Внешне Чимин старался как можно лучше реагировать на прикосновения губ Чонгука к своим и звуки их языков.

Внутри у него все рушилось. Все его тело покалывало от приятных и незнакомых ощущений, от которых ему было так хорошо. Если Чимин никогда и никуда не вписывался, он был уверен, что это потому, что он никогда не знал подобного. Это… это было так правильно. Омега чувствовал себя таким счастливым.

Чонгук целует его, прижимается, придерживая его щеки… О, луна.

Блондин не знал, как долго они так пробыли. Он никогда раньше не целовался, но смотрел дорамы, чтобы узнать, как это делается, и много ночей фантазировал о том, каким будет его первый поцелуй. Возможно, в глазах остальных Чимин был самовлюбленным чудаком, который даже не стремился выглядеть красиво, но это было не так. Чимин также хотел любить и быть любимым, и ему нужен был достойный альфа, который мог бы видеть дальше того, что другие говорят о нем.

Брюнет был так похож на ту недостижимую мечту. Почему Чонгук целовал его? О, луны, почему он целовал его и впивался ему в рот, как будто ему это очень нравилось?

И как хорошо он целовался… 

Ну, формально Чимин не знал, насколько хорошо или плохо он целуется, но он судил по тому, насколько доволен был его волк каждый раз, когда Чонгук прерывался, чтобы глотнуть воздуха, а затем набрасывался на него гораздо более диким и нуждающимся.

Он делал с ним то, что никому еще не удавалось спровоцировать. Это приводило его в трепет и усиливало в нем желание чего-то большего. О, луны, Чимин не мог остановиться.

Затем омега начал слабо стонать от ощущения тепла в нижней части живота. Может быть, у него началась эрекция. Может быть, его задница стала казаться ему странной и липкой.

О, луны, все луны небесные.

Чонгук зарычал ему в рот, и Чимин понял, что тот заметил это, но когда он подумал, что от этого поцелуй усилится, и они будут тереться друг о друга на траве, как под действием гормонов, то получил совсем обратное. Альфа оторвался от него с расфокусированным взглядом на Чимине и неровным дыханием.

Блондин затрепетал веками и в итоге тоже открыл глаза.

Хорошо.

Что, черт возьми, только что произошло?

Чимин не хотел смеяться, он действительно не хотел, но ему было так стыдно, что он не знал, что сделать, чтобы прервать пристальный взгляд и гробовое молчание. Он не знал, что сказать. Он ничего не знал. Его разум был пуст.

К счастью, альфа позаботился об этом и на этот раз.

— Если мы не вернемся сейчас, ты не успеешь.

Вечеринка. Намджун кричит на него. Люди смеются над ним. Его родители сняли с него наказание исключительно за то, что он пошел с Джихёном.

Верно.

Менее часа назад у него были большие проблемы, он пережил серьезный срыв и обращение. Теперь все это казалось таким далеким, что Чимину потребовалось время, чтобы отреагировать и понять всю серьезность слов Чонгука.

Чимину ничего не оставалось, как слабо кивнуть головой с большими от смущения глазами. Он стеснялся. Он чувствовал жжение и покалывание в губах. Будут ли они выглядеть больше, чем были раньше? Понравятся ли они Чонгуку или в конце концов заставят его понять, что они совсем не милые? Омега облизнул губы в неосознанном жесте и снова ощутил вкус Чонгука.

Чонгук не двигался.

Чимин тоже не двигался.

Они смотрели друг другу в глаза и, не теряя ни секунды, снова поцеловались.

*** 

Чимин неуклюже вылез из фургона Чонгука. Он поправил шапочку на голове и закатал штанины джинс, которые дал ему альфа. Оборотни проявляли предусмотрительность и всегда возили в своих машинах сменную одежду на случай, если их одежда порвется при обращении. Чимин был благодарен за это, потому что его нижнее белье и брюки были разорваны в клочья и теперь представляли собой лишь рваный клубок ткани в багажнике Чонгука.

Он надеялся, что Чонгук избавится от них.

Он надеялся, что у Чонгука больше брюк, чем он ему оставил, и что он не возражает против того, что покинул свою постель посреди ночи, чтобы спасти его с вечеринки Намджуна. Но по небольшой улыбке, которую альфа подарил ему, прежде чем отъехать и исчезнуть на дороге, Чимин понял, что его это не волновало.

Что его это вообще не волновало.

Омега с довольной улыбкой смотрел на машину, пока та не исчезла. После чего прикусив свои пухлые губы и, не теряя ни минуты, он вошел в дом Намджуна.

*** 

— Где ты был всю ночь? — нервно спросил Джихён, увидев его появление.

Чимин спрятал флакон с блокатором в карман своей толстовки. Чонгук посоветовал ему принять его впервые в жизни.

Не потому, что он пах слишком сладко, как омега.

А потому что он слишком сильно пах альфой, альфой Чонгука.

— Я был измотан, — в этом Чимин не лгал. — Я вышел подышать свежим воздухом и уснул, — в этом да.

Джихён посмотрел на него, казалось, ничего не подозревая. Не было ничего странного в том, что Чимин появлялся в разных местах без видимых объяснений и исчезал, он делал это с самого детства. Так вот почему он всегда уходил с уроков ни с того ни с сего? Потому что был измотан?

Джихён потер лицо. Чимин мог поклясться, что он выглядел немного встревоженным и беспокойным. Может быть, он немного пьян?

Омега молился, чтобы его брат не заметил, что брюки, которые на нем надеты, по крайней мере, на четыре размера больше и не его, но, к его удивлению, Джихён мимоходом взглянул на них, не задерживая внимания. Джихён был очень наблюдательным и всегда все замечал. Может быть, потому что он был немного пьян, поэтому не заметил?

— Мы уже можем идти? — мягко спросил Чимин.

Дом был практически пуст, был уже почти час ночи, а Намджун все еще должен был отвезти их домой на своей машине.

— Да, — Джихён глубоко вздохнул и посмотрел на брата, затем опустил глаза в пол.

Почему Джихён не спрашивал о его местонахождении в отсутствие? Почему казалось, что ему все равно, что случилось с Чимином за это время?

Неужели он наконец-то показал свое истинное лицо, когда ему было наплевать на всех, кроме себя?

Намджун спускался по лестнице, когда последние студенты покидали дом в состоянии опьянения, громко прощаясь с альфой. Тот, с ямочками, проверил свой бумажник и положил его в карман брюк. Он поднял глаза, на секунду встретившись взглядом с Чимином, проигнорировав его и быстро переведя взгляд на Джихёна.

Джихён оторвался от стены и снова пристально посмотрел на него.

Если Джихён умел все замечать, то Чимин умел терять фокус, потому что легко уходил в свой мир, где он все еще целовался с Чонгуком и все еще резвился в траве. Они вышли из дома и сели в машину Намджуна, Джихён рядом с ним, как второй пассажир, а Чимин сзади.

Всю дорогу Чимин вспоминал о поцелуе с Чонгуком, о том, как это было приятно и как он наслаждался им. Он надеялся, что сейчас не выглядел влюбленным дураком, но на самом деле ему было все равно. Джихён и Намджун все равно его не замечали.

Когда машина остановилась, Чимин подумал, что они уже дома, но Намджун отстегнул ремень безопасности и вышел из машины, ничего не объяснив.

— А? — Чимин вынырнул из своих мыслей и посмотрел в окно. Они не были дома.

Честно говоря, это место было совсем ему не знакомо.

Омега в замешательстве посмотрел на своего брата, но Джихен не соизволил ничего ему объяснить. Он с тревогой смотрел в окно и грыз ногти.

Джихён грыз ногти? Свои идеально ухоженные ногти? 

Блондин закатил глаза и вернулся к своим мыслям и счастливым воспоминаниям.

Намджун вернулся через пять минут. Закрывая дверь, он трясущейся рукой оставил что-то в протянутой руке Джихёна, а затем поехал, не сказав абсолютно ничего.

Иногда Чимин может показаться немного туповатым, но не в этом случае.

Какого хрена? 

*** 

Если Джихён не возражал против того, что его парень кричал ему гадости на глазах у всех его друзей, то Чимин решил, что не будет возражать против того, что происходит в голове его брата.

Он был слишком занят мыслями о своей вылазке в лес с Чонгуком, чтобы зацикливаться на несущественных вещах.

Ложась в постель, Чимин вспомнил разговор, который они вели на обратном пути. Чимин думал, что все будет напряженно и неловко, потому что предыдущее время они провели в поцелуях, но все оказалось совсем не так. Это оказалось совсем не так, и эти поцелуи, казалось, разрушали лед даже больше, чем создавали дистанцию.

— То есть ты хочешь сказать, что Намджун издевается над тобой практически вечность, а твой брат не смог придумать ничего другого, кроме как начать с ним встречаться? Угум, очень разумно, — фыркнул Чонгук, не отрывая взгляда от дороги.

Чимин закатил глаза, поняв мысли альфы. Они были у него уже долгое время.

— Джихён поначалу переживал, потому что знал, что Намджун меня достает, — объяснил Чимин. Он не хотел оправдывать брата за его поступки или изображать его святым, но Чонгук спрашивал его, и он имел право получить ответ, особенно после того, как спас его от краха, который в основном произошел по вине Джихёна и Намджуна. — Он всегда был очень старательным в учебе. Джихён знал, что он красив и что альфы хотят его, но его это никогда не волновало. Он сосредоточился на том, чтобы отлично закончить школу, и не обращал внимания на окружающих.

— Так почему именно Намджун? Он буквально самый тупой альфа во всем классе.

— Что-то случилось… В середине прошлого года. — Брюнет слабо кивнул. — Джихён отказался встречаться с альфой, который в то время был капитаном команды по регби. Его звали О Сехун. Этот идиот… Он был большим кретином, чем Намджун, и было это неспроста. У него был список омег, и он вычеркивал имена, когда затаскивал их в постель. Этот список был составлен им и его друзьями из команды, и если тебя заносили в этот список, то ты, по сути, должен был заняться с ним сексом. Никто не знал как, но это всегда происходило, и часто в подтверждение этого появлялись фотографии и видео, на которых омеги занимались с ним сексом.

— Твой брат попал в этот список, — пробормотал Чонгук.

— Точно. Но Джихён не хотел быть с ним ни в малейшей степени, я же говорил, Джихён был книжным червем. Он не заботился о любви и альфах.

— И? — мягко спросил Чонгук.

— Давайте скажем так, что Сехун воспринял это не очень хорошо. Возникли подозрения, что не может быть, чтобы все омеги, которых он выбирал, оказывались в его постели, поэтому люди начали говорить и утверждать, что Сехун накачивает их наркотиками. Сехун был старшеклассником и имел связи с людьми из братств, так что это не звучало так уж неуместно. Там всегда происходят подобные вещи, ну, знаешь, с первокурсниками…

Брюнет напрягся.

— Не шути со мной…

— Да, и самое ужасное, что это было правдой и… Ну, мой брат… — Чимин вздохнул. — Мои родители этого не знают, и я не совсем представляю, что произошло, потому что меня не было там в тот день, и Джихён никогда не говорил об этом, но ходили слухи, что они пытались накачать его наркотиками на вечеринке и завершить свой список, но Намджун спас его, пока не стало слишком поздно.

Брюнет прищурился.

— Он мудак, который, по крайней мере, уважает омег, — скорее подтвердил, чем спросил Чонгук.

— Не думаю, — Чимин закатил глаза, вспомнив, каким грубияном он был на физкультуре, и как его дразнили, хотя он был омегой. — Но он и не такой говнюк, чтобы позволить над ним надругаться. На следующей неделе Намджун донес директрисе, и Сехун был исключен и осужден всеми омегами, хотя мой брат не вмешивался. После этого Намджун стал капитаном команды, люди увидели в нем настоящего альфу и лидера класса. А Джихён однажды пришел домой и сказал, что они вместе, и на этом все закончилось.

— Твой брат влюбился в него, потому что он его спас?

— Похоже, — пожал плечами Чимин. — Хуже всего то, что Джихён знает, какой человек Намджун для всех и как популярность ударила ему в голову, но говорит, что ему все равно. Что он хорошо к нему относится и никогда не обращался с ним плохо. Намджун не был святым, когда спас его, он также был в команде по регби, но, очевидно, никогда не участвовал в составлении списков омег и вечеринках Сехуна. Он просто был в команде, потому что хотел получить стипендию спортсмена, хотя он никогда не мог ее получить, потому что не был капитаном — Чимин насупился. — Ты не знаешь, что можно узнать, будучи хитрым и имея слишком развитый слух.

— О, конечно же, я знаю, — сквозь зубы процедил Чонгук.

Чимин весело улыбнулся и продолжил.

— Ну, дело в том, что Намджун всегда был немного…

— Придурком.

— Да. У него мания величия, он ненавидит все, что, так сказать, нестандартно, скажем так, он не может смириться с тем, что у людей есть свои критерии или иные вкусы, он хочет, чтобы все его обожали и принадлежали к его стае. Не говоря уже о том, что он нетерпим к тем, у кого меньше денег, чем у него, к омегам, к оборотням…

— Да, он придурок.

— Поэтому я не могу понять, почему Джихён с ним! — Чимин надул щеки от досады. — Как будто он не может ясно мыслить, когда находится рядом с ним. Как будто для него ничего не имеет значения, только… Только то, что он любит его. Я никогда не думал, что Джихён сможет быть с таким человеком, как он. Луна, Намджун приставал ко мне целыми днями и всегда смотрел на меня как на пришельца.

После этого Чонгук замолчал, но буквально через несколько секунд нарушил молчание.

— Может быть, они предназначенные друг другу?

— Предназначенные? — Чимин нахмурился. Что это такое? — Что это значит?

— Это поверье, которое в городе практически забыто, но в стаях это то, чему нас всех учат с самого детства, — мягко объяснил Чонгук. — Нас учат, что луна уже знает наши судьбы до того, как мы родились, и что некоторые люди… Скажем так, с того момента связаны ею. Как пары, которым предназначено быть вместе, понимаешь?

— Я никогда об этом не слышал, — заинтересованно пробормотал Чимин. — Продолжай!

Альфа улыбнулся и продолжил.

— Согласно этому поверью, у каждого альфы есть омега, выбранный луной до рождения, и наоборот, это может произойти и между бетами, хотя это случается реже, и им суждено встретиться в какой-то момент их жизни, независимо от того, насколько далеко они родились друг от друга или насколько они разные. Даже самые разные личности, которые, как может показаться, никогда не смогут быть вместе, в итоге становятся парой. Даже хороший человек с сукиным сыном.

— Н-но это так красиво, — Чимин раскрыл глаза от восторга. — И ты говоришь, что Намджун и Джихён предназначены друг другу? — Чимин брезгливо сморщил нос.

Альфа усмехнулся.

— Вполне возможно, хотя двум людям очень трудно осознать это, если они даже не знают, о чем идет речь. Они не способны распознавать сигналы, как это может делать оборотень, понимаешь?

— И что это за знаки? — спросил Чимин, совершенно сбитый с толку его словами, прислонившись щекой к руке.

— Понятия не имею, — засмеялся Чонгук. — Думаю, я узнаю их, когда найду своего, но моя бабушка говорила нам, что у предназначенных есть связь, не требующая метки, и что она пробуждается, когда приходит время.

— Как если бы я спал?

— Именно. Каждая пара индивидуальна. Может быть, твой брат почувствовал опасность и испугался, — осторожно сказал Чонгук. — И этого было достаточно, чтобы пробудить связь, и Намджун тоже это почувствовал? Я не знаю. Просто рассуждаю.

— Вау, но это потрясающе, это… И хоть я ненавижу Намджуна, — фыркнул Чимин, — но это звучит очень красиво. Я бы понял, почему они вместе, если бы это произошло.

— Ты даже не представляешь, как моя бабушка любила рассказывать нам эти истории, когда мы с братьями были маленькими, — ностальгически вспоминает Чонгук. — Для нее не было ничего счастливее, чем если бы мы все нашли свою судьбу и были счастливы, и чтобы мы подарили ей много праправнуков, конечно.

Чимин прикрыл рот рукой от напавшего на него смешка.

— Похоже, она очень милая женщина.

— Так и есть, — решительно кивнул Чонгук. — Кроме того, моя бабушка всегда хотела, чтобы вся семья была едина и счастлива. Она… — Альфа облизал губы и вздохнул: — Она много плакала, когда нам пришлось переехать сюда.

— О… — Чимин озабоченно вскинул брови. — Т-ты больше не можешь с ней видеться? — осторожно спросил Чимин.

— Да, естественно, — хмуро пояснил Чонгук. — Но мы поедем в деревню на Рождество и, возможно, летом, что я имею в виду… Чимин, там все совсем по-другому, — пробормотал Чонгук. — Там каждая семья, от самых старших до детенышей, живет в одном доме, и все семьи образуют гораздо большую семью — стаю. Между нами существуют связи, не такие, как здесь, где есть только связи между людьми, которые любят друг друга как пара… Там есть связи между внуками и бабушками и дедушками, детьми и родителями, альфой и его стаей, даже между друзьями. Сломать все это…

— Должно быть, было очень тяжело, — с грустью посмотрел на него Чимин и закончил фразу за него.

Да, теперь Чимин многое понял. Он понял его незаполненный профиль в Instagram, его лицо, так отличающееся от того, которое появлялось на фотографиях, и его слова в тот день, когда его избил Намджун.

Видимо, никто здесь не рад моему приезду. Это иронично, потому что я тоже не рад.

Захочет ли Чонгук вернуться?

Разве Чонгук не был здесь счастлив?

— Это было больно, — пробормотал Чонгук. — Но хуже всего было разорвать связь своего волка с лесом. Это определенно было худшее. Если бы не эти вылазки, что… например, произошла сегодня с тобой, я бы сошел с ума, — вздохнул Чонгук. — Отчасти поэтому я не мог понять, почему ты никогда не выпускаешь своего волка. И уж точно, не мог понять, что родители наказывают тебя, не выпуская на улицу, — раздраженно прошипел альфа. — Черт возьми, почему родители не стараются понять проблемы своих детей? — В той жалобе Чонгук говорил не только за себя, но также и за Чимина.

Теплое, приятное чувство разлилось в груди Чимина, и его рука робко потянулась к руке альфы, которая немного напряглась в районе переключения передач. Чонгук отвлекся от дороги и посмотрел на Чимина, вспоминая, что произошло этой ночью. Он вспоминал пухлые губы омеги прижатые к своим, его слабые вздохи и его запах. Вспоминал, как ему было хорошо, и как это затянуло все пустоты в его груди, где когда-то была разорвана связь с его народом и его деревушкой.

Как в историях, которые ему рассказывала бабушка, когда он был еще совсем малышом.

Чонгук начинал чувствовать, что не может ясно мыслить, когда рядом с ним находится Чимин, и как бы невероятно это ни звучало, впервые в жизни он смог понять Пак Джихёна.