— Так, значит, с основного входа мы крепость атаковать не сможем, но что если зайти с запада? — задумчиво проговорил Ло Бинхэ, склонившись над пожелтевшей от старости картой.

      — Не получится, — сразу же парировал Мобэй-цзюнь, ткнув пальцем в район западного входа. — Там находится самое большое сосредоточение ловушек. Я не смог отыскать схему их расположения.

      Цзюнь-шан нахмурился, сердито зыркнул на подручного и шумно втянул носом воздух, в его взгляде весьма отчётливо отобразилось: «Депремирован. Ещё один подобный промах — уволю к ебеням».

      — Для нападения подойдёт юг, — добавил северный Король не менее красноречивым тоном, словно чихал он на все недовольства господина.

      Между прочим, пока Мобэй-цзюнь в поте лица разведывал обстановку, Ло Бинхэ штаны на троне просиживал — так ещё хватило наглости по итогу возмущаться! Беспредел просто!

      Немного посверлив друг друга раздражёнными взорами, демоны всё же вернулись к карте и придирчиво оценили территорию с южной стороны ущелья-крепости. В неприступных стенах того демонического монастыря, в самой отдалённой келье, под бдительным надзором и защитой монахов юго-восточного племени был сокрыт один интересный артефакт, суливший владельцу большое могущество. Стоило ли говорить, что для гордого и бессмертного заполучить его — являлось долгом чести.

      Тем временем увлечённые продумыванием тактик и стратегий сильнейшие мира сего абсолютно не замечали постороннего присутствия в рабочих покоях, а именно Ло Тяньмэй, стоящую позади отца и расчёсывающую его несомненно прекрасные волосы, и Байсюэ-цзюня, что сидел за письменным столом чуть поодаль и лениво вырисовывал на бумаге лотосы.

      К слову, ничего необычного тут не было, ибо десятилетний отцовский стаж научил что Ло Бинхэ, что Мобэй-цзюня полностью абстрагироваться от всего сущего при обсуждении жутко важных завоевательных дел. На детей не реагировали в том числе, чем те с завидной регулярностью и пользовались. Тайком пробирались в зал для совещаний и шалили. В основном проказничали Ло Тяньмэй с Байсюэ-цзюнем, два неугомонных шила в попе, серьёзный Ляньхуа-цзюнь егозливостью не страдал, однако же сегодня никто из них — честно-честно, никто! — куролесить цели не преследовал.

      Причина их пребывания здесь носила совсем иной характер: Ло Тяньмэй не любила расставаться с обожаемым папочкой надолго, но, увы, тот работал Императором Царства Демонов, что порой без всякой жалости разлучало их на несколько дней кряду, оттого она цеплялась за любую возможность побыть рядом с ним; Байсюэ-цзюнь же не любил расставаться надолго с Ло Тяньмэй: как говорится, друзья — не разлей вода. Без неё северного Принца одолевали скука и тоска.

      — Эх… — по меньшей мере в пятый раз вздохнула гордо-бессмертная по батюшке, пропуская шелковистые пряди отца сквозь зубцы деревянного гребня.

      Байсюэ-цзюнь отвлёкся от рисования и непонимающе глянул на подругу.

      — А-Мэй, чего вздыхаешь?

      — Да так, — удручённо ответила та, изобразив на лице неимоверное страдание, — просто хочу кое-что тебе показать, но как же мне это сделать? Эх…

      У северного Принца, до крайности любопытного, аж дыхание перехватило.

      — Что? Что хочешь показать? — Он подался на цунь вперёд, а его руки задрожали от нетерпения. — Скорее скажи мне…

      Ло Тяньмэй по-издевательски молчала несколько томительно долгих секунд, в этом своём проявлении Байсюэ-цзюнь был до одури забавен, и лишь потом соизволила ответить:

      — Сестрица Нин научила меня делать новую причёску. Она настолько красива, что словами не передать.

      Байсюэ-цзюнь, с младенческих лет ценитель всего прекрасного, чуть не лишился чувств от внезапного приступа сильнейшей взволнованности.

      — Покажи… Покажи мне, А-Мэй! Пожалуйста! А я зарисую… — взмолился он. Кисть в его пальцах заходила ходуном, из-за чего немного погодя на бумаге образовалась небольшая чёрная клякса.

      Ещё в самом нежном возрасте в Байсюэ-цзюне проснулась неуёмная любовь к рисованию, а вместе с ней и великая тяга ко всему красивому, поэтому он действительно хотел узреть новую причёску. Очень-очень сильно хотел. Прямо-таки душу был готов продать, только бы увидеть. Правда возникал вполне закономерный вопрос: а кто, собственно, станет моделью?

      «Н-да, задачка», — призадумался он.

      Ло Тяньмэй не подходила — она тут как бы творец! — Байсюэ-цзюнь тоже — он тут как бы художник! — тогда кто же? Признаться, вариантов — не разбежишься, да и те, что имелись, ничего хорошего не предвещали, но разве могли детские мозги сопротивляться сиюминутным порывам?

      Наследники в нерешительности переглянулись, явно помышляя об одном и том же, затем рефлекторно сглотнули и неуверенно посмотрели на роскошную шевелюру Ло Бинхэ. Пару мгновений Ло Тяньмэй набиралась храбрости, а после:

      — Пап, можно мне тебя причесать? — тихонько поинтересовалась она, нагнувшись к отцовскому уху.

      Ло Бинхэ, к тому моменту скрупулёзно изучающий карту, прежде чем отозваться, достаточно долго молчал.

      — Да, — наконец ответил он, но через миг добавил: — Запад однозначно отпадает, без схемы не прорвёмся, но и с юга подступиться будет трудно, посмотри сюда… — и вновь окунулся в дискуссию.

      Ло Тяньмэй, однако, услыхала исключительно начало фразы и, ошибочно приняв её за согласие, полностью удовлетворилась сговорчивостью родителя. Зачем, скажите же на милость, вслушиваться во что-то там ещё?

      Тонкие проворные пальцы, сделанные точно из белого нефрита, быстро запорхали над тёмными прядями главного героя, переплетая их в длинные косы и причудливые завитушки, умеючи закрепляя локоны шпильками, мешочек с которыми Ло Тяньмэй всегда носила с собой. Несколько минут кропотливой работы — и Ло Бинхэ стал счастливым, а главное, ни о чём не сведущим обладателем высокой сложной причёски. Сказать по правде, он даже ничего не почувствовал, целиком сосредоточившись на разговоре с Мобэй-цзюнем. Впрочем, справедливости ради, стоило отметить, что и северный Король оказался не шибко бдительным: погрузившись в проблемы насущные, так ни черта и не заметил.

      Когда красота отца достигла отметки «красивее некуда», Ло Тяньмэй самодовольно улыбнулась и обратила взор к другу.

      — Ну как? — спросила она.

      Байсюэ-цзюнь, по чести говоря, находился под таким впечатлением, что и звука вымолвить не смог — всё, что у него вышло, так это против воли прослезиться. Невыносимо прекрасно! Его холодно-голубые глаза стали ещё голубее от навернувшейся на них влаги, а душа преисполнилась трепета. Так и не удосужившись ответить подруге, северный Принц возвёл кисть, а спустя секунду уже переносил всё это великолепие на бумагу.

      — Жаль только, заколок нет, украсить бы, — огорчилась юная особа, и у Байсюэ-цзюня мигом родилась идейка. Его губы растянула хитренькая ухмылочка.

      Годных заколок у них, конечно же, не было, но решение возникшей проблемы имелось. А всё потому, что недавно у него и Ляньхуа открылись демонические печати. Доступ к залежам тёмной энергии отныне не имел никаких ограничений, клановая магия беспроблемно циркулировала по жилам — как говорится, живи теперь и радуйся. Только вот без происшествий, естественно, не обошлось. Тут уж как всегда, если в тебе преобладают гены лорда пика Аньдин.

      У Ляньхуа, чья сущность клонилась к демонической, прошло всё гладко, Байсюэ же таким похвастать никак не мог: его человеческая натура, к несчастью, облажалась. Потоки демонической и духовной ци вступили в противодействие, а это, в свою очередь, подкосило бедолагу двухнедельной лихорадкой. Разумеется, любящие родители в стороне не остались и лечили отпрыска не покладая рук, но, несмотря на все их усилия, необратимые последствия всё-таки возникли: волосы Принца Невезения побелели, аки первый снег, а демонический потенциал пусть и не отсутствовал вовсе, но находился на крайне низком уровне. Вопрос о престолонаследии отпал сам собой.

      И не сказать, что Байсюэ-цзюнь сильно расстроился — так, посокрушался пару дней ради приличия, — потом махнул на всё рукой и принял себя таким, каков есть. Своим положением «обиженки судьбы» он пользовался только тогда, когда сердобольный Шан Цинхуа приходил к нему с духоподъёмными беседами. Такое принцу страсть как нравилось.

      — Как здорово, что всё так обернулось. Теперь вас с Ляньхуа несложно различить, — приговаривал лорд пика Аньдин, обнимая сына и наглаживая его по беловолосой макушке.

      Байсюэ-цзюнь в такие моменты расплывался в благодарной улыбке и обнимал отца в ответ, хоть и знал, что слова эти носили чисто утешительный характер — отличий между братьями имелась уйма. И главным отличительным признаком являлась маленькая родинка Байсюэ-цзюня, которая располагалась чуть ниже правого уголка губ и походила на зёрнышко чёрного кунжута.

      Короче, демон из него вышел никудышный, тут не поспоришь, однако сотворить парочку ледяных заколок да гребешков — труда не составляло. Что он, собственно, и сделал. В то же мгновение лицо Ло Тяньмэй просияло, и она восторженно захлопала в ладоши.

      — Сюэ-сюн, ты чудо! — с воодушевлением принялась украшать причёску отца.

      — А то, — усмехнулся северный Принц, неимоверно гордый за себя любимого, после чего обмакнул кисть в туши и плавными линиями-изгибами продолжил вырисовывать красоту на голове господина Ло.

      Вскоре рисунок приобрёл законченный вид, и некоторое время дети просто любовались своими трудами, а потом Ло Тяньмэй вдруг сказала:

      — Знаешь, Сюэ-сюн, а ведь сестрица Нин показала мне ещё одну причёску…

      И оба замерли от внезапно обрушившегося на них осознания: это ещё не конец. Шестерёнки юных пытливых умов усиленно завертелись. Они абсолютно синхронно посмотрели сначала на Ло Бинхэ — распустить его причёску, вот честно, сродни преступлению, рука не поднималась! — затем одновременно перевели взгляды на Мобэй-цзюня. Сглотнули.

      Вообще-то, доставать северного Короля никто из его сыновей не отваживался, для сих целей у них имелся второй папуля, но сейчас… Вот что им делать прикажете, а? Идти искать Шан Цинхуа? Ха, и заморачиваться там, где можно не заморачиваться? Терять драгоценное время? К тому же, при всём уважении, волосы демонического отца были длиннее и послушнее, нежели волнистые пряди отца человеческого… В общем, на одной чаше весов лежал риск схлопотать по шее, на другой — острая потребность узреть вторую красивость прямо здесь и сейчас. Выбор очевиден!

      — О-отец, — хрипло позвал Байсюэ-цзюнь, — можно задать т-тебе вопрос?

      Реакции последовало ровно ноль — Мобэй-цзюнь продолжал разговор с Цзюнь-шаном.

      — Отец, — уже чуть громче.

      Северный Король прищурился и склонился над картой, выдав очередную реплику, предназначенную Ло Бинхэ.

      — Отец, можно А-Мэй сделает тебе красивую причёску?! — выпалил Байсюэ-цзюнь, и на сей раз тот застыл, будто всё-таки услышал сына и был потрясён его вопросом.

      Байсюэ-цзюнь и Ло Тяньмэй оторопели ему под стать. В ожидании ответа секунды растянулись в вечность.

      — Восток, — в конце концов выдал Мобэй-цзюнь, на детей так и не обернувшись, — восточный вход расположен подле скал и обрыва, но, вероятно, меньше всего ловушек именно там. Можно атаковать с воздуха.

      Юные полудемоны облегчённо выдохнули — отцы их в упор не замечали. Чудно-чудно!

      — Кажись, не слышит. Ладно, А-Мэй, я разрешаю, только быстро, — попросил северный Принц, вне всяких сомнений балансирующий сейчас на краю пропасти. Так волнующе…

      Ло Тяньмэй кивнула и смело начала творить. Ловкие пальчики затрепетали над чёрными прядями, и спустя несколько минут голова Мобэй-цзюня ослепляла своим распрекрашеством. Причёску выгодно дополнили ледяные розы, после чего Ло Тяньмэй скомандовала:

      — Рисуй!

      Закусив кончик языка, Байсюэ-цзюнь спешно заводил по бумаге кистью. В его ушах стучал адреналин, тело дрожало и от страха, и от приятного беспокойства, счёт шёл на секунды. Понимал ведь, чем раньше они приведут волосы родителей в первозданный вид, тем лучше для всех.

      Однако же, когда рисунок был почти готов, в тишине зала раздалось раскатистое:

      — Решено, идём с востока! — Ло Бинхэ подорвался на ноги. — Выдвигаемся сейчас же! Мобэй, за мной!

      Юная Ло такого поворота не ожидала, поэтому отпрянула на несколько шагов, потрясённо то открывая, то закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба. Северный Король без промедления поднялся с места и устремился за Цзюнь-шаном — тут уж и Байсюэ-цзюнь запаниковал. Преодолев секундное замешательство, оба проказника кинулись вслед за отцами.

      — Прихвати с собой меч, полетим на них, — продолжал Ло Бинхэ, с небывалым величием вышагивая по тёмным коридорам Северного Дворца. — Только учителя предупрежу и в путь. — Мобэй-цзюнь кивнул, претензий к плану не имелось.

      Там же в коридоре пару мгновений спустя они с супругами и повстречались. Те, вдоволь наговорившись и напившись чаем, как раз таки собирались прогуляться по худо-бедно высаженному в условиях вечной мерзлоты саду.

      — Учитель! — возликовал Ло Бинхэ, бросился к нему и, заключив мужа в крепкие объятья, поцеловал в щёку. — Мы с Мобэем выдвигаемся в поход, но вы не волнуйтесь, я вернусь в скором времени.

      А Шэнь Цинцю и не волновался, вот ни капельки, потому что до глубины души ошеломился внешним видом своего ненаглядного. Шан Цинхуа также застыл истуканом, глядя на милоту поверх супружней головы, но надо отдать должное, отмер он тоже довольно быстро.

      — Система, фотографируй! Фотографируй немедленно! — мысленно возопил лорд пика Аньдин.

      Система сразу же сделала фотоснимок и сохранила его в личном альбоме пользователя. Обновлённая версия 2.3 предоставляла и такие возможности, то бишь снимать видео и делать фотографии. И это было круто! Не расстраивало даже то, что объективом служили глаза попаданцев — пусть вначале возникли некоторые трудности, селфи в зеркале ещё никто не отменял.

      — Прошу, попрощайтесь за меня с А-Мэй и А-Тао, а я пошёл, — проговорил Ло Бинхэ и, развернувшись, навострил лыжи в сторону выхода, но в этот самый момент отмер и Шэнь Цинцю.

      — А ну стоять! — приказал он.

      Каким бы ни был Ло Бинхэ главным героем, Его Наикрутейшеством и вообще ночным кошмаром Чака Норриса, учитель приказал стоять, он и не ослушался. Остановился, обернулся, удивлённо вскинул брови.

      — Учитель? Что-то случилось?

      — Да! — «Да, чёрт возьми, случилось!» — Вы куда в таком виде намылились? На конкурс красоты?

      — Что? — не понял гордый и бессмертный. И красиво причёсанный.

      Через миг в коридоре нарисовались Ло Тяньмэй на пару с Байсюэ-цзюнем, и, в принципе, всё стало ясно без слов. Оба бледные, аки смерть, да с чайными блюдечками вместо глаз.

      — Вы себя хоть в зеркале видали? — продолжил лорд пика Цинцзин, и демоны сразу же заподозрили подвох.

      Поскольку в коридорах Северного Дворца зеркал отродясь не водилось, Мобэй-цзюнь поднял руку и создал большую ледяную глыбу с отражающей поверхностью — там-то они себя красавчиков и узрели. И воцарилась тишина, в течение которой горные лорды всеми силами давили в себе позыв рассмеяться, а наворотившие дел шалуны старательно вжимали головы в плечи и тщетно пытались слиться со стеной.

      — Система, отражение в зеркале! Фоткай его! Быстро! — не унимался лорд пика Аньдин.

      Оправившись от первого шока, Ло Бинхэ отыскал глазами дочь и сипло протянул:

      — А-Мэ-э-эй…

      — Прости… Вы так резко с мест подскочили… Мы и не успели… Как бы… Вот… — заоправдывалась Ло Тяньмэй.

      — А-Мэй, ну как же так? — Ло Бинхэ присел на корточки, дабы оказаться с дочерью на одном уровне. — Ты же знаешь, что папе нельзя выходить в таком виде на улицу, мы же договаривались…

      — Угу, — всхлипнула та и, искренне сожалея о своём поступке, стала распускать отцовские локоны.

      От развернувшейся перед глазами картины Шэнь Цинцю аж растрогался. Ну разумеется, рано или поздно патологическая любовь А-Мэй к волосам Ло Бинхэ дала бы свои плоды, но, право слово, это превзошло все его ожидания. Казус знатный!

      «Не смейся, Шэнь Юань, главное, не смейся… Дыши! Вдох-выдох, вдох-выдох!»

      — Отец, А-цзе будут ругать? — Откуда-то снизу прозвучал тоненький голосок.

      Лорд пика Цинцзин опустил взгляд и увидел пятилетнего пухлощёкого мальчишку, что испуганно жался к его ноге. Опять и снова подивился силе генов главного героя: ну, ей-богу, все их дети словно с него отксерокопированные, ну как же так? Шэнь Цинцю, между прочим, тоже в процессе участвовал, а впечатление складывалось такое, что просто мимо проходил. Одно сплошное расстройство! Тем не менее горевал он недолго, всё равно ничего поделать не мог. К тому же Ло Бинхэ являлся первым молодцем на деревне, а в свете последних событий так вообще, так что и дети их, вне всяких сомнений, дефицита в красоте не испытывали.

      — Не думаю, Вэйтао, — успокоил малыша горный лорд и ласково потормошил его по макушке, — всё будет хорошо.

      Ло Вэйтао вновь перевёл обеспокоенный взор на отца с сестрой. Ло Тяньмэй с виноватым видом продолжала вытаскивать заколки и шпильки из шевелюры родителя.

      — Папочка, ты только не сердись. Я буду послушной, обещаю, я так тебя люблю, — приговаривала она, от чего Ло Бинхэ таял прямо на глазах.

      — Я не сержусь. Ну как же я могу сердиться на моё золотце, — отвечал ей тот, безропотно дожидаясь окончания процесса.

      Тут уж и Шан Цинхуа не утерпел — умилился, а потом без задней мысли перевёл взгляд на своих — и тотчас содрогнулся. Стало не до умилений.

      Метка на демоническом челе северного Короля опасно искрила, взгляд ледяных глаз прожигал насквозь. Всем своим видом Мобэй-цзюнь — отец справедливый, но строгий — как бы намекал: сейчас сыновья задница познакомится с отцовским ремнём. Его угрозы были отнюдь не показухой, он в самом деле мог преподать запоминающийся на всю жизнь урок. Байсюэ-цзюнь инстинктивно вжался в стену ещё сильнее.

      И коль уж роль «плохого полицейского» в их семье исполнял Мобэй-цзюнь, роль «полицейского хорошего», естественно, отошла к Шан Цинхуа — дабы спасти драгоценное чадо от экзекуции, он поспешил на помощь. В мгновение ока оказался подле супруга и принялся торопливо снимать с него украшения.

      — Мобэй, не гневайся, Байсюэ слишком юн и имеет легкомысленный нрав, — залебезил лорд пика Аньдин.

      Демон помрачнел пуще прежнего.

      — Это его проблемы, не мои, — прорычал он.

      — Ну-ну, незачем так переживать, не трать понапрасну силы. Лучше не задерживайся, — произнёс Шан Цинхуа, после чего приблизился к уху мужа и самым сладким голосом, на который был способен, добавил: — Потому что по возвращении тебя будет ждать сюрприз.

      От внезапных перспектив Мобэй-цзюнь округлил глаза, а затем, молниеносно припечатав лорда взором, прищурился, дескать, от одного до десяти, насколько мне понравится сюрприз? Шан Цинхуа соблазнительно закусил губу и дёрнул бровью: «На все сто». Сделка северного Короля более чем устроила, поэтому он сразу же сына помиловал, неспешно к нему приблизился и потрепал по голове.

      — Больше так не делай.

      — Да, отец, — покорливо ответил тот.

      Впрочем, как только опасность миновала, а взгляд его упал на Ло Вэйтао, Байсюэ-цзюнь мигом позабыл обо всех невзгодах и с широкой улыбкой бросился к мальчонке.

      Демоны тем часом, вернув себе свой грозный облик и попрощавшись с семьями, удалились навстречу приключениям. Лорды с детьми также двинулись на выход и вскоре оказались на территории заснеженного сада — ну как сада, торчащих из снега засохших палок, — где пересеклись с ещё одним наследником северных просторов. С головы до пят чумазый и изрядно потрёпанный после тренировки с демоном-наставником Ляньхуа-цзюнь как раз возвращался домой.

      — Ляньхуа, что с тобой стряслось?! — ужаснулся Шан Цинхуа, не одобряющий столь спартанский стиль обучения, но несмотря на все его возмущения, статус будущего Короля Севера обязывал того выкладываться по полной.

      Ляньхуа-цзюнь его вопрос неучтиво проигнорировал, остановился точно вкопанный, как только уловил светлый образ Ло Тяньмэй в этой толпе. Его глаза расширились, дыхание участилось, а на щеках проступил багровый румянец, заметный даже сквозь толщу грязи.

      — Вы почему меня… Что она здесь… О гостях предупреждать надо! — неожиданно вспылил он и, сорвавшись с места, пулей метнулся во дворец.

      Пробегая мимо юной Ло, Ляньхуа-цзюнь совершенно случайно задел её плечом, отшатнулся, споткнулся и упал, а потом, торопливо поднявшись, раздражённо запыхтел и скрылся наконец во мраке сводов.

      — Почему братец Ляньхуа так невзлюбил меня? — обиженно надув губки, пробубнила Ло Тяньмэй.

      Байсюэ-цзюнь прекратил мацать щёки Ло Вэйтао, к которым, кстати, имел особую слабость, и озадаченно воззрился на подругу.

      — Дурак, наверное, — пожав плечами, предположил он. — Знаешь, на тренировках ему иногда по голове прилетает… — и тотчас возобновил свои домогательства к Ло-младшему. — О боги, Тао-Тао, ну что за милые щёчки, не оторваться! — Ло Вэйтао от смущения даже шевельнуться не смел.

      Горные лорды между тем проводили Ляньхуа-цзюня изумлёнными взглядами, а после решили обменяться мнениями по поводу увиденных давеча шедевров парикмахерского искусства.

      — Ты только глянь, — прохихикал Шан Цинхуа, отправляя сделанные ранее фото на аккаунт собрата. — Ой, не могу! Глянь на их лица!

      Шэнь Цинцю открыл сообщение и, кинув взор на хмуро-недоумённые лики двух «красавиц», прикрылся веером, дабы сдержаться.

      — Пфха-ха-ха! — от души расхохотался лорд пика Аньдин.

      — Ха-ха-ха-ха! — всё-таки сдался лорд пика Цинцзин.

      О небеса, с детьми не заскучаешь, вот уж правда!