Бесстыжая официантка подходила ко многоуважаемым господам ещё несколько раз — то столы протереть, то тарелки расставить — и прискорбно без заказанной еды, зато шальной огонёк в её глазах с каждым таким подходом разгорался всё сильнее и сильнее. К слову, одежды на стройных девичьих формах становилось прямо пропорционально огоньку меньше, что, безусловно, мужчин в самом расцвете сил могло и раззадорить. Могло. Но не в случае Лю Цингэ и компании — столь вызывающее поведение юной прелестницы по душе никому не пришлось. Ян Исюань, мысленно читающий успокаивающие заговоры, балансировал на грани «осадить или же вспомнить о такте»; у Ло Вэйтао от зашкаливающего смущения пропал всякий аппетит (неслыханное дело, между прочим!); Лю Цингэ же, до поры до времени ситуацию игнорирующий, ибо, скажем прямо, не его это было делом, кто к кому там подкатывал, на удивление сорвался первым, и когда очередная попытка флирта превысила допустимый предел, он смерил распутницу убийственно-суровым взглядом и практически выплюнул:

      — Мы пришли сюда отужинать, а не искать развлечения. Неси заказ, или мы уходим сию же секунду.

      На столь неприкрытую грубость девица лишь вздёрнула тонкой бровью, а после совершенно неожиданно для всех склонилась к Ло Вэйтао, приобняла его за плечи и опалила горячим дыханием вмиг покрасневшую щёку. Надо ли говорить, что от подобного действа без преувеличения обалдели все трое. Застыть истуканами с непередаваемым отпечатком «брэйн-эррор» на лице также не забыли. Также все трое.

      — Попридержи свой яд, даос, не говори за других. Этот юноша явно не против, — между тем проворковала официантка и бесцеремонно забралась изящной ладонью за ворот заклинательского ханьфу, дабы добраться до безволосой груди.

      Ло Вэйтао окончательно утратил связь с мозгом, рефлекторно вздрогнул и в поисках спасения отупело-испуганно воззрился сначала на дашисюна, затем на учителя.

      «А-а-а-а-а-а-а!!!» — раненным зверем заголосил он, стоило женским пальцам докоснуться до девственно-нетронутого доселе мужского соска. Заголосил мысленно, потому что нейроны речевой зоны не выдержали шквала ощущений и вырубились напрочь.

      — Что за вопиющая наглость? — не веря глазам своим, огорошенно пробормотал Ян Исюань.

      — Да что ты себе позволяешь?! — взревел донельзя возмущённый Лю Цингэ и, подорвавшись на ноги, обнажил меч. Для устрашения извращенки, так сказать.

      Под стать горному лорду подскочил и Ян Исюань, правда расчехлять клинок решился далеко не сразу. По чести говоря, вообще не решился, ибо негоже как-то махать продолговатыми предметами перед лицом безоружной барышни. Негалантно, что ли. И только Ло Вэйтао продолжал сидеть на стуле да ждать у моря погоды, будто бы и впрямь имел на официантку недурственные планы, что на самом деле было абсолютнейше не так. Внутренне он всё ещё вопил от ужаса — ведь настолько откровенные девичьи домогательства случались с ним впервые! — поэтому-то и реакции оказались заторможены. Скорее всего, так бы Ло Вэйтао и простаивал дальше, если бы не лорд пика Байчжань и его отрезвляюще-«ласковое» словечко, припасённое специально для любимого ученика:

      — Безмозглый ты кусок идиота! Чего расселся?! В сторону! Или ты действительно того хочешь?!

      Признаться, наваждение словно рукой сняло — брань животворящая, не иначе, — способность двигаться вернулась одномоментно, и, с неистовством дёрнувшись, Ло Вэйтао отпрянул от дивчины как от прокажённой.

      — Н-не… Не хочу я э-этого… С-совсем! — заикаясь, выдал он и безостановочно замотал головой.

      — Слышала? — рыкнул Лю Цингэ, испепеляя срамницу яростным взглядом. Та фортеля более не выкидывала, оттого быстрым взмахом ладони лорд спрятал-таки лезвие обратно в ножны. — Твоему хозяину следует тебя уволить. Это трактир, а не бордель. Омерзительно. Твоим родителям должно быть стыдно за тебя. — Он с трудом поборол желание сплюнуть скопившееся в груди негодование на пошарпанный пол злачного заведения, но всё же сдержался, а через секунду скомандовал: — Мы уходим.

      Ян Исюань и Ло Вэйтао, точно надрессированные псы, приказ поняли незамедлительно и гуськом кинулись вслед за наставником, что уже двинулся к выходу, однако не преодолели и пяти шагов, как позади раздалось тихое, но до крайности зловещее:

      — Да как ты смеешь?..

      Помещение тут же заполнилось тяжёлой, удушающей аурой, а неведомо откуда взявшийся концентрированный цветочный аромат стал нещадно кружить голову. Заклинатели инстинктивно спрятали носы в сгиб локтя и обернулись — ровно в тот момент, когда горе-девица, так рьяно жаждущая мужского тепла, вскинула голову и прожгла Ло Вэйтао обиженно-гневным дьявольски-багряным взглядом.

      Твою ж мать! Демоница!

      — Да как ты смеешь покидать меня?! — высокочастотно взвизгнула она и, невообразимо быстро переместившись к юноше, схватила того за волосы, собранные на затылке в хвост.

      В то же мгновение в её сторону метнулся Чэнлуань, через долю секунды и бравый клинок Ян Исюаня присоединился к нему, но, увы, заклинателей ждало новое потрясение: под завязку заряженные светлой ци мечи не принесли демонице никакого вреда, она лишь отмахнулась от них как от назойливых мух и в ответ на атаку усилила испускание губительного феромона. Разум воинов затуманился пуще прежнего, а лёгкие обожгло едким запахом — послышались приглушённые кашель и хрипы. Чертовка же неприятно-лающе рассмеялась, приосанились и в полной мере явила зрителям своё тёмное естество: из-под юбки любвеобильной особы вывалилось множество длинных толстых щупалец, которыми она с небывалой проворностью обвила отравленные демоническим фимиамом тела.

      Тварь явно не слаба — жаль, понятно таковое стало слишком поздно. Гип-гип, «твою ж мать» номер два!

      Безжалостные тентакли тем часом скрутили-сковали уважаемых мужей по рукам и ногам и, подняв их в воздух, будто какую-то невесомость, со всего маха приложили симпатичными заклинательскими лицами об пол. Потом повторили сие кощунство ещё пару раз, пока из разбитых носов ручьём не хлынула кровь. Приятного, надо отметить, мало.

      В этом плане повезло исключительно Ло Вэйтао — ну как повезло, повезло относительно, — ибо его почти любовно впечатали в стену и на том остановились, только сжали крепче, чем полностью обездвижили. Сказать по правде, приятного ещё меньше, потому как ощущать на себе этот ненормальный похотливый взгляд — для Ло Вэйтао было б лучше лицом да об пол пару раз. Ей-богу!

      — Ты мне сразу понравился, — приблизившись к нему вплотную, проговорила демоница елейно, — ты точно сможешь утолить мой голод… — высунула длинный язык и медленно прошлась им вдоль точёной скулы прямиком к зардевшемуся уху.

      Подобное лобызятничество даже привело Ло Вэйтао в чувство, ибо омерзительно стало до дрожи, и чисто на рефлексах он попытался призвать меч, что, естественно, у него и не получилось, оттого что ножны плотно фиксировались демоническим щупальцем. Остриё беспомощно забилось о металлические стенки своего вместилища и никакой пользы не принесло. Разве что рассмешило озабоченное чудовище, которое через миг навалилось на мальчишку всем своим немалым весом и сильнее вжало его в стену, затем горячечно прошептало:

      — Ах ты негодник… От меня всё равно не убежать. Склони голову перед великой Инъюй и дай ей то, чего она желает! — и вновь длиннющий язык заелозил где ни попадя, нет-нет да и норовя проникнуть в рот жертвы. Слава небесам, плотно сомкнутые губы оборону держали железно.

      А вот прекрасное юношеское лицо оборону держать не могло, поэтому очень быстро оказалось обмусоленным и обслюнявленным, что, в свою очередь, имело бы невероятный «фу»-эффект в жизни покамест непорочного дитя, если бы не одно интересное обстоятельство, невольно активизировавшее мыслительные процессы: имя демоницы показалось странно знакомым.

      Инъюй… Инъюй… Инъюй… Совершенно точно, где-то он его уже слыхал!

      Молодой пытливый ум принялся методично копаться в закромах памяти, в то время как демоница всяческим образом пробовала распалить в юном организме отчего-то спящую мёртвым сном страсть. К несчастью, страсть не распалялась. Не распалилась она даже тогда, когда недоласканная самка полуосьминога дошла до пупка достопочтенного отпрыска и с причмокивающими звуками стала самозабвенно насиловать его кончиком языка. Но тщетно. Результата ровно ноль! Впрочем, справедливости ради, сей казус имел место быть не по вине скудных навыков демона — умений было в излишке! — а по вине тяжких дум Ло Вэйтао, из-за которых низы-строптивцы не поддавалась никакому влиянию. Зато раздумья принесли свои плоды, и кое-что Ло-младшему действительно удалось вспомнить.

      «Точно ведь! Она встречалась в отцовских рассказах о Бездне! Но… Но что конкретно он про неё говорил?..»

      Ло Вэйтао снова погрузился в размышления, с настойчивостью блуждая по извилистым тропам памяти, и то в конечном итоге вознаградилось успехом: немногим позже увлекательные истории отца всё-таки приобрели в его голове сносную внятность. Он вспомнил, кто такая Инъюй.

      Тело прошиб холодный пот, а по спине галопом пробежались мурашки. Ло Вэйтао шумно сглотнул и, широко распахнув глаза, в потрясении устремил взор вниз, прямиком на черноволосую макушку демоницы. Кстати говоря, та уже минула пупок и переместилась к более интересным частям юного тела, но Ло Вэйтао того даже не заметил и не почувствовал. Ещё бы, ведь перед ним сейчас стояла…

      Инъюй — ненасытная демоница-суккуб — в узких кругах была широко известна своей безграничной похотью. Её ненасытность могла сгубить не одно людское поселение, но на радость всему роду человеческому обитала она в самых потаённых глубинах Бездны и выбраться из неё не могла чисто физически, потому что… В общем, не повезло ей как-то много лет тому назад повстречать на своём пути Ло Бинхэ, который недолго думая приковал бедняжку цепями к скале — главный герой, вообще-то, переживал кризис личности, предательство любимого учителя, неимоверно страдал, а пылкая демоническая дамочка этим драма-квин-страданиям бесцеремонно мешала, вот и поплатилась за неуместные приставания. Ло Бинхэ можно понять! Чего понять было нельзя, так это какими такими, простите, судьбами она оказалась сейчас здесь, в Царстве Людей? Как Инъюй вообще удалось выбраться из оков? Кто её освободил? Вопросы, что прискорбно ответов не имели. А вот ответ на поставленный ранее: «Какого чёрта в деревне Цзинань творится демонический беспредел?» внезапно нашёлся. Несомненно, Бездна открылась!

      Всё, что наконец поддалось напору демонического языка, сразу же сдулось и уныло повисло — Инъюй приглушённо взвыла и, устало уткнувшись щекой в непокорную плоть, удручённо посмотрела вверх, аккурат в округлившиеся глаза юноши, мол, я уже задолбалась, ты ж молодой, схренали не работает?

      Тут уж стоит внести ясность, что всё у Ло Вэйтао работало нормально и по утрам более чем стабильно, проблемы крылись чутка в другом: как ни крути, его пленил грёбаный суккуб, у которого имелись, во-первых, давний «зуб» на Ло Бинхэ — и не дай боже Инъюй прознала б, что Ло Вэйтао его сын! — а во-вторых, либидо, бьющее фонтаном и угрожающе нависшее над достопочтенной «маковкой». А маковка, вообще-то, не для неё росла, не для неё! К тому же учитель с дашисюном тоже оказались пленёнными и находились в куда худшем положении, нежели он — невесело совсем! А в довершение к минорному настрою служило и то, что, скорее всего, в живых в Цзинане не осталось никого. Пустынность улиц вовсе не означала, что жители боялись высунуть носы за порог своего хлипкого жилища — вначале думалось именно так, — а попросту создание тьмы их погубило. Не пощадило ни женщин, ни детей, ни стариков. Сомкнуло щупальца вокруг тонких шей и задушило, мужчин же изморило сладострастием. Псевдоживые же, всё-таки повстречавшиеся им на пути, по всей вероятности, являлись банально послушными марионетками, созданными для потехи.

      «Твою ж мать» номер три!

      В то же мгновения горло Ло Вэйтао пережало спазмом горечи и скорби, а тело охватило иллюзорно-липким ощущением, что они безбожно опоздали и простому люду не помогли. Будто бы отчасти стали повинны в их несвоевременных смертях.

      Но как же они могли настолько оплошать? Ведь ни учитель, ни дашисюн, ни тем более Ло Вэйтао — никто не оценил ситуацию верно, никто не придал заданию особого значения. Учитывая военный опыт лорда пика Байчжань, данное обстоятельство выглядело странно…

      — Ох, как же я голодна, как голодна… — одержимый шёпот Инъюй вдруг вклинился во мрачные мысли Ло Вэйтао, вырвав его обратно в реальность. Молодой заклинатель моментально сморщился в отвращении.

      Ну конечно же! Во всём повинен феромон, пьянящий не хуже самого крепкого вина Поднебесной, — куда уж тут соображать здраво! Даже для Бога Войны! Даже для непревзойдённого дашисюна! Они угодили в ловушку с самыми первыми шагами по деревне.

      Твою ж мать, твою ж мать, твою ж мать!

      — Отпусти меня! Я не хочу! Ты мне отвратительна! — взревел Ло Вэйтао в отчаянии и остервенело задёргался в стремлении высвободиться из пут.

      Увы, Инъюй плевать хотела, отвратительна она кому-либо али нет, её желаний, как правило, для решительных действий было достаточно.

      — Глупый мальчишка, расслабься и получай удовольствие, — слегка сердито посоветовала она, а затем очаровательно улыбнулась, предвкушая вкусную «трапезу».

      Её тентакли ещё прочнее сжали юное тело в тисках «роковой любви», и у Ло Вэйтао перехватило дыхание. Не только из-за прямого давления на грудь, но и от приступа паники, что вспыхнула в сознании подобно пороху от горящей лучины. Стало страшно.

      А вдруг сопротивляться бессмысленно? Вдруг силы покинут его раньше, нежели он сможет освободиться? Вдруг он не успеет спасти ни учителя, ни обожаемого дашисюна?

      Неумолимый водоворот болезненных вопросов утянул юнца практически на самое дно безысходности, и лишь слабая искорка надежды на положительный исход ещё мерцала в сердце, освещая путь: унывать не время; кто, если не ты…

      «Если не я, то кто?.. Если не я, то кто?..» — словно мантру повторял про себя Ло Вэйтао, пока мятежная кровь наконец не взбунтовалась.

      Да! Если не он, то никто! Он просто обязан побороть зло и спасти наставников! Проявить себя! Доказать, что он — мужчина! Настоящий мужчина! Не желторотый птенец, а поистине горный орёл! Да будет бой!

      — Мхмхм… — снизу донёсся развратный хлюп, вслед за которым «горного орла» буквально захлестнуло волной неописуемого блаженства. Веки сами по себе смежились и задрожали, голова откинулась, а тихий стон предательски сорвался с искусанных и распухших губ.

      Инъюй во всей красе продемонстрировала глубину своей глотки и повторила сей фокус ещё пару раз — что ж, мужчина в Ло Вэйтао вполне себе проснулся (проснулся, потянулся, издал протяжно-томное «А-а-а-ах, как хорошо»), а корень греха с нетерпеливым трепетом приготовился к греху. Воинственный настрой же, и без того состоящий лишь из высокопарных лозунгов в его сознании, вмиг улетучился. Пропал, будто и не было его никогда. Вот тебе и настоящий мужчина, вот тебе и горный орёл.

      Полнейшее фиаско, чёрт возьми!