забитый. На протяжении последних пяти лет, в которые Хенджина не было рядом, мозг порционно выдавал самые страшные забытые моменты их жизни, которые в осознанном возрасте понаоставляли столько ментальных синяков, сколько у Феликса не было физических, когда он учился кататься на скейте. Феликс, к слову, тогда ломал руку.

Кристофер не вытягивал из него ничего, не просил рассказывать больше, чем Чонин мог — просто помолчал вместе с ним. Обнял его, коснулся губами щеки.

***

Так они и пролежали, наверное, час — почти в обнимку, даже не разговаривали совсем. У Джисона в комнате, конечно, звездочек на потолке не было, но Феликс все равно туда смотрел, потому что смотреть в сторону Хана все еще было невыносимо стыдно. Джисон тоже глядел в потолок — молчал все это время, только ладонью по чужой спине водил, успокаивал, буквально слыша, как грохочет у Феликса сердце. Хан не пускал ничего на самотек — да и слова у него были, которые он должен был сказать. Просто не сейчас — сейчас хотелось успокоить Феликса, показать ему, что все в порядке и что Джисон не злится. Джисон и не злился — только сначала. Из-за эмоций. А потом попустило. Может, Минхо поспособствовал — может, сам проработал принятие. Они обязательно об этом поговорят — но пока что была необходима тишина. Так было спокойно.

Феликс вдруг тихо промычал в его плечо.

— Извини.

Все, на что ему хватило мужества. Джисон не продолжил эту тему — приобнял покрепче, коснулся губами чужого лба и снова замолчал. Феликс так и уснул — в своих размышлениях и в невысказанных словах. Его телефон пиликнул пришедшим оповещением, но никто не пошевелился. Но спустя время телефон Джисона начало разрывать от сообщений, и пришлось, аккуратно приподнявшись, взять его с тумбочки.

Минхо: «рота, подъем»

Минхо: «новости важные»

Минхо: «джинни феликсу писал, но он не ответил»

Минхо: «он у тебя?»

Джисон ненавидел Минхо, когда тот писал по одному предложению в сообщении. Но отвечал.

Джисон: «Со мной. Он спит. Какие новости?»

Минхо: «о-о-о»

Минхо: «короче»

Джисон устало выдохнул — господи, да почему нельзя писать как нормальный человек?

Минхо: «в час гонка»

Минхо: «заезд джинни»

Минхо: «назначили время и место»

Минхо: «старт от заброшенного кинотеатра»

Минхо: «ты знаешь, где это»

Минхо: «это будет историческая хуйня»

Джисон не сомневался, конечно, но что-то как-то как будто не до гонок ему было… Потом глянул на Феликса, понял, что тот все равно попрется, и ответил.

Джисон: «Мы приедем. Я знаю, где это»

Минхо: «ок»

Минхо: «кстати, все ок?»

Минхо: «в смысле, с феликсом?»

Минхо: «с тобой?»

Джисон сомневался.

Джисон: «Все в порядке. Мы с ним потом переговорим. Не волнуйтесь за нас»

Минхо: «ладно! пускай, как проснется, ответит джинни. а то он уже разволновался»

Джисон: «Ок»

Минхо: «славно!»

На это Хан ничего не ответил — решил убрать телефон обратно, подумав, что Минхо закончил свою тираду.

Минхо: «кстати»

Минхо: «если помощь нужна будет — всегда обращайся»

Минхо: «если тебе не очень будет или феликсу — я всегда готов помочь. и джинни тоже»

Минхо: «вы хорошие»

Минхо: «и пацана вытягивать надо»

Джисон не мог с этим не согласиться — и даже язвить не хотелось. Снова просто ответил.

Джисон: «Хорошо»

И все-таки добавил.

Джисон: «Спасибо»

Минхо написал что-то еще, но телефон быстро успокоился, и Хан решил, что ответит ему позже.

После сна Феликсу стало немного легче, вместе с Джисоном приготовили поесть, посмотрели забавные видео с котятами на ютубе, как в старые добрые, когда Джисон не знал, что у Феликса есть такие проблемы. А к ночи, ближе к двенадцати часам, потопали к заброшенному кинотеатру. На своих двух — потому что Джисон, забывшись, выпил пива.

— А у тебя что новенького произошло?

Вопрос Феликса настиг бы Джисона — рано или поздно.

— Ты про Минхо?

— А про кого еще?

Джисон, на деле, не особо любил распространяться о совсем уж личном — но не скрывать же теперь.

— Мы переспали.

— Это я уже знаю. Минхо растрепал…

— Когда успел? На страничке в статусе указал? — Джисон неподдельно удивился — и даже остановился посреди дороги, недоуменно смотря на Ли.

— Нет, он просто приезжал вчера ночью к Хенджину… там он и рассказал, где пропадал и кому помог с машиной.

— Так-то реально помог… — он снова зашагал, поравнявшись с Ли.

— Так я и не спорю. Просто не только с машиной… мне больше интересно, как ты позволил этому случиться.

Джисон в душе не информировал, как он мог позволить этому случиться. Оно просто произошло — само собой. И не то чтобы Джисон об этом горевал, конечно…

— Недотрах, походу.

— Ты каждый день в гараже со своей тачкой ебешься.

— Я про физический. Такое случается, когда тебе миллион лет и ты не состоишь в постоянных отношениях, — Хан пожал плечами. — Стояк оказался сильнее здравого смысла.

Феликс задумчиво поскреб подбородок, будто прикидывал, что еще такого спросить…

— О процессе распространяться не буду…

— Минхо был снизу, я знаю, — Феликс отмахнулся. — Хотя и с некоторой оговорочкой…

— Это еще с какой такой оговорочкой?

Джисон клевал на самые примитивные провокации. Феликс прокашлялся, чтобы скрыть ухмылочку:

— Ну… был один моментик…

— Да какой моментик?! Как сайгак запрыгнул на меня — я даже осознать не успел!..

— Ага, — Феликс все же выдал свою тупую улыбочку. — Значит, он тебя оседлал…

Джисон схватился за голову:

— Все, отстань! Ничего тебе больше не расскажу об этом, пока не перестанешь издеваться надо мной!

— Я не издевался! — Феликс добро посмеялся, приобнял его за плечи. — Ладно тебе, просто радуюсь за тебя. Ты приобрел новый опыт, это здорово!

Джисон промолчал.

У заброшенного кинотеатра была толкучка — такая, которую Джисон давно не видел. Оно неудивительно, конечно — все-таки сегодня звездой заезда был Барби. Они не сразу отыскали в этом балагане Джексона — буквально по запаху — он накидался еще задолго до начала — не еле стоял на ногах, конечно, но пасло от него знатно. Зато выглядел таким счастливым.

— О, пацаны, доброго вам! Почему скейтер не со своей принцессой? Неприлично опаздывать на свою же гонку!

— Опаздывает? Еще двадцать минут! Не гони на него, — Минхо пришлось буквально пробиваться сквозь людей, чтобы выйти к ним. Попутно кто-то из котов прикурил ему сигарету. — Чем-чем — а пунктуальностью мы отличались всегда!

— И выебонами, — тихо добавил Джисон, посмотрев куда-то в сторону.

— И ими — тоже! — однако услышал Минхо, улыбался искренне, даже Феликсу — тот осторожно стукнулся с его протянутым кулачком.

— Ты что, кому-то лицо начистил? — Феликс кивнул на его костяшки.

Минхо неспешно стряхнул пепел, посмотрел на ладони, потом перевернул:

— А, к деду ездил, клумбы красили, — и плечами пожал. — Я давно не рукоприкладствую. Насилие порождает насилие.

— И то верно! — Джексон выбил из них дух, резко обняв сзади, все еще сиял как начищенный фунт. — Но если Барби не будет здесь с минуты на минуту — я этой истиной пренебрегу! И так в последний момент заявил тачку в рейтинг, еще и тут…

Ван шутил — конечно шутил, он бы никогда и ни за что. Он мог быть жестким и прямолинейным — но всех своих уличных детей любил. И воспитывал их исключительно ультиматумом. Тоже нездоровая херня, как по мнению Джисона и Минхо — да и всех остальных здравомыслящих, но эта херня работала, притом — исправно.

Видимо, мысленно подгоняемый Джексоном Хенджин явился буквально за десять минут до часа ночи.

Джисон повторился вслух, что выебоны — это действительно одна из отличительных черт «диких котов». Потому что только они позволяли себе появляться незадолго до старта с оглушительным ревом. Так они, походу, помечали свою территорию.

Так Барби напомнил о себе — и о том, что он все еще не сдулся. Толпа послушно расступилась, пропуская рычащую Хонду, которая в свете прожекторов, казалось, словно полыхала огнем. Под одобрительный вой и под вопрошающие шушуканья посторонних о том, почему он на машине Минхо, а не своей, Хенджин остановился у старта и, посмотревшись в зеркало заднего вида, наконец, вальяжно вышел из авто. На секунду показалось, что это не Хенджин — какой-то незнакомец.

Минхо убрал руки за спину и прикусил фильтр сигареты — губы довольно растянулись в улыбке. Феликс застыл… Надо сказать, не только он.

— Какого… — «хера», видимо, собирался спросить Джисон.

И Феликс бы повторил, но закрыл себе рот рукой, ошарашенно глядя на подошедшего Хенджина, иначе бы не вопрос выдал, а всю подноготную. Тот, как будто не обращая внимания на чужую реакцию, привычно стукнулся кулачками с Минхо и с Джексоном, которые не отрывали взгляда от него. Чуть погодя — с Джисоном, пока тот, не особо вдупляя, не противился. Прикурил…

Феликс будто видел все в замедленной съемке — в себя уличный шум привел, ставший в несколько раз громче, когда зажглись фонари на ограждении. Он смог только руку поднять и провести ей по чужим волосам — горевшим огненно-красной.

— Нравится? — довольно спросил Хенджин.

— У меня ни одной приличной мысли, — тихо произнес Феликс и, приподнявшись на носочки, договорил ему на ухо: — Я бы прямо сейчас под тебя на капот лег.

— Знал, что ты оценишь, — Хенджин коснулся губами чужой щеки, оставляя еле заметный след теплой карамельной. — Но не в этот раз.

Феликс бы взвыл от отчаяния, если бы не начал выкрикивать Джексон:

— Ну, раз Бар… — и запнулся, тише уже в его сторону: — «Барби» как-то странно теперь тебя называть даже… Раз все подъехали, — снова в толпу и в ладоши хлопнул, — не нужно тянуть кота за причинные места! Эй, Крис! Крис! Ты где?

Феликс даже не смотрел в сторону подходившего противника Хенджина — потому что не мог отвести взгляда от этого огня. Надо сказать, не только он…

Хенджин выглядел настолько горячо, что у Феликса руки не слушались и сами поползли под чужую футболку — с невероятно правдивой надписью… Хенджину пришлось зажать сигарету между губ, чтобы перехватить их.

— Ты ведь, действительно, горячее, чем мои бывшие, — Феликс смотрел с обожанием — и если бы Хенджин не знал его достаточно хорошо, подумал бы, что у Феликса обсессия.

У Феликса она, конечно же, имелась.

— Надеюсь, я не узнаю, лучше ли я твоих будущих, — Хван легко улыбнулся, глядя на него. — Не раздевай меня на улице, пожалуйста.

Феликс вжался лицом в чужую грудь и что-то неразборчиво промычал протестно — но руки свои убрал, опустив их висеть вдоль туловища.

— Пятиминутная готовность! — Джексон снова вывел из мыслей, обращая внимание на себя. Улица одобрительно зашумела. — Мото против авто! Видали такое когда-нибудь вообще? Сам в трихуе!

Джексон, как и всегда, разогревал толпу — и под этот шум подошедший к ним Кристиан заговорил:

— Хорошо выглядишь. Что-то среднее между Оззи Осборном и Джерардом Уэем образца тринадцатого года. Мейк отпадный, конечно.

— Приму за комплимент, — Хенджин звучал спокойно, но пренебрежение в его голосе слышалось отчетливо. Даже в его движениях, когда он, потушив сигарету о подошву кед, кинул ее в сторону, это виделось. Феликс поднял голову, посмотрел вопросительно — получил короткий поцелуй в губы. — Все хорошо, — обратился Хенджин уже к нему, снова коротко поцеловал, уложил ладони на его спину, чтобы обнять. — Как сильно ты будешь болеть за меня?

— Ты охренеешь, как сильно.

— Тогда… могу я кое о чем тебя попросить?

Феликс улыбнулся широко:

— На все согласен.

Хенджин тоже улыбнулся — хитро, глянул в сторону Джексона и окликнул его:

— Джекс, у меня просьба!

— Мы же все обговорили уже?

— Хочу попросить о смене стартера.

— Чем тебе Лиз не угодила?

— Да с ней все ровно. Просто…

Ван вопросительно поднял бровь:

— Не томи, а то у меня глаз дергается уже от тебя.

— Мы можем поставить в качестве стартера Феликса?

Теперь непонятливо смотрел Феликс — как и Минхо с Джисоном.

— Меня?

— Там ничего сложного: сказать напутственную речь и махнуть флажком. Все.

— Мы можем, конечно, — Джексон такой просьбе особо не удивился, хотя раньше никто никогда не менял стартера за пару минут до гонки. — Скажу Лиз… готовность три минуты, давайте по местам!

Ван отошел искать уже бывшего стартера — Феликс в это время удивленно глядел на Хенджина. Но ничего не спрашивал.

— Подбодри меня хорошо, ладно? — Хенджин удержал его лицо в своих ладонях, чтобы неотрывно смотреть в глаза. — Моя победа будет твоей.

Феликс кивнул. Завороженно.

С этой стороны все выглядело иначе — было слишком ярко, фары слепили глаза. Чужие голоса доносились со всех сторон, у Феликса в ушах еще и стоял шум собственного сердца. Даже губы задрожали, но он все же улыбнулся открыто и поднял руки к толпе:

— Эй, эй! — вроде даже немного стихли. — Я вообще-то по эту сторону впервые, так что дайте сказать!

— Говори быстрее! — от кого-то слева.

— «Лузеров» не спросили! — это уже от Минхо. Толпа засмеялась, Хенджин ткнулся лбом в руль, Феликс смотрел на него, переводя дыхание.

— Я напоминаю, — таким басом выкрикнул Феликс, что все умолкли, — мото против авто у нас впервые, гонка открытая, есть старт и финиш, — вспоминал он, что нужно сказать, как учил Джексон: — Как участники доберутся — их дело. Важно только, кто доберется первым…

Кристиан показал большой палец, мол, понято-принято. Хенджин показал тоже.

Феликс подумал немного — и в итоге отбросил флажок в сторону. Хорошо подбодрить, да? И легко улыбнулся. В руке вместо флажка оказалась стянутая с тела футболка — ее Феликс поднял над своей головой, показывая всем — послышались свисты, а Джисон закрыл глаза рукой, сдерживая смех. Хенджин смотрел не на футболку.

— Харэ на старте флиртовать, время! — Джексон ткнул пальцем на воображаемые часы на руке.

— Никаких правил, только скорость и педаль газа в пол! — выкрикнул Феликс. — На старт! — руку, крепко державшую футболку над головой, заметно трясло. — Внимание! — оба мотора взвизгнули — Феликс смотрел прямо на Хенджина и не мог унять свою дрожь. До неприличия приятную. Хенджин смотрел на него тоже — вцепившись пальцами в руль. — Погнали!

Белая футболка буквально сверкнула, когда Феликс ей махнул — справа от него задрожала земля — с диким ревом и сшибающим порывом ветра пронесся байк. А Хенджин все еще смотрел на Феликса, подзывая его к себе.

— Да какого!..

Об этом восклицал Джексон — не Феликс. Феликс подбежал пулей к машине, склонился, притянутый Хенджином за плечо, через открытое водительское окно и ошарашенно посмотрел на Хвана. Хенджин размазал теплую карамельную по чужим губам — и рванул следом. Уши оглушило то ли ревом, то ли криками. У Феликса под кожей разлетелись искры.

У Хенджина под колесами разлетелись искры — четыре секунды до разгона больше ста. И всего одна — до собственного крика, от которого заложило в ушах. Блять, он дорвался. Во всех смыслах — позабытое чувство, давно ставшее для него ностальгией. И еще переключение — и еще скорости — и еще один крик. Почти что безумный.

Впереди пламенем маячила задняя фара байка Кристиана — Хенджин оказывался ближе с каждой миллисекундой. Чужой мотошлем сверкнул перед глазами — Кристиан вырулил на трассу. И растворился среди машин.

Это была единственная проблема — маневренность Кристиана. Хенджин на авто явно ему в этом уступал. Но скорость не сбавлял — даже когда проносился мимо в паре сантиметрах от едущих с ними в одном потоке машин. В решительности он не уступал ему нисколько — в него верила почти вся улица. И самое главное, что он верил в самого себя. Больше ничего не было нужно.

У кинотеатра люди буквально залезали друг другу на плечи, чтобы увидеть на больших, но недостаточно больших, видимо, экранах в фургоне видео с коптеров, которые взмыли над улицами и следили за гонкой. Феликс разрывался между желанием смотреть неотрывно и зажмуриться. Сколько раз он бывал на заездах… Сколько раз болел за Барби… Но никогда еще его не било так сильно изнутри, будто окатили ледяной водой.

Холодный ночной ветер врывался в воздухозаборник и дул в лицо уже жаром — Хенджин давил педаль газа в пол, ощущая, как на лбу скапливается влага. Уличные фонари и фары машин не успевали ослеплять — сливались в сплошные, будто направляющие — здесь притормозит, но не уступит, ведь можно свернуть — словно через кротовую нору Хенджин выпорхнул из переулка и постепенно равнялся с Кристианом.

Кристиану наступали на метафорический хвост, он обернулся на ходу, видимо, не веря тому, что видит в зеркале, и припустил с новой силой, поток становился все плотнее. Кристиану пришлось затормозить, когда впереди выплыла фура — свернуть, объехать. Хенджина не было видно впереди, не было видно позади. Чертыхнулся в шлем и, снова вернувшись на короткий путь, который выбрал себе, рванул ураганом. Он не мог проиграть — у него столько преимуществ.

Задние фонари фиолетовой Хонды NSX показались миражом, или кошмаром. Не может быть.

Хенджин не смотрел в зеркало заднего вида — и без того знал, что оторвался. Даже если слышал рев чужого мотора. Кристиан маячил позади, не сбавлял — и когда они выехали на трассу с объездной, а поток машин постепенно снизился до нуля — держался у него на хвосте все ближе и ближе.

По рации предупредили, что с запада замечена патрульная машина. Хенджин сжал зубы, не затормозил на повороте — гнал как и прежде, рискуя впечататься в ограждения и похоронить себя заживо в машине Минхо. Но такая смерть была слишком глупой и нелепой — а Хенджин для такой смерти был слишком крут. И он должен был доказать это в очередной раз — иначе было нельзя.

На оставшейся прямой спидометр начинал зашкаливать — впереди мутно виделся конус с огоньками — так обозначали финиш. Только сейчас Хенджин глянул в зеркало заднего вида, в котором белым огоньком приближался Кристиан. Хенджин даже так чувствовал чужую злость — так было всегда — Кристиан на старте выглядел дружелюбно, даже если был готов перегрызть противнику глотку. Но когда шел к финишу — превращался в злобный шторм.

Хенджин — в апокалипсис. Финиш пересечен на ста восьмидесяти градусах — и с дымящимися покрышками. Кристиан практически впечатался передним колесом в чужой бампер, успевая затормозить.

Ничего не слышно: ни колес, ни мотора, ни шуршания рации, по которой напоминали, что пора валить. Словно под водой, наполняющей — парадоксально — светом грудь — вдох, вдох… Шире, еще… Глухо отдавалось сердце — отдавалось неге. Хенджин смотрел через лобовое стекло прямо на Кристиана, снявшего мотошлем и откинувшего его на асфальт. По горячей коже Хенджина текли красные ручьи — словно кровь, нет, не его — кого он победил.

Пять-два.

В его пользу.

Первым в толпе у кинотеатра закричал Минхо:

— Моя машина! — и схватился за сердце — при таком ракурсе невозможно было понять, протаранил байк Хонду или нет. За ним закричали все!

Феликс никогда не слышал такого шума — от него буквально дрожали кости. Но он-то кричал тоже — во все горло. Столько всего и сразу он не чувствовал никогда. Хенджин победил — ликовали все, кто ставили на него, и, кажется, в азарте даже те, кто ставили против. Джисон буквально ловил прыгающего Феликса, чтобы тот не свалился с бордюра, на который они взобрались, и Феликс, обняв его, заставил тоже подпрыгивать. Они позволили себе побыть еще немного в этой эйфории, прежде чем захлопнулись дверцы фургонов с экранами, и толпа начала утягивать их подальше. С места, сохранившего эту очередную быструю и громкую тайну, заплывшую в разбитые окна старого здания кинозала, забившуюся эхом в трещины асфальта.

— Джисон, давайте сюда! — это Дебби на заднем сиденье Марка открыла им дверь.

***

— Это пиздец…

— Стелла, повтори!

— Да куда в тебя столько лезет?

— Джекс, угомонись!

После гонки — в баре — шум не сбавился — казалось, только набрал обороты, особенно, когда Хенджин и Крис подъехали и демонстративно, по традиции, выпили на брудершафт. Правда, молча.

Джексон стучал пивным стаканом по столу:

— Стелла!

— Да я не глухая! Утихомирьте его, или я позову Фрэнка!

Джексон смеялся — пьяно и искренне. Даниэль забрал у него опустевший стакан:

— Я тебе по голове им сейчас постучу!

— Ты как с отцом разговариваешь?!..

Кроме Даниэля Джексону под руку никто больше не лез. Не решались, по всей видимости.

Феликс, прильнувший к Хенджину, теребил влажную футболку — его собственная, белая, уже тоже пропиталась красными разводами от чужих волос.

— Ты как? — Хенджин склонился к его уху, чтобы Феликс его слышал.

Феликс неопределенно пожал плечами — его все еще потряхивало, от пьяных людей вокруг уже начинало звенеть в ушах — но, погодя, все же кивнул.

— Норм, а ты?

— Устал. Если честно, с удовольствием бы поехал домой, — Хенджин аккуратно взял его ладонь в свои руки, мягко огладил пальцами.

— Тогда я найду Джисона, наверное, тоже надо ехать.

— А со мной поедешь? — Хенджин мило улыбнулся — насколько позволяли все еще дрожавшие после финиша губы.

Хенджин тоже до сих пор дрожал всем телом, не в состоянии угомонить себя. Но эта дрожь была приятной — донельзя.

Феликс кивнул сразу.

— Посиди здесь, я сейчас, — Хван поднялся, опираясь о стол, — Джисон выходил с Енджуном на улицу, подышать, наверное, скажу, что мы сваливаем…

— Я не уследил, — подал голос Минхо, сидевший напротив. — Каюсь.

— Ты его и споил, — фыркнул Хенджин — и отошел.

Можно было передать через Минхо или просто написать Джисону сообщение — но после того, что произошло недавно… Хенджину было важно чужое доверие в отношении Феликса.

Джисон все еще был в себе, даже если пил наравне с Джексоном. Заметив приближающегося Хенджина, он сразу сказал:

— Напиши, как будете дома.

И Хенджин без лишних слов показал большой палец и развернулся, чтобы уйти обратно. Но все же попросил:

— И ты напиши Феликсу, как будешь дома.

Хан согласно хмыкнул. И Хенджин зашагал обратно в бар.

У самого входа за руку дернули — не сильно, просто внимание на себя обратили. Хенджин закатил глаза:

— Чего тебе?

— Да я попрощаться, — Кристиан курил — нервишки успокаивал. — Спасибо, что помог закрыть гештальт и все такое…

— Ага, не за что. Больше не обращайся.

После проигрыша Кристиан всегда злился — но постепенно приходил в норму. Сейчас он выглядел виновато:

— Прости, что втянул. Надеюсь, у тебя теперь все будет хорошо.

Хенджин перевел взгляд — у барной стойки за заляпанным стеклом сидел Феликс, пьющий с Минхо сок на брудершафт. Смеялся — и выглядел вполне счастливо.

— У меня уже все хорошо, — Хван пожал плечами.

— Славно, — Кристиан еле заметно приподнял уголок губы. Улыбнуться не получилось. — Проигрывать тебе — все еще обидно.

— Поплачешься мамочке.

— Обязательно, — он втоптал бычок в землю. — Теперь точно прощай. Приятно было увидеться.

— Не могу сказать того же.

Потому и не сказал — зашел в бар, оставив Кристиана за закрытой дверью. Вскоре от бара отъехали два мотоцикла.

Потом отъехало такси — Хенджин, растекшись на заднем сиденье и плече Феликса, смотрел в окно, кроме той стопки он больше не пил, но адреналин улетучивался, и клонило в сон.

В комнате было свежо и темно — только звездочки на потолке привычно горели. Феликс сразу плюхнулся на кровать, тихо спросил:

— Как ты?

Хенджин не торопился ложиться тоже — рядом встал, смотря на Феликса сверху-вниз:

— Заебись.

Феликс посмеялся.

— Я так рад за тебя.

Хенджин сам был рад за себя — но от Феликса такое слышать было намного приятнее.

— Спасибо, что подбодрил. Я обещал — это твоя победа.

Феликс медленно поднялся, уперевшись руками в кровать позади себя:

— И какой приз мне полагается?..

Он смотрел снизу-вверх — губу закусил, глядел прямо в чужие глаза. Неотрывно. И звучал до горячего невинно — хентая пересмотрел на досуге, видимо. Хенджин устало выдохнул:

— Ну, могу отстегнуть пятнадцать процентов, думаю, — и посмеялся, получив пяткой в колено, тут же поймал чужую ногу, погладил.

— Ты издеваешься, — Ли обиженно простонал. — Нельзя быть таким и не позволять мне хотеть тебя.

— Я не запрещаю тебе хотеть, солнышко.

Феликс почему-то улыбнулся — спину выпрямил, сел на край кровати, чтобы быть ближе к Хенджину. И все еще вот так смотрел снизу-вверх:

— Солнышко? — очарованно спросил он. — Звучит так мило… что я бы блеванул, но от тебя это слышать мне нравится…

— Ну, а кто же ты еще? — Хван коснулся пальцами его щеки, огладил мягко.

Феликс прижался щекой к низу чужого живота:

— А ты — демон, ты себя видел, искуситель? Как же хочется простого человеческого трахнуть тебя сейчас.

Хенджин не смог сдержать смешка:

— Краска для волос была из баллончика. Она смоется за две помывки в ноль.

Феликс прогнусавил упрямо:

— Все равно хочется. Так дико, что покусать готов.

Замолчал на какое-то время… и крупно вздрогнул, когда Хенджин слегка стянул волосы на его затылке. Феликс отстранился — посмотрел на него все тем же невинным хентайным взглядом. Хенджин сильнее стянул его волосы, заставляя опрокинуть голову, и приложил большой палец свободной руки к его губам:

— Кусай.

Феликс разомкнул губы — податливо.

— Так сильно, как только хочешь.

Палец надавил на кончик языка и мягко по нему скользнул. Феликс плотно сомкнул губы — легонько придавил зубами над фалангой, позволяя чужому пальцу скользить глубже. Хенджин держал его за подбородок — и плотно стягивал волосы:

— Сильнее.

Феликс не отводил взгляда — Хенджин не отводил своего. Дразнил подушечкой язык — и распускал по его затылку пятерню, чтобы снова резко и плотно стянуть. Феликс водил кончиком языка по чужому пальцу — и кусал. Так сильно, как мог.

***

— Сильно ебнул?

— Да не, — Минхо встал с корточек, оперевшись о капот. — Чуть-чуть задел. Царапинка.

— Заплатишь — отшлифую.

Джисон стоял около пассажирской двери, скрестив руки на груди. На Минхо не смотрел — только на постепенно светлеющее вдалеке небо, прикидывая, сколько ему удастся поспать сегодня. Если вообще удастся.

— Окей, тогда пригоню на днях, — Минхо достал ключи из нагрудного кармана, разблокировал двери. — Садись, довезу.

— Ты разве не пил?

— Только сок.

— Пиздишь.

— Бля, буду — только сок, Сони. Я же знал, что мне тебя потом домой везти, — и подмигнул.

Джисон показал ему средний палец. Но в машину сел. Без выебонов.

Ехали спокойно — и на удивление тихо. Минхо даже радио не включил, хотя рука изначально потянулась. А потом Ли передумал — мыслей в голове никаких не было, его ничего не заботило, потому не имело смысла от чего-то прятаться за левым шумом.

— Жаркая была ночка, — сказал только, когда уже подъезжали.

— Ага, — Джисон сонно клевал носом, но сообщение Феликсу написал, как его и просили. — Если тачку пригонять решишь, предупреди заранее. Заезд через пару дней.

— Позовешь меня?

— Да приходи, хули, на улице будем, — они подъехали к гаражу. — Удачи добраться, — Джисон отстегивал ремень безопасности.

Минхо хотел промолчать — но само вырвалось. Тем более, что все всегда можно было перевести в шутку — с его натурой это клеилось:

— А поцелуй на сон грядущий?

— Может, тебе еще в попу подуть?

Минхо тихо посмеялся:

— Это уже по желанию.

— Не имеется такого. Пока, — Хан хотел открыть дверь.

Минхо щелкнул блокировкой дверей. Иногда он совершал странные поступки, но почему бы и нет, зря его что ли кто-то ебанутым называл.

— А у меня имеется.

— Так обычно насильники делают, ты в курсе? — Хан говорил спокойно и устало на него смотрел. Настолько устало, что Минхо замки обратно отщелкнул:

— Спокойной ночи.

Только Джисон никуда не ушел, смотрел пристально. Минхо сначала не понял, а потом как понял, когда его же притянули за шею. Поздно опомнился — только вошел во вкус — Джисон уже отстранился от его губ, заставив потянуться за ним, но тщетно.

Хан ничего не сказал — вышел из машины, губы утер… и остановился у входа в гараж.

Джисон, вообще-то, тоже совершал странные поступки. Намного реже того же Минхо, но…

— Ты там долго сидеть собираешься?