Лорина не считала, что язвительные вопросы охранников заслуживают ответа. Она огляделась в поисках пути к отступлению, но такового не обнаруживалось. Пятер образовали вокруг неё плотное кольцо. В душе шевельнулся страх, но Лорина знала: нельзя показывать этим людям, что она их боится. Иначе её растерзают на месте. Ситуация была критическая. Насколько могла судить, Додсон решила, что ее приняли за виновницу побега Октависа. Хотя – ведь не было никакого побега, верно? Доктор покинул камеру как всегда под конвоем. Одетым с иголочки и вроде бы даже надушенным одеколоном. Он еще переругивался с охранником насчет ботинок – мол, правый жал и мешал при ходьбе... Октавиус покинул тюрьму так или иначе, а она осталась. И сейчас эта толпа жеребцов жаждала мести. Всем хотелось урвать свой кусок, как она подозревала, от нее самой. Лорина попыталась понять причину, но вскоре бросила это безнадежное занятие. Какая разница? Почему обязательно должна быть причина? Она, что, собралась оправдывать действия этих варваров? Выгораживать их? Объяснять их поведение какой-то необходимостью? Лучше бы она думала о себе! И о том плачевном положении, в котором оказалась.
Не встретив немедленного отпора, один из охранников сделал шаг вперёд, надвигаясь на Лорину.
- Чего молчишь? Считаешь себя слишком крутой, чтобы со мной разговаривать? Здесь у нас свои правила. И придётся тебе этим правилам научиться.
Лорина взглянула на него с презрением. Во всяком случае, она очень надеялась, что у неё получилось изобразить что-то похожее на презрение.
- И кто меня будет учить? Неужели ты, придурок?
Охранник ухмыльнулся ей в лицо и обратился к остальным:
- Нет, вы слышали?! Эта мелкая сучка, кажется, думает, что она всё ещё в безопасности у себя дома!
Он сделал ещё шаг и встал чуть не вплотную к Лорине. На Додсон пахнуло потом и едкой вонью казенной униформы. Глядя прямо в самоуверенное лицо Лорина угрожающе проговорила:
- Дам тебе один совет - со мной лучше не связываться.
На самом деле она была не настолько уверена в своих силах, как пыталась продемонстрировать.
- Ты мне, что ли, советы даёшь? Может, думаешь, сюда сейчас прибежит толпа вооружённых клоунов чтобы тебя спасать? Что ты сделаешь? Забьешь меня туфлей до смерти?
Теперь к охраннику присоединились ещё двое. Лорина поняла, что ситуация уже почти дошла до точки кипения. Причём она даже не представляла, что будет делать, когда, как говорил доктор, масса станет критической.
Охранник толкнул ее.
-А как насчёт этого?
Лорина резко подалась назад. Ей оставалось лишь изображать из себя видавшую все суперзлодейку и надеяться, что все как-нибудь обойдётся. Так что она только огрызнулась в ответ:
- Убери от меня свои грязные лапы.
Меньше всего Лорине хотелось драться с охраной, но волчьи усмешки и сжатые кулаки красноречиво говорили о готовности разорвать ее на куски. Их надо немедленно, сию же минуту нейтрализовать, только как?.
- Лучше уходите отсюда, а то ещё от своих же и огребете, что расправились со мной у них за спиной…
По взглядам и усмешкам, которые никуда не делись, Додсон у своему ужасу поняла, что имеет дело с «заказухой». Боже, кто ее подставил? Октавиус? Это он приплатил охране, чтоб убрали ненужного свидетеля его плана побега?! Лорина почувствовала, как волна страха смывает еще более мощная волна ярости. Чертов ублюдок! Так вот что он имел в виду! А она-то – дура, каких поискать, решила, что мерзавец вытащит ее! Строила планы насчет собственного побега, мечтала о том, что использует доктора как трамплин для своего молниеносного прыжка на свободу! Домечталась! Дура, набитая дура!
Лорина ощутила, как гнев прочищает ее мысли и убирает скованность, вызванную паникой. Ну, сейчас этим охранникам мало не покажется. А потом она как-нибудь доберется до доктора. И устроит Октавиусу очень неприятный разговор, после которого ему самому доктора понадобятся!
Она не сразу поняла, что ей что-то кричат в лицо. Реальность вернулась, оглушив ее.
- Думаешь, крутая, да? Сучка, ты хоть знаешь, что на себя берешь?!
Лорина улыбнулась отрешенной улыбкой, ответив невпопад, но чувствуя, что, в общем-то, права:
- Внешность часто бывает обманчива.
Охранник отшатнулся от Лорины, видимо озадаченный выражением ее лица, но тут же опять придвинулся ближе:
- Да я тебе сейчас все личико так разукрашу, что пластический хирург не зашьет.
Этого было достаточно, чтобы Лорина окончательно завелась. Она питала трогательную сентиментальную привязанность к собственному облику и такое кардинальное вмешательство в свою внешность не планировала. Додсон рванулась вперёд, в наступление, и со всей силы врезала кулаком по лицу ближайшего охранника. Тот дернулся от удара и отступил на шаг. Ее тут же подхватили двое и Лорине ничего не оставалось как молотить ногами в воздухе. Особых успехов такое поведение ей не принесло, но троица не могла подобраться к ней ближе, чем на расстояние ее вытянутых ног, а ноги у Лорины были что называется, от ушей. Наконец, улучшив момент, один из охранников впечатал ей кулак в лицо. Ее тут же выпустили, и Додсон кубарем рухнула на холодные плиты пола душевой. Приподнявшись на локте, она поднесла руку к губам. На ладони осталась кровь. Кровь струилась по верхней губе и затекала ей в рот. Вместе с болью к ней пришло осознание, что в честном бою у неё нет никаких шансов против этой пятерки. Она не знает никаких приёмов, и у неё нет силы и преимуществ ее соперников. Единственная надежда - придумать какой-нибудь обманный ход. Какую-нибудь хитрость, или подлость, как сказал бы Октавиус. Причём побыстрее. «Хитри, что бы выжить. Честь для придурков» - кажется, так говорил доктор?
Охранники стояли полукругом, выжидая удобного случая, что бы на нее бросится. Лорина недоумевала, почему они до сих пор не пустили в ход оружие. На ее счастье все пятеро очевидно позабыли о нем. Она молила всех известных ей святых, что бы так оно и оставалось. Когда Додсон попытались схватить за волосы, она увернулась, и тут ей в голову пришла одна мысль. Не смотря на окружающие ее фигуры и шум, который они производили до ее слуха уже какое-то время доносились и звуки из вне. Какой-то стук, приглушенный топот, голоса и лязганье.
- Эй, ребята, я кое-что слышу. Сюда идут какие-то люди. Пораскиньте мозгами, что вам на это скажут?
И набрав воздуха в легкие, она крикнула, так что от стен душевой пошло эхо:
- Помогите! На помощь! Помогите!!
Трусливо и так унизительно. Королева Погрома просит помощи. Но, она ведь слабая женщина! Лорина решила, что у нее все равно нет свидетелей из числа бывших знакомых, а со своей гордостью злодейки она как-нибудь договорится. Сейчас главное отвлечь этих горилл.
И верно – охрана понимала, что им нельзя спускать с нее глаз, и в то же время ни один из них не смог удержаться, чтобы не глянуть в сторону закрытой двери.
- Иди, проверь. – Коротко бросили один из них другому.
Избранный охранник направился к двери, остальные опять сосредоточили на ней свое внимание. Лорина шумно сглотнула, поyимая, что она явно недооценила противника.
В следующие десять минут, показавшиеся ей вечностью, она расплачивалась за свою ошибку. Кажется, её били в живот и грудь. Во рту чувствовался привкус крови. После удара в висок Лорина обхватила себя руками и замерла на полу, подтянув колени к груди. Перед глазами всё плыло, но она всё равно разглядела охранника, который встал над ней, готовясь добить.
- Ну что, сука, сейчас я буду тебя убивать.
Лорина никак не могла этому помешать. Она была слегка оглушена, да и сил совсем не осталось. Даже если бы она и увидела возможность для контратаки, Додсон с обреченностью поняла, что ее тело ее не слушалось. Всё, что ей оставалось, это закрыть глаза, принять неизбежное и надеяться, что всё закончится быстро, и она не успеет почувствовать боль. Она понимала, что надо смириться. Но Лорина Додсон была не из тех, кто легко смиряется со своим поражением. Тем более что ей пришлось столько всего пережить - и ради чего? Чтобы погибнуть вот так унизительно?!
- Раз-два, раз-два, горит трава. Взы-взы – стрижает меч… - Тихонько на распев зашептала она, самой себе.– Ува, ува и…
Раздался страшный крик, затем какое-то бульканье и что-то горячее полилось ей на руку. Лорина открыла глаза и удивленно уставилась на обрубок шеи в нескольких сантиметрах перед собой. Чуть дальше на нее бессмысленно таращилась голова охранника.
-И голова… - Октавиус прошел вперед, разбрызгивая подошвами новых ботинок кровь, - Барабардает с плеч!