— Нужно было прихватить каких-нибудь таблеток от сердца, — сказал Тэхен, идя бок о бок с Чонгуком по дорожке вдоль домов.

— Зачем?

— Ну, знаешь, Юнги может стать плохо от новостей, — Ким всплеснул руками на вопросительно поднятую бровь Чона. — Что? Он сам говорил, что дед внутри.

— Поверить не могу, что скучал по твоему юмору, — сказал Чонгук, делая нарочито серьезное лицо, беря при этом ладонь Тэхена в свою.

— Уверен, что скучал, — ответил тот, переплетая их пальцы.

На дворе было пасмурное утро. Судя по небу, солнце не желало появляться на горизонте сегодня, из-за этого температура казалась еще ниже. Под ногами похрустывала подмерзшая за ночь земля, и Тэхен жался поближе к Чонгуку, чтобы было теплее.

— Такое ощущение, будто ты специально выбрал себе самый дальний от человечества дом, — проговорил Ким, пытаясь натянуть воротник до носа.

— Ага.

— Нет, правда?

— Ну, да, — Чон тяжело вздохнул. — Просто мне так спокойнее. Тишина и все такое.

Тэхен на это лишь скептически хмыкнул. Пока они шли к друзьям, парень пытался по пути рассмотреть все то, что пропустил накануне. Пока вчера он несся сломя голову к Чонгуку, совсем не подметил некоторых деталей. У каждого дома были сделаны самодельные ограждения в виде направленных в противоположную от жилища сторону кольев. Понатыканы они были хаотично, совсем не так красиво, как в каком-нибудь историческом фильме. Да и Тэхен знал, что забреди к ним в лагерь один из ночных мёртвых, такую ограду он разве что перешагнет.

Атмосфера со вчерашнего дня казалась до ужаса сюрреалистичной. Что Чонгук, что Тэхен — оба чувствовали себя так, будто все вокруг какое-то нереальное. Будто стоит сделать неосторожное движение и все посыплется, как падающие друг за другом домино. Тэхен испытывал странное чувство неловкости рядом с Чонгуком. В нем что-то изменилось, но что именно, он наверняка сказать не мог. Ему это, конечно, не казалось странным, учитывая все то, через что обоим пришлось пройти. Ведь Тэхен и сам был совсем иным. Просто, даже когда Чонгук улыбался, было ощущение, будто он все еще не верит, что не спит.

— Мы пришли, — прервал тишину Чонгук, остановившись перед одним из домов.

Они поднялись на крыльцо и Чон, сказав «У них открыто», повернул дверную ручку и вошел внутрь, ведя Тэхена за собой.

— Гук, ты? — послышался чиминов голос со стороны кухни.

Чонгук встал в дверном проеме в то время, как Тэхен все еще был вне зоны видимости остальных.

— Нихрена, кто почтил нас своим присутствием, — пробубнил Юнги, отхлебывая что-то из чашки.

— Все нормально? — спросил Чимин, немного удивленный столь ранним визитом младшего.

— Юнги, тут кое-кто хочет послушать историю про твое ранение, — сказал Чонгук.

— Чего? — переспросил Юнги тоном, будто Чон сморозил очередную, по его мнению, глупость.

Чонгук кивнул Тэхену, стоящему за стеной, и тот шагнул на свет, явив себя на всеобщее обозрение. Повисло молчание. Чимин так и замер с ножом в руке, так как до этого нарезал какую-то траву. Выражение лица Юнги было абсолютно нечитаемым, он будто просто завис. Чонгук в этот момент припомнил слова Тэхена про таблетки.

***

В целом встреча прошла более-менее спокойно. Как только ушло оцепенение, наступила пора групповых объятий. Ну, как групповых — Юнги скорее коротко, но крепко обхватил Тэхена руками, а после лишь со стороны наблюдал за происходящим. Они довольно долго все вместе разговаривали. Тэхен рассказал, что случилось с ним — короткую версию, без излишних деталей, Чимин — так как из всех он был в этот момент самым разговорчивым — рассказал, что произошло с ними. Та самая часть про подстреленного хёна оказалась самой занимательной. Тэхен охнул, с интересом разглядывая заживающее пулевое и даже готов был рану потрогать, что ему сделать не позволили. В какой-то момент Кима накрыла его привычная мигрень, из-за которой он то и дело хмурил брови и пытался незаметно массировать правый висок пальцами. Это, конечно, не укрылось от глаз друзей, поэтому пришлось признаться, что голова все-таки болит. Тэхен не любил беспокоить кого-то своими проблемами, так что попытался сделать вид, будто боль совсем незначительная. Юнги позвал того проследовать за ним, чтобы он мог выдать какое-нибудь лекарство.

— Насколько сильно болит по шкале от одного до десяти, — спросил Юнги. — Следи за пальцем, — следом добавил он, подняв перед лицом Кима указательный палец и медленно водя им справа налево.

— Да все ок, правда, — соврал новоиспеченный пациент.

— Тэхен, — строго произнес Юнги, не повышая голоса и вовсе не поверив в сказанное прежде.

— Примерно на двенадцать, — признался Тэхен со вздохом.

— Очень неаккуратный шов, — прокомментировал Юнги, осматривая шрам на лбу. — Что-нибудь еще беспокоит?

— Вроде нет. Честно.

Юнги отвернулся и начал рыться в аптечке.

— Таблеток не так много, поэтому используй их только в самых крайних случаях, — сказал старший, выудив из упаковки один небольшой блистер. — А так, попробуй обеспечить себе покой в моменты приступа и что-нибудь холодное на лоб.

— Принято, док.

Тэхен поднялся со стула и направился к двери, намереваясь вернуться обратно в гостиную, но Юнги окликнул его.

— Тэ, ты вроде бы неплохо держишься, поэтому прошу, будь с ним осторожнее, — сказал он, что немного обескуражило Кима, так как хён никогда особенно не пытался раздавать советы или говорить о сильно личном. А сейчас по его интонации было ясно, что он имел ввиду именно их с Чонгуком как пару. Тэхен кивнул, а затем задал вопрос:

— Есть что-то, о чем мне нужно знать?

Юнги помолчал некоторое время, явно мысленно решая, стоит ли говорить что-то вслух.

— Чонгук он… — старший слегка замялся, продолжив, — Мы не поднимаем эту тему, но… Однажды он чуть не вышиб себе мозги, — Тэхен посерьезнел, сведя брови на переносице. Он ничего не ответил, ожидая продолжения. — Это было уже давно, год назад, примерно. Чимин чисто случайно вовремя вошел и увидел Чонгука с оружием. Я не пытаюсь как-то напугать тебя. Просто мелкий засранец хорошо научился прятать всё в себе, поэтому даже если он кажется офигеть каким нормальным, в голове может твориться лютая херня. Но, думаю, с тобой он будет говорить в случае чего, так что… Не знаю, приглядывай за ним, хорошо?

Тэхен в ответ кивнул, мысленно поблагодарив Юнги за предупреждение.

***

— У меня ощущение, будто я попал в летний лагерь, — скептически сказал Тэхен. Уж очень странной ему казалась идея, что вечером его позвали на посиделки у костра.

— Ну, если это лагерь, где вместо родителей тебя могут навестить разве что мертвецы, то да, очень похоже, — ответил Чонгук, провожая Тэхена до главного здания.

— Как выглядит это ваше распределение? Нужно будет заполнять резюме и проходить тесты? — спросил Ким.

— Главный просто поговорит с тобой. Он нормальный мужик, не волнуйся.

Они остановились почти перед входом. Тэхен убрал с глаз Чонгука непослушные длинные волосы, а когда хотел убрать руку, тот поймал ее и приложил теплую ладонь к своей холодной щеке, сомкнув веки. Тэхен нежно погладил большим пальцем гладкую кожу, на что Чонгук глубоко вздохнул, пуская клубы пара в морозный утренний воздух.

— Да, кстати, скажи там, что тебе уже есть, где жить.

— Это такое завуалированное предложение съехаться? — игриво спросил Тэхен, не скрывая улыбку.

— Вообще, я вроде как поставил тебя перед фактом, — отшутился Чонгук, но потом как-то замялся и добавил. — Если ты, конечно, не против, — последнее прозвучало вопросительно, будто бы младший действительно был не уверен.

Тэхен закатил глаза, коротко чмокнул Чона в губы и бросил на ходу, что тому стоит подыскать им шторы и вторую подушку.

***

Черное ночное небо, стрекот кузнечиков, тихое потрескивание костра и монотонный гул тихих людских разговоров — именно то, чего не хватало для счастья. Тэхен как никогда ощущал себя так, будто находится дома. Учитывая, что с семьей он в походы не ходил. Просто вся эта атмосфера казалась до боли нормальной. Они с Чонгуком сидели на бревне под одним пледом и просто слушали, иногда принимая участие в разговоре.

Тэхен, на самом деле, не одобрял идею с ночным костром в полной мере. Да, они находились в достаточной глуши, и ночью столб дыма не был заметен. Но устраивать подобие турпохода? Парень задавался вопросом, неужели хоть кто-то может действительно полностью расслабиться здесь. Ночь теперь страшное время суток, а арбалет он с собой не прихватил. Зато Чонгук, как Ким заметил, всегда брал с собой как минимум нож.

В какой-то момент к их посиделкам присоединился Хоуп — это сразу стало понятно, так как уровень шума повысился вдвое. Тот по обыкновению уже над чем-то смеялся и Тэхен увидел, что Хоуп тащил с собой старенькую потертую гитару. У нее даже струна была порвана и просто свисала вдоль грифа.

— Ну, че, — начал он в своей привычной манере. — Я надеюсь, кто-нибудь умеет играть, а?

Тэхен слегка ткнул Чонгука локтем в бок, воодушевившись идеей.

— Есть тут у нас музыкант. Признавайся, сколько концертов ты уже провел? — шутя спросил Ким.

— Ты играешь? — задал вопрос Феликс, обращаясь к Чонгуку.

Тэхен повернулся и заметил, что младший как-то даже смутился. Поэтому он, не дав Чону ответить, сказал:

— Да он — номер один, вообще-то.

— Номер один, но после Джесси Резерфорда, — припомнил Чонгук их старую шутку про то, что поздравляя младшего с днем рождения однажды, Тэхен поставил его на второе место после солиста The Neighbourhood.

— Ой, да ла-а-а-дно, — протянул Тэхен, закатив глаза. — Он все равно уже скорее всего давно зомби, так что можешь по праву занять пьедестал.

— Ну, спасибо.

Про гитару в итоге как-то забылось, так как компания у костра завела разговор о чем-то поинтереснее.

— Ты больше не играешь? — спросил Тэхен тихо.

— Не помню, когда последний раз трогал струны.

— Почему?

Чонгук лишь пожал плечами, явно не желая развивать эту тему. Тэхен взял его под руку, устроил свой подбородок на его плече, а сам задумался. Музыка была чуть ли не смыслом жизни Чонгука. Он играл, когда ему было грустно, играл, когда радовался. Он разве что в туалет с гитарой не ходил. Инструмент будто был частью его тела и слышать, что он больше этим не занимается — было дико. Конечно, где-нибудь в пути в окружении мертвых не до музицирования, но здесь… В лагере спокойно и Чон провел в этой обстановке уже какое-то время, поэтому должен был немного прийти в себя.

— Может, уйдем? — в конце концов спросил Тэхен.

***

Они открыли дверь своего дома, которая по обыкновению на ключ не закрывалась. Тэхен вошел первым и встал, прислонившись спиной к стене узкого коридора. Чонгук, зашедший следом, идентично встал напротив, заведя руки за спину. Они молча смотрели друг на друга, находясь на расстоянии вытянутой руки. Их лица освещал лишь тусклый свет луны, пробивающийся через дверное стекло.

— Я чертовски сильно скучал, — произнес Тэхен, глядя в глаза напротив.

— Могу представить, — ответил Чонгук, делая шаг вперед и стирая расстояние между ними.

— Я люблю тебя, — во тьме признания давались гораздо легче.

— Я знаю, — прозвучало в ответ, пока руки расстегивали куртку Тэхена.

— Я ни на минуту не забывал тебя, — верхняя одежда с тихим шорохом упала на пол.

— Я тоже, — полушепотом в чужие губы.

— Я…

— Ты капец как много болтаешь, — прервал младший, после чего настойчиво поцеловал Тэхена. Чонгук практически впечатал того в стену, прижимаясь всем телом. Ким отвечал на поцелуй с тем же рвением, одной рукой обвивая Чона за шею, а другой — сжимая в кулак ткань его футболки. Они целовались так, как никогда раньше. Почти грубо, то и дело царапая губы зубами.

— Шмотки… нафиг, — пробормотал Тэхен в промежутках между поцелуями, заставив Чонгука тихо рассмеяться. Спорить с этим он, конечно же, не стал, быстро стянув с себя футболку и джинсы, пока Тэхен снимал свою одежду.

Они переместились на кровать. На ту самую, где еще утром был лишь матрас и одна подушка. Теперь предмет интерьера был полностью укомплектован постельным бельем, подушками, одеялом и даже плед лежал рядом на стуле.

— А ты подготовился, — сказал Тэхен, садясь на Чонгука сверху лицом к лицу, и обвивая ногами его торс.

— Все для тебя.

— И даже ты?

— Я уже давно твой.

Они снова соприкоснулись губами. Тэхен двигал бедрами, проходясь твердеющим членом о чонгуков через боксеры. Чон отстранился, стягивая вниз чужое белье и снимая свое следом. После этого старший завалился спиной на мягкое одеяло, утягивая Чонгука за собой, притягивая за шею ближе, целуя его глубоко и яростно.

Чон спустился поцелуями на шею, оставляя засосы — чем их потом прикрывать от окружающих они подумают позже. Проложил влажную дорожку из поцелуев на груди, спускаясь ниже к члену Тэхена, который уже подрагивал от возбуждения. Чонгук взял тот в руку и прошелся горячим языком по головке, от чего старший запрокинул голову назад и издал тихий стон.

— М-м-ожет, — начал Ким, сбиваясь. — Перейдем уже к делу?

— У меня секса не было целую вечность. Поверь, Тэ, меня хватит секунд на десять, — после этого он вобрал член старшего в рот, двигаясь вверх-вниз, помогая себе языком, вызывая еще один несдержанный стон. Пальцами левой руки он медленно растягивал Кима, постепенно добавляя по одному и проталкивая фаланги чуть глубже с каждым разом.

Когда сдерживаться уже не было сил, Тэхен повалил Чонгука на спину, залезая верхом и впиваясь в его губы нетерпеливым поцелуем. Он сам осторожно насадился на член, направляя его рукой. Чонгук простонал что-то несвязное, нахмурив брови и стараясь не делать резких толчков. Постепенно они наращивали темп, двигаясь всё быстрее, сжимая друг друга в объятиях с такой силой, что наутро наверняка останутся синяки. Они хаотично выдыхали друг другу слова о любви в редких коротких перерывах между поцелуями. Кончили они практически одновременно, совсем не беспокоясь о том, что их может кто-то услышать. Да и кому подслушивать? Разве что лесным призракам.

Оргазм выбил из них остатки жизненных сил, поэтому они так и остались, распластавшись в той же позе на некоторое время. Тэхен, лежа на груди Чонгука, вдруг тихо засмеялся, поднял голову и произнес:

— Я тут вовремя вспомнил, что Чимин днем снабдил меня парочкой тюбиков смазки из медпункта.

— Действительно вовремя, — ответил Чонгук с сарказмом.

— Ну, — начал Тэхен, медленно целуя грудь Чона, скользя по коже языком. — Никогда не поздно пустить ее в дело.