Зима накрыла Долину за считанные дни. Еще несколько местных суток назад земля была чиста от крупных комьев снега, что теперь величаво росли на радость местным фермерам и детворе. Стужа медленно набирала обороты, но водные глади уже застывали в неподвижном плену льда, стремительно твердеющего под силой уменьшающейся температуры. Редкие порывы ветра подхватывали снег, засыпая его прохожим в лицо и за воротники теплых одежд, после чего продолжали гнать миниатюрные метели вдоль опустевающих дорог. Дома заворачивались в толстую простыню из белоснежных хлопьев, а из труб все чаще валил сизый дым от горящего камина, вокруг которого собирались домочадцы. Более всех наступления зимы ждали именно дети. Ожидание предстоящих каникул и праздников сопровождались играми и весельем: уже возводились первые снежные фигуры и крепости, отзвучал первый призыв к битве снежками, давно началось исследование первых сугробов и строительство туннелей. С не меньшим энтузиазмом взрослые и дети ждали открытия сезона коньков.

Только некоторые малыши не радовались предстоящим холодам. К примеру, Виолла скучающе наблюдала за играющими на склоне их холма ровесниками и грустно вздыхала. Она не очень хорошо переносила холод, впадая чаще в спячку прямо в снегу, не в сила сопротивляться пробирающему морозу. Смотря на укрытую толстым ковром белую землю, Виолла ежилась и невольно вздрагивала. Перед глазами все еще отчетливо замерли перепуганные лица родителей, которые буквально выкопали ее из-под навалившего сверху слоя снега, а неукротимая дрожь обездвижила тело на продолжительное время. Поэтому она старалась не покидать дома больше нужного, короткими перебежками добираясь до школы и дома. Однако это не умоляло ее печали от невозможности провести время с друзьями и избавиться от навязчивого страха холода. Окно из-за жара в доме быстро запотевало, и девочка периодически протирала его, чтобы видеть происходящее. В отсутствие родителей и брата в доме затаилась тишина, прерываемая легким гулом обогревателя в ее комнате. Как только стали наступать холода, и природа требующая впасть в спячку начала одолевать большую часть семейства было решено поддерживать в доме тепло круглосуточно, из-за чего много припасов уходило в необъятное жерло их домашнего генератора, обогревающего все здание. Отцу приходилось постоянно мотаться за более долгосрочными припасами, чтобы хоть как-то минимизировать растущие убытки, поэтому его часто не бывало дома с наступлением холодов.

Тихую грусть Виоллы прервала открывающаяся дверь в комнату. Обернувшись, она с улыбкой поприветствовала отца, моментально срываясь с места и прыгая тому на руки.

— Папочка, ты наконец-то дома! – прижимаясь носом к еще не согревшейся щеке родителя, Виолла крепко обхватила его узкие плечи, силясь прижаться как можно ближе. – Я не видела, как ты пришел!

— А я камином, — дразняще отозвался отец, крепко прижимая ее к себе в ответ. – Ты одна? А где Уилл и Килли?

— Они ушли в магазин, потому что мы хотели приготовить тебе ужин-сюрприз, но ты нас опередил! Мы ждали тебя позже.

— А ты что же не рада? – чуть обижено свел брови ящер, но губы так и растягивались в улыбке.

— Рада! Тебя всю неделю не было, — Виолла в знак доказательства своей тоски, сильнее обхватила шею отца. – Я скучала.

— Были некоторые проблемы… — виновато проговорил Рипто, опуская дочь на пол и переглядываясь с ней. – Но я теперь останусь дома до самого нового года и буду бесить вас всех сутками на пролет.

— Классно! – девочка даже подпрыгнула от восторга.

Ведь если отец будет все это время дома, значит они продолжат тренировки, а также он может помочь ей с зимней проблемой. Чуть стушевавшись и посерьезнев, девочка решила не тянуть с вопросом.

— Пап, а ты мне поможешь с холодом?

— Ты о чем, малышка?

— Так ведь зима. Холодно стало, гулять больше не получится. Даже Килли может выходить из дома, а я должна до весны прятаться от снега. Не хочу так! Помоги мне.

Родитель задумчиво потер подбородок, прищурившись смотря в одну точку.

— В принципе… Я могу что-нибудь придумать, но тебе придется потерпеть. Ничего не обещаю, однако пара идей у меня есть. Нужно поэкспериментировать.

— Класс! А посмотреть можно?

— Только когда Уилл не видит, – после этих слов девочка заметно погрустнела, даже отвернулась немного. -- Ну что такое, непоседа?

— Скучно. Делать нечего, кроме как пялиться в замерзающее окно. Уроки сделаны, а книги и паззлы скучно вдвойне.

Рипто прекрасно знал, что его дочь подвижный ребенок. Виолла любила шумные веселые игры, в которых требовалась ловкость и скорость, а порой сила и меткость. Читать она не любила, спокойные хобби по типу вышивания, собирания пазлов и шахмат ее не развлекали. Редкие настольные игры, которые были развлечением для всех членом их семьи, порой тоже не увлекали озорную ящерку, требующей движения. Иметь в доме спортивного и энергичного ребенка было травмоопасно, как для окружающих, так и для самой непоседы. Рипто с содроганием вспоминал вечно падающего малыша с любой возвышенности, на которую та умудрялась залезть, оставшись буквально на минуту без присмотра. А лазанье по шторам и потолку только недавно начавшей передвигаться на четырех конечностях девочки ему в кошмарах снились. Они с Уиллом решили не держать дочь дольше необходимого в четырех стенах, давая ей размах для развлечения в саду и близлежащей детской площадке. Сейчас же вся активность дочери сдерживалась холодом за окном и они боялись повторение выкрутасов с прыжками до потолка вновь. Окидывая дочь хитрым взглядом, видя нетерпение и желание ребенка что-то сделать, ящер с улыбкой предложил:

— А хочешь поиграем?

— Да! А во что? – тут же оживилась девочка.

Подхватывая ребенка на руки, колдун сел на ее недавнее место у окна, а она оказалась у него на коленях.

— Смотри. Видишь морозные узоры на стекле? – ящер ткнул острым когтем окно.

— Да, — не понимающе протянула Виолла.

— В них можно увидеть образы разных предметов или животных. Я вот вижу что-то с ветками.

— Дерево!

— Правильно. Теперь твоя очередь.

— Я…. Вижу… что-то… зубастое!

— Крокодил?

— Нет!

— Жаба!

— У жаб нет зубов, папа!

— Та жаба что чуть не откусила мне руку с тобой бы поспорила.

Виолла рассмеялась, а когда поняла, что пальцем отец рисует на окне ту самую жабу развеселилась еще сильнее. Они рисовали до тех пор, пока не вернулся второй родитель вместе с ее младшим братом, которые с удовольствием присоединились к этой маленькой игре. Только спустя годы она догадалась что отец всего лишь сдерживал ее кипучую энергию и учил терпеливому созиданию, что не смогло не найти отклика в ее характере, когда она выросла. Отец к тому же смог сделать ей артефакт, греющий словно маленькое солнышко и, с которым Виола никогда не расставалась и в долгих путешествиях всегда хранила тепло отчего дома прямо под сердцем…

— Милая, что ты делаешь? – выдернул Виоллу из воспоминаний тихий голос супруга.

— Рисую, -- не отрываясь от своего занятия ответила она.

— На запотевшем окне? – скептично выгнул бровь парень.

— Да. Мы с папой Рипто частенько таким баловались. Рисовали рожицы, оставляли смешные послания и загадывали загадки, — мечтательно протянула девушка, мягко улыбаясь получившейся каракуле на морозном стекле. — Помню как-то папа Уилл нарисовал карту сокровищ на окне в гостиной. Мы с Килли ее перерисовали и весь день искали по дому сладости и маленькие безделушки.

— Родители у тебя всегда были с выдумкой, — рассмеялся супруг, укрывая ее плечи пледом.

— И не говори. Жалко, что вот так просто мы уже никогда не порисуем все вместе.

Виолла печально отвернулась от окна и провела ладонью по округлившемуся животу. Ладонь мужа осторожно легла сверху и их пальцы переплелись. Под ладонями отчетливо ощущалось тепло и легкая вибрация.

— Скучать естественно, любимая.

— Знаю.

Пара замолчала, не разрывая прикосновения и нежности момента.

— Принесу-ка я тебе какао, — решительно произнес парень. – Это точно тебя развеселит.

— С зефирками? – заметно оживилась Виола, глаза ее предвкушающе заблестели.

— Обязательно!

Как только фигура мужа скрылась в соседней комнате, девушка вновь повернулась к стеклу, небрежным движением стирая свои потуги к живописи.

— Без тебя зима не такая веселая и рисунки не такие смешные. Я скучаю, пап…