Синра очень нервничал, пока следовал за своей возлюбленной, прилагая не малые усилия чтобы визуально это никак не отразилось.

Однажды повстречав странствующую красавицу Виоллу, та буквально с первых минут завладела его сердцем. Яркая, смешная, храбрая и сильная девушка стала его светом в глубокой ночи, сияющей звездой на темном бархате космоса и надежным ориентиром.

По началу она отнеслась к нему с большим презрением и не доверием, оглушая не подготовленного к такому напору Синру волной негатива и скепсиса. Он даже растерялся, безмолвно открывая и закрывая рот от возмущения, не в силах что-либо противопоставить бойкой девушке, которой палец в рот не клади, ибо откусит по локоть. Однако вопреки первому впечатлению, дракона пробрали азарт и любопытство. Не каждый день ему попадались неординарные существа, столь негативно и открыто отзывающиеся о его виде.

К тому же, его собственный волшебный Дар, позволял видеть намного больше других. Его светлые аметисты прекрасно видели интересную структуру и цвет магии яркой ящерки, на деле являющейся гибридом динозавра и кого-то еще. Магия Виоллы завораживала, она ровным и сильным потоком струилась по венам, а тянущиеся из центра аппетитной округлой груди нити Ядра в замысловатой и плотной манере покрывали тело словно доспехи. Само же Ядро горело размеренным изумрудным светом, лишь по краям всполохи приобретали красный оттенок. В общем, девушка его заинтриговала.

Предельно вежливо и учтиво, раззадоренный Синра предложил одинокой страннице свою компанию, чтобы продемонстрировать местные красоты и побыть немного экскурсоводом. Виолла нехотя согласилась, явно прекрасно понимая, что в чужое королевство лучше не соваться без сопровождения, если не хочешь серьезных проблем. Синра не без удовольствия водил девушку по разным местам и не единожды похвалил себя за решение не вестись на первое впечатление. Во время путешествия девушка-гибрид открылась ему с абсолютно другой стороны. Она горячо спорила по ходу навязанного драконом общения, смешно подтрунивала над ним и другими драконами, а главное она с интересом слушала.

Последнее, для известного среди своего поколения как Молчун-Синра дракона, стало самым первым и внушительным шагом в его сердце. Ведь у него было очень мало друзей среди ровесников, его в принципе не очень-то и любили другие драконы. Виной всему был его отец, который прославился во множествах мирах как герой-защитник. Синру видели продолжателем дела, будущим борцом за справедливость и добро, заменой его отцу, когда тот отойдет от дел. А сам Синра был пацифичным мальчиком, желающим исследовать и познавать новые миры. Ему претила мысль о насилии и бесконечной битве добра со злом, хотя ему нравилось рассуждать на эти темы, как и наблюдать за работой отца и матери, которая была бессменной напарницей своего знаменитого мужа. Родители давно приняли и не осуждали сына за нежелание идти по их пути, а другие его не приняли. Ровесники, которые были готовы на все лишь бы встать вровень с героем-защитником, чуть ли не плевались в след Синре, а старшие лицемерно прятали разочарование за равнодушием. Никто не желал слушать объяснения, считая малодушным трусом и слабаком, поэтому он очень быстро перестал пытаться, замолкая для своего окружения навсегда.

А с Виоллой было легко. Она была подвижной и энергичной, могла заполнить собой все пространство, балаболя без остановки за троих, но также юная искательница приключений знала, когда замолчать и позволить говорить другим, готовая слушать и вникать. Синра нашел в ней отдушину, посему не смог заставить себя расстаться с ней дольше чем на год.

Он нарочно искал ее компании и навязывался на совместное путешествие, чем сперва очень сильно раздражал девушку, но достаточно быстро они оба осознали, что являются прекрасной командой, сила которой с каждым приключением только росла. Виолла была лидером их пары и активным бойцом нападения, Синра же выполнял роль поддержки, защищая спину свирепой динозавроподобной воительницы и залечивая ее раны. Вдвоем они весьма успешно исследовали миры, прославившись как самые исполнительные и сильные приключенцы, готовые достать что угодно и кого угодно.

Синра практически сразу разгадал подоплеку своих чувств к Виолле, предельно осторожно демонстрируя свою симпатию ей. Ему казалось, что нет никого прекраснее ее, никого смешнее ее, никого более понимающего, чем она. Чтобы добиться расположения девушки он старался как никогда, даже родители не ожидали от него такой отдачи ради первой встречной. Но юный дракон знал, что это оно. Любовь. Самая настоящая и истинная. Весь смысл его непростой и серой жизни был сконцентрирован в изумрудных очах красавицы-напарницы.

В конце концов Виолла поддалась на аккуратное и завуалированное ухаживание. Лед предрассудков таял медленно, а первое впечатление сглаживалось по мере увеличения совместно проведенного времени. Она узнавала его настоящего — скромного, отважного и преданного — и прониклась его судьбой. Они несколько лет были друг другу надежными товарищами и верными друзьями, прежде чем терпеливый Синра получил за свои труды и верность главную награду — самый прекрасный поцелуй от самого прекрасного существа.

Их отношения нарастали постепенно. Воспитанный в рамках строгих моральных правил дракон держал в себе пробудившуюся страсть и нежность, галантно ухаживая за любимой, для которой отношения не были в новинку. Та тоже не спешила бросаться ему на шею, выдерживая дистанцию. Но мало-помалу и они уже не стеснялись касаться друг друга чуть более трепетно и ласково. Им было удобно шагать рука об руку, спать в одном спальном мешке и смотреть в глаза дольше приличного.

Однажды в адреналиновом запале они потеряли контроль. Едва оторвавшись от желанных и зацелованных губ девушки и убрав своенравные руки с ее бедер, Синра, к своему стыду, осознал, что не сможет более сдерживаться, если они вознамерятся повторить. Виолла мягко посмеялась над его потугами сохранить их моральный облик, но тут же предложила познакомить его с родителями, чтобы ухаживания стали официальными. Для них это был внушительный шаг вперед. Юноша до сих пор помнил, как мучительно краснела и запиналась его девушка, когда признавалась, что она дитя двух мужчин разного вида, чем и обусловлена ее внешность. Для Синры подобное было в порядке вещей: у тех же драконов однополых пар было очень много. Однако ему стало интересно хотя бы посмотреть на этих невероятных существ, породивших на свет и воспитавших своей любовью такую необыкновенную девушку как Виолла. Намеренья у Синры были серьезны практически с самого начала, поэтому он не раздумывая согласился на встречу.

Однако стоя на пороге двухэтажного дома, дракон нервничал как никогда в своей жизни. Он боялся не понравится ее семье или хуже того, вызвать их гнев на любимую. Ему было важно получить разрешение ее отцов на ухаживания, ему хотелось быть достойным Виоллы. Он был наслышан о том, что один из родителей грозной ящерки, чье мнение для нее очень значимо, недолюбливает драконов как вид. Именно от отца она и набралась негативных историй и впечатлений о его сородичах. Синра хоть и был во многом согласен с претензиями и недовольством, но чувство собственной гордости взывало опровергнуть эти убеждения. Ведь перед глазами стояли образы его доброго отца рядом со справедливой матерью.

Видя его волнение и робость, Виолла ободряюще улыбнулась и еще крепче сжала вспотевшую ладонь. Она тоже нервничала, но куда меньше. Больше она была взбудоражена идеей показать любимому свой отчий дом и родных. Синра был приятно впечатлен защитными контурами и зубодробительной вязью рун над домом. Если бы его за руку не вела Виолла, он вряд ли бы прошел дальше сада, который поражал своими запахами и тонким шлейфом магии. Само же строение перед ним было страшным кошмаром взломщика заклятий и ритуалиста. Волшебным глазам Синры было больно смотреть на укрепленный в пять слоев купол, на который была навешено множество оборонительных заклинаний вперемешку с проклятьями. Чтобы расковырять подобную защиту нужны были как минимум семь мастеров или больше сотни достаточно сильных драконов. Дом был пронизан магией от и до, он трепетал и дышал словно живой организм, который с немым укором следил за незваным гостем, приведенным хозяйкой. Виолла на едва уловимое ворчание дома насмешливо показала кулак высоким стенам.

Дверь им открыл второй отец Виолы, как он позже представился Уильям Вумпа Чикс-Рефорт. На первый взгляд забавный и мягкий фрукточеловек на деле был умным и проницательным существом. Цепким взглядом Уильям сканировал Синру не хуже его собственного Дара, с интересом патологоанатома вытаскивая всю его подноготную и любуясь проделанной работой. Отец Виоллы с ходу определил не только какую позицию он занимает в тандеме с его дочерью, но и прознал о других увлечениях и навыках, которые даже не были озвучены не то что его дочерью, а просто в слух. Таким способом он внушал уважение к себе, давая понять, что с ним нужно считаться в первую очередь и что он по одному взгляду легко узнает, если дракон обидит его дочь. Несмотря на завуалированный акт запугивания и прощупывания нервов парня, фрукточеловек ни единым словом не оскорбил и не унизил его, а то что вгонял в краску так для пущего эффекта устрашения.

Если отбросить смущение, то Синре понравился родитель ящерки. Также приятно поражала защитный кокон вокруг него, оплетенный брачными и магическими узами. Ядро же пусть и было небольшим, напоминающим большое семечко, и сделанным искусственно, но его густой кроваво-алый цвет говорил о весьма нелюдимой и прагматичной натуре существа перед ним, способного на жестокость и жертвы.

Следом на юношу налетели шубутные близнецы, едва не сбив с ног и обсыпав его оброненной второпях листвой каких-то растений. Они явно без спроса взяли ингредиенты из сада, ведь незамедлительно мистер Чикс-Рефорт принялся их отчитывать за самовольное и непотребное истребление его любимых растений, на что те поспешили ретироваться. На насмешливое замечание Виоллы об извинениях, они шуточно стали дразнить его откуда-то с лестницы, но с легкой подачи Уильяма исчезли где-то в глубине второго этажа. Синре эти двое напоминали озорные лучики солнца, чье тепло можно прочувствовать только когда стоишь неподвижно под прямыми лучами. Магия у них была легкая и светлая, а Ядра сияли как два солнышка.

Проходя мимо гостиной, дракона косым взглядом желтых глаз проводил младший брат Виолы. Киллиган был на порядок сильнее магически чем другие обитатели дома. Его сила струилась по венам неустанным потоком, словно могучая река нашла свое русло и неторопливо продолжала свой бег. Юношу поразил отточенный контроль и мастерство владения своей силой. Киллиган без труда левитировал книги, параллельно наводя порядок после близнецов, мановением руки собирая остатки разбросанной листвы и убирая их в преобразованный мешочек. При этом всем Ядро-семечко удивительного оливкового цвета ни разу не выдало лишнего всполоха, размерено излучая мощь.

Напоследок, уже на подходе в столовую, Синру оглушила своим очарованием малютка Роксана. Забавно тряхнув своими милыми кудряшками-лозами, она, не боясь и не церемонясь, обняла не только сестру и отца, но и его, а после мило спросила кто он и зачем здесь, а главное будет ли он с ней играть. От нее веяло любопытством и невинностью, а пушистое словно предрассветное облачко Ядро выдавало в пространство яркие всполохи нежно-алого цвета. Разноцветные глаза приковывали и хотелось улыбаться в ответ.

Синра почувствовал укол зависти, смотря на взаимодействия членов одной семьи. Сам он был единственным ребенком, а с другими малышами из общины он так близко и не сошелся, оставаясь на уровне приятелей, с которыми он когда-то играл. Видя активную бурную жизнь внутри уютного просторного дома, дракончик также восхищался вкусу и богатству ее отцов. Все что нужно для самостоятельного проживания. Каждому предмету было свое место, окружение смотрелось органично и самобытно. Заметив его интерес к дому Уильям открыто поведал, что он вместе с мужем построили его самостоятельно, когда старшая дочь еще не выбралась из скорлупы. Как в прочем и Лазурная Долина была землей семьи Рефорт, которая являлась сюзереном для всех ее обитателей, давших вассальную клятву. Дом, по меркам старых аристократов, был мал и скромен для магического особняка, но имел всё необходимое для подобного. Полюбопытствовав о защите, Киллиган надменно фыркнул и сказал, что это работа второго отца, у которого был пунктик на безопасности. А также упомянул, что тот являясь Лордом Магии наворотил что-то весьма убойное и сам тоже не всегда мог предугадать как поведет себя защитный купол.

После короткой экскурсии по первому этажу, Синру завели в столовую, где все обитателей пригласили за стол. Судя по злобному сопению Киллигана, у каждого было свое место и своим приходом дракон нарушил устоявшийся порядок. Его посадили между Виоллой, от которой он старался не отходить, и Уильямом, который наблюдал за ним и умело переводил внимание остальных от новой персоны. Брат Виоллы был вынужден сесть напротив сестры и стать соседом активных близнецов, которые безоговорочно окружили Роксану и развлекали ее историями, попутно подкладывая самые вкусные кусочки овощей. Лишь одно место отсутствовало — место во главе стола между старшим сыном и отцом. Уильям попросил прощения за непунктуальность мужа, который задерживался по определенным причинам и неизвестно, когда будет, так что они начали без него. Блюд было предостаточно и в основном это было сочетание нежирного мяса и овощей, причем разложенных по отдельности для удобства кушающих. Не было фруктов, смотря на главу семейства спрашивать было не нужно почему. Некрепкие напитки на основе меда и хмеля для подростков, для ребенка была интересная пузырившаяся вода и молоко, а ему с Виоллой было предложено вино. Уильям похвастался что почти все на столе он вырастил сам, оно и было заметно по насыщенности магии даже в готовой еде. Фрукточеловек увлекательно вещал про садоводство так, что Синра заслушался. В ходе беседы его прощупывал каждый, то ли проверяя на прочность нервы, то ли действительно пытаясь узнать по лучше. Юный дракон был честен, открыто отвечая и рассказывая что-то в ответ, ловя на себе одобрительные взгляды девушки, которая лучилась от счастья смотря на общение ее семьи с ее любимым.

Все кроме Киллигана отнеслись к нему благосклонно, разве что глава семейства не переставал окидывать его цепким и холодным взглядом алых глаз, однако ничего кроме благодушия не демонстрировал. Близнецы больше игнорировали чем участвовали в беседе, им было достаточно веселой малышки, которая так или иначе спрашивала дракона о чем-нибудь.

К моменту подачи десерта дом встрепенулся и восторженно задрожал, радостно отворяя входные двери. Все, кто был за столом, переглянулись и заулыбались. Роксана радостно запрыгала на своем стульчике, Киллиган едва заметно расслабился, зато Виолла рядом напряглась. Фрукточеловек поднялся и поспешил встретить супруга.

Еще не видя второго отца Виоллы Синра его отчетливо почувствовал. Внутреннее чутье завыло раненым зверем, а по телу прошлись колючие мурашки, болезненно дергая каждый нерв словно от удара молнии. Стремительной походкой и держа супруга под руку в столовую вошли уже двое отцов семейства, и дракон понял почему все дети без исключения уважали родителя.

Видеть Лорда Магии было невероятно. Жилистый ящер буквально был соткан из магии, походя на живой изумрудный огонь, языки пламени которого ласково касались родных и делились с ними теплом. Старший динозавр прожигал до глубины души не только зелеными глазами, но и силой которой владел. Вбитый матерью этикет заставил подняться из-за стола и поклониться в приветствии лорда. Виолла напугано дернулась к нему, порываясь попросить перестать, но короткий жест отца остановил ее. Колдун с интересом рассматривал гостя, чуть склонив голову в бок, а в глазах мелькнуло легкое удивление и уважение.

— Дорогой, а это ухажер нашей дочери, — нарочито приторно протянул Уильям, едва заметно поглаживая ладонь супруга, при этом глаза его были ощутимо жуткими.

— Так вот ты какой… — голос у ящера был приятным, однако стальные нотки не давали ему раскрыться и держали в черте вежливого интереса. — Синра, верно?

— Да, уважаемый лорд, — не поднимая головы, подтвердил дракон.

— Отрадно видеть, что правилами магического этикета нынче не пренебрегают, особенно твой вид.

Издевку не заметить мог только глухой, однако парень ничем не выдал всколыхнувшееся недовольство.

— Все благодарности моей матушке, которая привила мне эти знания.

— Вот и чудненько, — всплеснул руками Уильям. — Давайте вернемся за стол. Милый, ты тоже садись, я оставил тебе ужин.

— Спасибо, — на удивление мягко поблагодарил мужа динозавр, делая не замысловатый пас рукой, которым разрешил дракону сесть на место.

Виолла незамедлительно сжала его ладонь под столом, выражая свое тихое одобрение и поддержку, ее глаза сияли хотя нервозность никуда не делась. Дракон сам судорожно выдохнул и чуть наклонился к любимой.

— Нормально? — одними губами спросил он.

— Да, — вторила ему девушка. — Но это не конец.

Вопреки ожиданию юного дракона, прежде чем сесть на свое место, колдун сперва приветственно потрепал сыновей по голове, взъерошивая листву Киллигана, а младших дочерей быстро поцеловал в висок, естественно Рокси перепало больше внимания в силу возраста. Виоллу так же не оставили без внимания, она и сама радостно потянулась к родителю. Проходя за спиной Синры, лорд едва заметным глазу движением просканировал парня на предмет здоровья и проклятий, хмыкнув явно ничего не обнаружив. Парень едва ли почувствовал подобное, только по переглядываниям его напарницы с отцом догадался, что что-то было сделано, но раз он в порядке то и поднимать этот вопрос не стал.

Ужин шел по накатанной, в отдаленной степени напоминая дракону допрос. Близнецы и Рокси после десерта убежали, прихватив несколько вкусняшек с собой. По лицу Киллигана было заметно, что ему хотелось быть где угодно, но не здесь, однако какое-то внутреннее препятствие мешало ему удалиться из-за стола. Возможно положение старшего сына и второго по возрасту из детей возлагало на него некую ответственность. А может приближенность к отцу-лорду, с которым он о чем-то усилено переговаривался и получал от беседы удовольствие. Синра лишь краем глаза наблюдал за теми, кто игнорировал его присутствие, продолжая отвечать на каверзные вопросы Уильяма, благо Виолла помогала и переводила темы если совсем было неудобно.

Однако в какой-то миг Синра осознал, что остался наедине с колдуном в пустой столовой. Уильям увел девушку помогать с уборкой после ужина, а фруктопарень слинял, как только отец отложил приборы. Его взгляд пересекся с глазами лорда, который безмолвно встал и, заложив руки за спину, направился прочь. Короткий кивок головы подсказал последовать за ним, при этом так же тихо и незаметно.

Динозавр повел его на второй этаж.

Массивная лестница, выполненная из темного дерева, плавно вела в просторный коридор. Синра не забывал осматриваться по сторонам, подмечая семейные портреты и фотографии, растительность в горшках и кадках, а также двери с именными табличками детей. От старшей к младшей замыкая ванной и родительской спальней. Однако дракон любовался не только антуражем и лаконичным дизайном дома, но и волшебным плетением, которое делало помещение больше, чем оно было. Дом подстраивался под нужды жильцов, раздвигая стены и поднимая потолки или же наоборот. В складках пространства явно прятались еще комнаты, как это было на первом этаже с кладовыми и тренировочным залом, которые ему тактично не показывали, но ему удалось мельком разглядеть их исчезновение. Появлялось авантюристское желание исследовать сей шедевр волшебного домостроения, но их путь лежал в кабинет, расположенный в конце затянувшегося коридора. Поспешно нырнув в открытую ящером дверь, парень отчетливо услышал, как она закрылась за его спиной. Тело непроизвольно вздрогнуло от громоподобного щелчка замка, сердце пропустило лишний удар. Рипто неспешно обогнул застывшего дракона и устало сел на кресло.

— Ну чего стоишь? — спросил он, укладывая руки на стол. — Садись, коль догадливый такой.

— Сэр? — вопросительно посмотрел на расположившегося за столом ящера.

— Садись, — с нажимом повторил тот, подтаскивая к юному дракону еще один стул.

Парень осторожно сел, старательно удерживая спину прямой и не пытаясь вцепиться когтями в мягкую обивку мебели. Какое-то время они молчали, только тяжелый пронзительный взгляд хозяина кабинета неотрывно смотрел ему прямо в душу, при этом у ящера было максимально сосредоточенное и напряженное лицо. Его подбородок покоился на сложенных ладонях чуть прикрывавшие его рот и не дававшие понять кривит ли он губы или нет.

— Скажу сразу, — когда молчание затянулось более чем на пять минут, колдун наконец заговорил, откидываясь и убирая руки от лица. — Пока что ты мне не слишком нравишься. У тебя есть десять минут чтобы меня переубедить в этом.

Синра сглотнул горькую слюну. Ему даже показалось что тиканье часов в коридоре усилилось, сливаясь в такт с его сердцем. От волнения в голове стало пусто, да и горящий злобой взгляд не прибавлял смелости пытаться как-то противопоставить себя более сильному существу напротив. Но он здесь из-за любимой, ради которой готов на многое.

— А что будет если у меня не выйдет? — храбро бросился в бой дракон.

— Хоть я и обещал, что не буду запрещать Виолле встречаться с тобой, я знаю множество способов как сделать так чтобы она испытывала отвращение при виде тебя, — оскалился Рипто в ответ.

— Она в праве сама решать с кем ей быть.

— Не спорю, но как ты догадался мое мнение ей важно. Посеять зерно сомнения я могу.

— При всем уважении, но меня она знает достаточно хорошо, чтобы не повестись на подобные манипуляции.

— А я растил эту девушку и знаю ее лучше тебя, так что куда давить тоже знаю.

— Вы не станете, — поджимая в недовольстве губы, резко высказался Синра.

— Это почему? — хитро ухмыльнулся ящер, чуть склонив голову.

— Потому что любите ее.

— Но я могу солгать ей для ее же блага.

— И потеряете ее доверие навсегда. Виолла очень категорична в вопросах доверия.

Колдун на это согласно покивал, его взгляд сместился куда-то в сторону и стал на порядок мягче.

— Да. В этом она пошла в меня, — тягуче отозвался Рипто, возвращая свое внимание на дракона перед ним. — Но тебя она к себе подпустила. По непонятной мне причине.

— Я ни словом, ни делом не желал ей зла. Никогда.

— Наслышан. Она много о тебе рассказывала, — глухой смешок сорвался с тонких губ. — Даже слишком много на мой вкус.

— Надеюсь только хорошее? — с робкой улыбкой уточнил Синра.

— Сам не верил сперва, ибо слишком хорошо, чтобы быть правдой, — говорил он это нарочито грубо и презрительно, но юному дракону не составило труда заметить сходство с любимой и распознать маску, которой его явно пытались отпугнуть. — Однако Виолла если и говорила, то только в положительном ключе. Что ты смелый, добрый и верный. Хорошие качества для парня, но сомнительные для дракона.

Дракону хорошо было известно о том, как сильно провинился его вид не только перед другими существами, но и перед свои покровителем за что расплачивались до сих пор, однако родители растили его в твердой уверенности, что он не в ответе за прошлое других, ему нужно было переживать за свое собственное. Поэтому эти намеки его порядком раздражали.

— Мои собраться вас притесняли раз вы так их недолюбливаете? — достаточно прямолинейно высказался Синра.

— Назовем это так, — с едва заметной злостью прозвучал ответ.

— Так, а я при чем? Только по тому, что я дракон вы меня недолюбливаете? Или все же как личность? Если первое, то простите это уже расизм, которого и так достаточно в этом мире.

Подобный выпад произвел своеобразное впечатление на Рипто. Его брови удивлено приподнялись, разглаживая лицо и придавая ему более приятный вид чем постоянная хмурость. Юноша даже показался что в глазах мелькнуло что-то одобрительное, даже цвет радужки посветлел на оттенок.

— Что ж, в своем высказывании я отчасти не прав, — на удивление легко признал неправоту колдун. — Как личность я тебя не знаю, но вашему брату я не верю. Кроме одного. Пока мы общались, ты напомнил мне его. Такого же безрассудно храброго, до зубного скрежета справедливого и до тошноты доброго. Но при этом не без своих демонов.

Парень задумчиво нахмурился, пытаясь подобрать соответствующий образ, который витиевато нарисовал ему старший ящер, но никто кроме собственного отца ему в голову не приходил. Отбрасывая запальчивую мысль, Синра вернулся в настоящее, кожей ощущая, что ему дают возможность высказаться и ждут его слова.

— Сэр, я понимаю, что Виолла ваша дочь и вы за нее переживаете. Я возможно не лучший претендент на ее руку и сердце, но я готов жизнь положить на то, чтобы быть с ней, любить и защищать ее.

— Как интересно, — ехидно протянул Рипто. — Не уж то жениться на ней надумал?

— При всем вашем нежелании, да, — твердо ответил Синра. — Я люблю ее. Люблю так что жить без нее не могу.

— Убьешь ради нее? — подался вперед колдун, достаточно злобно сощурившись.

— Да, — так же подался дракон, не уступая и держа оборону. — Любого.

— И меня?

Синра опешил от вопроса, отшатнувшись и замолкая на полминуты. Динозавр же застыл холодным изваянием, гипнотизируя горящим магией взглядом.

— Нет, — порывисто выдыхая от чего стал визуально чуть меньше, дал ответ юноша. — Она вас любит. Безмерно. Не простит и не примет такое действие с моей стороны, каким бы вы злом во плоти не были, — к концу своего высказывания он вернул себе уверенность, ибо верил в то что говорил. — К тому же я вам не ровня.

— Правильно, — явно довольный словами ящер сбавил оборот витающей магии.

Часы в коридоре забили, оглашая дом наступлением очередного часа, проведенного в нем.

— Время вышло, — вставая из-за стола объявил хозяин дома.

Дракон собирался встать следом, но чужая сила вдавила его плечи обратно, прижимая к стулу и удерживая в нем. Колдун же степенно и угрожающе приблизился к нему, вставая перед лицом на расстоянии вытянутой руки.

— Что ж. Ты не такой пропащий, как мне сперва показалось, так что даю шанс, — словно делая огромное одолжение кому-то незримому, произнес Рипто. — Мешать ухаживать не буду, мне даже стало интересно пообщаться еще, но, — лицо старшего ящера резко приблизилось, прожигая яростным взглядом. — Если ты сделаешь моей малышке больно, я разберу тебя на ингредиенты. Живьем буду снимать кожу, выдергивать когти, выламывать крылья, обламывать рога, вытаскивать пластины и зубы, — его голос опустился на несколько октав, рычащие и злые ноты пронизывали каждый звук, срывающийся с оскалившегося в злобной гримасе рта. — Повыдергиваю нити магии, и ты по швам расползешься. В такой узор нарежу, что ни один целитель не соберет. Ядро иссушу до такой степени, что там не то, что песок, даже пыль образовываться не сможет. И смерть не будет избавлением, ибо я и там тебя достану, и выверну душу наизнанку. Я ясно выразился?

Синру потряхивало от колотящего страха и ужаса. Он буквально мог ощутить фантомную боль от всех перечисленных наказаний, и при условии, что они были сильно приглушены, все равно было пугающе и невообразимо болезненно.

— Кристально, — прохрипел оглушенный обрушившейся на него мощью Синра.

— Отлично, — динозавр отодвинулся, будучи уже спокойным и даже уставшим. — Тогда иди уже к ней. Хватит на сегодня с меня драконов.

Очередной небрежный пас руки и стул с сидящим дракончиком движется прочь. Выехав в коридор, стул встал на дыбы, скидывая со своего сидения юношу, и бесшумно скрылся обратно в кабинете, дверь в который быстро захлопнулась.

Синра в неверие смотрел на запертую дверь, ощущая, как на место сковывающему душу холоду и страху приходит искрящееся чувство радости. Ему дали разрешение. Они могут официально встречаться. Не прятаться и не скрываясь.

— Ну? Как прошло? — за его спиной материализовалась Виолла, обнявшая плечи и уложившая голову. — Папа тебя не запугал?

— Знаешь, твой отец умеет внушать, — мороз по коже так и чувствовался, вперемешку с несуществующей болью. — До сих пор колени дрожат.

— Вот такой он у меня страшный и суровый, — пошутила в тон своего парня хитрая ящерка.

— У меня есть разрешение, — с нежностью касаясь рук на плечах ответил наконец дракон.

— Как чудесно! Синра, это так здорово! — девушка развернула своего любимого к себе и запечатлела на его губах короткий поцелуй. — Пойдем я покажу тебе свою комнату, и ты в деталях расскажешь мне что тебе наговорил папуля.

— Папуля? — скептично выгибая бровь уточнил Синра.

— Мне можно, а тебе нет, — показала раздвоенный язычок она. — Хотя знаешь, раз не убил на месте, значит что-то он в тебе разглядел.

— А что были прецеденты?

— Конечно. До тебя был один, который додумался без моего ведома прийти к родителям и попросить моей руки. А мы ведь даже не встречались, и он мне не нравился, но в его аристократической напыщенной башке подобная мысль как мое НЕжелание не появлялась, он рискнул здоровьем.

— И что с ним стало?

— Я не знаю. До сих пор никто не знает, — кровожадно ухмыльнулась Виолла.

Синра на это только обрывисто выдохнул. А по спине прошелся табун холодных мурашек.